За учёбой и школьными заботами, время летело незаметно. Арина встречалась с Валентином. Они гуляли по берегу Боярки, разговаривали, строили планы на будущее. Валентин пошёл работать в колхоз водителем, и ему уже выделили участок под постройку дома. С весны они с отцом планировали начать строительство. Зима в этом году была многоснежной, чуть ли ни каждый день валил белый пушистый снег, укрывая собой лес, поля и деревню. Каждое утро свежий его слой переливался под утренним светом, превращая привычные пейзажи в волшебные зимние картины. Деревья стояли, укутанные толстыми шубами, будто стараясь спасти свои ветви от зимнего холода.
А детвора, не чувствуя ни усталости, ни холода, бегала по улицам, валялась в снегу, лепила снежные баб и строила снежные крепости. Смех и радость наполняли холодный воздух, создавая ощущение, что зима — это время чудес. Баба Луша, усаживаясь с вязанием у окна, с улыбками наблюдали за детскими шалостями: “Вот неугомонные, — шамкала она беззубым ртом, — и укороту на них. И снега с морозами нипочём”.
Вечером деревня окутывалась мерцающим светом уличных фонарей, отражаясь в заснеженных тропинках. Тишину ночи прерывал лишь треск замерзших ветвей. Снег продолжал падать, создавая уютный, защищённый мир, где каждый звук исчезал, оставляя лишь шёпот зимы. В такие моменты казалось, что вся земля засыпает, ожидая весны, когда жизнь вновь пробудится к свету.
В один из таких тихих уютных вечеров, когда Валентин уехал в город проведать родню и Арина вынуждена была оставаться дома, Соня пришла в гости.
— Посижу у вас в спокойствии, — проговорила она разматывая полосатый шарф, — папаша опять в дрова. Снова завёл свою старую песню, начал нас с матерью учить. В последнее время, предрекает мне вселенский позор. Уверяет мать, что та вырастила беспутную девицу, которая обязательно принесёт им в подоле.
— А ты оставайся у нас ночевать, — предложила Арина, мы с тобой поболтаем, как в детстве помнишь, когда летом спали на сеновале.
— Да, хорошее было время, — согласилась Соня,— ни забот тебе, ни хлопот. И отец так частот не пил. Знаешь, я иногда думаю, может лучше было бы не взрослеть, а оставаться маленькой, чтобы не разочароваться в жизни.
— Ну ты чего Сонь, что за упаднические настроения, — улыбнулась Арина, — скоро окончим школу, перед нами столько дорог откроется.
— Хорошо тебе так рассуждать, — Соня подошла к стоящему у окна письменному столу Арины и уселась на стул, — тебя родители любят, Валентин вон, пылинки сдувает, вы даже уже планы с ним на пять лет вперёд наметили. Ты учиться в институте будешь, он дом для вас строить. Потом поженитесь, и всё, жизнь удалась. Вихров хорошим мужем станет, даже не сомневайся, если сейчас таким терпеливым оказался, ты потом об него просто ноги вытирать сможешь.
— Сонь, ну что ты такое говоришь, — обиделась Арина, — я Валика люблю и унижать не собираюсь. Просто он меня наверное тоже любит, поэтому так себя и ведёт.
— А что, он тебе ещё ничего не сказал о своей любви?
— Пока нет, но надеюсь что скажет, — улыбнулась Арина, а потом спохватившись спросила, — у вас с Юркой как.
— А ни как. День целуемся, день ругаемся как кошка с собакой. Он всё на близости настаивает, а я боюсь на это решиться, хоть и люблю его так что голова кругом идёт. Знаешь, он когда меня целует, у меня ноги подкашиваются, не знаю как только держусь.
— Ну ты как, останешься у нас ночевать? — снова спросила подругу Арина.
— Останусь, не хочу домой идти, в этот гадюшник. Мать, к подруге своей ушла. Надеюсь когда вернётся, то пьяный хрыч уже уснёт.
Пока подружки разговаривали, Татьяна собрала на стол и позвала девочек ужинать.
— Девочки, Арина, Соня, к столу, мы тут с бабой Лушей картошки в духовке напекли, сейчас сала мороженого принесу, с лучком да с чесночком, пальчики оближешь.
— Пошли, поедим, — Арина встала с кровати на которой сидела и пошла к выходу. От слов Татьяны, у Сони заурчало в животе, она вспомнила что придя со школы, так и не пообедала, явился отец, и стал скандалить. Поэтому дважды её просить было не нужно, она пошла следом за Ариной.
За столом у Ромашовых, было весело и непринуждённо. Татьяна с Николаем рассказывали новости что узнали за день, да всё с шутками. Бабушка Луша ворчала на них: “ Угомонитесь, ешьте разборчивей, за болтовнёй какая еда”. А Соня уплетая за обе щёки рассыпчатую картошку с салом думала: “Вот бы и у нас в семье так было. Как тогда здорово было бы жить”. После ужина, родители ушли в зал смотреть телевизор, баба Луша собралась на посиделки к своей подруге которая жила на соседней улице, а Соня и Арина вернулись к ней в комнату.
— Ну что, как Новый год встречать будем? — спросила Соня перебирая лежащие на столе книги.
— Не знаю, я об этом ещё не думала, — пожала плечами Арина, — наверное сходим в клуб на концерт, а потом будем гулять с Валиком по улицам, если погода позволит.
— Ну это совсем не интересно, нужно что-то придумать, — оставив в покое книги, проговорила Соня.
— А что тут придумаешь? — Арина встала и подошла к окну, чтобы задёрнуть занавеску.
— Я слышала колхозная молодёжь в столовой гулянку решила устроить, может к ним присоединимся.
— Там все взрослые соберутся, и вряд ли нам там обрадуются, — возразила Арина, — к тому же гулянку эту они за свой счёт организовывают, там деньгами сбрасываться нужно.
— Подумаешь препятствие, узнаем какая сумма, и отнесём. А за тебя вообще Валентин заплатить может.
— Да, за меня Валентин может заплатить, но вот как ты, вдруг сумма большой окажется, и ты не сможешь попросить у родителей.
— Не переживай, — беззаботно махнула рукой Соня, — я те деньг, что летом на току заработали, матери не отдала, на летней кухне припрятала. А то отец всё равно бы отобрал у неё и пропил. Поэтому смогу отдать столько сколько потребуется, ну не по сотни же они будут сбрасываться.
— Хорошо, уговорила, — согласилась Арина.
Дня через два, Соня сказала ей что сбрасываются по двадцать рублей, и что их с Ариной, берут в компанию.
— Ой, мне как-то не по себе, — призналась Арина, — я ещё ни разу в таких компаниях не была. Там ведь и выпивка будет.
— Ну чего ты трусишь, — стала успокаивать ей Соня, — там ведь твой Валентин будет. И пить тебя принуждать никто не станет. Разве что шампанского сама согласишься.
Татьяна, когда узнала что дочь собралась встречать Новый год во взрослой компании стала возражать.
— Зачем это тебе, — говорила она Арине, — лучше оставайся дома, посидим по-семейному, потом можешь погулять со своим Валиком.
Но отец поддержал Арину.
— Тань, хватит трястись над дочкой словно она ещё дитя неразумное, — говорил он жене, когда остались в спальне одни, — пускай идёт, и вообще, привыкай к тому, что Аринка скоро вообще от нас уедет. Так что пускай учится жить самостоятельно.
К встрече праздника, Татьяна купила дочери платье. Атласное, светло сиреневое. Арина, увидев платье, сначала замерла, затем расправила кружевные рукава, и её глаза засверкали от восторга.
Татьяна помогла дочери надеть его, и когда Арина повернулась к зеркалу, ей показалось, что она уже не просто девочка, а взрослая девушка, готовая вступить в новую жизнь.
Наконец долгожданный праздник настал, Соня зашла за Ариной, и они вместе отправились к колхозной столовой.
— Знаешь, Юрка тоже будет встречать Новый год с нами, отец заплатил за него, — радостно сообщила Монголова, — так что оторвёмся на всю катушку.
Подруги подошли к ярко освещённому зданию и вошли вовнутрь, в самой столовой царила суматоха. Девушки торопливо накрывали на столы, парни им в этом помогали.
— Пришли красавицы, — воскликнула Шура Набокова, колхозный кассир, — давайте быстренько раздевайтесь и помогайте, лишние руки сейчас ой как нужны, — потом окинула девушек взглядом и добавила, — Аринка, настоящая красавица. Не зря Татьяна купила платье, он тебе очень идёт, мне спасибо говори, это я матери посоветовала, когда в райцентре были. Соня тоже посмотрела на подругу, и в её взгляде появилась зависть. Ей обновку к празднику мать купить не смогла, пришлось идти в том наряде, в котором была на Осеннем бале в клубе.
Когда стол был готов и все дружно расселись за ним, Арина оказалась рядом с Валентином, а напротив расположилась Галина Кукушкина. Девушка вдруг ощутила на себе её недружелюбный взгляд и стушевалась.
— Ты чего краснеешь? — толкнула её Соня.
— Не знаю, — прошептала Арина, — Галина так зло на меня смотрит.
— Наплюй, — посоветовала подруга, — она тебе просто завидует.
— А чему завидовать, она понаряднее меня одета, — не поняла Арина.
— Она завидует что Валентин тебя выбрал, а не её, вот и злится, — пояснила Соня, — вспомни, как она на нём висла, когда он только из армии вернулся. Так что смотри в оба, я по её глазам вижу, что постарается отбить у тебя Вихрова.
— Может, ты преувеличиваешь? — произнесла Арина, стараясь скрыть растерянность.
Соня фыркнула и поджала губы.
— Ты плохо знаешь Кукушкину, она не смириться с тем, что кто-то другой взял то, что хотела присвоить она.
— Валентин не вещь, чтобы его присваивать, так что пускай не надеется, она его не получит, — решительно заявила Арина.
Соня с любопытством посмотрела на неё, такой подругу она видела впервые.