В августе 1918г. состояние Красной армии Северного Кавказа было тяжелым, но к началу сентября кризис миновал и, хотя советское командование ещё ориентировалось на отход к Невыномысской в солдатской массе, отсеянной благодаря уходу дезертиров, наметились настроения – прекратить оставление из родных станиц и хуторов. К примеру – личный состав 1-й Лабинской бригады, насильно выбрав себе командира, принудил его под угрозой расправы вопреки приказу главкома И.Л. Сорокина вести их в наступление на Лабинскую. Эта перемена отступательного настроения определялась взаимоотношениями кубанских казаков с иногородними крестьянами. Иногородние массово вливались в ряды Красной армии и войсковые части, состоявшие главным образом из них, начали предъявлять требования к командованию: «прекратить отступление, реорганизовать фронт и затем наступать только вперед, вперед на врага, вперед к своим женщинам, женам и детям, которые гибнут под гнетом разбоя и взывают к нам о помощи...
…Наша разведка уяснила себе положение в стане противника с большим запозданием и в сентябре пришла к пессимистическому выводу: Северо-Кавказская Красная армия начинает понемногу выходить из кризиса «не ослабленной, а, наоборот, усилившейся. Она желает решить боевые вопросы, составляющие основу дальнейшего существования Кубанской республики; победу она видит в занятии крупных центров края, в разгроме Добровольческой армии и в порабощении казачества...» (А.И. Деникин. Очерки русской смуты).
По другую сторону фронта в стане южной контрреволюции после занятия Екатеринодара начались раздоры. Кубанская рада 25.08.1918г. в резкой форме поставила вопрос о создании самостоятельной кубанской армии. Деникин категорически отказал в этом. Взаимоотношения между Деникиным и Кубанской радой стали крайне натянутыми.
Захватив большую часть Ставропольской губернии и Кубанской области, белогвардейцы провели мобилизацию двенадцати возрастов казачества, что дало Добровольческой армии значительное пополнение казаков, хорошо обученных строевой службе и боевым опытом ведения войны. К сентябрю 1918г. Добровольческая армия насчитывала до 40.000 чел. – её силы спустя два месяца похода увеличились в несколько раз, хотя боевой эквивалент и мотивация личного состава в целом понизилось. Добровольческая армия теперь имела железнодорожное сообщение с Ростовом и донским атаманом Красновым, от которого продолжала получать боеприпасы и вооружение. В августе Краснов из полученных от немцев боеприпасов передал Деникину до 4 млн. патронов и 40.000 снарядов. Добровольческая армия была полностью обеспечена немецкими боеприпасами.
В конце августа 1918г. добровольцы стремились овладеть Армавиром, который защищали войска Лабинского отдела и полки той самой печально-знаменитой «блуждающей» 3-й колонны (украинские отряды), показавшей себя с отрицательной стороны в сражении под Кореновской. Советские войска имели задачу – удержать Армавир – важный узел дорог. Падение воинской дисциплины в ходе отступления привело к тому, что командир 3-й колонны Героленко с группой личной охраны, пользуясь отсутствием командира Д.П. Жлобы, начал предъявлять непомерные требования к властям Армавира и творить бесчинства. Жлобинцами был задержан военный комиссар Лабинского отдела И.Б. Шевцов, которому угрожали расправой, если он не передаст в их распоряжение крупных денежных средств. Ничего не добившись у Шевцова, жлобинцы явились на заседание ЦИК Северокавказской республики и предъявили ультиматум о выдаче им одного миллиона рублей. Получив отказ, командир Героленко приказал своим войскам сняться с позиций и уходить в направлении Невинномысской. Это был уже открытый мятеж.
Узнав об этих бесчинствах, главком Сорокин направил в войска телеграмму:
«Приказ главкома Сорокина от 23-24 августа н.с. 1918г.
…Третья боевая колонна внесла постановление отправиться в гор. Армавир действительно снялась с фронта, самовольно подводя этим другие части, разлагая фронт, не допуская каких либо постановлений частей войск об их переводе на другие фронты и т.д. В данном случае усматривать действия начальника колонны Героленко, явное предательство, так как по его заявлению у колонны нет патронов, другие части якобы бросили предательски фронт, а распоряжение высшего командования не поступило, поэтому он двигается на Армавир. В то время, как у третьей колонны патронов больше, чем в других колоннах часто державших фронт и никогда не бросавших приказы отправлялись вовремя, а командир 3-й колонны поспешил убежать и увести колонну, не дожидаясь получения приказа, поэтому я приказываю всем военным начальникам: содействовать возвращению частей войск 3-й колонны на Усть-Лабинский фронт. начальника 3-й колонны Героленко объявляю вне закона, подлежащим аресту и расстрелу, в тот час по обнаружении их места пребывания…». (Илюхин С.Р. Течёт вода Кубань-реки или 1918 Екатеринодаръ).
В ответ на это командиры 3-й колонны, под предлогом недоверия главкому, решили оставить Северный Кавказ и уйти на Царицын, где находился с 10.07.1918г. Жлоба, уехавший туда из Тихорецкой с донесением в Военсовет СКВО. Жлобинские части, оставив позиции у станции Овечка, ушли на Невинномысскую. Неприятным моментом для главкома было то, что в тылу отсутствовали войска для ликвидации мятежа – все боеспособные части были на фронте.
Обнаружив, что войска 3-й колонны оставили свои позиции, белые немедленно перешли в наступление и заняли Армавир. Самовольный уход с позиций 3-й колонны разлагающе подействовал на войска Белореченского военного округа. В частях, занимающих позиции в станице Дондуковской и по реке Лаба начались митинги, на которых обсуждались пути дальнейшего отступления. Сразу подняла голову деникинская пропаганда, устами провокаторов красноармейцы осуждали главкома Сорокина и выражали недоверие своим командирам.
Чтобы восстановить дисциплину в войсках и внести ясность в создавшуюся обстановку, советское командование 28.08.1918г. созвало на станции Дондуковская съезд представителей частей Красной армии Северного Кавказа. На съезде было решено: запретить самовольный переход бойцов из одной части в другую, организовать полковые суды и полковые комитеты, пресечь грабежи, упорядочить вопросы снабжения и медико-санитарной службы, добиться от командования решения отступать на Царицын, а не через безводную голодную степь на Астрахань.
Пока в Дондуковской проходил армейский съезд, три пехотных и один кавалерийский полки 3-й колонны устремились через Невинномысскую на Святой Крест для дальнейшего похода на Царицын. Мятеж украинских частей, грозился перекинуться на другие части. Сорокин отдал приказание начальнику штаба армии С.В. Петренко разоружить уходившие жлобинские части, но последний, располагая в Невинномысской лишь бронепоездом, двумя ротами и двумя конными сотнями, не решился проводить рискованную операцию.
Продолжение:
Мятеж батьки Жлобы. Поход Стальной дивизии на Царицын
По теме:
Конфликт главкома Автономова с ЦИК Кубано-Черноморской республики
Уважаемые читатели! Если понравилась статья - ставьте лайк и подписывайтесь на канал.