Если вы читали первую часть этой статьи, то уже знаете, что немецкий барон Мюнхгаузен существовал на самом деле и действительно ездил в Россию; что вернувшись он любил травить всякие невероятные байки; и что эти байки ещё при его жизни стали попадать в печать в самых разных вариациях.
Главным «пиарщиком» Мюнхгаузена, безусловно, стал его земляк - Эрих Рудольф Распе. Правда, этим «пиаром» пришлось заниматься не в Германии, а в Англии, куда наш герой бежал из-за обвинения в расхищении древних музейных коллекций (Распе был хранителем библиотеки и музейного фонда в Касселе и пошел на этот отчаянный шаг, когда по уши увяз в долгах).
Выпущенную в 1785 году, дешёвую брошюрку под полным названием «Повествование барона Мюнхгаузена о его чудесных путешествиях и походах в Россию» читатели размели в один день. В свете вышеуказанных обстоятельств, автор не решился указать на книге своё имя.
А ведь Распе это вполне заслужил, так как не только придал байкам Мюнхгаузена литературный вид, но и изрядно их дополнил и приукрасил. Барон окончательно превратился в отдельного литературного персонажа, хотя автор и указал, что его прототипом послужил «человек оригинального склада мыслей, принадлежащий древнему германскому роду». Предвидя последствия такой «подмены», в предисловии Распе предупредил, что враки Мюнхгаузена не более, чем пародия на настоящую ложь, а сам барон здесь выступает, как «каратель лжи» — своеобразная прививка от обмана, таящегося за маской правды.
Кстати, именно этот момент отличает небылицы Мюнхгаузена от фантастики. Цель фантастики — убедить читателя (хотя бы на время чтения) в реальности фантазии, заставить его погрузиться в вымышленный мир. Байки же Мюнхгаузена не скрывают «подлога», а напротив — предлагают читателю вдоволь посмеяться над выдумкой, демонстративно нарушающей здравый смысл — будь то, способность поднять себя за волосы, или спускаться с Луны, отрубая каждый раз верхний конец веревки и привязывая его к нижнему.
Конечно, оригинальный жанр забавных нелепых выдумок, символом которого стал Мюнхгаузен, родился не на пустом месте. Чтобы не углубляться в тьму истории, вспомним хотя бы «Путешествия Гулливера» Д. Свифта или «Путешествие на Луну» Сирано де Бержерака (их влияние особенно заметно в описании второго лунного путешествия барона).
Э. Р. Распе «Приключения барона Мюнхгаузена»:
«Начну с обитателей Луны. Прежде всего — они не рождаются, а вырастают на деревьях. …Когда стручки созревают, их собирают и складывают про запас. Желающий иметь детей бросает эти стручки в кипящий котел, после чего твердая оболочка раскрывается и на свет выходят маленькие живые существа. Надо вам заметить, что деревья, дающие человеческое потомство, бывают разных пород: из одних выходят адвокаты, из других — солдаты, из третьих — священники, из четвертых – клоуны, и так далее.
…Самое оригинальное, что отличает людей, населяющих Луну, от нас, это то, что голову они носят не на плечах, а под мышкою правой руки. Когда они отправляются в опасное путешествие, то, чтобы не рисковать головою, они оставляют ее дома. Вас может удивить, друзья мои, каким образом эти люди обходятся некоторое время без головы, хотя и в нашем земном быту попадаются порою люди, о которых можно подумать, что они обходятся без этого украшения.
…Любопытно еще вот какое обстоятельство у этих людей: как головы их легко отделяются от туловища, так и глаза их очень просто отделяются от головы. По желанию их можно вынимать из орбит и даже в руках видеть ими не хуже, чем в обычном их состоянии. Испортив себе глаз или потеряв его, житель Луны покупает себе другой, почему на базарах и в магазинах идет бойкая торговля глазами. Торговцы ловко пользуются этим обстоятельством и постоянно устанавливают новую моду: то на зеленые глаза, то на серые, то на голубые».
Немало общего у баек Мюнхгаузена и с известными народными сказками. Бобовый стебель, по которому барон лезет на Луну, явно отсылает нас к сказке о Джеке и бобовом зерне. А поход за венским императорским вином копирует сюжет целой череды сказок с участием волшебных помощников.
Надо сказать, рассказы о бароне Мюнхгаузене настолько занятны, остроумны и изобретательны, что до сих пор читаются с интересом (а этим может похвастаться далеко не любая книга XVIII века). Я не раз хохотал, читая, то о двух медведях, пытающихся растерзать пчелу турецкого султана, то о борзой, стершей лапы и превратившейся в таксу, то о погоне беременной собаки за беременной зайчихой, которые по пути разродились и продолжили погоню уже всем семейством…
Что уж говорить о современниках Распе! Только за 1786 г книга Распе выдержала целых четыре издания.
То, что столь замечательное произведение пожинает славу вдали от своей прародины, показалось несправедливым другому немцу – Готфриду Августу Бюргеру. Будучи известным поэтом (достаточно вспомнить знаменитую балладу «Ленора», гениально переведённую В. Жуковским), одним из лидеров течения «Буря и натиск», Бюргер, конечно, не мог просто перевести книгу Распе обратно на немецкий.
Во-первых, он сильно отредактировал текст, превратив набор историй, просто разбитый Распе на «вечера», в связное и цельное повествование.
Во-вторых, следуя «мюнхгаузеновской» традиции, «приврал» к основному «набору» еще восемь историй. Среди них такие знаменитые, как вытягивание самого себя из болота и полет на ядре.
Ну, и в-третьих, как прогрессивный деятель эпохи, Бюргер добавил в текст изрядное количество сатиры, подтрунивая то над немецкими дорогами, то над Римским папой, то над английской королевой Елизаветой.
Из «Приключения барона Мюнхгаузена» Г. А. Бюргера:
«…Вам, милостивые государи, без сомнения приходилось слышать о святом Губерте — покровителе охотников и стрелков, — а также и о красавце олене, который встретился ему однажды в лесу. У этого оленя между рогами возвышался святой крест. …Мне сразу же вспомнилось мое приключение.
…Можно ли теперь поручиться, что какой-нибудь святой — страстный любитель охоты, священник или епископ — не воздвигнул подобным же образом с помощью выстрела крест между рогами оленя святого Губерта? Ведь эти господа издавна славились своим умением наставлять кресты… да и рога тоже, и, пожалуй, сохранили за собой эту славу до наших дней».
«…Его острову не приходилось бояться иноземных врагов. Тем не менее, он забирал каждого молодого парня, собственноручно избивал его, пока не превращал в героя, и время от времени продавал свою коллекцию тому из соседних князей, кто готов был дороже заплатить. Это давало ему возможность к миллионам ракушек, оставленных в наследство отцом, добавить новые миллионы…»
Бюргер продолжил и другую славную традицию «мюнхгаузениады» – не указывать своего авторства. Более того – вышедшая в 1786 году, книга «Удивительные путешествия на суше и на море, военные походы и веселые приключения барона фон Мюнхгаузена, о которых он обычно рассказывает за бутылкой в кругу своих друзей» не только была анонимной, но еще и местом своего издания указывала на Лондон, хотя печаталась в уже знакомом нам Геттингеме. Правда, у Бюргера в отличие от Распе были другие причины такой конспирации…
Слава обрушилась на настоящего барона неожиданно и имела совсем не радужные последствия. Читатели были не особо склонны разделять жизнь и искусство, в результате чего литературный барон практически слился со своим прототипом. К Мюнхгаузену стали приходить издевательски-насмешливые письма, а зеваки толпами стекались в имение, чтобы воочию поглазеть на того самого «lugenbaron» – барона-враля, как теперь его именовали. Славная фамилия древнего рода оказалась в одночасье опозорена.
Сначала барон пытался бороться и подал иск в суд, но… искать «концы» анонимной книги «из Лондона», никто не захотел. В результате Мюнхгаузен угрюмо укрылся в доме, а посетителей отваживал с помощью слуг. Нет, не о такой славе мечтал ротмистр кирасирского полка…
На этом злоключения не закончились. В конце своей жизни барон совершил еще одну ошибку. Случилось так, что первая жена, с которой он познакомился в Риге и прожил в мире и согласии, умерла, так и не оставив наследника.
И вот 73-летнему Мюнхгаузену ударил «бес в ребро» – он влюбился в 17-летнюю красотку. Новая фрау Мюнхгаузен, как и следовало ожидать, оказалась особой ветреной и решила продлить дворянский род на стороне. Барон отказался признать ребенка своим и начал бракоразводный процесс. Судебные издержки и последующие выплаты алиментов вконец разорили и так не богатого Мюнхгаузена.
Умирал барон в бедности и одиночестве, но талант выдумщика не покинул его и в последние дни. Говорят, что, когда, ухаживающая за Мюнхгаузеном, служанка спросила, почему у барона нет двух пальцев на ногах (он их отморозил еще в России), тот, не моргнув глазом, заявил, что пальцы откусил полярный медведь, а остальные не успел, ибо поперхнулся и умер…
Настоящий Мюнхгаузен скончался в 1797 году. Вряд ли он знал, что ещё за 6 лет до этого его литературный "двойник" вновь пересёк восточную границу и оказался в России. О том, как это произошло, я расскажу в 3-й части.
***
Ссылки на мои другие статьи об истории сказок вы можете найти ниже.
Автор: Сергей Курий