Один из самых запоминающихся образов поп-культуры 90-х, да и вообще всех 90-х: Кит Флинт в заброшенном тоннеле лондонского метро. Подведенные черным глаза смотрят прямо в камеру, тело сотрясается в судорожном танце, на нем свитер в звездах и полосах, волосы торчат двумя рогами: «I’m the firestarter, twisted firestarter…»
Это была угроза. Это была опасность. Это был рейв, впитавший дух и эстетику панка. А Флинт — техно-версия Сида Вишеса, киберпанк-икона, пугало эпохи брит-попа.
Журнал NME был там в тот мартовский день 1996 года, свидетельствуя рождение иконы. Журналист Джонни Сигаретс заметил, как The Prodigy «выдвигают на передний план самого харизматичного участника группы», отметив, что «популярность Кита взлетит до небес примерно через две недели». Он не ошибся.
В новостях о смерти Кита Флинта его часто называют вокалистом The Prodigy. На самом деле это не совсем так: он был чем-то меньшим и одновременно чем-то гораздо большим. Он был их лицом.
Флинт познакомился с продюсером Лиамом Хоулеттом на рейв-сцене. Оба были завсегдатаями клуба The Barn в Брэйнтри, графство Эссекс. Флинт, тогда еще с хипповской внешностью, был впечатлен диджеингом и продюсированием Хоулетта и предложил свои услуги — вместе со своим другом Лироем Торнхиллом — в качестве танцоров.
Так же, как ранние хиты вроде «Charly» заставили серьезных клабберов списать The Prodigy со счетов как легкомысленную «игрушечную техно-группу», роль Кита можно было бы легко свести к роли «Беза», танцора из Happy Mondays.
Но Кит видел ценность в том, что он делал — роль танцора он придумал сам и гордился ею. Как он сказал NME в 1994 году: «Вы могли бы заплатить 20 фунтов, чтобы увидеть меня за барабанами, Лироя с гитарой, и я бы играл без всякого энтузиазма. Люди все равно назвали бы меня музыкантом. Но вместо этого я выхожу, отрываюсь, кричу: «Давай, засранцы! Погнали!» Чего вы хотите? Развлечения, энергии, мощного звука, зрелища, тесного контакта с публикой или трех неподвижных музыкантов?»
«Если это делает меня Безом, то я горжусь тем, что я Без».
"Если это делает меня Безом, то я горжусь тем, что я Без" – это защитная реакция Кита Флинта на сравнения с Безом, танцором-талисманом группы Happy Mondays. Беза часто воспринимали как несерьёзного персонажа, своего рода клоуна на сцене, чья роль сводилась к развлечению публики танцами и необычным поведением. Он не играл на инструментах и не пел.
Критики, сравнивая Флинта с Безом, умаляли его вклад в The Prodigy, сводя его только к танцам. Флинт же считал свою роль важной, он вкладывал в выступления много энергии, зажигая публику. Он видел себя шоуменом, создающим атмосферу и усиливающим воздействие музыки.
Фраза "Я горжусь тем, что я Без" — это своеобразный вызов критикам. Флинт как бы говорит: "Да, я танцую, я развлекаю, я завожу толпу. И я не считаю это чем-то постыдным. Если вы хотите называть меня Безом из-за этого, то пожалуйста. Я горжусь тем, что делаю". Он принимал это сравнение, но переворачивал его смысл, превращая из оскорбления в повод для гордости.
Когда NME беседовал с Флинтом на съемках клипа «Firestarter», он не претендовал на звание «певца». «Мы понятия не имели, как это будет звучать», — сказал Кит. — «Потому что единственное пение, которое Лиам когда-либо слышал от нас, — это я и Лирой, поющие песни U2 по дороге домой. Мы всегда поем «One» в два голоса, и вместо зажигалок мы зажигаем мобильники и машем ими в воздухе».
«Это было так нелепо, потому что английский — не моя сильная сторона. Так что я пел с этим странным акцентом: «Oi’m a muckspreaderrrrr, twisted muckspreaderrrrr». Но в итоге это прозвучало довольно… угрожающе».
Танцы Кита, его манера рассказывать истории и безграничная энергия сделали его любимцем фанатов задолго до того, как широкая публика обратила на него внимание. Он часто дурачился — один журналист NME видел, как он спустил штаны и ксерокопировал свою задницу в японской типографии; для рождественского номера NME 1995 года он и журналист отправились в торговый центр Lakeside, чтобы обсудить все праздничное, и Кит рассказал, что проведет Рождество, играя в «Голый твистер». «Нужно сначала намазаться детским лосьоном или чем-то подобным, чтобы можно было проскользнуть во все нужные положения», — объяснил он. — «Одетый твистер просто не так интересен».
Но для Флинта и The Prodigy эффект от «Firestarter», следующего сингла с его участием «Breathe» и альбома 1997 года «The Fat Of The Land», каждый из которых занял первое место в чартах, поставил группу в один ряд с крупнейшими артистами эпохи брит-попа. Кит стал достоянием общественности, даже объектом для таблоидов — его отношения с телеведущей Гейл Портер окрестили «красавица и чудовище».
Гиперактивный, дьявольский образ Кита всегда уравновешивался тем фактом, что на самом деле он казался душкой. До всеобщей славы он говорил NME: "Даже бабушки ко мне подходят и умиляются: "Какой милый молодой человек, прическа загляденье! Вы, наверное, для какого-то фонда деньги собираете?" Им нравятся такие яркие персонажи, они понимают, что жизнь слишком коротка, чтобы быть скучным."
Но образ «Безумного Кифа», несомненно, был основан на реальности. Флинт всегда был адреналиновым наркоманом, всегда тянулся к быстрой жизни. Будучи пожизненным любителем мотоциклов, к 1995 году он попал не менее чем в 13 аварий. «Кажется, что время замедляется», - рассказывал он . — «Один из самых сильных кайфов, которые я когда-либо испытывал, был, когда я попал под машину».
Рейв давал ему похожий кайф: он как-то сказал, что его первый опыт употребления наркотиков в The Barn оставил у него ощущение, что он «хочет делать это вечно», но к пику славы The Prodigy он превратился в самого дикого сельского джентльмена в Эссексе, где жил с шестью охотничьими собаками и мотокроссовой трассой в саду. «Это мечта каждого ребенка, не так ли?» — говорил Кит. — «Это я, мне всегда нравились вещи, которые движутся… У меня много энергии, и эта энергия работает против меня, если ее не направить во что-то полуагрессивное и захватывающее».
Именно это, возможно, помогло The Prodigy достичь того, где они находятся сейчас: хедлайнеры фестивалей, собирающие стадионы, гастролирующие монстры. Хотя Лиам Хоулетт, несомненно, является мозгом группы, Флинт — и второй вокалист Максим — устраивали шоу, помогая The Prodigy завоевать не только поклонников мейнстрима, но и нишевую аудиторию среди любителей хэви-метала: они были хедлайнерами фестиваля Download вместе с Metallica и Black Sabbath в 2012 году, через два года после того, как организовали свой собственный однодневный фестиваль электронной музыки Warrior's Dance в Милтон-Кинсе.
Вне группы у Флинта было много увлечений, большинство из которых он превратил в бизнес. У него была собственная команда по мотогонкам, Team Traction Control, он держал лошадей и даже владел пабом в Плеши, Эссекс, где был хорошо знаком местным жителям. Он работал над несколькими собственными музыкальными проектами на протяжении многих лет, но так и не нашел подходящего формата, будь то группы Flint и Clever Brains Fryin’ или отдельные проекты, такие как «War», его совместный сингл с Caspa 2012 года.
The Prodigy оставались невероятно популярными на концертах вплоть до смерти Кита, во многом благодаря его яркой сценической химии с Максимом и их яростным выступлениям. Они также находились в творческом подъеме — их альбом 2018 года «No Tourists» получил пять звезд от NME. На нем был вокал Флинта в песнях «We Live Forever», «Champions of London» и «Give Me A Signal».
Поклонники группы будут недоумевать, как этот, казалось бы, беззаботный человек покончил с собой. Они, несомненно, разделяют чувства Лиама Хоулетта, который назвал себя «сердитым, растерянным и убитым горем» из-за смерти своего друга.
Его запомнят как того страшного парня в тоннеле, конечно, но он был чем-то большим.
«Я не пытаюсь быть страшным, вот в чем дело», — как-то сказал он . — «Просто во мне есть что-то немного безумное…» Частой темой в его интервью была любовь к выступлениям. «Это то, для чего я родился», — сказал Кит в 2002 году. — «Я знаю, что это звучит банально, но это то, для чего я здесь. Это то, где моя голова счастлива, это дает мне главное направление. Мне очень повезло, я не из тех людей, которым 30 лет, и они думают: «Почему я здесь? Почему я женат? Почему я в этой среде с этим здесь и тем там и сажусь в свой Mondeo, чтобы продавать чертовы компьютеры?»… Я знаю, почему я здесь. Я знаю, что я делаю. Я доволен своей жизнью. Это моя терапия».