Сквозь огромные окна выставочного зала струился свет закатного солнца, заливая помещение мягким золотом. На полотнах, развешанных вдоль стен, одна за другой возникали вспышки ярких красок. Егор поморщился и взял с подноса бокал шампанского. В мире искусства он чувствовал себя не в своей тарелке. Современную живопись он не понимал, и абстракции на картинах казались ему гротескными, а рассуждения посетителей выставки звучали фарсом. Ему думалось, что все вокруг притворяются и лишь делают вид, что понимают что-то в этом безобразии красок и линий.
На выставку Егора привела сестра, которая была уверена, что новые впечатления пробудят в Егоре воспоминания о том, что и он сам когда-то был причастен к искусству. Однако в его душе давно не звучала музыка красок, там царствовал холодный туман горечи и разочарования.
— Ты здесь в первый раз? — тихий голос, раздавшийся сбоку, заставил Егора вырваться из неприятных мыслей.
Егор обернулся и даже замер на мгновение, не веря своим глазам. Не иначе как почудилось. Он зажмурился и снова открыл глазам. Нет, не иллюзия.
Перед ним стояла она. Алина. Когда-то он безумно любил ее и думал, что она тоже любит его, однако жизнь сыграла с ними в свою жестокую игру, разведя в разные стороны, как ему казалось, навсегда. Но вот, спустя много лет, она снова стояла перед ним. Все такая же красивая… Нет, еще лучше, чем была прежде. Ее голубые, как летнее небо, глаза с нежной грустью смотрели на него.
— Алина? — выдохнул Егор. — Неожиданная встреча.
— Как жизнь? — Она улыбнулась, но улыбка эта не коснулась ее прекрасных глаз, в которых затаилась грусть.
— Живу, — ответил Егор, чувствуя, как в груди вспыхнула старая боль. — А ты как?
— Нормально. — Она пожала плечами, отводя взгляд.
— Сколько же лет мы не виделись… — пробормотал Егор.
— Почти пятнадцать, — отозвалась Алина.
— Ты ни чуть не изменилась, — констатировал он, окидывая ее долгим внимательным взглядом.
— А вот ты изменился, — засмеялась Алина. — Стал льстецом, а раньше говорил в лицо все, что думал.
Ее смех всколыхнул в душе бурю эмоций. Когда-то они часто вот так смеялись вместе, были тем, что у молодежи называется «на одной волне». Егору тогда казалось, что счастливее быть уже невозможно, что настоящее чувство пришло к нему раз и навсегда и что вся жизнь его теперь будет заключаться в этой девушке с небесными глазами. А потом пришло протрезвление и осознание: любовь живет ошибками. Он узнал, что у Алины появился другой. Даже разбираться не стал, слишком гордый был, чтобы опускаться до еще большего унижения и выяснять отношения. Собрал вещи и ушел навсегда.
— Как Максим? — Егор надеялся, что голос его прозвучит нейтрально, и ему удастся не выдать внутренней дрожи.
— Думаю, хорошо, — пожала плечами Алина.
— Думаешь? — нахмурился Егор.
— Я не видела его лет пять, да и до этого тоже лет пять, — пожала плечами Алина.
Егор удивленно посмотрел на нее.
— Я думал, вы поженились.
— С чего бы вдруг мне выходить замуж за Макса?
— Но разве ты и он не…
— Я и он? — Алина, не стесняясь, громко рассмеялась, и посетители выставки стали бросать на них любопытные взгляды. — Обо мне и Максе тебе лучше спросить у своей жены. Катя всегда была хорошо осведомлена.
— Я не женат, — пробормотал Егор.
— Значит, у бывшей жены.
— Я никогда не был женат.
— Как же так? — теперь пришла пора удивляться Алине. — Ведь Катя столько сил приложила, чтобы ты поверил в ее грязную ложь обо мне и Максе. Ты и поверил.
— Катя приложила силы? — Егор уставился на Алину непонимающе. — Но зачем?
— Чтобы тебя заполучить, она же всю жизнь мечтала выйти за тебя замуж.
— Господи, — пробормотал Егор. — Какой же я был дурак.
Ведь тогда, пятнадцать лет назад, ему Катя рассказала про Алину и Макса. Мол, они встречаются, их видели вместе на выставке, потом в галерее. Сам Егор тогда был погружен в творчество. Работал днями и ночами на живом вдохновении. Алине было скучно. Терпеть его, когда он горел какой-то работой, было невыносимо. Вот она и отвлекалась, как сказала Катя. Гуляла с Максом. «И не только они гуляют, — вспомнил он ее слова, — девчонки видели, как он покупал кольца». И Егор поверил. А как не поверить? Когда он пришел к Алине, ее мать сказала, что она ушла на какой-то концерт с Максом. Это стало последней каплей. И он ушел. Выбросил все свои зарисовки и наброски, уже готовые картины, собрал вещи и уехал куда глаза глядят.
— Значит, я все сам разрушил, — с горечью произнес Егор.
— Не стоит винить себя. Ты был наивен и поверил в то, во что поверить было удобнее всего.
— Ты, должно быть, меня ненавидишь?
— Я давно переросла прошлое, — пожала плечами Алина.
Она снова улыбнулась, и снова улыбка ее была грустной и полной тоски. Егор не мог не почувствовать ее боль, ощущал ее, как свою собственную.
— Что ты делаешь на этой выставке? — спросил Егор, пытаясь перевести разговор на более нейтральную тему.
— Я работаю в галерее, — ответила Алина. — Организовываю выставки. А ты? Все еще пишешь?
— Уже давно нет. Меня сестра сюда притащила.
— Маша? — спросила Алина. — Буду рада ее повидать.
Правда, Маши нигде не было видно. Алина кивнула Егору, приглашая его пройтись по выставке вместе с ней.
— Чем ты теперь занимаешься, Егор? — спросила Алина.
— Программированием. Делаю веб-сайты.
— Ого!
— Как оказалось, у меня к этому способности.
— Я всегда знала, что ты талантлив во многом.
— А ты почему связала свою жизнь с искусством? — Он покосился на нее и снова отметил, что Алина все так же красива, как была когда-то. Да, она стала старше, девичья угловатость и резкость ушли, и теперь она была невероятно притягательной женщиной. Женщиной, которую он не переставал любить, хоть и пытался.
— Ну, писать сама я никогда не умела, но всегда любила картины, выставки, музеи. Решила, что они будут большой частью моей жизни несмотря ни на что.
Они замолчали и стали переходить от одного полотна к другому. Алина, заметив, что Егор хмурится, улыбнулась.
— Так и не научился любить современное искусство?
— Нет, ты же знаешь, я всегда предпочитал классическую технику. Постимпрессионизм — мой предел в движении к современности, — усмехнулся Егор.
— Пойдем со мной. — Алина вдруг взяла его за руку и потянула куда-то.
Вскоре они оказались в маленьком светлом зале, залитом ярким светом музейных ламп. Посетителей здесь не было. По стенам были развешаны…
— Мои работы? — Егор удивленно посмотрел на Алину. — Но я же их уничтожил.
— Ты просто выбросил их в мусорный контейнер, что стоял возле дома, а я их забрала…
— Глазам своим не верю, — помотал головой Егор.
Он остановился возле одной из картин, узнал свои мазки, свою технику, свою душу, вложенную в нее.
— Ты хранила их все эти годы?
— Хранила, — призналась Алина.
— И решилась выставить? Почему сейчас? — Егор смотрел на Алину во все глаза.
— Сама не знаю, — пожала она плечами. — Решила, что хватит им пылиться в старой студии. Надеюсь, ты не обвинишь меня в нарушении авторских прав?
— Нет, конечно, но это все так неожиданно. Голова кругом.
Егор еще долго ходил между своих картин. Алина оставила его ненадолго, чтобы дать прийти в себя. Чуть позже он заметил, как она разговаривает с его сестрой Машей, и вдруг все понял.
Он подошел к улыбающимся женщинам и спросил:
— Вы это все спланировали, да?
— Нет, — хором ответили они.
— Врете. Вы и раньше выкидывали такие номера.
— Ладно-ладно, признаюсь, — закатила глаза Маша. — Алина тут ни при чем. Я лишь узнала, что она будет делать выставку, а когда увидела в афише среди представленных художников твое имя, то поняла: ты должен тоже прийти сюда. Вы должны наконец-то встретиться и поговорить, ну или послать друг друга к черту, тем самым отпустив прошлое окончательно.
Позже, когда выставка завершилась, Егор и Алина вышли из здания галереи вместе. Егор взял ее за руку и впервые за многие годы почувствовал себя счастливым, как в то далекое время, когда они встретились впервые.
— Ты давно знала, почему я тогда ушел? — задал он вопрос, который волновал его все это время.
— Всегда знала. Макс ведь тоже мне рассказывал про тебя и Катю сказки.
— Только ты в них не поверила, в отличие от меня, — с досадой произнес Егор.
— Не поверила.
— Почему же… Почему же ты не нашла меня и не треснула по роже, чтобы я пришел в себя?
— Я была слишком обижена и считала, что ты не любишь меня, раз так легко поверил досужим сплетням. Ну а потом прошел слух, что вы с Мариной поженились. Поздно уже было что-то менять.
— Ты, наверное, никогда меня не простишь.
Они остановились неподалеку от кафе. Алина заглянула Егору в глаза.
— Ты все-таки идиот, Егор. — Он нахмурился, и она объяснила: — Я только что позволила тебе взять меня за руку.
— Это что-то значит?
— А ты сам подумай, — рассмеялась она и вдруг сказала: — Помнишь это кафе? Мы часто бывали здесь в те годы.
— Конечно, помню, — ответил Егор. — Ты тогда любила горячий шоколад.
— А ты — черный кофе, — улыбнулась Алина, — с корицей.
Они зашли в кафе, и Егор заказал им те же напитки, что и раньше. Они сидели за столиком, вдыхая аромат корицы и ванили.
— Мне так жаль, что из-за моей глупой гордости и доверчивости мы все потеряли, — начал Егор. — Я много думал о том времени. О нас.
— Мне кажется, если человек жив, то для него еще не все потеряно. Всегда есть шанс все начать заново.
— Ты правда так думаешь? — спросил Егор. — После всего произошедшего?
— Да, — прямо сказала Алина. — Я свободна, и ты свободен. Было бы желание.
Егор ничего не ответил. Протянул руку через стол, взял ладонь Алины и нежно поцеловал ее. Когда он заглянул в ее голубые, как небо, глаза, в них светились вспыхнувшая надежда и бесконечная вера в новое счастье.
_____________
Автор: Татьяна Ма
