Настя подошла к зданию, на вывеске которого было написано: «Районный суд». Она постояла у ступенек, ведущих к двери, в раздумьях. Когда она войдет в эту дверь, многое уже нельзя будет изменить... Она отошла от ступенек, села на скамейку в сквере на другой стороне тротуара. Из здания вышли двое – мужчина и женщина. Женщина вытирала глаза платком, мужчина шел, угрюмо глядя перед собой. Со ступенек они пошли в разные стороны. Настя поняла: эти двое еще утром считались семьей, шли рядом, а теперь каждый из них пошел в свою сторону. Интересно, есть у них дети? Тяжесть на душе, которая не отпускала Настю уже несколько дней, казалось усилилась. Вот так будет и с ними: войдут вместе, а выйдут порознь.
Настя тяжело поднялась со скамейки, постояла. Она не знала, где сейчас Саша, но почему-то совсем не хотела встретиться с ним. Что она могла бы сказать ему? А он ей? Наверное, уверял бы, что любит ее, дочку, что все, что говорят, это чепуха, что из-за этого нельзя разрушать семью... А может, и не сказал бы ничего или сказал бы, что любит другую...Что было бы лучше, она не знала. Наверное, слова о любви к ней были бы приятнее, даже если это ложь, но как жить с этой ложью? Постоянно подозревать, следить, не верить словам? Так изводить себя, да и его тоже всю жизнь? Нет, так нельзя! Дочка будет подрастать, будет понимать, что мать и отца связывает не любовь и доверие, а стремление сохранить семью.
Настя не привыкла так много думать и притом об одном и том же. Она медленно пошла по тротуару, на котором уже были следы наступающих холодов: легкая изморозь блестела на плитках, которыми был вымощен тротуар у здания суда. Солнце поднялось уже достаточно высоко, от этого пар изо рта казался особенно заметным, густым, белым, слегка подтаявшая изморозь блестела на стволах деревьев, на крышах, росой сверкала на оставшейся пожухлой траве.
Настя шла, щурясь на солнце, на весь этот блеск, и невольная улыбка трогала ее губы. Она решила немного прогуляться, подышать свежи воздухом. Ее сознание не могло или не хотело принять то состояние, в котором она находилась сейчас. Мысль о том, что пришел крах ее семьи, пугала, вызывала массу вопросов.
Навстречу Насте шла молодая женщина, она шла осторожно, придерживая явно выступавший живот. Настя узнала в ней Татьяну, которая была свидетельницей у нее на свадьбе. Они не виделись очень давно – Татьяна скоро вышла замуж и уехала к мужу, в другой район края.
- Настя, это ты?- воскликнула она. – Вот здорово! А я все думала, как тебя встретить!
- Здравствуй, Танюша! – обрадовалась Настя. – Я смотрю, тебя можно поздравить? Куда это ты одна в таком положении?
- Я к маме, приехала сюда рожать. А ты как? Как Саша? Я слышала, у вас дочка родилась?
- Да, Наташа. А Саша... Саша нашел себе другую, - развела руками Настя,- у него любовь...
- Не может быть! – ахнула Татьяна. – И как вы теперь?
- Я буду подавать на развод. Вот, ходила в суд.
- Подала?
- Пока нет, подошла к суду и пошла обратно. Не решилась.
- Слушай, Настя, а может, не нужно спешить? Может, он одумается? Вернется.
Настя покачала головой:
- Я не хочу, Таня! Не хочу, чтобы, ложась ко мне в постель, он думал о другой! Понимаешь?
- Я понимаю. Ой, я не знаю, что было бы со мной, если б мой Слава нашел другую! Я бы, наверное, умерла! Нет! Я бы убила его!
Татьяна была, как обычно, очень активной, резкой, категоричной. Настя улыбнулась, слушая ее.
- Давай я провожу тебя, - предложила Настя. – Мне все равно, куда идти, на работе отпуск взяла, за дочкой в садик еще рано. А на обратном пути зайду все-таки в суд...
... Вика проснулась ближе к обеду. Родителей дома не было. Она приняла душ, заглянула в холодильник. Налила компота в кружку, жадно выпила. Да, вчера она слегка перебрала. Но Тофик был такой настойчивый, такой горячий! Он подливал ей в фужер шампанское, вкладывал в рот ягоды винограда, целовал ее всю... Вика подошла к зеркалу. На шее, на груди – везде были следы поцелуев. Вика рассердилась: этого она не любила и сразу попросила его, чтобы ничего на теле не оставалось. Но он не послушал ее! Теперь нужно надевать такую одежду, чтобы не были видны следы этой ночи. Вика недовольно тряхнула головой. А еще она вспомнила, что Тофик не поехал ее провожать, а просто усадил в машину с водителем, который помог ей выйти и проводил до калитки, что-то ворча на своем языке. Она решила, что обязательно выскажет Тофику свое недовольство этим – он должен был сам отвезти ее домой! Она ведь не девочка по вызову!
На плите закипел чайник, Вика сделала крепкий кофе, хотела добавить бутерброд, но передумала, просто выпила кофе.
Вспомнила Сашу, и в ней возникла такая неприязнь, что Вика даже поперхнулась. Он решил, видно, что она просто будет страдать, если он уйдет? Еще чего! Да он в подметки не годится Тофику! Так любил ее только самый первый ее любовник – директор швейной фабрики, который боготворил ее. Конечно, он был старше нее больше, чем в два раза, и приходилось скрывать их отношения – у него была дочка ей ровесница. А Тофик свободен, богат, молод. Так что пусть катится Саша куда подальше!
Она вдруг подумала, что не знает, где живет Тофик, а он не сказал, когда они встретятся снова. Конечно, его водитель знает, где она живет, но не будет же он присылать его за ней! Она не из тех, кого можно вызывать по первому желанию!