Вокруг него было темно. Холодно. И одиноко. Была ли то клетка его сознания. Пещера беспамятства. Или подземелье бессилия. Он не знал. Но где бы сейчас ни находился, рвался в неизвестное далёко. Ведь где-то там была она... женщина, ставшая его сердцем, его душой, его жизнью.
- Алл-инн-аа, - эхом пронеслось по невидимым сводам темноты. - Алл-инн-аа, - дребезжало пространство вокруг него. - Алл-инн-аа, - шипело, словно вскипевшая лава, что вырвалась из жерла вулкана.
"Я должен... найти выход и вернуться... к тебе, любимая..." - где-то, непонятно где, заметалось что-то неосязаемое, неизвестное и непознанное. Впрочем... он и сам сейчас был таким же неосязаемым, неизвестным и непознанным. Лишь темнота вокруг. А может быть - это он был этой самой темнотой. Холодной. Непроглядной. Одинокой.
- Алина, - тихо прошелестел он, чувствуя, как пространство налилось... нежностью. - Алина, - повторил. Одно её имя удерживало его от границы, переступив которую обратной дороги не могло быть.
Темнота ощерилась. Взревела раненым зверем и...
Отступила...
Алина - она стала для него спасительным светом.
Теперь всё вокруг него было... ослепительно белым.
Он настойчиво пробивался солнечным "зайчиком" сквозь жалюзи и прожигал ярким взглядом белую простынь, на которой в новом приступе выгибался на больничной койке... молодой мужчина... Тело пристёгнутое тремя ограничительными ремнями с трудом удерживалось в горизонтальном положении.
- Алл-инн-аа, - сквозь стиснутые от боли зубы стонал пациент, вокруг которого суетилось несколько медицинских работников. Бесстрастные маски всёзнающих профессионалов треснули под давлением нарастающих нервозности и бессилия.
- Алл-инн-аа, - вновь выгнулся на больничной койке мужчина. Лёгкий ветерок, что запутался в ветках высокого дерева, которое росло под окном палаты, всколыхнул солнечный "зайчик". Он заметался по простынке, безрассудно лизнул побелевшие от боли пальцы пациента, скукоженные как сухие листья осенью, и замер, ожидая нового веселья. Однако, вместо веселья, на его пути появилась худенькая женщина в белом халате. "Зайчик" перепрыгнул на бедро медсестры, жалея, что не может сдёрнуть с её головы чепчик и заплясать огненными искорками в рыжеватых волосах, что кольцами вились у шеи.
С бедра медсестры он перепрыгнул обратно на простынку, затем на ногу доктора, а потом снова на простынку. Забавная игра распалила озорника. Его свет стал золотистым-золотистым.
А потом пациент затих, а вот "зайчика" наоборот... сплющило. Он беспомощно заметался по простынке, резким, смазанным движением допрыгнул до солнечного сплетения пациента и... погас...
Чтобы открыть мутные от боли и лекарств глаза и простонать:
- Алл-инн-аа.
Мужчина в белом халате что-то воодушевлённо говорил ему, но слов невозможно было разобрать из-за, давящей на сознание, тишины.
- Алл-инн-аа, - а вот имя любимой он прекрасно слышал. - Алл-инн-аа...
"Я жив! - вдруг осенило его. - Жив! А она... Она..." - тело в одно мгновение налилось тяжестью. И невыносимой болью. Нет. Горючей смесью острой, тупой, дёргающей, тянущей, поверхностной, внутренней, отражённой... Уголки его губ дёрнулись в еле заметной ухмылке: "Жив!"
- Алл-инн-аа, - выдохнул он словно молитву с благоговением. Тело больше не выгибало. Оно затряслось мелкой дрожью, будто миллионы иголок вонзились одновременно в него. Глаза заслезились. Рот открылся в молчаливом крике. Пальцы смяли простынку.
Давление в ушах возросло, а затем где-то в затылке что-то щёлкнуло, будто лопнул воздушный шарик.
- Он реагирует! Реагирует! - не скрывая радости выкрикнул высокий мужчина, плотного телосложения, обернувшись к тому, кто стоял у него за спиной.
- Илья Михайлович, мои поздравления, - вторила ему женщина с усталым серым взглядом, которая находилась с другой стороны больничной койки.
- Благодарю, коллеги, - благодушно кивнул этот самый Илья Михайлович, - но без нашего зарубежного специалиста, боюсь, мы мало что смогли бы сделать. Моргните, если слышите меня? - подошёл ближе к изголовью больничной койки и склонился над пациентом.
- С-с-л-лы-ыш, - попытался произнести пациент.
- Нет, нет, - взбудоражился доктор. - Вам пока нельзя разговаривать. Вначале, необходимо сделать несколько тестов.
- Алл-инн-аа, - упрямо выдохнул тот.
- Не волнуйтесь. Как только ваше состояние станет стабильно удовлетворительным, вы сможете увидеться с кем только пожелаете, - заверил его врач.
- Алл-инн-аа, - прикрыл глаза пациент. Смутная тревога змеей завозилась в области солнечного сплетения.
"Прости, любимая, - промелькнуло у него в голове, - я немного заблудился в темноте беспамятства, но клянусь, что скоро мы снова будем вместе. Ты, я и наши дети..."
Люди в белых халатах ещё какое-то время суетливо возились вокруг своего самого сложного пациента, а затем оставили его одного. Но ему и не нужна была компания. Тело, скованное ремнями, обмякло под действием лекарства, что попало в его кровь посредством капельницы. Веки налились неприятной тяжестью, но он отчаянно боролся с сонливостью, до крови закусив нижнюю губу. Во рту появился характерный привкус. Это на несколько мгновений сбросило пелену лекарственного дурмана.
- Алл-инн-аа, - еле слышно прошептал он, прежде, чем закрыть глаза и вернуться в мир темноты. Но в этот раз темнота, в которой он парил, не была холодной и одинокой, поскольку в его сердце солнечным "зайчиком" трепетала любовь к женщине, ставшей его путеводной звездой.
"Алина... Алина... Алина..." - мерно стучало сердце мужчины.
© Copyright: Дёмина Наталья.
Продолжение следует...
