К моменту поступления в школу Маша уже научилась вести себя так, что другие дети от неё не разбегались – по крайней мере, те, с которыми она хотела бы дружить. И взрослым научилась демонстрировать свои лучшие стороны.
Учителя относились к ней неплохо, среди одноклассников она нашла себе двух подружек, с остальными отношения были ровные. А вот в семье дела обстояли так: свою мать Маша считала слабой, ею можно было манипулировать почти без труда, поэтому особого уважения к матери она не испытывала. Отца же она воспринимала как неизбежную неприятность, которую приходится терпеть. Она не забыла тот давний подслушанный разговор. Со временем детали в её памяти стёрлись, в памяти осталось, как отец говорил про неё что-то плохое, а потом они решили вести её к какому-то доктору, и теперь она была твёрдо уверена, что отец собирался сдать её в сумасшедший дом. Тот факт, что никто её никуда не сдал, почему-то на глубину обиды не повлиял – ну, мало ли, почему не сдал? Может, мама отказалась, или ещё почему-нибудь не получилось
Неколько раз она спрашивала мать, зачем им отец, и не лучше ли будет, если он куда-нибудь уйдёт, а они будут жить вдвоём. После таких вопросов Марина очень расстраивалась, пыталась ей объяснить, что Илья хороший и их обеих любит, Маша пропускала эти слова мимо ушей и надеялась со временем маму «дожать» — ведь у неё это всегда получалось. Однако на этот раз матери удалось её убедить, объяснив, что отец очень хорошо зарабатывает, и без него у неё не будет ни большинства вещей, ни поездок на море, да и по городу им придётся ездить не на машине, а на общественном транспорте. Скрепя сердце, Маша согласилась с этим доводом. Марину это слегка шокировало, но она успокоила себя тем, что дочка ещё маленькая, когда подрастёт – станет умнее.
Маша перестала конфликтовать с отцом, но и любви, даже такой снисходительной, как к матери, к нему не испытывала. Когда у него случались боли в сердце, она, конечно, не желала ему смерти, но ей нравилось думать о том, что ему больно.
***
Так они и жили.
Илья много работал, чтобы жена и дочка ни в чём не нуждались. Марина до появления Маши работала заместителем главного бухгалтера в большой серьёзной организации, а после декрета к этой работе не вернулась, перевелась в рядовые бухгалтера. Когда Маша пошла в школу, Марина совсем ушла из своей организации и устроилась в контору попроще. Денег стало меньше, зато она могла на работе появляться дважды в неделю, а в остальное время работать на дому, встречать Машу после школы, водить на прогулки и помогать с уроками.
В учёбе Маша особым прилежанием не отличалась, прилагая усилий ровно столько, чтобы не иметь в четверти троек и чтобы учителя не цеплялись к ней из-за поведения. Ей не хотелось числиться в отстающих, поэтому уроки она всё же делала, но только в тех случаях, когда считала, что иначе она не справится с контрольными работами. Всякие там проекты, рефераты, поделки для труда и тому подобное делала за неё мать. Не то, чтобы ей это нравилось, но каждый раз оказывалось, что у Машеньки или много других уроков, или сильно болит голова.
До седьмого класса она училась без троек, но чем дальше, тем сложнее становилась учёба, тем больше времени требовалось, чтобы справиться с уроками, и тем хуже становились результаты. Отец сердился, видя, что она ленится, пытался ограничить её траты, чтобы стимулировать её к учёбе, но Марина твёрдо стояла на своём: у девочки переходный возраст, к этому нужно относиться с пониманием, она подрастёт и непременно возьмётся за ум, нужно только ждать и верить.
— В конце концов, Маша ничего плохого не делает, — говорила она мужу. – Она у нас не курит, не пьёт, по подъездам не шатается, раз в неделю с подружками гуляет, и всё. Ну, в компьютер играется, но не всё же время!
— Ты что, не видишь, что она уроки почти забросила, в комнате бардак, она неделями не убирается, грубит? Это нормально по-твоему?
— Илья, успокойся! Это просто возраст, она так доказывает себе и нам, что она уже взрослая, и не должна всех слушаться. Потом это пройдёт. Или ты хочешь, чтобы ей дома стало невыносимо, и она попала в плохую компанию?
Конечно, Илья этого не хотел.
После девятого класса Машу очень не хотели брать в десятый, и тут, обнаружив, что её и в техникум хороший не возьмут, она наконец очнулась и попросила помощи у родителей. Она клятвенно пообещала взяться за ум, и Марина побежала к директору. Там её прозрачно намекнули, что если они внесут довольно крупную сумму на ремонт актового зала, то тогда — в виде исключения — Машу смогут принять в десятый класс.
У Ильи не нашлось сил на то, чтобы ругаться.
Прошло ещё шесть лет.
За это время Маша закончила школу, получив с помощью репетиторов и материально заинтересованных школьных работников приличные баллы по ЕГЭ, и поступила в хороший ВУЗ.
Однако, после первого же семестра её затянула весёлая студенческая жизнь, она начала прогуливать пары, задания откладывала на потом, и в результате, завалила сессию. Пришлось Марине опять упрашивать мужа, чтобы он дал денег на взятки, причитая, что «Нельзя же допустить, чтобы девочку выгнали – ты, что, хочешь, чтобы она потом дворником работала?»
Илье было уже шестьдесят два года. Здоровье его с годами не улучшалось, работа у него была нервная, и о будущем Маши он переживал намного сильнее, чем это могло показаться. Когда в первом семестре ему показалось, что Маша наконец-то взялась за ум, он вздохнул с облегчением и подумал, что, возможно, Марина была права, и все эти мучения с учёбой были не зря. Поэтому, когда оказалось, что всё не так, и что Маша как была ленивой лгуньей, так и осталась, он это перенёс очень тяжело. Он не мог спать по ночам на работе не мог сосредоточиться, и, в конце концов, оказался в больнице, а потом и в санатории. Несмотря на то, что Марина за него переживала, деньги она из него в очередной раз вытрясла.
Машу из института не выгнали, но перевели на платную форму обучения, и Марине, чтобы не травмировать мужа. Пришлось взять две дополнительные работы. Теперь, если что, она могла оплачивать машины проблемы с учёбой из своего кармана, не ставя в известность Илью. Он, правда, всё равно догадывался, но сделать ничего не мог.
***
И вот, наконец, настал великий день, когда Маша стала дипломированным специалистом.
Казалось, родителям можно выдохнуть. Илье было уже шестьдесят пять, Марине –— шестьдесят три, можно, наконец, выйти на пенсию и отдохнуть. Первым делом Илья прошёл комплексное обследование – он чувствовал себя в последнее время очень плохо, даже стал задыхаться при ходьбе. Марина держалась лучше, но тоже не молодела. После обследования Илье провели стентирование, которое прошло удачно, и ему сразу стало легче. Решив, что заслужили право на отдых, они с Мариной — впервые за последние двадцать лет — отправились вдвоём в санаторий.
Маша, получив диплом, пару месяцев отдохнула, а потом начать искать работу.
Подлечившиеся и помолодевшие Илья с Мариной вернулись домой в середине сентября. Было два часа дня, и на кухне за столом сидела Маша в ночной сорочке, а напротив неё — красивый высокий парень в одних трусах.
— Ой, папа, мама, привет, что же вы не предупредили, что сегодня вернётесь? – скороговоркой произнесла Маша. – Знакомьтесь, это Антон.
— Ну, что ж! – философски рассудила Марина, когда юная парочка скрылась вмашиной комнате и они с Ильёй остались одни. – По крайней мере – если что – внуки у нас с тобой будут красивые.
***
Работу Маша, конечно, ещё не нашла.
— А что вы думаете, это так просто? – спрашивала она, когда родители пытались выяснить, как обстоят дела с поисками. – Вы знаете, какие сейчас требования предъявляют? Только и слышу – то «У вас нет опыта», то «Вы слишком молоды и скоро уйдёте в декрет», то ещё что-нибудь в этом роде.
— Давай посмотрим вместе, какие есть вакансии, — предлагала Марина, но Маша, после двух попыток, отказалась от её помощи.
— Ты меня готова запихнуть в любую дыру! – возмущалась она, когда мать предлагала ей отправить резюме по объявлению со словами «требуется высшее профильное образование, можно без опыта». – Ты видишь, где это находится? Мне туда добираться полтора часа в один конец! А жить мне когда?
— А другие как живут? – почему-то после окончания эпопеи с институтом Марина слегка подрастеряла своё всепрощение и хотела уже увидеть какие-то результаты своих трудов. Дочери это почему-то не нравилось.
— А других родители на хорошие места пристраивают! – Сердито фыркала она. – Я не виновата, что вы вышли на пенсию и подходящими знакомствами не обзавелись!
Машу злило, что родители теперь постоянно торчат дома, и она не может делать вид, что с самого утра бегает по собеседованиям. Нет, конечно, она просматривала объявления, и даже размещала своё резюме на профильных сайтах, но собеседования проходили неудачно, а приглашали ей только должность страхового агента со сдельной оплатой, секретарши «с ненормированным рабочим днём» или вообще продавщицы на рынок. Пара серьёзных компаний, где готовы были брать молодых специалистов без опыта, перед собеседованием проводили тесты, которые Маша, разумеется, завалила.
В конце концов, родители поднапряглись и нашли ей место в одной бюджетной организации, даже перспектива роста там была, а главное – официальная зарплата, больничные, и, если что – декретный отпуск. Последний пункт был важен, так как отношения Маши с Антоном давали основания предположить, что скоро декретный отпуск может стать реальностью.
Но и на новом месте Маша долго не продержалась. Зарплата на первых порах предполагалась небольшая, работа была несложная, но требовала аккуратности, а у Маши почти все мысли крутились вокруг Антона. Ей безумно хотелось замуж, и чтобы была шикарная свадьба, и чтобы они оба, такие красивые, шли сквозь арку, а многочисленные гости осыпали их лепестками роз. В общем, не прошло и трёх месяцев, как Машу попросили уволиться, пригрозив в противном случае оформить её как не прошедшую испытательный срок. В отличии от родителей, она не расстроилась.
Сделав заявление, что «никому не нужно это ваше высшее образование, зря я только в институте мучилась, это вы меня заставили», она снова выпросила деньги у матери, закончила курсы маникюра, и устроилась в салон. Там она тоже долго не проработала, но несколько постоянных клиенток у неё образовалось, так что собственные карманные деньги у неё появились. Вносить свою лепту за питание ей и в голову не приходило. Отец ругался, мать пыталась её вразумить, но Маша не видела проблемы, ведь когда-нибудь она непременно станет востребованным мастером маникюра, клиентки выстроятся в очередь, вот тогда она и начнёт себя содержать. Отец с матерью понимания не проявляли, но отлучить от холодильника всё же не решались.
***
И тут грянул гром.
В один прекрасный день Маша пришла домой и сообщила, что она ждёт ребёнка и скоро выходит замуж. И, поскольку родители Антона живут в однокомнатной квартире, а тут целая трёшка, то...
— Вы же не прогоните на улицу беременную дочь? – с вызовом в голосе спросила она. – Или вы хотите, чтобы я сделала аборт, а потом, как вы, десять лет от бесплодия лечилась?
Это был удар ниже пояса, и Марина тут же встала на сторону дочери.
— Оставайтесь, — решила она. — Что-нибудь придумаем.
— А на что вы собираетесь жить? — поинтересовался Илья. Вопрос был не праздный: у Антона с работой дела обстояли не лучше, чем у неё. В ожидании солидной работы он то подрабатывал грузчиком в мебельном салоне, то курьером, а в основном занимался планированием будущего бизнеса. Он хотел открыть свой интернет-магазин по продаже материалов и инструментов для рукоделия, и уже два года находился на стадии обдумывания.
— Мы постепенно встанем на ноги, — в очередной раз глядя на мать отчаянно честными глазами, пообещала Маша.
Отец тяжело вздохнул и ушёл в комнату. Ему нельзя волноваться. Если с ним что-то случится, Марина останется одна, потому что Машке на здоровье матери, похоже, наплевать, она для неё всего лишь источник средств и помощница для быта. Она выжмет из матери все ресурсы и выбросит из своей жизни. Он должен держаться, потому что больше не верил в порядочность своей дочери.
Свадьбу для молодых сыграли совсем скромную. Родители Антона пытались протестовать, заявив, что необходимо устроить пир на весь мир и созвать кучу родственников, но Илья и Марина выделили определённую сумму, и отказались её увеличивать. Денег хватило на красивую церемонию, платье для Маши, арку на газоне и фуршет.
— Если кто-то желает большего, — заявил Илья. – Любой каприз за ваши деньги.
Капризов не было.
Елисей— хорошенький здоровый мальчик – родился перед Новым годом, и все расходы снова легли на плечи Ильи и Марины. Маша зарабатывала копейки, да и у Антона ситуация не изменилась. Его будущий бизнес так и не перешёл от стадии планирования к стадии реализации, только его гипотетический будущий товар поменялся. Теперь это были не материалы для рукоделия, а товары для левшей. Вот так, не заботясь о будущем, молодые родители жили на всём готовом, не особо принимая участия даже в домашних делах, а тесть с тёщей покупали и готовили еду, оплачивали коммунальные услуги, покупали внуку всё необходимое, наводили порядок, гуляли с ребёнком – в общем, обеспечивали молодым полный комфорт.
Единственное, от чего они отказались – это поместить к себе детскую кроватку и взять на себя ночные бдения. Может, Маша и упросила бы мать, но Илья чувствовал себя неважно – кроме сердца, у него болела спина, к тому же он и так плохо спал. Марина уже не рассматривала мужа как расходный материал, так что пришлось Маше принять тот факт, что ночью вставать к ребёнку придётся ей или Антону. Через месяц молодой отец попытался сбежать домой к папе-маме, но те быстро вытолкали сыночка обратно, заявив. «Нам и так тут не развернуться, тебя только не хватало! Вырастили дармоеда на свою голову! Иди к жене. Детей научился делать – учись теперь быть взрослым». Антон попытался напроситься пожить у одного друга, потом у другого, но почему-то вскоре выяснялось, что им тоже друг-дармоед в своём доме не нужен, так что через две недели блудный муж вернулся к жене, сыну, тестю и тёще.