Убрав пробирку с ядом скорпионов в холодильник, Жан вышел из комнаты. Испытывая легкий голод, мужчина отправился в столовую, чтобы приготовить себе сэндвич.
Разрезая авокадо, он вспомнил свое детство, прошедшее в небольшой рыбацкой деревушке Кассис на юге Франции. По субботам мама неизменно готовила детям сэндвичи с авокадо и яйцом-пашот.
Отец вместе со своим двоюродным братом занимался рыбной ловлей, а мать – домашним хозяйством и воспитанием двух сыновей: Жана и его младшего брата Поля.
Жили они небогато, но зато в собственном доме, в котором, благодаря матери, никогда не ощущалось недостатка в любви. По вечерам вся семья собиралась за большим столом, делясь впечатлениями за день.
Иногда к ним на ужин приходила семья двоюродного брата отца. Если позволяла погода мать накрывала стол на веранде, а отец доставал из шкафчика бутылку белого с зеленоватым оттенком вина.
Смех детей, шутки взрослых и аромат домашних блюд создавали атмосферу абсолютной безмятежности, которая запомнилась ему на всю жизнь.
Бывало, отец, любитель всякого старого хлама, брал Жана с собой в Марсель. Там они бродили по блошиному рынку, напоминавшему мальчику вавилонское столпотворение.
Отец деловито рассматривал различные вещицы и умело торговался с продавцами, а Жан терпеливо таскал за ним большую сумку для покупок.
Оба довольные: отец от своих новых приобретений, а Жан от того, что его мучения закончились, возвращались домой.
Мать, видя, как мальчик тащит тяжелую сумку, лишь качала головой, говоря: "лишь бы дети ничего не касались". После этого вещицы занимали свое место в сарае.
Когда Жану исполнилось четырнадцать, он подружился с Алис, которая была старше его на год и училась в другом классе. В школе ее прозвали "Flamme" (фр. "Пламя" – Д.А.), за бойкий характер.
Она была привлекательной шатенкой с утонченными чертами лица и большими карими глазами.
В тот день Жан плавал в море с маской и трубкой на почти безлюдном пляже Арена. Когда он вынырнул, неожиданно около него упал в воду камень. Посмотрев на берег, он увидел Алис в белом коротком платье на бретельках, из-под которого выглядывали стройные ножки.
Вначале Жан решил не обращать на нее внимания, но девочка помахала ему рукой, предлагая выйти на берег. Не желая, чтобы друзья сочли его трусом, юноша поднял маску на лоб и неторопливой, полной достоинства походкой вышел на берег.
Алис стояла по щиколотку в воде, держа в руке летние босоножки. На голове красовалась голубая бейсболка.
– Привет! – крикнула она, когда Жан уже почти подошел к ней.
Жан поздоровался и вышел на берег.
– Нашел что-нибудь интересное? – спросила Алис, с нескрываемым любопытством разглядывая Жана.
– Пока ничего.
– Может, ты просто не умеешь искать? – улыбнулась девочка.
– Кто? Я? – Жан посмотрел на нее взглядом полного презрения.
– Конечно ты, не я же, – рассмеялась Алис – одолжишь мне маску?
– Разве ты умеешь нырять? – недоверчивым тоном спросил Жан.
– Сейчас увидишь.
Алис вышла из воды и, опустив на гальку босоножки, мигом сняла с себя платье, оставшись в одном белом купальнике. Аккуратно сложив платье, она положила его на босоножки.
Сверху на платье легла кепка, заботливо прижатая крупным камнем.
Сложив свою одежду, Алис подошла к Жану. Откинув рукой назад длинные волосы, она улыбнулась. С правой стороны у самого лба свешивалась тоненькая косичка.
Сам не зная почему, Жан уставился на ее грудь, проступающую сквозь плотно прилегающий купальник.
– Что ты на меня так пялишься? – спросила Алис, продолжая улыбаться, – никогда не видел девочек в купальниках?
От этих слов Жан покраснел до кончиков ушей.
– Видел и не такое, – еле выдавил он из себя.
– Интересно, что же ты такое видел? – засмеялась девочка.
Было заметно, что его смущение ее забавляет.
– Ладно, давай маску и трубку.
Она протянула руку и коснулась руки Жана.
Легкое прикосновение ее горячей руки ударило его словно током напряжением в сотни вольт. Все его тело тут же покрылось мурашками.
– Ты переохладился, – сказала она серьезным голосом, – смотри, весь мурашками покрылся. Разве ты не знаешь, что нельзя так долго в море плавать? Может свести ноги, и тогда уже не выплывешь. Посиди пока на берегу, согрейся, а я поныряю.
Она забрала у него маску с трубкой и, слегка покачивая узкими бедрами, вошла в море и поплыла.
Жан опустился на горячую гальку и вытянул вперед ноги так, чтобы набегающие волны касались его стоп.
Он сидел и, щурясь от яркого солнца, наблюдал, как среди волн периодически появлялась голова Алис.
Вдоволь накупавшись, девочка поплыла к берегу. Доплыв до мелководья, она поднялась во весь рост.
Жан смотрел на нее не в силах оторвать взгляд от ее фигурки. В эту минуту она казалась ему древнегреческой богиней, величественно выходящей на берег.
Алис вышла на берег и села рядом с ним, положив на гальку маску и трубку.
– Смотри, что я нашла, – сказала она, разжимая кулак.
Жан посмотрел на изящную ладошку – на ее поверхности лежала старая бронзовая монета с изображением расправившего крылья геральдического орла.
– Это монета времен Наполеона?
– Не знаю, но это и неважно. Держи, это тебе на память о сегодняшнем дне.
– Спасибо, – Жан взял монету и начал внимательно ее рассматривать.
– А ты почему без кепки? – спросила Алис.
– Забыл дома.
– Тогда нечего на пляже сидеть, еще схватишь солнечный удар. Пойдем лучше прогуляемся по лесу.
Она поднялась и на еще не полностью высохший купальник надела платье. Затем подошла к Жану и повернулась к нему спиной.
– Помоги мне расстегнуть лиф, – сказала она, забрав волосы.
Жан подошел и, пытаясь расстегнуть застежку, коснулся рукой ее спины.
В это мгновение у него застучало в висках. Ему захотелось крепко обхватить Алис за талию и поцеловать ее шелковистую, пахнущую морем кожу.
Он сдержался.
Через несколько секунд своенравная застежка поддалась, и Жан отступил шаг назад.
Алис вытащила из-под платья лиф и, слегка наклонив голову произнесла:
– А теперь застегни молнию.
Молния оказалась еще капризнее застежки. Поняв, что она попала в неловкие руки, молния совершенно не хотела застегиваться, однако упорства юноше было не занимать.
Когда с молнией было покончено, Жан быстро оделся и, убрав монету в карман, отправился вслед за Алис. С того дня он постоянно носил монету с собой, как талисман.
Она и сейчас лежала у него в нагрудном кармане рубашки в пластиковым футляре.
Их прогулки стали регулярными. Жан и Алис часами гуляли по извилистым дорожкам между высоких сосен, обсуждая все на свете: от школьных заданий, до смысла жизни.
Иногда они поднимались на скалистый утес Кап-Канайль, чтобы полюбоваться морскими закатами. Алис читала ему свои стихи, а он смотрел на нее как зачарованный.
В один из таких вечеров они поцеловались.
Вытаскивая из тостера кусочки хлеба, Жан улыбнулся, вспомнив первый поцелуй с Алис.
До этого он никогда не целовался с девушками по-настоящему. Когда Алис в порыве нахлынувших чувств, коснулась губами его губ, Жан открыл рот и замешкался, не зная, что ему делать дальше.
Мягкие, нежные губы Алис быстро научили его всему.
После лицея девушка уехала учиться в Марсель, а Жана призвали в армию. Вскоре погиб его отец. Он ушел в море на своем катере и больше не вернулся.
В последнее время отец больше занимался тем, что возил туристов-дайверов на расположенный поблизости необитаемый остров Риу.
Морские суда подобны живым существам. Одни переворачиваются от небольшой волны, другие продолжают дрейфовать, когда уже кажется, что ничто не может их спасти.
В полузатопленном состоянии они, как "Летучий голландец" продолжают бороздить морские просторы. Катер отца Жана найти так и не удалось, как и не удалось найти тех туристов.
Жан остался служить в армии, высылая матери часть заработанных денег. Через полгода он получил письмо от Поля с печальным известием, что сердце матери не выдержало, и она тоже покинула бренный мир.
После службы в регулярной армии Жан устроился военным инструктором.
Так он попал в Африку и, в конце концов, перебрался в Марокко, где с помощью своего бывшего сослуживца Максима занялся бизнесом.
Балансируя на грани закона, Жан организовал в глухом месте пустыни тайную ферму по разведению скорпионов, яд которых является самой дорогой жидкостью на Земле.
Ежедневно рискуя жизнью, он собирал яд, который потом Максим контрабандой переправлял в Испанию.
"Интересно, как там сейчас поживает Поль? – думал Жан, заваривая кофе, – когда завершу это дело, в первую очередь навещу его и могилы родителей".
Внезапный звонок видеодомофона прервал его размышления.
Оставив все дела, Жан вышел в коридор. На всякий случай проверив, надежно ли закрыта входная дверь, он взглянул в экран домофона.
Перед воротами стоял Самир.
– Салам, Самир, какими судьбами? – спросил Жан, нажав кнопку на видеодомофоне.
– Мир вам! Жан, мне нужно с вами срочно переговорить.
Полицейский явно нервничал, переминаясь с ноги на ногу.
– Самир, надеюсь, это не разговор о свадьбе?
- Что ты, Жан! Какая может быть свадьба в такое время?
- Подожди минуту, сейчас открою дверь.
Проверив, на месте ли лежит пистолет, Жан подошел к воротам и открыл засов на калитке.
– Проходи в дом, – произнес он.
Самир тяжело вздохнул и направился к дому.
– Пожалуйста, налево – там столовая.
– Спасибо, Жан! Сколько лет мы с тобой знакомы, а я так ни разу и не был у тебя в доме.
– Ты же знаешь, я отшельник и не люблю гостей.
Самир прошел в столовую и с размаху плюхнулся в кресло. Жан сел на диван напротив полицейского.
– Стакан воды и кофе? – спросил он.
– Спасибо, ничего не надо.
– Рассказывай, я тебя внимательно слушаю.
– Э, как бы начать, – начал разговор Самир, пытаясь подобрать нужные слова.
– Самир, говори прямо, – перебил его Жан, – что случилось?
– Помнишь, мы с тобой разговаривали о белой женщине, которая была у тебя в доме?
– Конечно, помню.
– Скажи, где она сейчас?
– Уехала вчера утром.
– Уехала? – удивился полицейский, – куда?
– Не знаю. За ней приехала машина и она уехала.
– И не сказала куда?
– Самир, я не задаю лишних вопросов. Тем более женщине, если она уезжает с мужчиной.
– За ней приехал мужчина?
– Двое мужчин. Самир, к чему ты клонишь?
– Хорошо, я расскажу тебе все. Вчера к тебе должен был приехать Вали.
– Вали? Значит, ты ему все рассказал?
– А что мне оставалось делать? В наших краях он очень уважаемый человек, и у него большие связи.
– Вот, значит, как ты держишь свое слово!
– Жан, ради нашего, ради твоего будущего, – поправил себя Самир, – я готов на многое. Но ты сам отказался от счастливой жизни, которую я тебе предлагал.
– Я и сейчас чувствую себя счастливым человеком. У меня есть дом, любимое занятие и пустыня.
– Что хорошего в том, чтобы жить одному в пустыне? Но сейчас не об этом. Так вот, вчера Вали исчез.
– Вали исчез? – удивился француз, – как исчез? Он решил сбежать от правосудия?
– Исчез. И не один, а со своим человеком – Мухаммедом. Нам об этом сделал заявление его человек – Надир. Он последний, с кем разговаривал Вали.
– А я тут причем?
– При том, что они расстались неподалеку от твоего дома. Надир в машине остановился у той пальмы, что растет около дороги, а Вали с Мухаммедом поехали в пустыню.
– В пустыню? Зачем?
– Надир молчит как рыба, но думаю, он признается во всем. После его официального заявления в пустыню был направлен спасательный вертолет и, знаешь, что он обнаружил?
– Даже не догадываюсь.
– Сгоревший джип, предположительно Вали, а в нем два обгоревших тела!
– Значит, случилась авария и джип сгорел?
– Как бы ни так! Вокруг машины были обнаружены стреляные гильзы, а сам джип выглядит словно дуршлаг. Вали и Мухаммеда, если конечно это были они, расстреляли в автомобиле, а потом сожгли!
– Так возможно, это и не Вали?
– Сейчас над этим работают эксперты, но ставлю тысячу долларов к одному, что это Вали с Мухаммедом. И это еще не все!
– Не все? Что же еще?
– Поблизости от сгоревшего джипа были обнаружены следы другого автомобиля и еще одно тело.
–Это была женщина? – спросил Жан, бледнея.
– Я ждал твоей реакции, – улыбнулся полицейский, – ты не угадал. Это тело мужчины – сотрудника Интерпола. Он лежал на песке, сжимая в руке пистолет-пулемет, тот самый из которого стреляли по машине Вали.
– Сотрудник Интерпола? А что он делал в пустыне? И почему он стрелял по машине Вали?
– Тут я ничего не могу добавить, – пожал плечами Самир, – это какая-то тайная операция. Нас о ней не предупреждали. Но мы оба с тобой знаем, что виной всему женщина, которая ночевала у тебя в доме. Вали что-то знал, раз направился в пустыню, ведь он направлялся к тебе именно за ней. Надир это подтверждает.
– Как же был убит сотрудник Интерпола? Он тоже сгорел?
– Нет, его расстреляли в упор из пистолета.
– В упор из пистолета? Кто же это мог сделать?
– Тот, кто сидел в другом автомобиле. Рядом с телом нашли разбросанные патроны, и они все оказались целыми. Тот, кто убил агента, бросил их на землю за ненадобностью.
– Странный случай. Если его расстреляли в упор, значит, они были знакомы. Ведь агент был вооружен и вряд ли дал бы себя так легко убить.
– Вот именно! Жан, можешь ли ты мне что-нибудь еще рассказать об этой женщине?
– К сожалению, ничего не могу добавить к тому, что уже рассказал тебе.
Жан задумчивым взглядом посмотрел на полицейского и добавил:
– А ты не думал, что она тоже может быть агентом Интерпола?
Последний вопрос уже заставил побледнеть самого Самира.
– Думаешь, такое возможно? – спросил он заплетающимся от волнения языком.
– Почему бы и нет? Вполне возможно, она работала под прикрытием. И их целью был Вали. Сам знаешь, что он поставлял женщин в бордели разных стран. Неудивительно, что им могли заинтересоваться в Интерполе. А потом что-то пошло не так и операция по задержанию Вали провалилась.
– Если это так, то это очень плохо.
– А чего тебе волноваться? Вали, если это действительно он, мертв. Надир, если не дурак, заляжет на дно, а дело отложат в долгий ящик. В Интерполе и так проблем хватает.
– Жан, я тебе еще не все сказал, – полицейский глубоко вздохнул, – дело в том, что в машине Вали перевозилась крупная сумма денег. Они предназначалась для его партнеров из Атласских гор. Об этом мне рассказал сам Надир. Не для протокола.
– Это меняет дело. Похоже, это было ограбление.
– А как же еще! Тщательно спланированное ограбление! И эта женщина была приманкой, чтобы затащить Вали в безлюдную пустыню. Эти пройдохи все знали и все предусмотрели.
Во-первых, они знали о секретной операции Интерпола, во-вторых, организовали побег Марины. Потом подстроили так, чтобы ты ее нашел. Они знали, что ты не оставишь ее умирать в пустыне и заберешь к себе.
– Самир, ты большой фантазер. Как можно предусмотреть, что я найду в пустыне женщину? Это чистая случайность. Найти человека в пустыне, это все одно, что найти иголку в стоге сена.
– Только не в нашей! Подумай сам, почему именно в том месте, где ты собираешь ядовитых тварей, внезапно появилась женщина-европейка, сбежавшая от бандитов?
– Какие еще ядовитые твари? О чем это ты?
– Жан, не разыгрывай комедию, мне хорошо известно, чем ты занимаешься на самом деле, – улыбнулся Самир, – ты гуляешь в пустыне именно в том месте, где полно скорпионов.
– И что с того?
– А потом к тебе регулярно приезжает русский по имени Максим из столицы. Дорожные камеры зафиксировали его автомобиль, а пробить номер не стоит большого труда.
– Ты следил за мной?
– Это моя работа. Скажи, для чего он к тебе приезжает, проделав столь большой путь? Причем регулярно и никогда не остается у тебя ночевать, предпочитая останавливаться в отелях.
Жан с равнодушным видом посмотрел на полицейского.
– Затем, чтобы забрать у тебя скорпионов, которых ты отлавливаешь в пустыне. Они стоят дорого, а хлопот с ними меньше, чем со змеями. Как видишь, я хороший детектив и давно тебя "раскусил".
Конечно, я бы мог сообщить об этом куда следует, но мы же с тобой друзья! А друзья должны помогать друг другу. Надеюсь, ты про меня тоже никому не расскажешь.
– Самир, кажется, мы поняли друг друга. Лично мне лишние проблемы не нужны.
– Жан, я всегда считал тебя очень умным человеком. Но, скажи, как ты смог попасться в сети этой коварной белой женщины? А вместе с тобой и мне теперь придется несладко.
– Почему?
– Да потому, что партнеры Вали явятся сюда за своими деньгами! А они никогда не шутят. Если они надавят на Надира, то тот им все расскажет. И про Марину, и про тебя и про меня. Ведь это я сообщил Вали, что женщина скрывается у тебя в доме, – полицейский выругался, – лучше бы Надир сгорел в том автомобиле!
– Ты прав. Тут надо все тщательно обдумать.
– Обдумай, Жан, обдумай! Я верю, ты найдешь выход. Извини, но сейчас мне надо на службу. Помни, мой дом всегда открыт для тебя, приезжай в любое время, когда только захочешь!
Сказав последние слова, Самир надел фуражку и поднялся с кресла.
– Пойдем, я тебя провожу, – произнес Жан с задумчивым выражением лица.
Благодарю за лайк и подписку!
© 08.10.2024г.
© 08.10.2024г.