-- Папа?! -- Ирина застыла в дверях, не веря своим глазам. -- Что вы здесь...
-- Доченька! -- Михаил Петрович шагнул через порог, сгребая невестку в медвежьи объятия. -- Приехал вам помочь! Вижу же, как тяжело одной с мальчишками...
-- Но я не просила... -- начала было Ирина, но свёкор уже протискивался в прихожую с огромным чемоданом.
-- Вот и славно, что не просила! -- прогудел он, стаскивая ботинки. -- Значит, приятный сюрприз получился. Где мои орлы?
"Сюрприз... -- Ирина механически прикрыла дверь, чувствуя, как рушится всё, что она так тщательно планировала последние месяцы. -- Господи, ну почему именно сейчас?"
Прошло всего полгода с похорон Андрея. Полгода, за которые она училась жить заново -- одна, с двумя сыновьями-подростками. Было тяжело, да. Но она справлялась. А главное -- впервые за долгие годы начала думать о себе.
-- Дед приехал! -- донеслось из глубины квартиры. Близнецы, Костя и Кирилл, с топотом вылетели в прихожую.
-- Надолго к нам? -- спросил Костя, помогая деду с чемоданом.
-- Да вот, решил пожить с вами, помочь матери, -- Михаил Петрович подмигнул внукам. -- А то как же она одна с такими богатырями справляется?
Ирина почувствовала, как к горлу подступает ком. "Пожить"... А как же её планы? Курсы психологии, на которые она записалась? Встречи с подругами? И... Сергей?
Сергей появился в её жизни два месяца назад -- коллега по работе, вдовец, как и она. Они совершенно не спешили, лишь иногда встречались за чашечкой кофе, говорили обо всём на свете. Впервые за долгое время она почувствовала женщиной, а не только матерью и вдовой.
-- Мам, а куда деда положим? -- голос Кирилла вырвал её из размышлений.
-- В гостиную, -- автоматически ответила она. -- Там диван раскладывается.
"Временно, -- мысленно добавила она. -- Это всё временно".
Но время шло, а Михаил Петрович и не думал уезжать. Он взял на себя роль главы семьи -- водил мальчишек в школу, проверял уроки, готовил по выходным свой фирменный борщ. А ещё... постоянно был рядом. Словно тень, преследующая её по пятам.
-- Ириша, ты куда собираешься? -- спросил он однажды вечером, когда она надевала любимое платье.
-- У меня встреча, папа, -- она намеренно не вдавалась в подробности.
-- С мужчиной? -- В его голосе прозвучала сталь. -- Ирина, прошло всего полгода...
-- Я знаю, сколько прошло! -- она резко развернулась. -- И что теперь? Мне всю жизнь в трауре ходить?
-- Андрюша был моим единственным сыном...
-- А я -- живая женщина! -- её голос дрогнул. -- Мне тридцать семь, папа. У меня вся жизнь впереди.
-- А дети? Ты о детях подумала?
-- Я только о них и думаю! -- Ирина сжала кулаки. -- Последние десять лет я только и делаю, что думаю о других. О муже, о детях, о вас с мамой... А о себе мне подумать можно?
В этот момент в дверях появился Костя. Его лицо было бледным: -- Мам... ты что, собралась на свидание?
Ирина почувствовала, как земля уходит из-под ног: -- Котёнок, послушай...
-- Нет, это ты послушай! -- Костя впервые повысил на неё голос. -- Папы ещё полгода как нет, а ты уже...
-- Что я "уже"? -- тихо спросила Ирина. -- Живу?
В комнату вошёл Кирилл, привлечённый шумом. Он молча встал рядом с братом, и Ирина вдруг увидела, как они похожи на отца -- те же упрямые подбородки, те же осуждающие глаза.
-- Знаете что? -- она медленно расстегнула молнию платья. -- Вы победили. Я никуда не иду.
Той ночью она впервые за долгое время плакала в подушку. А утром написала Сергею короткое сообщение: "Прости, но нам лучше остаться просто коллегами".
Неделя шла за неделей. Ирина существовала словно в тумане -- работа, дом, дети, свёкор. Курсы психологии пришлось бросить -- не хватало времени. Да и желания тоже.
-- Доченька, -- как-то вечером позвала мама по телефону, -- что с тобой происходит? Голос какой-то...
-- Всё хорошо, мам, -- привычно соврала Ирина.
-- Михаил Петрович говорит, ты совсем замкнулась. Может, к врачу сходить?
"Значит, уже и маме докладывает", -- горько подумала Ирина.
Развязка наступила неожиданно. В один из вечеров, укладывая вещи в стирку, она нашла в кармане куртки Кости смятый лист бумаги.
"Пап, я не знаю, правильно ли поступаю... -- прочитала она корявый подростковый почерк. -- Но мне кажется, мама несчастна. Дед контролирует каждый её шаг, а мы... мы ведём себя как последние эгоисты. Я вспоминаю, как ты всегда говорил, что любишь её улыбку. А она совсем перестала улыбаться..."
Ирина опустилась на пол, прижимая письмо к груди. Её сын... её мальчик писал письма умершему отцу.
-- Мам? -- Костя стоял в дверях ванной. -- Ты... ты это читала?
-- Прости, -- прошептала она. -- Я не хотела...
Костя неожиданно опустился рядом с ней на пол: -- Это ты прости. Мы с Кириллом... мы думали, что защищаем папину память. А на самом деле...
-- На самом деле что? -- тихо спросила она.
-- Папа бы не хотел, чтобы ты была несчастной, -- глаза сына наполнились слезами. -- Он всегда говорил, что твоя улыбка -- это самое прекрасное, что есть в мире.
В эту ночь они проговорили до рассвета -- она и её мальчики. О папе, о памяти, о праве на счастье. А утром Михаил Петрович нашёл на кухонном столе конверт.
"Папа, -- писала Ирина. -- Я благодарна вам за заботу. Правда. Но мы справимся сами. Андрей воспитал прекрасных сыновей, и теперь наша очередь -- моя и мальчиков -- учиться жить дальше. Вместе. Пожалуйста, поймите и отпустите нас".
Через неделю Михаил Петрович уехал. А ещё через месяц Ирина впервые пришла на работу в том самом платье, которое так и висело в шкафу.
-- Красивая, -- улыбнулся Сергей, встретив её у кофейного автомата. -- Давно не видел тебя такой... счастливой.
-- Знаешь, -- она улыбнулась в ответ, -- иногда мечты разбиваются не для того, чтобы причинить боль. А для того, чтобы сложиться в новый, более прекрасный узор.
В тот вечер она возвращалась домой другой дорогой -- мимо курсов психологии. Стоило зайти и узнать о новом наборе. А дома её ждали мальчики -- с уроками, проблемами, мечтами. Её мальчики, которые наконец-то поняли: любить память отца можно, не запрещая матери жить дальше.
Потому что жизнь -- она не заканчивается. Она просто течёт дальше, как река, огибая камни потерь и препятствий. И иногда нужно просто довериться этому течению, чтобы найти свой новый путь.