Зеркало истины. Глава 32
В жизни любого человека было детство, у каждого своё, но непременно с забавными или милыми случаями, которые вспоминались им уже во взрослом возрасте. Некоторые воспоминания доставались из кладовой памяти редко, с них бережно смахивали пыль и бережно рассматривали, не испортились ли они от долгого хранения.
В них были августовские ночи, треск костра и запах дыма. Россыпь звезд на небе, то тут, то там светящиеся точечки, которые падают с немыслимой скоростью. И компания друзей, небольшая, смеющаяся и мечтающая о том, что будет дальше после того как это лето закончится. Это было беззаботное время. И воспоминанием о нём хранили бережно, чтобы как-то раз снова почувствовать себя счастливыми, как в детстве.
Лёша и Витя осторожно шагали по длинному, извилистому подземному ходу, который то сужался, то расширялся до небольших комнат неизвестного назначения с узкими колодцами посередине. Несколько раз мальчишки пытались в них заглянуть, в ответ на них таращилась чернильная темнота и камешек, брошенный в колодец словно булькнул в бесконечность.
-Ничего, ничего, - храбрился Витька, когда ход в очередной раз раздвоился и мальчишки вдруг осознали, что не знают, как вернуться назад, -ещё чуток пройдём, и куда- нибудь выйдем, не могут же они быть бесконечными? Смотри дверь! –воскликнул он, -тут точно выход! Он рванул её, шагнул и вдруг истошно закричал от боли. Лампа, которую он держал в руках, упав на землю тут же погасла и наступила кромешная тьма. Лёшка нащупал сырую стену хода и крикнул в темноту:
-Витька, ты как? Живой?
-Живой, -захныкал тот в ответ, -но я провалился в колодец и не могу вылезти, помоги, очень нога болит! Лешка, сполз по стене на колени и шаря перед собой руками пополз в неизвестность. Худой Витька действительно провалился в один из колодцев, держась в нём только плечами и руками, которые он успел раскинуть в разные стороны.
При падении он сильно повредил ногу и чувствовал, как по ней стекает теплая кровь. При малейшем движении страшная боль вцеплялась в ногу когтями и рвала её изнутри. Мальчишка держался из последних сил, чувствуя, что руки слабеют и он вот-вот потеряется сознание, нырнув солдатиком в этот колодец.
-Потерпи, я сейчас, -сказал издалека Алешка, добирающийся до него на коленках, встать в полный рост он не решился, опасаясь ещё одного колодца.
-Подо мной вода журчит, там, на дне колодца, -прошептал Витя и сильно пахнет рекой.
-Я слышал, что под монастырем проходит подземная река, может поэтому здесь так много колодцев? –откликнулся Алексей, доползая до друга. Руками он ощупал пространство вокруг, чтобы убедиться в отсутствии другой опасности, прошелся по голове друга, поднялся на ноги, наклонился над ним и поднатужившись, прихватив его под подмышками потащил вверх.
Боль с новой силой вгрызлась в его ногу, и Витька всхлипнув тут же потерял сознание, так и не ощутив, как друг вытянул его на твердую поверхность. Лешка сел рядом с ним, опираясь спиной на влажную стену и осторожно положил голову друга себе на колени.
В темноте ему казалось, что тот умер и растерянный мальчишка зашмыгал носом от страха. Темнота плотным коконом окутала его, и он вдруг осознал, что никогда больше не увидит солнца и синего неба, не обнимет родителей, брата и сестренок, не пробежится по улицам любимого города. Ему вдруг вспомнилось, как однажды зимой он подобрал окоченевшего воробья. Он как-то слышал, что рыбки могут оживать, даже если вмёрзнут в лёд, тогда он притащил птицу домой и положил на печь размораживаться. Два дня пытался его оживить, пока мама не стала искать источник противного запаха.
А ещё он любил дразнить соседского быка, каждый вечер, когда стадо проходило мимо их дома, возвращаясь домой. Он, обычно, стоял за оградой и завидев быка начинал специально мычать низким голосом, дразнясь. Бык тут же останавливался, наклонял голову к земле и начинал бить копытом, поднимая фонтанчики пыли, злился.
Потом раскачиваясь из стороны в сторону начинал свой бег прямо на Алёшку, но ускориться не успевал, человек был шустрее и успевал заскочить в ограду, захлопнув перед носом быка ворота. Правда бык оказался не так уж глуп и однажды обманул мальчика, просто прошёл мимо, делая вид, что не замечает его.
Алешка мычал, размахивал руками, а он равнодушно прошагал мимо и даже не остановился. Мальчик повернулся спиной и разочарованный пошел к воротам, но не успел он их захлопнуть, как раздался мощный удар рогами о по ними они затряслись.
Всего несколько секунд отделяло его от удара рогами, внутри у него всё похолодело от страха, как сейчас, здесь в темноте. Тогда дразнить быка он не перестал, но стал осторожнее, прячась за забором палисадника.
Витька всхлипнул, приходя в себя от боли и Алешка спешно вытер слезы со щек.
-Ну ты как? –спросил он очнувшегося друга.
-Нога болит, -просипел он. Алешка аккуратно переложил его голову на землю, ощупывая тело друга и чертыхнулся, нащупав осколок кости, торчащий из порванной штанины.
-Что там? –испуганно спросил его Витька.
-Ерунда, царапина, вот только штаны порвал,-успокоил его Алексей, лихорадочно соображая, что делать дальше.
-Мамка вицей отхлещет за штаны-то, новые они, только один раз одеванные, - прошептал тот, обессиленный болью.
-Вот что, надо выбираться отсюда! - решительно сказал Алёшка, -только ты идти не сможешь, значит поступим так, я ползу вперед, проверяю, что там и как, потом возвращаюсь назад, за тобой и тащу тебя волоком.
-Не бросай меня здесь, Алёшка, я темноты боюсь, -признался Витька, -ты мой лучший друг и всегда им будешь!
-Тогда пойдём вместе, -переиграл всё Алексей, -потерпеть тебе придётся, предупредил он. В полной темноте они потеряли счёт времени, не зная день сейчас там, наверху, или ночь. Пыхтя, он волоком тащил друга по тоннелю, страшась, что это был в путь в никуда.
Даша металась по городу в поисках сына, без платка, с седыми волосами, развивавшимися на ветру, заплаканная, она напоминала городскую сумасшедшую. Её пытался удержать муж, но какое там! Потерянная, словно из груди её вырвали кусок, она ходила от дома к дому, опрашивая их хозяев о том, не видели ли они её сына.
Витькина мать выла у себя на дворе, предчувствуя недоброе, Сашок запрягал лошадь, а Гриша собирал людей на поиски. Мальчишки словно в воду канули, Исеть, кстати тоже проверяли, думая, что они утонули. Вот уже три дня, как исчезли бесследно дети и многие уже с ними попрощались, понимая, что их нет в живых.
Не выдержав напряжения, Даша, вернувшись домой, достала из зеркала спрятанные там иконы и начала неистово молиться. Григорий молча закрыл ставни, подальше от чужих глаз и молча сидел на скамье, сложив на коленях натруженные руки.
-Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матери услыши меня, грешную и недостойную рабу Твою, -шептала она, отвешивая ликам поясные поклоны.
-Мать-то похоже умом тронулась,-зашептал вошедший в дом Сашок, сестры зашикали на него, а Даша, выпрямившись сказала: в монастырь нужно идти, сердцем чувствую, там мой сын.
Потерявший силы Алёшка слизывал с каменных стен влагу, на зубах противно скрипел песок. Витька уже давно не приходил в сознание, в его горле страшно булькало, когда он пытался вдохнуть.
Глаза чуть -чуть привыкли к темноте, но лучше видеть Алешка не стал, не понимая куда ползти дальше. Прислонившись к стене, он пытался уснуть, когда увидел возле себя старца с белой бородой и голубыми, мудрыми глазами. Вокруг стало удивительно светло и мальчик смог рассмотреть бледного друга и гостя.
-Заблудились, отроки? –спросил старец, но онемевший от увиденного Алёшка ответить не сумел и только кивнул головой.
-Не мудрено, тайну подземелий свято хранили и берегли, кому попадя не передавали.
-Дедушка, а ты кто? –прошептал измученный мальчик.
-Дмитрием Ивановичем в миру кличут, а в монастыре Далматом звали. Хозяин я здешний мест, спаситель заблудших душ. Ваши имена мне давно известны, видел я вас на монастырских стенах и как вы их разбирали на кирпичи и по домам вывозили.
-Все это делали, не только мы, - возразил ему Алешка.
-То - то и оно, целое стадо заблудших овец. Слыхал про таких? - спросил его Далмат.
-Откуда? В школе нам про это не рассказывали, -тихо ответил мальчик.
-Было у пастуха сто овец, белых, красивых, послушных, но одна из них всё норовила убежать, казалось ей, что там, за околицей и трава сочнее и солнце теплее. Вот и не выдержала она и убежала от пастуха. Первый день свободы был радостным, овца вволю наелась травы и напилась вкусной воды, но приближалась ночь, а вместе с ней пришел дождь и волки. Бедная овца промокла и напуганная волками, спряталась на самом краю обрыва, казалось шагни и упадешь.
В это время пастух размышлял. Осталось у него 99 овец, стоит ли ему рисковать ими и собой, разыскивать одну единственную, пропавшую? Но как представил он, как страшно этой овечке одной, как боится она темноты и волков, что не выдержал и пошел её искать в ночь, под дождем. Вымок, устал, но очень обрадовался, когда увидел её на краю обрыва. Взвалил он обессиленное животное на плечи и понес заблудшую овечку домой.
Так и Сын Божий Иисус Христов пришел в этот мир, чтобы спасти свою «заблудшую овцу» -погрязшего в грехах человека. И я на том стою. А выход из подземелья рядом, как почувствуешь на своем лице свежий ветерок, так и иди к нему навстречу. И родителям своим передай, хорошего сына они воспитали, не бросил ты друга здесь, хвалю!
Старец перекрестил Алёшку и исчез, с ним исчез и свет, а в мальчишку словно свежие силы влили, он подхватил Витьку и поволок его дальше. Как и предсказал Далмат вскоре он почувствовал дуновение ветра и увидел впереди слабый свет, это был выход, который закрывали разросшиеся кусты крапивы. Выходил он в овраг, по дну которого протекал небольшой ручеек.
Увидев яркий свет, Лёшка зажмурился, слезы потекли из его глаз, и неверующий пионер вдруг обрел Бога. Чуть позже Трандычиха, пасшая неподалеку коз сбегает за помощью, Витьку увезут в больницу, а прибежавшая Даша будет иступлено целовать сына, не веря в то, что он жив.
Сашок отвернувшись будет вытирать слёзы, а отец не стыдясь расплачется. Когда они станутся наедине он расскажет матери про Далмата и передаст его слова. Даша замолчит, закроется в себе, словно моллюск в раковине, а чуть позже расскажет сыну о схороне и покажет место, где хранит иконы.
После того как Витьку выпишут из больницы они снова придут на монастырский двор, но все входы-выходы в поземные ходы будут завалены, заварены и заложены так, что пробраться во внутрь не останется никакой возможности.