В тусклой допросной комнате мерцала одинокая лампа, отбрасывая жесткий свет на стол, за которым сидели адвокат Александр Ветров и его подзащитный — хрупкий, небритый мужчина с болезненно острыми чертами лица. Павел Островский, обвиняемый в убийствах десяти девочек десятилетней давности. Он сидел напротив, смотрел прямо на Ветрова, и едкая улыбка не сходила с его лица.
— Вы ведь не верите мне, — вдруг заговорил Павел, слегка наклонившись вперед. В голосе не было ни вызова, ни обиды, лишь странная уверенность, холодящая разум.
Александр невольно откинулся назад, чтобы сохранить дистанцию, но старался держать лицо невозмутимым. Он знал — это дело опасно, скользко. Его подзащитный был шизофреником, то признавался в убийствах, то отрицал их. Пока не нашли ни одного тела, улик не было, все держалось только на признаниях самого Павла. Ветров был склонен считать это бредом, больной фантазией шизофреника, ищущего внимания. Островский будто чувствовал сомнения адвоката. Его улыбка становилась всё шире, глаза темнели, и вдруг он прошептал:
— Они сами приходили ко мне, — прошептал он. — Говорили, что хотят играть. С ними было весело, но потом они становились злыми…
Александр устало разглядывал своего подзащитного: на вид ему было лет сорок, с неопрятной бородой и бледной кожей, словно он месяцами не видел солнечного света. Павел — шизофреник, страдающий галлюцинациями и бредом, — и он признался в десяти убийствах маленьких девочек. Сам пришел в участок и дал показания, в точности описал места, где пропали девочки, знал подробности, которые мог знать только убийца. Для полиции дело выглядело очевидным, ведь девочки в действительности пропали.... Но в глазах Павла не было того безумного блеска, к которому Ветров привык за долгие годы практики.
— Зачем ты убил их? — спросил Ветров, чтобы подыграть Островскому и, возможно, услышать новые подробности.
— Потому что так нужно....
Дело становилось всё запутаннее. В памяти Ветрова отпечатались слова следователей, которые настаивали на виновности Павла. Но тело ни одной из девочек так и не нашли. Единственное, что связывало Павла с преступлениями, были его собственные признания. Всё выглядело так, будто полиция, отчаявшись найти убийцу, ухватилась за человека, чей разум и без того шаток.
Следующие несколько недель Ветров изучал дело, погрузившись в него с головой. И начал он, с посещения мест, которые описывал Павел. Каждое из них выглядело как место смерти — заброшенные детские площадки, ржавые качели в пустынных дворах, одинокие парки. Но единственное, что Ветров находил, — это выцветшие объявления с лицами пропавших девочек, расклеенные на столбах и стенах. Местные жители неохотно вспоминали их исчезновения, словно какой-то невидимый страх сдерживал их. Однако никто из них не мог связать Павла ни с этими местами, ни с девочками.
Каждый раз, возвращаясь к Павлу, он снова и снова слышал одну и ту же историю — о том, как девочки приходили к нему, звали, просили поиграть, а потом исчезали.
— Они хотели, чтобы я был с ними, — твердил Павел, сидя в своей камере, заливаясь тем жутким, болезненным смехом, от которого мороз пробегал по коже.
Чем больше Ветров вникал в это дело, тем сильнее его начинали терзать сомнения. Павел выглядел скорее жертвой собственного разума, чем хладнокровным убийцей. Однажды ночью, когда адвокат сидел в своем кабинете, просматривая бумаги дела, у него мелькнула мысль — а что, если Павел был прав? А что, если девочки действительно приходили к нему? Ветров упрекнул себя за подобные мысли, но странная догадка уже укоренилась в его сознании.
Александр скептически качнул головой, пытаясь не дать волю причудливым мыслям. Он взял в руки досье и в который раз перечитал показания Павла. "Они сами приходили ко мне," - звучало странно, жутко, но без конкретики. Александр решил, что нужно идти глубже. Он вернулся в допросную на следующий день, настроенный на разговор.
— Расскажи, Павел, — холодным тоном начал Александр, — как они приходили к тебе?
— Я… слышал их голоса, — Павел говорил глухо, будто обращаясь к самому себе. — Они смеялись. Но смех становился резким, будто колокольчики звенели в голове. Они сами находили меня... Сначала просто наблюдали за мной, а потом... начали показывать, как я их убивал...
Александр прищурился, стараясь уловить каждую деталь. Его холодный профессионализм понемногу ослабевал перед странностью слов Павла. Звучит так, будто он видел все это со стороны, как будто смотрел фильм ужасов... Ты боишься, учувствуешь в этом, но твои руки чисты....
— Ты уверен, что это ты убивал их? — осторожно спросил он, боясь спугнуть нить откровений.
Павел нервно провел рукой по столу, царапая поверхность пальцами.
— Они… говорили это. Взгляды, осуждающие, требующие. Я видел их лица, видел их глаза, полные боли… И мне казалось, что это из-за меня. — Павел нервничал. Он дергался и вздрагивал, а его глаза все время осматривали углы комнат, будто он пытался разглядеть там что-то...
Александр нахмурился, понимая, что разговаривать дальше бесполезно — Павел был на грани. Но даже в этом состоянии он оставался убедительным. Ветров чувствовал, как что-то неуловимое, но настойчивое пробирается в его мысли.
На следующее утро, по совету своего коллеги, Александр обратился к психиатру, чтобы получить профессиональное мнение о состоянии Павла. Он надеялся услышать объяснение, что все слова Павла — результат болезни, но вместо этого доктор говорил о расщеплении личности и о том, что шизофрения может быть только вершиной айсберга.
— Возможно, — заключил врач, глядя прямо в глаза Ветрову, — у него раздвоение личности. Только очень нестабильное. Не явное.
— Что это значит?
— Возможно, Павел и не убивал этих девочек. Это сделала вторая личность. А иначе, как объяснить то, откуда он знает столько подробностей?
Ветров вышел из кабинета психолога в смятении. Чуйка подсказывала ему: это не раздвоение личности, тут что-то другое.
Ветров не мог выкинуть разговор с Павлом из головы. Его работа требовала ясности и рассудительности, а тут всё вдруг покрылось туманом и сомнением. Он решил подойти к делу как к обычному расследованию, тщательно исследуя не столько улики, сколько подробности, которые Павел упоминал в своих видениях. Он должен был узнать, откуда это всё в голове Островского, и действительно ли эти странные события могли быть правдой.
Ветров вернулся к первому упомянутому Павлом месту — старого парка на окраине города. Парк давно забросили, окружив колючей проволокой, но это не остановило Александра. Он перелез через ограждение и, чувствуя себя неуютно, осмотрел территорию. Сухие листья шуршали под ногами, и то и дело попадались детские игрушки, покрытые грязью и трещинами, словно их просто оставили здесь много лет назад.
Чуть дальше, за заросшим кустарником, он обнаружил сломанную карусель, ту самую, которую описывал Павел. Ветров сделал несколько шагов к ней, чувствуя странное напряжение. Лёгкий ветерок закружил опавшие листья, и ему вдруг показалось, будто где-то рядом слышен слабый, едва уловимый детский смех.
— Чёрт возьми… — выругался Александр, оглядываясь, но не увидел никого. Нервы сдавали, и он заставил себя вернуться в привычный рабочий настрой.
По дороге обратно он заехал в местный архив. Там ему помогли отыскать газеты прошлых лет — те, в которых печатались статьи о пропавших девочках. Листая старые страницы, Ветров вновь ощутил гнетущее чувство. Лица пропавших детей казались ему почти знакомыми — точно такими, какими их описывал Павел. Ветрову вдруг показалось, что он где-то видел этих девочек раньше, но где именно, не мог вспомнить.
Ветрову удалось обнаружить кое-что ещё. В одной из старых газет он нашёл статью о женщинах, которые утверждали, что видели призраков пропавших детей. Статья описывала рассказы местных, уверявших, что дети появлялись в городе, словно пытаясь что-то сказать, но никто не мог их понять. Тогда полиция сочла это выдумками, но теперь, когда Ветров вспомнил слова Павла, всё выглядело по-другому. Он не шизофреник и не человек с двумя личностями - он медиум...
Ночью, возвращаясь в свой офис, он никак не мог отделаться от мысли, что всё это может быть правдой. Решив не откладывать, Ветров поехал к психиатру, доктору Логинову, который согласился поговорить с ним по срочному вызову. Ветров надеялся услышать нечто рациональное, но доктор выглядел почти так же обеспокоенным.
— Призраки? — тихо произнёс Логинов, раздумывая. — Вы понимаете, насколько это невероятно?
— Понимаю, но вы сами сказали, что Островский может быть человеком с двумя личностями, мне кажется это не менее невероятным.... Если призраки действительно приходят к нему, чтобы рассказать о своих смертях, это объясняет его «признания».
Доктор нервно постучал по столу, делая паузу.
— Александр, скажу честно, подобные случаи не существуют. Ни один суд не признает его: "Ясновидящим". И если Павел действительно медиум, то его психика может просто не выдерживать такую нагрузку. Он видит смерть, ощущает её, и постепенно теряет себя в этом кошмаре. Он может верить, что убивал, хотя на самом деле лишь наблюдал. Или же он убивал, но думал, что наблюдает....
Ветров поблагодарил Логинова и, уходя, решил, что встретится с Павлом ещё раз. Он не знал, что именно собирался выяснить, но чувствовал, что упустил что-то важное.
В тот вечер Павел выглядел ещё более измождённым. Он смотрел на Александра пустыми глазами, его руки дрожали, а голос едва прорезался.
— Ты не верил мне, — сказал Павел, словно обвиняя. — Но ведь правда всегда была рядом, да?
— Я хочу понять, Павел. Ты видел их... видел, как они умирали?
Павел усмехнулся, и в его глазах вспыхнуло что-то безумное.
— Как умирали? Нет. Я видел их боль, их страдания. Они показывали мне... эти моменты. И знаешь что? С каждым разом они становились всё отчаяннее, всё злее. Я... думал, что это я. Что это я причинил им всё это, ведь больше некому, — Павел сглотнул, взгляд его становился всё менее сосредоточенным, он будто погружался в свою тень.
— Но, — продолжил он, понижая голос до шёпота, — иногда я вижу не только их... а нечто большее. Силу, которая толкает меня. Что-то, что заставляет меня не просто видеть, а быть частью их страха. Будто это... не я.
Слова Павла леденили душу. Ветров начал осознавать, что перед ним не просто больной человек, а человек, наделённый способностями, которые стали для него смертельной ловушкой....
Ссылка на продолжение: https://dzen.ru/a/ZyHysa4YLArwFjrv
ОТ АВТОРА: Дорогие подписчики! 🎉 У нас радостная новость: мы запускаем премиум подписку! Этот платный статус даст вам доступ к эксклюзивным публикациям, уникальным материалам, а также бонусным материалам, которые не будут доступны для обычных пользователей. Вы сможете первыми знакомиться с нашими новинками, получать дополнительные советы и инсайты, а также участвовать в закрытых обсуждениях и опросах. Поддержите наш проект и получите возможность углубиться в контент, который мы создаем с любовью! Присоединяйтесь к премиум-сообществу и станьте частью нашей команды! 🌟