Восьмая годовщина свадьбы оказалась для Инны какой-то непраздничной. Главным образом из-за того, что в обед позвонила воспитательница Славика и приказным тоном велела забрать мальчика домой – все симптомы простуды, и температура вроде как поднялась. Пришлось отпрашиваться в очередной раз с работы, а потом еще тащить простуженного ребенка домой пешком – на их машине (ржавой таратайке, если честно) Данил с утра куда-то уехал.
Потом пришлось дожидаться педиатра и радоваться, что он вообще смог в тот же день прийти – Славик действительно температурил. Потом бежать в аптеку. Хорошо еще, что далее следовали два выходных, и был шанс, что за это время Славик оправится и не придется брать очередной больничный или унижаться перед мамой. Но все же о праздничном настроении говорить не приходилось.
Но к вечеру Инна немного успокоилась, а Славик, накормленный всеми прописанными медикаментами и залитый до краев чаем с малиной, заснул. Так что у нее, хоть и чувствовавшей себя малость загнанной, появилось время подумать о себе. И о восьмой годовщине свадьбы соответственно.
Данила все еще не было, и Инна задалась вопросом, какой подарок он ей привезет. Надо же о приятном в такой день думать! Что-то муж дарил всегда, хотя выбор его нередко бывал странноват. Она ему припасла новый свитер красивого темно-изумрудного цвета. А он? Хорошо бы тоже из одежды что-нибудь: платье там, блузочку. Белье можно. Давненько у нее обновок не было.
***
Вот, наконец! В замке зашуршало, дверь открылась, и на пороге возник Данил – великолепный и сияющий, как всегда:
– Здравствуй, любовь моя! Как там наша сегодняшняя годовщина называется?
Подростки ныне массово мечтают стать блогерами, ошибочно полагая, что это очень простое и очень доходное дело. На самом деле это неверно с точностью почти до наоборот. Но из любого правила есть исключения.
Данил и был таким исключением. Нет, миллионов несколько его блогов ему не приносили, но доход все же давали, ничего не скажешь. Данил сумел пробиться сразу на нескольких ресурсах, так что одни выручали, если случался финансовый провал на других. Ну и его блистательная внешность вместе с неотразимыми манерами героя авантюрного романа немалую роль играли.
Но проблемы тут тоже были. Точнее, их было две. Во-первых, финансовые поступления от блогерства оказывались весьма нерегулярными – то густо, то пусто. А во-вторых, это была работа на себя, так что все расходы приходилось финансировать из доходов. Данил был тем, кого называют тревел-блогером, ему нужно было постоянно посещать разные места и мероприятия, а это денег стоит. Ну и оборудование...
Жили они сейчас в квартире его бабушки. Сноровистая и оборотистая Ада Максимовна как-то быстро подсуетилась и купила квартирку поновее. Но недавно женившемуся сыну ее не отдала – «вы, молодежь, сами должны добро наживать, а мне о себе покамест беспокоиться нужно». Но бабушка завещание на внука давно сделала, и тут у матери никаких возражений не было.
Во многом так было даже удобнее. Из-за того, что Иннина мать жила в соседнем доме.
Отец умер, не успев даже увидеть внука. Мать, овдовев, утратила некий стержень, ранее заставлявший ее вести безнадежную борьбу с недостатками и неправильными вкусами дочери. Она безропотно смирилась с Данилом, его «ненормальными» занятиями, вызывающей внешностью. А Славик для нее и вовсе стал светом в окошке.
Это очень выручало Инну, ибо сын оказался мальчиком болезненным, садик пропускал часто. Ей же надо было работать, при неравномерных доходах и неизменно больших расходах Данила нечего было и думать становиться домохозяйкой. А на работе в местном центре занятости периодически начинали смотреть косо из-за ее частых больничных.
Мать согласна была хоть все время проводить с ненаглядным внуком! Но не могла. Ей было лишь немногим больше пятидесяти лет, и требовалось доработать до пенсии, причем желательно с приличной зарплатой – а то пенсии этой самой с гулькин нос получится. Выручало лишь то, что работала она, технолог смены кондитерской фабрики, в режиме «два на два».
Инна как раз пыталась прикинуть, свободна ли мать в понедельник, когда вернулся Данил. И потому не мгновенно переключилась на его праздничную волну. Но все же переключилась, ведь и в ее голову соответствующие мысли проникнуть уже успели:
– И тебе привет! Понятия не имею, как восьмая годовщина называется! Поэтому у меня для тебя вещь не тематическая, а просто красивая и нужная! – и она с гордостью вручила супругу подарок. Данил тут же примерил обновку, и надо сказать, смотрелся он в ней шикарно.
– У меня для тебя тоже кое-то есть, совершенно потрясающее! – объявил он, но Инна уже успела понять, что платья или блузы не будет. У Данила не было при себе никакой коробки, никакого свертка, а его рюкзак был очевидно и безнадежно пуст. Но ладно, может, он украшение какое купил? Это менее практично, но точно не менее приятно.
Она изобразила на лице нетерпеливое ожидание. Данил жестом фокусника сунул руку в карман и извлек какую-то бумагу:
– Радость моя, ты знала, что у нас открылся авиаклуб? Вряд ли – я сам совсем недавно узнал. Но у них там есть кружок парашютного спорта, и они организовывают прыжки с парашютом даже для новичков! И вот в нашу годовщину я дарю тебе небо! Я купил нам своего рода экскурсию – краткий курс подготовки и прыжок для двоих! – Данил торжествующе помахал своей бумагой.
***
Нет, у Инны не ушла земля из-под ног. И головокружения не возникло. Голова у нее просто немедленно отозвалась болью в строго определенном месте – немного выше левого уха. А правую ногу ощутимо (и уже привычно) пронзило ощущением, напоминающим то, что обеспечивает человеку несильный удар током.
– Данил, ты серьезно? И сколько ты на это потратил?
– Какая разница, сколько потратил – для любимой жены не жалко! Да и отобьется все, когда я наш полет отсниму – это должен получиться просто сногсшибательный сюжет! Все серьезно, радость моя! У нас три дня занятий, со среды этой и до пятницы. Так что ты не забудь в понедельник отгулы на работе взять!
И тут Инну накрыло – словно горячей, неприятно пахнущей волной. Она не ожидала такого от себя. Но и прыжка с парашютом вместо нормального подарка не ожидала!
– Данил! Мне в понедельник как бы больничный просить не пришлось! И ты должен понимать, какое «спасибо» мне за него скажут! Славку из садика с температурой опять выставили! Но даже если он выздоровеет – я сегодня на полдня отпросилась уже! И ты мне предлагаешь тут же просить еще три дня на прыжки с парашютом? И с кем я должна оставлять Славика, возможно больного, пока мы в авиаклубе с ума сходить будем?
Данил богоподобным жестом пожал плечами:
– Я тебе давно предлагаю найти удаленную работу и бросать эту твою богадельню! Ни перспектив, ни интереса, одна только гарантированная пенсия! А так была бы свободна и не должна была бы ни перед кем унижаться, если у тебя планы поменялись. А со Славиком в крайнем случае мать твоя посидеть может!
– А ничего, что она может быть на работе? Минимум один из трех дней, а то и все два, я сейчас не соображу! Может, Аду Максимовну хоть раз попросим тогда, она ведь как раз дистанционно работает, сама себе хозяйка?
– Ин, ну ты что! Ты же знаешь, мама сразу сказала, чтобы на нее в деле присмотра за Славиком не рассчитывали! У нее масса своих планов, она как раз говорила, что собирается ехать куда-то отдохнуть. А твоя тоже может отгул взять, она же души в Славике не чает!
Прямо скажем, все, что говорил муж, нимало не способствовало приходу Инны в себя. Данил словно нарочно подгонял ее все ближе и ближе к настоящей истерике:
– Ну да, твоя мама принцесса, живущая исключительно для себя – модная, современная, молодая! Как она может бабушкой быть, Ада Максимовна девушка, и никак иначе! Это моя мать бабушка, только и знает, что работу, хозяйство да помощь с внуком!
Данил, ничего не понимая, все же тоже начал раздражаться:
– Не ты ли всегда моей мамой восхищалась? Завидовала ее нарядам, радовалась ее советам?
– Было, да! В тринадцать лет! Но знаешь что, Данил? С тех пор многое изменилось! Мне ныне двадцать восемь, и я стремительно превращаюсь в свою маму, в том числе и ради того, чтобы твоя могла оставаться такой же великолепной! Она себя любит, а мы с моей мамой так, погулять вышли!
– Да в самом деле! Я ж и предлагаю тебе аэроклуб, чтобы ты в подобие своей мамы не превратилась! Помнишь, как мы впервые увидели мир у своих ног?
– Я еще помню, как нас тогда оттуда пожарные снимали, с балкона того! И как мой папа курс лечения необходимый не получил из-за штрафа! Данил! Нам давно не тринадцать и не шестнадцать! Пора взрослеть, ты не находишь?
– Ты хочешь сказать, становиться скучными и ленивыми, сидеть, как грибы, на одном месте, и беспокоиться только о том, как бы нас кумушки у подъезда не осудили? Ты это серьезно сейчас?
– Почти! Я хочу сказать, что прекрасные дали и мир у ног хороши в тринадцать лет! Ну или в шестнадцать. Ну в крайнем случае во время отпуска, раз в год. А в обычные дни в тридцать лет неплохо бы подумать о ремонте в квартире, новой машине, санатории для Славика, чтобы он перестал наконец простужаться от каждого ветерка. И да, сидеть иногда на месте! А для того найти хоть какую, но работу с регулярным, гарантированным доходом!
Данил стоял перед ней и хлопал глазами: точь-в-точь Славик, когда обидится. Только вот Славику было шесть лет, и его можно было хоть как-то понять...
***
Ведь реально же ей когда-то казались неотразимыми авантюризм и беззаботность Данила! И она сама и правда стремилась к приключениям и впечатлениям, не задумываясь особо о прозе жизни, даже презирая ее! Почему же все так изменилось?
Может, потому, что тогда всю эту прозу брали на себя мать с отцом? Зарабатывали деньги, справлялись со своими болячками и хозяйственными хлопотами и терпели ее нытье по поводу скуки и отсутствия такого «необходимого» престижного хлама. И у нее в результате хватало свободного времени и на мечты, и на скуку.
А может, это из-за боли немного выше левого уха – в том самом месте, которым она ударилась обо что-то, не устояв на горных лыжах? Данил тогда поставил ее на них едва не силком – это же такой адреналин, и кадры замечательные будут! Или из-за электричества в ноге – это после надрыва связок в горах, куда они с Данилом тоже за адреналином полезли.
А еще Таиланд был, куда они отправились уже втроем. Там ее и трехлетнего Славика свалила не то аллергия на что-то, не то пищевое отравление. Неважно что, но состояние было пугающим, особенно у ребенка. И тут оказалось, что Данил не озаботился перед поездкой приобретением сколько-нибудь приличной медстраховки...
Успехи мужа в покорении мира тоже неоднозначны. Ему вот в Питере дорого показалось. А вечному «ботанику» Ярославу, выходит, недорого. Он-то там запросто остался, кандидат наук уже, в университете преподает. Может, это влияет?
Или все дело в том, что теперь у нее есть Славик, и она просто не может себе позволить сверзиться с тринадцатого этажа, потеряться в горах или быть съеденной акулой? Ибо как же тогда будет жить ее мальчик?
А Данил продолжал жить так, словно все это не имеет значения. Он оставался в атмосфере вечного праздника, эмоционального взрыва и безграничных возможностей. А она теперь стояла прочно на твердой, неровной, сыроватой и грязноватой почве реальности, и ее табун розовых единорогов давно умчался в рассветные дали.
Она действительно когда-то восхищалась Адой Максимовной. Но теперь ей было страшно подумать, что она поступит так, как когда-то поступила свекровь – оставит Славика бабушке, а сама отправится за «полной жизнью». Вечная молодость, красота и активность матери Данила оборачивались эгоизмом, равнодушием ко всем, кроме себя любимой.
Кстати, а кто был папа Данила и где он теперь? Мать Инны до сих пор вспоминала ее отца с дрожью в голосе. А Аде Максимовне все как с гуся вода.
И Инна понимала, что категорически не хочет быть такой! Лучше уж немодная одежда, скучная работа и бытовая рутина, лишь бы Славик был рядом. И как бы ни сложилась их жизнь раньше, ее сын будет знать, кто его отец!
***
Да уж, никто не ожидал, что восьмая годовщина свадьбы станет первым шагом к разводу. Но, увы, все вышло именно так. Данил всерьез обиделся и ушел к своей маме – у нее как раз очередной междусобойчик собирался. А Инна осталась сидеть с температурящим сыном и планировать дальнейшую жизнь – на реальной основе.
Пятнадцать лет! Да, именно столько получается. Пятнадцать лет ее отношение к жизни и представление о ней опирались на мнение Данила. И теперь приходит пора с этим заканчивать.
Квартира принадлежит Данилу, так что придется переезжать к маме. Какие будут алименты – с Даниилом ничего заранее не поймешь и не рассчитаешь, так что лучше рассчитывать на себя. Придется затянуть пояс, ну да прожить все равно будет можно. Ведь не придется покупать видеоаппаратуру, абонементы в аэроклуб и путевки в Таиланд и на горнолыжную базу. Вот только здоровьем Славика надо все же заняться: нехорошо, что мальчик постоянно простужается.
Похоже, Славику тоже придется узнать, что значит быть немодным и небогатым. И ей придется постараться, чтобы помочь ему понять, почему это не страшно. И научить его быть поосторожнее с мечтами и жизненными целями. Мечты могут сбыться. И цели могут быть достигнуты.
Но все же прошедшие пятнадцать лет нельзя назвать потерянными напрасно, ведь они дали ей Славика! И ей, в конце концов, всего двадцать восемь лет. А вокруг не так и мало приятных мужчин, вполне представляющих себе жизнь без прыжков с парашютом и работающих с восьми до пяти.
А сейчас Инна взяла телефон (не такой и модный, честно говоря, да и недорогой) и набрала номер:
– Привет, мам, ты здорова? Мне надо будет с тобой о многом очень серьезно поговорить. Но сперва я хочу извиниться. За что? За балкон тринадцатого этажа, стоивший папе курса лечения...
---
Автор: Мария Гончарова