– Согласись – оно того стоит! – Данил поболтал в воздухе ногами. – Не знаю даже, как сказать, ибо «мир у твоих ног» – тривиально.
– Весь мир для нас, – предложила Инна. Данил согласно кивнул:
– Вариант.
Оба немного помолчали, потом Данил сообщил уже с меньшим энтузиазмом:
– Мать опять сказала, что взять меня к себе не может, придется до совершеннолетия тут загнивать у бабки. Хотя я ее, мать в смысле, где-то даже понимаю. Она хочет жить на полную катушку и живет. По тусовкам разным ходит, в мероприятиях таких участвует, не для простых. А если притащит с собой «прицеп» в моем лице, к ней совсем другое отношение будет.
Инна даже немного подскочила на месте – насколько это было возможно в положении сидя:
– Я твоей мамой восхищаюсь! Она у тебя такая шикарная, так одевается здорово! И никогда на мозги не капает ерундой всякой. Она и мне подсказала кое-что насчет помады. Не мою же мать спрашивать, в самом деле. У нее один ответ: прекрати забивать голову дурью и делай уроки, а нет – так пол помой!
– Да, мать у меня крутая. Жаль, что приходится с бабкой жить, – признал невесело Данил. Но потом подумал немного и приободрился:
– Но с другой стороны – стану я взрослым, смогу с ее помощью нормальную жизнь начать! Когда буду уже не прицеп, а человек. Не так много и ждать осталось. А пока и тут как-то можно, тем более, что тут ты есть.
Инна польщенно покраснела. Данил был крупнейшей удачей в ее коротенькой жизни!
***
В наши дни быть тринадцатилетней девочкой, одетой без оглядки на моду и существующей под жестким контролем и по правилам матери, весьма непросто. Нелегко было и Инне, пока судьба не свела ее с Данилом.
Точнее, свела-то она их давным-давно, но долгое время они сами об этом не подозревали. Просто были мальчик и девочка из одного двора. Девочка жила со скучными, вечно озабоченными куском хлеба родителями, а мальчик с бабушкой. Его мать была для него праздником – ярким и манящим.
Она наезжала в гости несколько раз в год, время от времени переводила деньги. Но жила Ада Максимовна, мать Данила, в Петербурге. Работала в какой-то торговой структуре, но главное – Жила! Вот так, с большой буквы. Настоящей, насыщенной жизнью. По крайней мере, она сама так говорила.
Инна в своих немодных джинсах и связанных матерью кофтах любовалась Адой Максимовной издали, как супермоделью. И завидовала Данилу чистой белой завистью. Ее-то собственная мать жила более чем скучно: дом – работа – кухня. Это была полноватая тетя в ношенной юбке и блузе (дома – непременный халат), вечно озабоченная тем, как содержать растущую дочь и регулярно доставать немалые суммы на лечение серьезно болеющего мужа.
Денег, понятно, было негусто. Отец Инны тоже работал, но много ли наработает мужчина с далеко зашедшей язвой желудка? Поэтому в ответ на свои попытки попросить что-то действительно стоящее (ну, телефон там, велосипед или модную куртку) Инна обычно слышала: «Ты прекрасно знаешь, что у нас нет денег на ерунду!» Зачем тогда рожали ее, если не могут нормальную жизнь обеспечить? Небось считали, что немодные кофты и древний телефон, над которым нормальные люди смеются – это уже вполне достаточно для ребенка! Как все отсталые неудачники.
Инна в принципе давно уже смирилась с тем, что она – лузер. Так это ныне называется. Человек без перспектив, лишенный права радоваться жизни, всеми презираемый, никому не интересный. Что не мешало ей иногда погружаться в мечты, в которых перед нею расстилались прекрасные дали, где ее окружала красота и роскошь, и прекрасные принцы боролись за право быть с нею рядом.
Похоже на мультики Диснея? Что поделать – у кого ныне мечты не такие? Плохо было другое – Инна слишком хорошо понимала, что заманчивая сторона жизни ей недоступна.
Но оказалось, что это не так. Потому что ею, немодной и непопулярной, вдруг заинтересовался Данил. Он признавал только такое обращение – не Даня, не Данила, не Даниил даже, а именно Данил, с одной «и». Ибо так было оригинальней.
***
Появления даже робких слухов об этом «романе века» хватило для кардинального изменения статуса Инны среди ровесников. Во-первых, Данил был на три года старше. Во-вторых, он был красавец собою, и привлечь его внимание уже некоторое время безуспешно пытались самые популярные и продвинутые девчонки их класса. В-третьих, у него была крутая мать из Питера. И в-четвертых, у него была репутация, заставлявшая скучных мамаш и училок хвататься за сердце.
Внимание такого парня разом перечеркнуло все недостатки Инны. Теперь она была не «заучка в кофте», а девушка Данила! В тринадцать лет это было фантастическое достижение!
Несмотря на свою репутацию, учился Данил неплохо. Ему нравились науки. Правда, не нравились дисциплина и скучная исполнительность, но ума и интереса к отдельным темам ему вполне хватало на то, чтобы получать хорошие оценки. Мало того – он действительно немало знал, умел и любил рассуждать на разные серьезные темы. С ним было интересно.
А еще Данил обожал разные приключения, и быстро втянул Инну в их адреналиновую круговерть. Какого рода были приключения? Ну, прогулять школу, чтобы пойти в кино. Забраться на территорию режимного предприятия, чтобы посмотреть, что там и как. Украсть в магазине бутылку воды – дело не в том, что денег нет, а в том, чтобы не поймали! Или вот как сейчас – увидеть мир у своих ног. На этом, собственно, ужасная репутация Данила и базировалась.
Инна была совершенно счастлива с этим невероятным парнем. Теперь она смотрела в будущее без уныния – оно представлялось ей чередой великолепных впечатлений, которые она получит благодаря Данилу. И основания для этого были: он сам говорил, что хочет жениться на ней! Потом, конечно, когда ей восемнадцать исполнится. А пока и так интересно.
Инна сияющими глазами глянула на сидящего рядом Данила, а он улыбнулся и хозяйским жестом приобнял ее за плечи. У их ног лежал мир. И портила идеальную картину только приближающаяся сирена.
***
Инна и Данил так и не узнали, какая зараза подняла шум, заметив их, сидящих, свесив ноги, на плите будущего балкона на тринадцатом этаже строящегося здания. Но паника из-за этого поднялась знатная – и пожарные приехали, и полиция, и черт его знает, кто еще.
***
– Чтоб я Данила этого полоумного рядом с тобой никогда больше не видела! – орала на Инну мать, взбешенная как самой историей, так и (особенно!) штрафом за ненадлежащий присмотр за дочерью. – Нашла с кем связаться, с бандитом без стыда и совести! Теперь только в школу и назад, а так дома сидишь! Отец болеет, никто тебе учебу не оплатит. Изволь сама нормально заниматься и вести себя по-человечески! Больше я такого позора не допущу!
Инна, осмелевшая от любви, тоже не молчала:
– А вот не имеешь права! Я на тебя в опеку пожалуюсь, что запираешь меня! Я люблю Данила, мы поженимся, когда мне восемнадцать исполнится! А учиться мне или еще что делать – это я буду решать! Это моя жизнь!
– Решать она будет! Кушать ты что собираешься при этом, и за чей счет? Пожалуется она, понимаете! Жаловаться они взрослые, а головой думать – детки! Из-за тебя, овцы влюбленной, и Данилы твоего безмозглого пришлось деньги, собранные папе на очередной курс лекарств, на штраф отдать! Ты понимаешь, что отца убить можешь таким поведением?
– А чего никто не думает о том, что меня ваши глупые требования убивают? Зачем рожали меня, если не даете мне возможности жить по-человечески? У всех жизнь, как у людей, только у меня сплошные запреты и нищета! Ни вещей человеческих, ни на дискотеку сходить, одни уроки и лекарства! – взвыла Инна от глубины чувств и тут же получила от матери по уху. Лекарства упоминать действительно не следовало.
Жаловаться на побои Данил же и отговорил:
– Не рискуй, могут впрямь забрать, и тогда нам сложней видеться будет. А так, что нам их запреты – предки-то твои на работе день-деньской! Потерпим немного. Ну не повезло, влипли, бывает.
И она признала, что он прав. Так они и делали – встречались после школы, сидели вдвоем на задворках домов, в кустах в самых заброшенных уголках парка. Пока Данил не закончил школу.
После выпуска он сразу засобирался – в Питер:
– Поступлю я там вряд ли, но в таком городе и другие возможности есть! Помнишь мир, лежащий у наших ног? Вот это так примерно. Но и ты не дрейфь, Инка! Подрастай пока. А потом я приеду, и все будет так, как мы хотим! Это будет здорово – вместе объехать весь мир и попробовать все его удовольствия! Ты же хочешь путешествовать?
Да Инна захотела бы чего угодно, лишь бы вместе с ним! Но что она могла поделать? Она все еще оставалась малолеткой в родительской власти!
***
Когда Данил уехал, жизнь ее стала тусклой, как картинка на экране древнего черно-белого телевизора. В ней осталось только то, чего хотела для нее мать: учеба и помощь дома по хозяйству. Только изредка ей удавалось выбраться в кино – с Ярославом.
Он учился в параллельном классе, был завсегдатаем разных предметных олимпиад и конкурсов и терпеть не мог, когда его звали Яриком. Когда Данил уехал, Ярослав словно бы осмелел и начал проявлять к Инне определенный интерес. А она решила, что это кстати – она будет защищена от других, и Данил ревновать не будет. К кому?
Ярослав был типичным «ботаником» – длинным, худым, в очках, и до ужаса благовоспитанным. Никто никогда не слышал от него ни единого нецензурного слова – настоящий позор для старшеклассника. Ярослав не разбирался в машинах и мотоциклах, не смотрел футбол, не лазил на сайты для взрослых. В свободное время он читал огромные исторические романы и пытался изучать средневековую латынь, так как твердо вознамерился стать историком. Поступать, кстати, намеревался в Питер.
Худшим его недостатком была неприкрытая симпатия к нему матери. Она, как водится, все поняла неправильно и решила, что дочь наконец-то забыла «бандита полоумного» Данила, и теперь у нее все сладится с положительным со всех сторон Ярославом.
Ох как утомляли бесконечные приглашения Ярослава к ним домой на чай, расспросы о его достижениях и планах! Но приходилось терпеть – слишком уж хороша была эта ширма.
Время шло. Данил изредка позванивал, но даже на лето не приезжал – устраивался в Питере. Поступить он предсказуемо никуда не поступил (свободные независимые личности редко прилично ЕГЭ сдают), но все же зацепился в культурной столице – мать как-то помогла. Данил осваивал перспективную профессию фотографа и пробовал себя в блогерстве. Иногда Инне в голову закрадывалась предательская пораженческая мысль, что ей придется учиться жить без него.
Школу она закончила неплохо, но о поступлении куда-то далеко и речи не было – у отца в дополнение к язве еще кучу всего диагностировали. Пришлось всего-то поступать в местный колледж, бухгалтерский учет осваивать, как это большинство лузеров делает. Даже Ярослав уехал, поступил в Питере без проблем – с его-то безупречным ЕГЭ и пачкой разных грамот размерами с «Войну и мир»!
Если честно, Инна не совсем и понимала, для чего живет. Ей уже исполнились заветные восемнадцать, и девятнадцать тоже, а яркие мечты в диснеевском стиле так и оставались несбыточной сказкой. Как ни печально, правы оказывались те, кто советовал не забивать голову ерундой – хотя бы расстраиваться не будешь и тосковать по недостижимому.
***
Бабушка Данила ушла почти неожиданно. Упала однажды на лестнице, соседи скорую вызвали, в больницу отправили, и там бедняга через три дня и преставилась. Соседи уж и хоронить сами ее готовились, деньгами скидывались, когда нежданно появились родственники – дочь с внуком.
Данил был бесподобен! Он подрос, раздался в плечах, завел стильную бородку и самурайский пучок на затылке, и одет был как картинка! А Ада Максимовна вроде как за прошедшие годы даже помолодела.
Пока решался вопрос с похоронами, Инна и Данил даже словом толком не перебросились, но оно и понятно – не до того. Она не позволяла себе надеяться, уж очень не хотелось разочаровываться. Однако через три дня после того, как бабушке его был определен последний приют на местном кладбище, Данил сам встретил Инну вечером во дворе:
– Ну что, здравствуй, невеста! Как, наши былые решения еще в силе?
Инна завизжала от восторга и бросилась ему на шею:
- Конечно в силе! Я так этого ждала! В Питер уедем? Да?!
Данил чмокнул ее, но в качестве ответа на вопрос отрицательно покачал головой:
- Нет, Питера, к сожалению, не будет. Мы с матерью сюда сами перебираемся. Понимаешь, в Питере классно, но уж очень дорого. Но ничего страшного. У нас город хоть и не чета Питеру, но тоже возможности кое-какие есть. Работа у меня к месту не привязана. И приключения и впечатления где угодно найти можно, и в путешествие откуда угодно отправиться.
Инна с ним согласилась – как всегда. Медленно и с трудом, но к ней приходило понимание: сверкающий диснеевский мир прекрасных грез становится для нее доступным! Они с Данилом победили судьбу! Она больше не лузер!
---
Автор: Мария Гончарова