Настойчивый звонок в дверь разорвал умиротворенную тишину субботнего утра. «В кои-то веки я бездельничаю, — раздраженно подумала Марина, — Сергей с дочкой к бабушке уехали. Но всегда найдутся добрые люди, которые не дадут в тишине кофе попить». Она отодвинула чашку и, ругаясь про себя, пошла открывать. На пороге стояли мама и старшая сестра Ольга.
— Да вы настырные, — удивилась Марина. — Я же все по телефону сказала. Какое слово из фразы «Я не буду больше помогать» вы не поняли? Или вы решили меня связать и обчистить квартиру?
— Войти дашь? — глядя исподлобья, поинтересовалась мать.
Больше всего Марине хотелось захлопнуть дверь, но это было уже слишком: родня все-таки. Да и не поможет это. Станут трезвонить, пока всех соседей не перебудят.
— Ладно, проходите.
***
У Марины был повод не любить свою родню. Мать, Ирина Семеновна, не баловала младшую дочь вниманием и заботой. Все доставалось старшей сестре Ольге. И Марина не понимала, чем же она-то провинилась.
Отец ушел, когда Марине было пять лет. Она понятия не имела почему. Помнила только грандиозный скандал с битьем посуды и криками. Когда все стихло, отец просто исчез из ее жизни.
Мать объяснениями себя не утруждала. Да и что можно объяснить пятилетнему ребенку? Но, наверное, именно с момента, когда за отцом закрылась дверь, она и невзлюбила Марину. Во всяком случае, мама никогда больше не целовала ее на ночь, перестала читать ей сказки, да и вообще вела себя так, словно у нее осталась только одна дочь, Оля. Все было только для нее.
Марине же доставался необходимый минимум: одета, обута, накормлена, и хватит. Она донашивала Ольгины старые вещи, которые мать, вместо того, чтобы выкинуть, аккуратно складировала на антресолях. Стиранные-перестиранные платья, штопанные носки, брючки с въевшимися пятнами. Пока Маринка была маленькой, ее не очень смущала скудость собственного гардероба. Но в школе ее начали дразнить. И Марина, приходя домой, частенько ревела и жаловалась матери:
— Ты знаешь, как меня зовут? Бомжиха! Говорят, что у меня одежда с помойки!
Ирина Семеновна утешала дочь довольно своеобразно:
— Только недалекие люди встречают по одежке. Ты лучше не слушай всякую чушь, а учись хорошо. Выучишься, найдешь себе денежную работу, будешь жить самостоятельно. Вот тогда они узнают, кто здесь бомжиха!
— Мама, ну почему ты Оле покупаешь новые вещи, а мне нет? Хоть изредка?
— Да потому, что, благодаря твоему отцу, у меня не хватает денег на двоих! Оле не за кем донашивать. Она старшая. Так что не ной! — Ирина Семеновна злилась, и Маринка замолкала.
***
Ольгу со временем Марина почти возненавидела. Несмотря на то что они сестры. Той доставалось все - и мамино внимание, и любовь, и обновки. Марине же только изредка перепадали подзатыльники, когда Ирина Семеновна была не в духе.
— Ну почему тебе все, а мне ничего? — наивно вопрошала Марина.
Ольга снисходительно смотрела на младшую сестренку и отвечала:
— Ну, наверное, потому что я лучше. А еще ты мамину жизнь разрушила! Радуйся, что тебя вообще в приют не сдали.
Марина не понимала, когда она успела разрушить мамину жизнь. А Ольга не рассказывала.
Так они и жили. Марина училась и старалась завоевать мамино расположение. Оле все доставалось просто за то, что она есть.
Со временем Марина смирилась с участью нелюбимой дочки. Очерствела, обозлилась и твердо решила сделать именно то, чего хотела мать: выучиться, найти хорошую работу и уйти из этого дома, чтобы больше никогда не возвращаться.
У нее это получилось. Она научилась давать сдачи обидчикам, окончила школу, потом институт, устроилась на работу и съехала из маминой квартиры. Сначала снимала убогую комнатку, потом встретила Сергея, вышла замуж и переехала к нему. Можно было считать, что жизнь удалась.
***
У Ольги все шло по иному сценарию. Залюбленная и зацелованная матерью, она росла, словно тепличная роза. За порогом маминого цветника мир оказался довольно жестоким. Что явилось для Оли полной неожиданностью.
Она вышла замуж. Неудачно. Муж быстро разочаровался в инфантильной Оле. Даже детей не успели родить. И это было благом. Потому как обиженная Оля вернулась к Ирине Семеновне, вцепилась в ее юбку мертвой хваткой и больше не отпускала.
Правда, и под крылом у мамы Оля умудрялась делать глупости. Однажды нашла мужчину в интернете и перевела ему внушительную сумму, чтобы он только смог доехать и предстать вживую перед Олей и ее мамой.
— Ты понимаешь, я бизнесмен, но сейчас у меня временные трудности. Можно, конечно, отложить нашу встречу, пока я не встану на ноги... — вешал лапшу Оле ее виртуальный кавалер. — Но если ты мне одолжишь немного денег на дорогу, то я приеду!
Никто бы не купился на такую убогую ложь. Никто, кроме Оли. Она влезла в кредит и перевела своему Ромео сумму, которой хватило бы не только на дорогу, но и на безбедную жизнь в течение пары месяцев... Кавалер сказал, что хочет сделать подарок Ирине Семеновне: «Неудобно являться к будущей теще с пустыми руками. А я тебе все потом отдам, любовь моя!»
Надо ли говорить, что как только деньги упали на карту Ромео, он исчез. И Оля осталась одна, зато с кредитом.
Ирина Семеновна поругалась, покричала, даже обозвала Олю парочкой слов, которые не принято произносить в приличном обществе. Но делать было нечего. Нужно как-то расплачиваться с банком.
Сама тридцатилетняя Оля на тот момент уволилась с очередной работы и оплакивала свою разбитую жизнь. Именно тогда Ирина Семеновна и вспомнила о своей младшенькой.
Она уже сто лет не звонила Марине. Да что там говорить, они с Ольгой даже на свадьбе у нее не были. Не хотелось тратиться на подарки. Поэтому Ирина Семеновна сочинила страшную болезнь, скосившую одновременно Ольгу и саму Ирину Семеновну. Они поздравили Маринку по телефону и на этом успокоились.
И вот теперь в младшей дочери возникла острая необходимость.
— Ольга, хватит хандрить. Поднимай свою пятую точку с дивана и звони сестре! Больше помощи ждать неоткуда. Мы и так в долгах по горло. Я вот никак не ожидала, что ты решишь обеспечить какому-то аферисту безбедную жизнь. Сама накосячила, сама и исправляй! — приказала Ирина Семеновна Ольге.
— Мам, ну ты что? Маринка же меня ненавидит...
— А я и не прошу вызвать у нее сестринскую любовь. Просто одолжи денег!
И Ольга, вздыхая и бормоча под нос ругательства, набрала номер сестры.
— Не дам! — сказала Марина. — Самой деньги нужны.
И тут Ольга зарыдала в трубку. Чем несколько обескуражила Марину.
— Не реви! — велела она Ольге. — Неужели все так плохо?
— Ужасно... — хлюпнула носом Оля. — Мама болеет, меня сократили, денег ни на что нет. Ни на еду, ни на лекарства, ни на коммуналку. Если бы все было не так серьезно, разве стала бы я тебя тревожить?
Ложь сама рождалась в Ольгиной голове и складно текла с языка.
— Ладно, помогу. Мать меня, худо-бедно, вырастила, — согласилась Марина.
И она помогла. Да еще как. Кредит удалось погасить. Правда, Марина сразу предупредила:
— Это была разовая акция. Не думайте, что я буду вас и дальше спонсировать. Мне деньги с неба не падают. Сергей и так мне свое «фи» высказал, зная о наших «теплых» отношениях.
— Конечно, конечно! Спасибо — выручила. Будем теперь решать свои проблемы сами!
Но Ольга обманула.
***
Когда у Марины родилась дочь Леночка, мать и сестра соизволили встретить их из роддома. Марина очень удивилась и даже обрадовалась: «Ну неужели в этих дамочках проснулось что-то человеческое?»
Правда, радость ее длилась недолго. Они приехали домой и там, пока Ирина Семеновна показушно сюсюкала над внучкой, Ольга попросила:
— Маришка, я понимаю — сейчас очень не вовремя, но ты нам не поможешь еще раз?
Ох, как Марине захотелось вытолкать обеих из квартиры. Не нужна им Леночка, и Марина не нужна... Опять деньги тянуть приехали.
— Вы с ума сошли? — злым шепотом, чтобы не услышал муж, поинтересовалась она.
— Марина, ну ситуация просто критическая, — Ирина Семеновна оставила внучку в покое и посмотрела на младшую дочь. — Мы бы не просили, но нас могут выставить из квартиры. Приставы несколько раз приходили. Мы все вернем. Вот только Оля на новую работу выйдет. Выручи в последний раз.
Марина выругалось про себя. Подумала, что если этих двоих выставят из дома, то они могут поселиться у нее под дверью или замучают звонками.
— Ладно, помогу в последний раз! По старой памяти, так сказать. Есть у меня кое-какие накопления. Но если не отдадите, то лучше вам больше мне на глаза не попадаться.
И она помогла.
***
Родственники исчезли из ее жизни на долгие годы. Деньги они, конечно, не вернули.
— Звони, требуй! — по первости ругался муж.
— Да бесполезно это. Звонила — не отвечают. Нет у них денег. Оля, похоже, всю жизнь в поисках работы, а мать, ну что она там одна зарабатывает. Будем считать, что я оплатила им то, что на меня потратили в детстве. Больше этих двоих на порог не пущу.
Со временем Марина почти забыла о том, что у нее есть сестра и мать. Лена подрастала, не зная ни бабушки, ни тетки.
***
У Ольги и Ирины Семновны жизнь тоже шла своим чередом. Оля наконец нашла работу и даже второй раз собралась замуж. В этот раз ей казалось, что она ухватила удачу за хвост. Игорь Иванович был значительно старше, имел неплохую квартиру, небольшой бизнес и все, чего ему не хватало, по его же словам, это жены и хозяйки.
Ольга посоветовалась с мамой, и та выдала свой вердикт:
— Выходи за него. Подумаешь, разница в возрасте двадцать лет. Тебе самой уже далеко за тридцать. У тебя же талант вылетать с работы. А я до гробовой доски горбатиться не хочу. На пенсию рано или поздно собираюсь. И на что мы будем жить? Так что не капризничай.
Ольга подумала и согласилась. К тому же у немолодого жениха был еще один плюс: вряд ли он долго протянет. Бизнес, даже маленький, штука нервная. А у Игоря и сейчас сердце барахлит. Даст бог, станет Оля молодой обеспеченной вдовой.
Немного смущало только одно — у Игоря были дети от прошлого брака. С ними придется делиться. Ну да ладно, Оля не жадная. Перепадет же и ей что-то...
Игорь Иванович, и правда, долго не прожил. Зато до своей кончины он успел здорово разочароваться в жене. Ольга была ленива и эгоистична. Не вышло из нее ни хорошей жены, ни умелой хозяйки. Да и работать она не любила. Он бы, может, и развелся с Олей, да вот не успел. Умер. Ольге на тот момент было за сорок.
Вытирая слезки на похоронах, она уже мечтала, на что потратит мужнино наследство. Но жестокая судьба больно щелкнула Олю по носу. Неблагодарный старик оставил все свои сбережения и квартиру детям.
Она, конечно, возмущалась и даже пыталась поскандалить с сыном Игоря Ивановича:
— А что вы хотели, уважаемая? — спокойно ответил тот. — Совместного имущества вы с папой не нажили. Как я понимаю, вы вообще не очень себя утруждали. Можете, конечно, попытаться оспорить наследство в суде. Но обещаю — ничего у вас не получится.
Ольга и сама об этом догадывалась. Да и судиться она не умела.
И Оля снова вернулась к матери. Теперь уже пенсионерке. Жизнь покатилась по избитой колее: Олины проблемы с работой, скромная пенсия матери, долги.
— Пора звонить Маринке, — решила однажды Ирина Семеновна.
— Пошлет! — уверенно сказала Оля. — Мы ей прошлый долг так и не отдали.
— Может, и не пошлет, столько лет прошло. Забыла сто раз уже. Ну а пошлет по телефону, значит, в гости съездим. Нет у нас другого выхода. Звони!
Оля набрала номер...
***
Конечно, Марина отказала. Тогда мать и дочь отправились к ней с визитом. Теперь все трое сидели за кухонным столом и смотрели друг на друга.
— Нет, мои дорогие родственники! На меня даже не рассчитывайте. Я уже отдала вам все мыслимые и немыслимые долги за свое «счастливое детство». Так что я не понимаю, зачем вы приехали, — наконец нарушила молчание Марина.
— Я же тебе говорила, мама, — Ольга сокрушенно покачала головой. — Чего ты, собственно, ожидала? Она такая же, как ее папаша!
— Папаша у нас, между прочим, один и тот же! — огрызнулась Марина.
— Мама, да скажи ты ей уже. — Ольга дернула мать за рукав.
Ирина Семеновна вздохнула, опустила глаза, словно заинтересовалась, цветочками на скатерти, и произнесла:
— Разные отцы у вас! Не хотела я тебе говорить. Твой папаша был редким мерзавцем. А я тогда словно с ума сошла. Влюбилась. Он обещал, что женится на мне. Я уши развесила, забеременела. А дальше все банально: «Прости дорогая, ребенок мне не нужен, да и вообще у меня уже двое, так что давай разойдемся по-хорошему!»
И мы разошлись, я тогда только одному радовалась, что твой отец не узнал о моих «подвигах». Работал он тогда, как каторжный, ничего вокруг себя не замечал. Потом ты родилась. Твой папа поначалу считал тебя своей дочкой.
Свекровь моя, правда, сразу начала что-то подозревать: «Ой, не похожа Маринка на отца. Не наша кровь!» Муж ее сперва не слушал. Но за пять лет она его накрутила. Настоял он на тесте...
Ну а дальше ты все знаешь. Ушел и больше не появлялся. На Ольгу деньги давал. А на тебя — прости-подвинься. Только алименты с официальных доходов. А там у него слезки кошкины. Вот так!
Марина смотрела на мать, и у нее было ощущение, будто ее только что ударили под дых.
— Так вот почему ты меня не любила, мама, — прошептала она. — Я была живым напоминанием о твоих ошибках... Только я-то не виновата. Ты сама натворила дел, а я расплачивалась все детство. Не понимая, за что.
Голос вернулся к Марине, и дальше она почти кричала:
— Ну и зачем мне теперь эта правда?! Думаешь, я тебя пожалею?! За что?!
— Я тебя вырастила. Родным надо помогать... — Ирина Семеновна сама не верила в то, что говорит.
— А я помогу! — неожиданно согласилась Марина. — Могу тебе свои старые вещи отдать! Хотела выбросить, но так уж и быть. С Олей поделитесь. Я же ходила все детство в ее обносках. Помнишь, как меня детишки дразнили? Взрослые добрее — дразнить не будут!
Ирина Семеновна медленно поднялась из-за стола и пошла в прихожую. Ольга поспешила следом. Хлопнула входная дверь, и Марина осталась одна. Сиюминутная жалость неприятно царапнула сердце, но Марина приструнила ее: «Все правильно. Нелюбовь порождает нелюбовь. И никак иначе. Ты и так сделала слишком много для этой парочки!»
С того самого дня мать и сестра больше не тревожили ее. Вероятно, до них наконец дошло, что больше на Марину рассчитывать не стоит.
Автор: Алена С.
Юлька-нюнька
С бывшей Юра не виделся уже более года. Да и какой смысл? Видеть ее вечно сопливое выражение лица не хотелось. До дрожи. Вроде Юлька ничего такого плохого ему не сделала, но даже воспоминание о ней вводило Юру в состояние комы.
На кого же она была похожа? На грустную макаку. На бассет хаунда. На слоника из «Тридцати восьми попугаев» И голос был как у слоника.
- Н-у-у-у пожалуйст-у-у-у, ну давай сегодня никуда не пойдем, - тянула Юля, когда Юра звал ее в клуб или в гости.
Не пойдем, так не пойдем. Юра был покладистым малым, и спорить не любил.
И что же дальше?
А дальше было просто до озверения: Юля начинала вздыхать и смотреть на потолок грустными глазами.
- Ты чего?
- Ничего.
- Да что случилось-то? – парней всегда приводит в панику это «ничего». Юрка не был исключением.
- Мы с тобой вообще никогда и никуда не ходим…
Тьфу ты, дура невозможная! Ну тогда еще: дурочка. Юрик все-таки Юлю любил. Все-таки, там было, что любить. Если завесить Юлино лицо чадрой, то получится очень миленько: стройные ножки и узкая, узенькая такая талия. Как у стрекозы. Как у Шамаханской царицы из нескромного советского мультика. Где она такая:
- Эй, Полкан!
И старый царь сразу:
- Что ты, горлинка моя!
А Юрка старым не был. Он был очень даже ничего. Высокий, стройный, с гривой смоляных кудрей…
И она была хороша. Но даже узенькая талия переломается от бремени в виде кислого лица. И один раз Юрка не выдержал, послал Юлю далеко и надолго! И постарался забыть, как страшный сон!
И жил хорошо. И девушки ему попадались веселые и покладистые. До последней поры. А точнее – звонка одним прекрасным утром.
- Юра. Это очень важно. Мы должны встретиться, понимаешь.
- Юля, отвяжись ты нафиг, - взмолился Юра.
- Это вопрос жизни и смерти! Ты ПОНИМАЕШЬ? Ты можешь умереть. Не сегодня. И даже – не завтра. Может, через год. Через два! Юра! – в трубке раздались рыдания.
Юрик прохрипел разом пересохшим горлом:
- Говори адрес.
Юра жал на педаль газа со страшной силой. В голове мелькнуло: Врежешься в столб, идиот!
Пофигу. Что теперь… Сколько ему осталось? Итак, кроссворд. Неизлечимое заболевание, передающееся половым путем и через кровь. Четыре буквы. Первая – «С» Последняя – «Д». Что это? Зал, подскажите гражданину Юрию Олеговичу, вразумите этого болвана, как называется заболевание?
Юрик взвыл. Двигатель рычал громче. Рык двигателя привел Юрика в чувство. Не надо быть козлом! Хочешь сдохнуть – подыхай. Но ведь безумный автомобиль умеет врезаться не только в столбы, но и в автобусные остановки с живыми, ни в чем неповинными людьми. Успокоился! Быстро!
. . . ДОЧИТАТЬ>>