Начало рассказа читайте здесь:
Беда пришла, как это всегда бывает, неожиданно. Даниле тогда только-только исполнилось десять. Мальчик в тот день пришел домой из школы пораньше — отменили последний урок. Данила, как обычно, позвал маму, а в это время она уже, как правило, возвращалась домой с утренней смены на фабрике. Однако на его зов никто не откликнулся. Мальчик позвал снова.
В глубине души он предчувствовал неладное, и одновременно, пытался справиться с запутавшимися шнурками на старых кроссовках. В ответ — вновь тишина. Наконец Даниле надоело возиться с обувью, и он резким движением стащил себя оба кроссовка, после чего бегом бросился в комнату.
– Мама! — взволнованно позвал парнишка, и тут увидел её.
Алиса Макаровна сидела на старой софе, неподвижно. Она была мертва? Её лицо побледнело, как простыня, и словно сразу же состарилось на добрый десяток лет. Волосы женщины, всегда обладавшие интенсивным каштановым цветом, оказались покрыты серебристой паутинкой седины. Данила навсегда запомнил, как перехватило у него тогда сердце. Мать сидела неподвижно, сжимая в руках телефонную трубку и смотрела перед собой почти не мигая.
— Мама, мне страшно! Что случилось, мамочка? — бросился к матери мальчик. Он начал со всей силы трясти женщину за плечи, пока та, наконец, не перевела на него взгляд своих остекленевших серо-зеленых глаз.
— Данилушка, родненький, — только и смогла прошептать мать. — Горе у нас, сыночек мой. Папа наш...
Алиса Макаровна тяжело сглотнула, прежде чем собраться с силами и продолжить:
— Там авария случилась на производстве. Отца придавило сорвавшимся с цепей ковшом от комбайна.
Данила медленно сел рядом с матерью. Он не раз бывал в том цеху, где работал Юрий Степанович, и прекрасно понимал, что после подобного тот вряд ли мог выжить.
— Отец... — осторожно спросил паренек.
Мать повернула к нему голову, а затем сжала руку сына слабой хваткой:
— Врачи делают сейчас все возможное, чтобы он выжил. Операция очень сложная, шансов мало.
На глазах Алисы Макаровны вновь заблестели слезы.
— Так значит, он жив? — воскликнул мальчик. — Мам, что же мы здесь сидим? Тогда надо в больницу ехать. Папа там совсем один, мы приедем и ему сразу же легче станет. Он сильный, справится!
Мать устало опустила голову и закрыла лицо руками.
— Страшно мне, Данилушка. И если бы ты только знал, как я боюсь его потерять...
Данила же твердо сжал руку матери и потянул её, чтобы та поднялась с софы. Парнишка понял: мама сейчас пребывала в полном шоке от случившегося, и что если её не вывести из этого состояния, всё может закончиться гораздо хуже.
— Мы его не потеряем, мама. Но нам надо в больницу. Поехали, у нас уроки раньше закончились — физрук заболел.
Женщина посмотрела на сына с любовью и материнской гордостью:
— Какой же ты у меня вырос, Данилушка! Умный какой...
Мать погладила мальчика по голове, после чего они собрали отцу в больницу кое-какие вещи и немедленно пустились в путь.
Операция длилась долгих восемь с половиной часов. Юрия Степановича собирали буквально по кускам, но смогли спасти. Плохая новость заключалась в том, что отец Даниы после полученных многочисленных травм навсегда останется инвалидом — ходить он больше не мог, как и говорить. Вся правая половина его тела осталась полностью парализованной, как при инсульте.
— Вот, возьмите направление на физиотерапию и рецепт, — выдал матери Данилы нужные бумаги хирург, оперировавший Юрия Степановича. — Препарат, сразу предупреждаю, не из дешевых, но хотя бы поможет смягчить разрушительный эффект всех последствий травмы.
— Ох, Господи! — всхлипнула несчастная женщина, в то время как сын пытался её успокоить. — Скажите, доктор, а муж — есть вообще вероятность, что он когда-нибудь может снова говорить или передвигаться самостоятельно, пусть тросточкой, но всё же?
Алиса Макаровна ещё не могла окончательно поверить в трагедию, случившуюся с её супругом, и женщина искренне переживала за его здоровье, готовая на всё лишь бы облегчить его страдания.
При этом дальним уголком своего сознания мать Данилы уже размышляла о том, где можно достать денег на дорогие препараты для мужа.
Врач отрицательно покачал головой:
— Полного выздоровления вам ждать точно не стоит. Сейчас предстоит преодолеть самый сложный период — первые несколько месяцев реабилитации. Это будет непросто, но от этого напрямую будет зависеть, сможет ли Юрий Степанович в дальнейшем вновь воспринимать окружающий мир и узнавать вас как членов своей семьи. Если же оставить всё как есть, то боюсь, ваш муж так и останется оторванным от реальности навсегда.
Алиса Макаровна не в силах была более сдерживать эмоции и зарыдала. А Данила поблагодарил хирурга за откровенность и поспешил вывести маму из больницы на свежий воздух.
— Мамочка, держись! Мы справимся, обязательно. Папа жив — это самое главное, а остальное уж как-нибудь решим.
— Ты не понимаешь, сынок, — продолжала плакать мать. — Где мы достанем эти препараты? Я за месяц получаю в два раза меньше, чем тут написано.
— Значит, я тоже пойду работать, — твёрдо пообещал ей Данила. — Вон я видел в газете объявление. К нам на почту в отделение курьер требуется. Листовки в подъездах разбрасывать и журналы разносить по квартирам. У меня велосипед есть, я за пару часов после школы всё объехать смогу.
Мать сразу же запротивилась:
— Нет, нет, так нельзя. Ты ещё маленький, тебе учиться надо. В конце концов, у кого-нибудь из знакомых займём, может быть, они войдут в наше положение. А если совсем туго будет — так в город поеду, попробую кредит в банке взять, если мне дадут.
С того дня для Данилы началось по-настоящему трудное детство. Матери мальчика удалось взять в городе большой кредит под залог их квартиры. Но чтобы отдать его и поставить на ноги Юрия Степановича, матери с сыном приходилось трудиться чуть ли не сутками.
Алиса Макаровна начала брать дополнительные смены, пропадая на фабрике на раз по 2-3 недели без выходных. Данила в это непростое для семьи время сразу же повзрослел морально на несколько лет. Игнорируя материнский запрет, мальчик всё же устроился на подработку. После школы успевал обогнуть по кругу весь их посёлок, закидывая в подъезды красочные рекламные листовки и вручая пенсионерам столь долгожданные журналы и газеты.
Денег, получаемых от такой работы, конечно же было очень мало — их едва хватало на то, чтобы оплачивать коммунальные расходы маленького семейства Калининых. Когда Алиса Макаровна узнала о том, что сын после школы ещё и работает, то поначалу очень рассердилась, что он её ослушался. Но она не могла не признать, что деньги, заработанные мальчиком, стали весомым вкладом в бюджет семьи. Постепенно мать смирилась с таким положением и больше не препятствовала сыну в его подработках.
Больше всего поразила маму с сыном Аглая. Узнав, что отец Данилы стал инвалидом, женщина принесла им завернутые в тряпицу ювелирные украшения. Там было-то немного, пара золотых колец да сережки с топазами. Однако соседка без раздумий вручила свёрток жене Юрия Степановича:
— Вот, тут всё, что у меня есть. Знаю, что мало, но может, в ломбард заложите или продадите кому-нибудь? Все деньги — в помощь.
— Аглая, зачем вы? — искренне поразилась Алиса Макаровна. — Я же знаю, что у вас у самой с деньгами сложно. Не надо. Мы вон с Данилкой работаем, недавно ещё пенсию супругу начислили по инвалидности — копейки, конечно, но всё же какая-никакая помощь от государства.
Уборщица лишь утерла грязным платком глаза, в которых уже блестели горькие слезы:
— Эх, так хоть золотишко моё пристроите. Мне Юра очень сильно помогал, пока здоровый был, теперь вот я помогу ему, чем смогу. Я хоть и пьяница, но благодарности людской не забываю — не до такой всё степени ещё оскотинилась.
Алиса Макаровна с благодарностью приняла дар соседки, после чего пригласила женщину поужинать вместе с ними. Аглая с радостью согласилась. Уже три дня как у неё на столе не было горячего, поэтому ароматный дымящийся борщ оказался для технички как нельзя кстати.
Позже мать Данилы рассказала обо всем супругу. Тот уже находился дома, лежал в соседней комнате. Пока что мужчина не мог двигать даже мышцами лица. Однако по глазам, наполнившимся горячей благодарностью, супруга поняла всё, что хотел сказать Юрий Степанович относительно поступка их соседки.
Из-за того, что почти все доходы мальчика с матерью уходили на поддержание здоровья отца и выплаты по многотысячному кредиту, пареньку частенько приходилось ходить в школу в откровенных обносках. Мать Данилы, будучи швеёй, всегда аккуратно штопала его вещи. Да и сам Данила старался носить одежду так, чтобы та не дай Бог, нигде не порвалась и могла прослужить ему как можно дольше.
Одноклассники частенько смеялись над скромным пареньком, подшучивая над его внешним видом и называя его не иначе, как «бомжом». Данила в ответ лишь грустно опускал глаза. Он и сам понимал, что отрицать очевидную бедность в одежде бессмысленно, а попытки отстоять собственную нормальность только ещё больше раззадорят более обеспеченных школьников.
Несмотря на то, что школьные годы оставили в душе юного Данилы неизгладимые впечатления, молодой человек сумел сохранить все те добрые качества, что в детстве привил ему отец. Парень остался таким же беззлобным, добрым и внимательным, как и раньше. Просто за годы насмешек и ежедневных подтруниваний умудрился нарастить на своём сердце своего рода панцирь, который защищал его от волны негативных эмоций, невольно возникавших у Данилы в те моменты, когда он становился свидетелем явной несправедливости.
Время шло. Закончив школу, Данила начал задумываться о том, чтобы найти работу, которая смогла бы существенно облегчить их и без того тяжелое материальное положение. С учебой парень решил пока немного подождать. Шансы на то, что он поступит в институт на хорошую специальность, были ничтожно малы из-за постоянных подработок. Так что с оценками у него было не так чтобы очень, а тратить время на колледж он себе позволить не мог — семья нуждалась в его помощи, так как Алиса Макаровна уже не могла работать на таких нагрузках, как раньше. Да и на пенсию ей было скоро выходить. Не век же за швейным станком сидеть.
Юрий Степанович, по-прежнему прикованный к инвалидному креслу, теперь, хотя бы мог выражать эмоции мимикой и неким подобием слов. Лекарства, взятые Калиниными в кредит, всё-таки оказали на мужчину положительное воздействие, и Алиса Макаровна с сыном радовались тому, какого прогресса достиг их супруг и отец за эти долгие годы.
Выплатив наконец злополучный кредит, Данила с матерью смогли вздохнуть спокойнее. Теперь им не придётся больше каждый месяц отдавать внушительную сумму банку. А освободившиеся средства семья хотела потратить на частного физиотерапевта, который мог бы приходить к ним по выходным из районной больницы и проводить с больным Юрием Степановичем сеансы правильной лечебной физкультуры и массажа.
Сразу же после школы Данил хотел было пойти служить в армию. Однако диагноз медиков его разочаровал. Парень, как оказалось, имел опасные проблемы с поджелудочной железой и попросту не мог находиться в суровых условиях военной части. Калинин-младший не ожидал такого поворота, но матери про свою болезнь ничего не сказал. Ещё не хватало ей переживать по этому поводу. Видимо, сказались всё недостаток нормального питания и витаминов в детстве — фрукты семья Данилы могла позволить себе лишь пару раз в год, на новогодние праздники и на день рождения самого Данилы, который теперь остался по сути единственным кормильцем семьи.
Тогда молодой человек в очередной раз подумал об учёбе. В принципе, он мог бы пойти учиться на заочное отделение в колледж, однако для Данилы это означало вновь оставить семью. Самый приличный колледж находился в ближайшем региональном городе, и чтобы пройти обучение, ему бы пришлось покинуть стены родного дома.
— Что ты, Данилушка? Конечно, нужно, – уговаривала его мать. — Не думай ты о нас. Не оголодаем мы здесь без тебя. Учёба — это всегда большое дело, важное, а там и подработку себе найдёшь такую, чтобы кошелёк и сердце твоё радовала.
Данила всячески начал отнекиваться:
— Нет, мам. Ну, как я вас брошу тут совсем одних?
— А что мы, дети малые, чтобы нас бросать? У нас с отцом теперь пенсия есть. Ничего на двоих прокормимся, много ли нам надо.
В конце концов, поддавшись уговорам матери, Данила отправился в город-мегаполис. Конечно же, он поразил юношу своим размахом, но ведь теперь ему нужно было тут как-то обустраиваться и строить самостоятельно жизнь. А с чего начать? Этого парень толком и не знал.
В итоге, первую ночь в столице Калинин переночевал в хостеле, а потом снял маленькую комнатку на окраине города. Её сдавала милая пожилая женщина, чем-то напоминавшая парню покойную Аглаю. Женщина к тому времени скончалась от усугубившихся на фоне приема алкоголя проблем с печенью.
Помыкавшись пару дней по центру, Данила понял, что больше так сидеть без дела он не может. Поискав в газете объявление о работе, парень без труда нашёл раздел, где требовались сотрудники курьерской службы. Благо такого рода работы в большом городе было полно, так что молодой человек, имея кое-какой опыт в этом деле, легко смог устроиться развозчиком продуктов в мегаполисе.
Спустя месяц работы курьером, Данила понял, что развоз заказов в большом городе существенно отличается от того, чем ему приходилось заниматься у себя в посёлке. Клиенты все были сплошь с претензиями, и нередко унижали парня прямо с порога. Но Данила старался держаться изо всех сил и просто молчал, ожидая, пока клиент наконец-то заплатит за привезенный ему заказ. И таких случаев было уйма, будто люди, пользующиеся в большом городе услугами курьеров, напрочь теряли чувство такта и уважения по отношению к работникам сервиса доставки.
А потом в его жизни появилась ОНА, и мир вокруг перевернулся с ног на голову...