Пол уже привык, что его нанимают для всякой ерунды. Но даже для него такое задание было слишком. Одно дело, когда нужно отыскать котика или собачку. В этом хотя бы угадывается его профессия частного детектива. Ты обзваниваешь службы отлова, объезжаешь приюты и пытаешься сравнить фотографию животного с тем, которое тебе предлагают забрать.
Но — следить за бродягой? Да, в его резюме красуется гордая запись — полицейской в отставке. Двадцать лет он искал преступников — с переменным успехом, поэтому прекрасно понимал все особенности ремесла. Но посвящённые знаю, что его резюме читать следовало между строк. Ведь Пол вышел в отставку, но без пенсии: так обычного уходили те, кто залетел.
Вот и он, будучи отставником, не имел ни пенсии, ни явных перспектив. Поэтому брался за всё: даже за такое нелепое на первый взгляд поручение, как слежка за бродягой. Он назвал свою обычную таксу — сто долларов в день, и клиентка даже не поморщилась. На первый взгляд — большая сумма. Но по факту, после всех вычетов и налогов, после бензина и химчистки на жизнь оставались сущие гроши.
Да и работа была у него не каждый день. Клиентка платила хорошо. Он взял за правило никогда не спорить с заказчиками, и это действительно работало. Во время разговора он что-то помечал в блокнотике, но скорее для вида. Память Пола пока не подводила, и он легко запомнил всю информацию.
Проследить за странным парнем в драном пальто, выведать как можно больше информации о его прошлом… Вот только загвоздка: детектив слишком хорошо знал бездомных. И чтобы получить хоть какую-нибудь информацию, придётся постараться. Оптимально — самому превратиться в бездомного.
Пол воспользовался собственными каналами, чтобы подтвердить имя — Леонард. А потом, на всякий случай, получить дополнительную информацию о заказчице. Уж очень странной показалась её просьба, и слишком знакомым — имя. Он должен был отказать Синди хотя бы потому, что имел отношение к этому делу в прошлом. Но слишком сильно нуждался в деньгах.
А ещё — хотел докопаться до истины. О результатах Пол докладывал не только заказчице, но и Марку. В какой-то момент ему даже стало казаться, что он снова поступил на службу. Он тосковал и по значку, и по пистолету. За несколько дней слежки за бездомным ему удалось добиться определённых успехов.
Во-первых, он уговорил Крис передать ему записочку. Ей даже не пришлось доплачивать: она и так хорошо знала его, а потому не отказала в помощи. Во-вторых, понять, что на душе у бродяги кошки скребут. Пол никак не мог поверить, что тот самый мажорчик превратился в отбросы общества. Судьба-злодейка… Должно быть, виноват алкоголь.
Поначалу задания заказчицы казались ему даже милыми. Проследить, сфотографировать, подбросить записочку… Но её новое поручение выглядело странным даже для этого ряда. По старой привычке, Пол только кивал и соглашался. В конце концов, он оставляет право на выполнение задания за собой.
Как только они распрощались частный детектив тут же подошёл к телефонной будке и начал искать мелочь. Этот атрибут прошлого почти покинул улицы их города. Зачем будки, когда у каждого – отличный телефон в кармане? Должно быть, услугами аппаратов продолжали пользоваться только серые личности — вроде него.
— Эй, Марк, — сказал Пол. — Ты там сядь и прочнее за стол возьмись. А то даже такой сухарь, как ты может не выдержать и разбиться.
Когда Люк вышел за дверь, Марк вытащил сигарету и закурил. Ему нравился самый крепкий табак: такой, от которого весь бодришься. Следователь чувствовал, что зря тратит время. Сегодня ровно десять лет, как тело Кинди вытащили из холодной воды. Это дело столько раз уходило в архив и возвращалось обратно, что Марк уже счёт потерял. Сейчас к нему опять придёт Синди, только уже не такая юная, и включит старую пластинку.
— Поймите, детектив! — говорила она через пять минут. — Она не могла, не могла совершить самоубийство. Ещё накануне она делилась со мной планами. Утром её должен был забрать тот самый мажор. О котором я сотню раз говорила, но вы даже не спешите проверять мою версию.
Марк кивал, но в душе уже начинал закипать. Опытный полицейский, он никогда не спорил с родственниками жертв или потерпевшими. Старался не перебивать. Но Синди – особый гость. Она испытывала его терпение, как никто другой. Должно быть, он сорвётся, с минуты на минуту.
— Да поймите же! — наконец, не выдержал он. — Столько лет прошло, но мы так и не знаем, было ли это убийством на самом деле. Даже я не уверен, понимаете? Как мы тогда собрались убедить в этом суд?
Синди заплакала. Вот же чёрствый болван! Конечно, у женщины — трагедия. Её сестра умерла, сорвавшись с этого утёса. Марк уже десять раз выносил постановление о закрытии дела. Убедительно расписывал, почему Кинди могла решиться на такой шаг. Рапортовал, что обнаружить мажорика на красном «Ягуаре» так и не удалось. Но в душе всё равно оставались сомнения. А некоторые версии до сих проверялись.
— Вот, — сказала Синди, протягивая телефон. — Я узнала эту машину. Смотрите.
Без особой надежды следователь посмотрел на экран. Ну конечно: это никакой не «Ягуар», а «Кадиллак». Всего одна деталь, а какой эффект. Машина, конечно, роскошная. Те игрушки, что сейчас сходят с конвейера, и в подмётки не годятся машинам восьмидесятых. Умели же делать!
— Мы тут недавно ездили на ретровыставку с моим мужем, — произнесла девушка, вытирая слёзы. — И там я увидела эту машину. Конечно, могу ошибаться. Но она уж очень похожа…
— Вы сфотографировали номера? — спросил следователь с надеждой.
Девушка взяла свой телефон и принялась двигать фотографии. Она сделала добрую сотню снимков «Кадиллака». И лишь на одном номер кое-как можно было разобрать. Удача! Марк сбросил снимки на свой компьютер и переписал номер. Тут же отправил сообщение в чат — чтобы парни из Информационной службы подготовили всю подноготную по этой машине. Досье будет у него с минуты на минуту…
Выходит, он сделал ещё не всё. Каждый раз, когда Марк брался за это дело, испытывал смешанные чувства. С одной стороны, оно надоело ему до чёртиков. С другой, страшно хотелось распутать эту загадку. Наверно, из-за скандального дела его карьера так и не сдвинулась с мёртвой точки. Уже десять лет, как он застрял в Округе…
— Благодарю, — сказал с улыбкой Марк. — Я сделаю всё, что в моих силах. Простите, что сорвался, мисс.
Девушка молчала и почему-то не уходила. Ну не понравился же он ей, в самом деле? Синди на его глазах превратилась из деревенщины в сильную и уверенную в себе женщину. Вроде бы, она занималась дизайном и даже имела успех. С каждым годом она выглядела всё лучше, а машины, на которых она приезжала в участок, всё больше соответствовали среднестатистическим представлениям об успешной жизни.
— Это ещё не всё… — протянула Синди. — Кажется, я нашла его.
— Кого? — удивился Марк. Кажется, сегодня эта девушка решила его добить.
— Убийцу, — ответила гостья надломленным голосом, но в этот раз не расплакалась.
Ещё одна крайность жизни на улице — это безразмерная скука. Как только базовые потребности удовлетворены, нищему больше нечем заняться. И с тоски бродяги начинают вытворять всякие непристойности. Пьют всё, что горит. Заводят чужие машины. Влезают в открытые дома. После плотного обеда Лео даже не поленился и зашёл в туалет, чтобы как следует вымыть руки и вытащить все крошки из бороды.
Он посмотрел на себя в зеркало. Да, выглядит действительно страшно. Чёрные волосы спутались, борода старит его лет на десять — и это как минимум. Грязные вещи — все в мелких и крупных дырах. Вроде бы, в своей прошлой жизни Лео мыл руки перед едой, а бороды у него совсем не было.
Идти в переход не хотелось, а заняться было решительно нечем. У нищих не бывает хобби, упавшее зрение и отсутствие привычки даже не позволяет читать книги. Кроме того, когда ты погружаешься в историю, становишься слишком открытым. Кто-нибудь может украсть рюкзак или ещё что-нибудь вытворить.
Остаётся алкоголь… Бродяга пересчитал монетку и мелкие купюры в кармане. Получалась внушительная сумма, за которую можно было купить две, а то и три бутылки портвейна. Но его могли не пустить в ночлежку, если он вольёт в себя столько горючего. Даже для него кастелянша не сделает скидку. Поэтому нужно было купить бутылку, пройти внутрь и распить её прямо в ванной.
Времени до открытия ночлежки ещё было много, поэтому Лео решил просто пройтись по городу. Итак, когда отец умер, он думал, что стал по-настоящему свободным. Первое время банкротство его не пугало, потому что он просто в него не верил. Мать не перенесла финансовый крах и оказалась в муниципальной больнице. Лео поначалу навещал её несколько раз в первый год, и увиденное произвело на него неизгладимое впечатление.
— Мы сказочно богаты, Леонард, — говорила она при встрече. — Видишь, какой у меня огромный дом? Только слуги почему-то не дают мой фарфор. Ты можешь сказать, чтобы они ставили его хотя бы к твоему приезду?
Какой-то филантроп отдал устаревший особняк под больницу, и матери стало казаться, что домовладение принадлежит ей. А врачи и персонал — личные слуги. Мать даже пыталась вести учёт расходам, как в собственном доме. Она совсем не буянила, поэтому её выходки воспринимали скорее с юмором, чем со злостью. Всем было смешно — кроме Лео. Поэтому он счёл за лучшее не появляться в больнице.
Отец умер как раз вовремя: Лео уже заканчивал колледж и готовился к карьере финансиста. Он не собирался становиться клерком в чужом фонде и медленно, ступенька за ступенькой, подниматься на вершину биржевого дела. Лео продал свой роскошный «Кадиллак» какому-то коллекционеру, выручив солидную сумму денег. Не только потому, что ему требовались финансы, но и чтобы забыть о Ней.
Ведь глаза Кинди порой возникали перед мысленным взором. Лео запустил собственный фонд, стремясь пустить пыль в глаза всем и каждому. Подобно отцу, он пытался построить мыльный финансовый замок. Должно быть, если бы не история с крахом родителя, всё бы получилось. Но звучная фамилия стала не мантрой успеха, а проклятьем.
Заслышав её, партнёры не спешили передавать ему огромные суммы. А биржа — это конвейер. Способности, о которых так часто говорили преподаватели в университете, почему-то не принесли плодов. Отсутствие опыта подкосило начинающего финансиста. И постепенно Лео потерял все, включая собственное достоинство. Фонд прогорел, но для этого ему потребовалось всего несколько месяцев, а не десятилетий, как отцу.
Теперь, шагая по улице в своих обносках, Лео вообще сомневался в реальности прошлого. Было ли это с ним на самом деле? Или приснилось в тех самых подвалах и ночлежках, где он страдал после дешёвого вина? Пережив второй крах, Лео впал в отчаянье. Об обычной работе не могло быть и речи. Наверно, в самом начале он мог бы устроиться в банк, стать ассистентом адвоката или продавцом в каком-нибудь салоне.
Но ему не нужны были подачки. Он хотел оказаться на вершине пирамиды, а не у её основания. После провального фонда он занял кучу денег у друзей из прошлой жизни. У всех, кто мог дать ему хоть сколь-нибудь приличную сумму. Утверждал, что вот-вот вступит в наследство.
Тогда Лео ещё умел убеждать. Ему верили, а он не скупился на проценты в будущем. Собрав солидную сумму, юноша начал думать, куда его вложить. И в этот раз почему-то решил сыграть в казино. Его безупречное образование вселило в него ложную мысль, что игра по системе обязательно принесёт большой куш.
Если агония фонда продолжалась несколько месяцев, то потуги в казино — лишь пару дней. Выйдя на улицу без копейки в кармане, Лео понял, что теперь ему никто и никогда не доверит купюру больше двадцати долларов. Оставалась одна дорога — на самое дно, к подножью той пирамиды, что он так стремился покорить.
Дальше был суд и двенадцать месяцев в тюрьме. Его даже выпустили на несколько дней раньше за хорошее поведение. Жизнь в казённом доме, наконец, смогла примирить его с реальностью. Ему уже никогда не подняться наверх, не стать золотой рыбкой или хотя бы медузой. Остаётся скитаться по дну…
Прошли годы. Финансовые неудачи Лео объяснял кармой. Перед вселенной у него был не должок, а долг — огромный. Если первый месяц на улице ты ещё строишь планы, мечтаешь вернуться к нормальной жизни, то через год это уже невозможно. Запах пота перестает напрягать, а объедки из бака супермаркета кажутся не самым плохим вариантом для завтрака и ужина.
С годами он понял, что его падение на дно началось с той самой поездки. И преступления, которое он совершил. Чтобы забыться, полагалось пить вино. Ноги сами несли его к дешёвому магазину, где даже со своей ничтожной суммой Лео мог почувствовать себя королём. Но вдруг он застыл, в нерешительности, боясь перейти улицу. На углу стояла Она. И, кажется, смотрела в его сторону. Посмотрела налево, направо и принялась переходить дорогу. Лео хотел бежать, но ноги не слушались.
Марк не питал никаких иллюзий относительно поездки в богатое поместье. Ему казалось, что он зря тратит время, а толстосумы просто насмехаются над ним и над его старым «Фордом». На удивление, собеседник на другом конце провода не отказал в осмотре «Кадиллака», но просил заезжать через дорогу для прислуги. А ещё — взял обещание ничего не сообщать газетчикам, хотя об этом следователь даже не подумал.
— Дорога для прислуги! — возмущался Марк, двигаясь по шоссе. Потом ему пришлось свернуть на узкую асфальтированную дорогу, над которой буквально нависали деревья. Перед ним открылось огромное поместье. У обладателя определённо имелся вкус, потому что дом был совершенен, с какой стороны не посмотри.
— Проезжай, — замахал рукой охранник, посмотрев документы. — Уже ждут. Вон туда.
Пожалуй, для передвижения по поместью ему бы не помешала карта. Марк подъехал к огромному зданию и почти физически ощутил собственную убогость. То, что он принял за спортивный зал, оказалось гигантским гаражом. Возле здания его ждал… Настоящий дворецкий. Несмотря на жаркую погоду, мужчина носил белую рубашку с какими-то странными рюшечками и чёрный пиджак.
— Добрый день, — кивнул дворецкий. — Мы рады приветствовать вас в поместье Мистера Уайта. Он с готовностью откликнулся оказать помощь в расследовании. Господин Уайт не смог вас принять самостоятельно и просил передать глубочайшие извинения. Дело в том, что сегодня у него в гостях один господин из правительства… Если нужно, я могу пригласить их обоих.
— Нет нужды, — ответил Марк. Он старался держаться свободно, но явно не обладал необходимыми манерами. — Это, знаете ли, неофициальный визит. Я расследую одно очень старое дело…
— О, не стоит посвящать меня в подробности, — попросил мужчина и открыл дверь. Они попали в стеклянное помещение. — Разрешите я продемонстрирую вам всю коллекцию. А вы сможете самостоятельно выбрать автомобиль, который представляет интерес. Мы готовы предоставить его для осмотра в любое время дня и ночи. А вот изъять не получится: едва ли в округе найдётся хоть один судья, который подпишет ордер. Проходите, только не забудьте надеть бахилы.
Марк вошёл в гараж и буквально не поверил своим глазам. Как будто волшебник увеличил машинки его сына и расставил их в идеальном порядке. Чего тут только не было! Дорогие модели «Феррари», «Ягуар», «Мерседес», «Астон Мартин». Марк шагал по идеально белому полу, выложенному кафелем. В гараже он увидел трёх инженеров в белых халатах: они осматривали старинного «американца», марку которого он назвать затруднился, и что-то помечали на своих планшетах.
— Да, это оно, — кивнул следователь на красную машину. Дворецкий не отставал от него ни на шаг.
— Мистер Уайт не просто коллекционирует автомобили, — говорил слуга. — Он ещё и демонстрирует их всему миру. Если у какой-либо машины криминальная история, мы поможем распутать её.
— Не думаю, что «Кадиллак» в чём-то виноват, — пожал плечами следователь.
Он открыл дверь в салон, заглянул внутрь. На удивление, дворецкий не потребовал надеть перчатки, но тут же всё протирал салфеткой. Посмотрел багажник. Столько лет прошло: на что он надеялся, в самом деле? Автомобиль выглядел стерильно чистым. Таким, будто только что сошёл с конвейера.
— Особенность этой модели — салон, — говорил дворецкий. — Это уникальный в своём роде автомобиль. Обратите внимание на внутреннюю отделку воздуховода, рулевое колесо, накладку коробки передач. С таким салоном с конвейера сошло всего сто экземпляров. Как вы понимаете, лишь единицы добрались до наших дней.
— Помните, кто ездил на нём раньше? — уточнил следователь. На самом деле, он знал ответ на этот вопрос.
— Разумеется. Я сам приобретал этот потрясающий экземпляр. Автомобиль был в ужасном состоянии, — сказал дворецкий. — Было очевидно, что его использовали как повседневную машину. Это недопустимо, когда речь идёт о коллекционных вариантах. Но, что самое удивительно, в багажнике обнаружился чемодан. Предыдущий собственник был настолько рассеянным, что даже забыл достать его. Сомневаюсь, что он вообще заглядывал в багажник.
— Это интересно, — сказал следователь. — Можете его описать? Я говорю про чемодан.
— Пойдёмте, я покажу, — пожал плечами мужчина. — Я бы мог его выбросить, но, знаете ли, к таким вещам следует подходить щепетильно.
Марк и дворецкий зашли в какую-то комнатку на территории гаража. Всю стену занимали ящики, похожие на камеры хранения в магазинах. Мужчина достал огромный журнал, сверился с какими-то записями и подошёл к ячейке. Открыл её универсальным ключом, который вытащил из пиджака.
— Не может быть, — выдохнул Марк, принимая чемодан. — Фантастика!
Галлюцинации — верный признак психического расстройства, вызванного приёмом алкоголя. Но посетить человека они могут не только во время обильный возлияний. Достаточно несколько дней не пить, и вот ты уже начинаешь видеть то, чего в реальности не существует. Чтобы унять дрожь в руках, Лео выпросил в палатке «Помощь каждому» стакан растворимого кофе. Вкус был отвратительным, но кофеин делал своё дело.
Лео мучил один-единственный вопрос: действительно ли он столкнул с утёса ту самую девушку? Кажется, он видел некролог в местной газете, но уже не был уверен в этом. Никто и никогда не задавал ему вопросы о том дне, не выяснял, ездил ли он на Лэйк Сайд, не предъявлял обвинений и не задерживал. Что если на самом деле её не существовало?
Те же вопросы можно адресовать и ему самому. В палатке «Помощь каждому» дежурил психолог. Именно такого специалиста не хватало бродяге. Странно, конечно, в его положении задавать такие вопросы, но… Очереди желающих пообщаться со специалистом всё равно не было.
— Здравствуйте, — сказал Лео. — Если можно, я бы хотел обратиться. Меня в последнее время мучают навязчивые картины. Они так и появляются у меня в голове.
— Да, конечно, — женщина кивнула. — Зовите меня Эл. Я — всегда к вашим услугам. Мы вернули к нормальной жизни уже сотню ваших коллег.
Она именно так и сказала — коллег. Как будто бродяга — это не состояние души, а профессия. Или болезнь, от которой можно вылечиться. Лео негодовал, но решил никак не показывать, что изнутри закипает. Вдруг эта женщина действительно даст ему какой-нибудь дельный совет.
— У меня простой вопрос, но вы должны понимать, — сказал бродяга. — Допустим, я никак не могу забыть одну девушку. Она является ко мне везде. Я уже третий раз вижу её… В других, понимаете?
— Да, — психолог кивнула. — Как её звали?
— Я не знаю, — соврал Лео.
— Сколько вы были знакомы?
— Я не знаю.
— Вас это беспокоит? В чём проблема, с которой я могу помочь?
Лео молчал. Но не потому, что ему нечего было сказать — он просто боялся. Да, он не знал, существовала ли Кинди на самом деле, хотя произносить её имя не хотел. Проблема была в другом. Он не понимал, существовал ли он на самом деле. Другие нищие называют его Принцем потому, что он учился в дорогом колледже и некогда был финансистом? Или просто издеваются?
Его прошлое было на самом деле? Или он его придумал, подобно писателю, что сочиняет приключенческий рассказ? Должно быть, все эти мысли появились из-за отсутствия выпивки. Вот уже третий день он был трезв. Если он все это придумал, если Леонардо никогда не существовало, а был лишь нищий Лео, то и его девушки не было? От этих мыслей становилось совсем дурно.
Нищий поблагодарил психолога и улыбнулся, но женщина только поморщилась. Должно быть, выглядит он ужасно. Остался только один способ подтвердить собственную реалистичность. Лео отправился на другой конец города. Отстоял гигантскую очередь в парикмахерскую для таких же нищих, как он сам. Два специалиста в медицинских масках стригли и брили огромную ораву людей. От здешних запахов неопытный человек мог в обморок упасть.
Когда процедура подошла к концу, Лео подошёл к зеркалу и достал фотографию. Её он всегда хранил близко к сердцу, как напоминание о былых временах. На ней — юноша в дорогом костюме и жёлтом галстуке, улыбается на все тридцать два. Улыбка была ненастоящей. Поднял фото, чтобы сравнить с собой. Глаза, нос, подбородок и лоб — всё совпадает. Это действительно он. Значит, в прошлом Лео действительно был финансистом и сыном обанкротившегося миллионера.
От долгих переходов и стояния начали ныть ноги. Срочно, срочно отдохнуть. Нищий начал рыться по карманам, чтобы найти купон на ночлежку. Потерял! Он снял рюкзак, старый и сальный, начал осматривать все отделения. Потом — нелепое пальто, которое носил почти в любую погоду. Джинсы. Проклятого купона нигде не было. А он так рассчитывал на кровать, одноразовую зубную щётку и сэндвич! Наконец, купон обнаружился смятым, на самом дне кармана джинсов. Лео с облегчением выдохнул.
На пути в ночлежку Лео размышлял. Всё, что с ним произошло, не выдумка и не игра воображения. Это вселяло надежду. С другой стороны, именно он убил ту самую девушку. Убил, но избежал ответственности. От этого душа опять начинала ныть. Приятно понимать, что на самом деле ты здоров, что ты не сумасшедший. И горько осознавать, что ты — убийца.
Шесть вечера. Ночлежка как раз открывается, и можно занять лучшее место. Лео выбрал койку в самом конце комнаты, на первом ярусе, положил на неё свои вещи. На этот раз кастелянша выдавала зубную щётку и сэндвич в прозрачном пакете. Нищий глянул на него: никаких посторонних бумажек.
Чтобы другие «коллеги» не позарились на его место, он оставил рюкзак. Всё равно там нет ничего такого, что может заинтересовать обитателей ночлежки. Да и воруют обычно по ночам. За несколько центов в подвале можно было постирать вещи, и Лео решил воспользоваться такой возможностью. Потом — сам помылся и привёл себя в порядок. После парикмахерской он выглядел почти как обычный человек.
В эту ночь, после третьего дня без алкоголя, он спал на удивление хорошо. Как всегда, ему снились обрывки из прошлой жизни: роскошный дом родителей, колледж, походы в рестораны. Утром он чувствовал себя отлично и подумал, что он действительно мог бы вернуться к нормальной жизни. Поискать работу, временное жильё. Лео открыл рюкзак, чтобы положить туда щётку в пакетике.
Одноразовая она или нет — ты определяешь сам. Эту реально можно было использовать ещё не раз. Рука наткнулась на какой-то предмет, которого в рюкзаке быть не должно. Лео достал конверт, открыл его и похолодел…
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение — лайк и подписка))