Альбом The Game немного смягчил хард-рок звучание Queen, а Hot Space и вовсе поставил фанатов в тупик. Пришло время все переосмыслить.
"А вот и кое-что для всех вас, металлисты, чтобы вы хорошенько под**чили", – бросил Фредди Меркьюри зрителям, собравшимся на стадионе Маунт Смарт в Окленде. По его знаку Брайан Мэй взял рифф Hammer To Fall – и в этот момент молился, чтобы вокалист хоть слова вспомнил.
Дело было 13 апреля 1985 года, во время последнего этапа тура Queen The Works, и Меркьюри был, по его же словам, "чертовски пьян". Поп-денди Spandau Ballet устроили себе выходной в своем новозеландском турне, и ранее в тот же день вокалист Тони Хэдли без приглашения заявился на саундчек Queen. Меркьюри увлек его "пропустить по стаканчику". Бутылка водки "Столичная", портвейн – и вот уже пора на сцену.
Перед самым выходом Меркьюри был настолько пьян, что ему пришлось лечь на диван в гримерке, пока пара помощников шнуровала его боксерские ботинки. Встав на ноги, он с ужасом заметил, что колготки на нем надеты задом наперед. "Ну вы и козлы", – прошипел он, в то время как из динамиков уже заиграла вступительная музыка Queen. Бедолаги-ассистенты в панике стали срывать с него обувь и одежду, и Меркьюри выскочил на сцену в последний момент.
Выступление в нетрезвом виде было редким проявлением непрофессионализма. Либо так, либо это было своеобразным эмоциональным освобождением в конце напряженного тура. Одиннадцатый альбом Queen, The Works, занял второе место в британских чартах, но в Америке провалился; их клипы не показывали на MTV; группу внесли в черный список за выступление в ЮАР во времена апартеида, а в Рио-де-Жанейро их освистали.
The Works подарил миру четыре золотых хита: Radio Ga Ga, I Want To Break Free, It’s A Hard Life и Hammer To Fall. Но до своего триумфального выступления на Live Aid летом 1985 года Queen были в полном раздрае. "К концу The Works нам всем нужен был перерыв", – признался Мэй. Барабанщик Роджер Тейлор подтвердил: "Мы не распадались, но мы не знали, что будет дальше".
Замечание Меркьюри о "фанатах хэви-метала" стало своеобразным прозрением. Он как раз собирался выпустить свой дебютный сольный альбом Mr Bad Guy, который был наполнен той самой танцевальной музыкой, которую он слышал в клубах своего нового дома – Нью-Йорка и Мюнхена.
Меркьюри больше не щеголял в атласном комбинезоне, распевая о "могучем титане и его трубадурах". Теперь, сделав короткую стрижку и отрастив пышные усы, модные в гей-сообществе, он начал вносить новое звучание и в Queen.
Альбом группы 1980 года The Game был уже не таким грандиозным и помпезным, как предыдущие хард-рок альбомы, а Hot Space 1982 года и вовсе настолько отличался от привычного стиля Queen, что сбил с толку их фанатов – и даже некоторых участников группы. Брайану Мею пришлось нелегко, чтобы его гитару было вообще слышно на R&B-треках Body Language и Staying Power. А его уменьшившаяся роль в совместном с Дэвидом Боуи хите Under Pressure не давала ему покоя долгие годы. "Когда-нибудь я хотел бы сделать его ремикс", – неоднократно говорил Мэй.
Однако скромные позиции Hot Space в чартах и низкие продажи билетов на последующий тур ослабили уверенность Queen в себе. "Hot Space вывел нас из зоны комфорта, но, вероятно, это был слишком смелый шаг", – признался Мэй, который отправился в Лос-Анджелес, чтобы записать мини-альбом Star Fleet Project с другим гитаристом-виртуозом Эдди Ван Халеном и его друзьями по тяжелой музыке.
"Hot Space – это были не совсем мы, не так ли?" – предположил Тейлор, который в то время был занят своим вторым сольным альбомом Strange Frontier. И тут Queen получили предложение. Режиссер Тони Ричардсон снимал фильм по роману Джона Ирвинга "Отель "Нью-Гэмпшир", рассказ о неблагополучной семье, которую преследуют самоубийства и инцест. Не хотят ли Queen написать саундтрек?
В июле 1983 года Меркьюри и бас-гитарист Джон Дикон встретились с Ричардсоном в Лос-Анджелесе и забронировали студию Record Plant на месяц. Вскоре к ним присоединились остальные участники Queen и продюсер Райнхольд Мак (известный как просто "Мак"). Решение вернуться к работе особенно обрадовало Дикона, единственного участника Queen, у которого не было сольного контракта. "Я был на седьмом небе от счастья, потому что мы так мало работали", – признался он. – "Мне было скучно и даже впало в депрессию".
Были и финансовые факторы. Меркьюри отказывался записываться на американском лейбле Queen, Elektra, который он винил в коммерческом провале Hot Space. "Фредди был настолько подавлен ситуацией, что сомнительно, чтобы он вообще согласился бы записывать новый альбом Queen", – сказал Мэй.
Менеджер Queen Джим Бич раскошелился, чтобы выкупить контракт у Elektra, а затем подписал группу на Capitol. Этого было достаточно, чтобы убедить Меркьюри вернуться в студию. Queen предстояло записать и саундтрек, и новый альбом, и они надеялись, что работа в Лос-Анджелесе, а не в мюнхенской Musicland Studios (где они записывали The Game и Hot Space) поможет им сосредоточиться.
"В Мюнхене мы все эмоционально отдалились друг от друга", – объяснил Мэй. Это был такой деликатный способ сказать, что ночная жизнь негативно сказалась на их работе, браках и даже психическом здоровье.
Однако вскоре в Record Plant начали заглядывать Род Стюарт и Джефф Бек, чтобы поимпровизировать всю ночь напролет, а расположенные неподалеку паб Coronet и дискотека Osko’s, известная своими грязевыми боями среди женщин, обладали магическим притяжением как для участников группы, так и для технического персонала.
Вскоре почти все они носились по городу на арендованных спортивных автомобилях. Меркьюри переехал в бывший дом Элизабет Тейлор, ослепительную розовую виллу в Бель-Эйр, которую он уставил цветами на сотни долларов. Во время одной из своих многочисленных вылазок в Вест-Голливуд Меркьюри познакомился с байкером по имени "Винс-бармен" и привел его жить к себе. Винс стал объектом любви Меркьюри и получателем множества дорогих подарков.
"Бухгалтер звонил каждый день", – вспоминал Мак. – "Он никогда не видел, чтобы люди так сорили деньгами, как мы. Вскоре после нашего приезда в Лос-Анджелес он начал задавать вопросы вроде: "Почему у вас девятнадцать арендованных машин, если вас всего восемь человек?".
Впервые Queen также пригласили со стороны музыканта Фреда Мандела, канадца, который ранее играл на клавишных во время американского этапа тура Hot Space. "Я записывал альбом с Элисом Купером [Flush The Fashion]", – вспоминал Мандел. – "Продюсером был Рой Томас Бейкер [бывший продюсер Queen], и он порекомендовал меня".
Однако со времен Бейкера методы работы Queen изменились. "Они сидели по двое в разных студиях и работали над разными песнями", – объяснил Мак. – "Последний раз, когда все четверо были в студии одновременно, был The Game. Теперь у всех был свой график".
С каждым альбомом удовлетворить амбиции четырех авторов становилось все труднее. Queen привезли на сессию около 20 песен, и процесс отбора был жестоким. Несколько песен Тейлора были отвергнуты. Однако это только помогло Тейлору собраться. Queen отказались от своей прежней политики "никаких синтезаторов". Тейлор использовал и синтезатор, и драм-машину в своей новой композиции, которую писал вместе с Меем. Гитарист оставил свою партию для другой песни, Machines (Or Back To Humans), а Тейлор использовал свою для Radio Ga Ga. И это была счастливая случайность: "Я бы не смог написать эту песню на гитаре. Я не хочу знать ни о каких технических подробностях – например, как называются аккорды".
Именно Меркьюри разглядел потенциал песни. Перед тем как Тейлор уехал кататься на лыжах, он дал Меркьюри свое благословение делать с Radio Ga Ga все, что тот пожелает. "Мне казалось, что в ней есть некоторые недостатки в плане структуры", – сказал Меркьюри, – "поэтому я ее переделал". Название песни было вдохновлено маленьким сыном Тейлора и его французской подруги Доминик Бейран, Феликсом, который бормотал "ка-ка" (Тейлор: "По-французски это то, что выходит из попы"), слушая какую-то песню по радио.
Меркьюри заменил "ка-ка" на "га-га", и получилась песня-плач по ушедшей эпохе радио. Когда глава Capitol Records Джим Мазза услышал ее, он отправил телеграмму менеджменту Queen, опасаясь, что текст отпугнет радиостанции. Мазза поинтересовался, нельзя ли его подправить, чтобы он стал "выражением поддержки будущему радио, а не предсказанием его гибели". Queen так и не рассказали, изменили ли они слова. Но это был первый звоночек, предвещавший сложные отношения группы с Capitol и Америкой в целом. Дальше будет только хуже.
Фредди Меркьюри как-то сказал, что Queen – это "четыре петуха в курятнике". Когда конфликты становились слишком сильными, Мак искал убежища в баре через дорогу от Record Plant: "Это было место, где мы с Джоном Диконом могли спокойно посидеть".
Дзен-буддистское спокойствие продюсера помогало разрядить обстановку, а Фред Мандел сохранял швейцарский нейтралитет во время перепалок. "Участники Queen были разумными, интеллигентными людьми", – объяснил клавишник. – "Когда они были вместе, они были похожи на четырех мушкетеров, но разной породы. Я не говорю, что они были не из мира рока, но они не были и Guns N' Roses, готовыми подраться из-за бутылки виски. Они скорее спорили бы о размахе крыльев бабочки".
"О, мы спорили обо всем", – согласился Мэй. – "Но обычно это шло на пользу музыке. Мы все страстно верили в то, что делаем".
К сожалению для Мея, это означало, что он остался не у дел в работе над одним из главных хитов The Works. Мак прозвал Джона Дикона "Страусом" за его способность долго молчать, а потом "снести идеальное яйцо".
К 1983 году Дикон уже "снес" два таких "яйца" – хиты You’re My Best Friend и Another One Bites The Dust, ставшие популярными и в Великобритании, и в США, – и собирался "снести" еще одно: I Want To Break Free. Однако на этой песне акустическую гитару играл не Мэй, а Дикон, а соло исполнил Мандел на своем синтезаторе Roland Jupiter-8.
"Джон не хотел гитарного соло в этой песне", – объяснил Тейлор. – "Поэтому он попросил Фреда [Мандела] сымпровизировать что-нибудь на основе главной мелодии".
"Это было смелое решение", – признался Мандел, – "потому что, как известно, соло играл только Брайан. Но я не придавал этому особого значения, потому что делал то же самое на записях Элиса Купера. Это была не такая уж большая проблема, но люди восприняли это как нечто из ряда вон выходящее".
Что примечательно, в сингл-версии гитару Мея все-таки добавили – во вступлении.
После двух месяцев в Лос-Анджелесе режиссер Тони Ричардсон объявил, что его бюджет не рассчитан на Queen, и ему придется использовать уже существующую музыку. Группа переделала часть материала, написанного для "Отеля "Нью-Гэмпшир", для The Works, но решила, что дешевле будет закончить альбом в Мюнхене.
Правда, поехали туда не все. Винс-бармен отклонил предложение Меркьюри уехать из Лос-Анджелеса, что положило конец их отношениям. Меркьюри пришел на Record Plant подавленным. Некоторое время он сидел молча, а потом неожиданно взорвался. "Вам-то всем хорошо!" – закричал он на всех, кто был в пределах слышимости. – "У вас у всех есть жены и семьи. А я никогда не буду счастлив".
Эти переживания Меркьюри выразил в еще одной новой песне – It’s A Hard Life. "Это одна из самых красивых песен, которые когда-либо написал Фредди", – считает Мэй, – "и во время ее создания он действительно открыл нам свою душу".
Однако в Мюнхене все вернулись к своим старым привычкам. Хозяин дискотеки Sugar Shack (увековеченной в песне Queen Dragon Attack) встретил их бутылкой их любимой водки "Московская", а Меркьюри порвал связки на колене во время пьяной гулянки в мюнхенском баре "Нью-Йорк". Однажды, после особенно бурного выяснения творческих разногласий, Мэй ушел из студии и несколько часов провел в парке в центре Мюнхена, размышляя о своем будущем, прежде чем решил продолжить работу с группой.
Это было заразно. Джон Дикон внезапно уехал в отпуск на Бали, сообщив об этом только своему звукотехнику. Когда Меркьюри услышал эту новость, он вскочил на студийный стол и запел Bali Ha’i из мюзикла "Юг Тихого океана".
Когда Дикон вернулся, работа продолжилась в прежнем режиме. Единственным отличием была обгоревшая на солнце кожа басиста, которая шелушилась прямо на микшерный пульт, за что Меркьюри прозвал его "Человеком-змеей". "Мы нормально отнеслись к тому, что Дики уехал на Бали", – вспоминал Мэй, – "потому что мы и сами были на грани нервного срыва".
Мир услышал The Works, когда в январе 1984 года вышел сингл Radio Ga Ga. Автором песни был указан только Тейлор, и это был его первый хит, попавший в первую пятерку британского хит-парада, со времен I’m In Love With My Car, стороны "Б" сингла Bohemian Rhapsody 1975 года.
Queen, славившиеся своей непредсказуемостью, пригласили Дэвида Маллета снять клип (который в итоге обошелся в 110 000 фунтов стерлингов) на песню, в которой оплакивалось засилье видео. Но Queen были ничто, если не прагматичны.
Меркьюри и продюсер Джорджио Мородер в то время работали над саундтреком к новой версии научно-фантастического фильма Фрица Ланга "Метрополис" 1927 года. Кадры Ланга с промышленными шестеренками и дымящими трубами были вставлены в клип Маллета, в котором Queen носились на летающем автомобиле и дирижировали 500 статистами, синхронно хлопающими в ладоши. Эта сцена должна была проиллюстрировать, как бессмысленное "га-га" современного радио превратило слушателей в безмозглых зомби. Но некоторые критики сравнили ее со съездом нацистской партии. "Люди решили, что мы и в самом деле хотим быть диктаторами", – ворчал Мэй.
Все это не имело никакого значения, когда Radio Ga Ga заняла второе место в британских чартах.
Но в Америке сингл провалился. В то время многие лейблы пользовались услугами независимых промоутеров, которые за взятки обеспечивали ротацию на радио. Вскоре началось расследование, охватившее всю индустрию, и лейблы запаниковали.
"Capitol избавились от всех своих независимых промоутеров", – объяснил Мэй, – "и весь гнев радиостанций обрушился на артистов, чьи пластинки вышли в это время. Radio Ga Ga набирала популярность, но уже на следующей неделе ее как ветром сдуло".
Впрочем, отношения Queen с американским радио стали напряженными еще во времена Hot Space. Долгие годы Мэй отказывался называть имя личного менеджера Меркьюри, Пола Прентера, в интервью, называя его лишь "парнем, который занимался делами Фреда". После выхода фильма "Богемская рапсодия" это стало невозможным. В фильме Прентер (его сыграл актер Аллен Лич) был представлен как классический киношный злодей, который вбил клин между Меркьюри и Queen.
"Это была недалеко от правды", – сказал Мэй. – "Он был очень пренебрежителен с радиостанциями. Позже я узнал, что он ходил и говорил: "Нет, Фредди не хочет с вами разговаривать".
"Прентер постоянно что-то нашептывал Фредди на ушко", – подтвердил Мак. – "Они оба увлекались R&B и диско, поэтому Прентер говорил Фредди, что Queen – это уже прошлый век и что им не нужны никакие гитары".
Однако The Works (названный в честь еще одного любимого клуба Меркьюри и его девиза на время тура: "Покажите им, на что вы способны!") не был похож на Hot Space. Альбом, вышедший в феврале 1984 года, был мощным рок-альбомом, хитро разбавленным поп-песнями и балладами.
Композиции Меркьюри варьировались от гениальных до абсолютно проходных. Его прекрасная баллада It’s A Hard Life оправдала все похвалы Мея, в то время как Man On The Prowl была рокабилли-поделкой, которую спасало лишь пианино Фреда Мандела в стиле хонки-тонк. Keep Passing The Open Windows (название – отсылка к коронной фразе семьи из "Отеля "Нью-Гэмпшир") отличалась бесячим припевом и текстом, словно сошедшим со страниц мотивационного пособия Меркьюри ("Ты просто должен быть сильным и верить в себя..."). Is This The World We Created…? была написана в последнюю минуту, чтобы разбавить альбом балладой в стиле Love Of My Life.
Мэй и Тейлор разделили авторство над Machines (Or Back To Humans), смесью синтезатора, вокодера и пронзительной гитары с устаревшими текстами о "байтах и мегачипах", а Мэй отличился двумя хард-рок боевиками: Tear It Up и Hammer To Fall, последняя из которых предупреждала слушателей, что мы все обречены, если Рейган или Черненко начнут третью мировую войну.
The Works достиг второго места в Великобритании и 23-го – в США. Цифры были бы выше, если бы Queen поехали в турне по Америке. "Но Фредди не хотел возвращаться и играть на маленьких площадках", – сказал Мэй. – "Он говорил: "Давайте подождем, а потом мы поедем и будем собирать стадионы".
Однако Queen сами себе испортили репутацию. Второй сингл, I Want To Break Free, занял третье место в британских чартах. На песню сняли уморительный, но скандальный клип – пародию на британскую мыльную оперу "Улица Коронейшн-стрит". Но Queen в женской одежде – это было уже слишком даже для того времени. Спустя два десятилетия Дэйв Грол переоденется в несколько женских нарядов в клипе Foo Fighters на песню Learn To Fly. Но когда Queen сделали это 40 лет назад, MTV отказались показывать их клип.
"Впервые в жизни мы решили посмеяться над собой", – возмущался Меркьюри. – "Но в Америке сказали: "Что это наши кумиры вытворяют в этих платьях?".
"MTV это не оценили", – сказал Мэй. – "Они не могли смириться с тем, что рок-группа нарядилась женщинами, а в Америке Queen все еще считались рок-группой".
Сложно представить, чтобы Эдди Ван Хален примерил розовый ночной халат и бигуди Мея, или даже Дэйв Ли Рот надел накладную грудь и взялся за пылесос, подражая Фредди. Роджер Тейлор в образе школьницы был настолько убедителен, что невеста Дэвида Маллета, увидев его и Тейлора вместе, решила, что у них роман.
"Я канадец, поэтому я все понял", – вспоминал Фред Мандел. – "Ну, знаете ли, это же просто Бенни Хилл, типичный британский юмор. А еще мне понравилось смотреть, как Роджер моет посуду, а Фредди занимается уборкой".
Capitol умоляли Queen снять для MTV другой клип, с концертным выступлением, но Меркьюри наотрез отказался. Его нельзя было уговорить, что очень расстраивало Мея, когда они снимали промо-ролик для следующего сингла, It’s A Hard Life. Мэю импонировало, что Меркьюри не стесняется своих эмоций в этой песне: "А потом он пошел и нарядился гигантской креветкой для клипа. Я был ужасно разочарован".
Меркьюри в своем костюме креветки разгуливал по сказочной стране вакханалии в окружении балерин-трансвеститов и статистов в бальных платьях и с головами насекомых. Ближе к середине появляются Тейлор и Дикон в колготках и елизаветинских воротниках (в одном из кадров на ногах барабанщика видны его современные кроссовки).
It’s A Hard Life попал в первую десятку британских чартов, а следующий сингл, Hammer To Fall, – на 13-е место. Оба сингла были выпущены в преддверии мирового турне Queen, хотя Америку в турне не включили. "Нам всегда было куда поехать, где наши пластинки хорошо продаются", – сказал Мэй. К сожалению, к таким местам относилась и ЮАР, где I Want To Break Free занял первое место.
В октябре Queen, бросив вызов бойкоту апартеида, объявленному ООН, выступили в Sun City, гостинично-развлекательном комплексе в бантустане Бопутатсвана. Им сказали, что расовая сегрегация там не действует. Что было вопиющей ложью. Билеты стоили более 50 фунтов стерлингов в пересчете на южноафриканские ранды, и Queen выступали перед толпой из одних белых лиц – это было место для богатых белых.
Группу оштрафовал профсоюз музыкантов, а также внесли в черный список ООН. "Queen – дерьмо", – заявил Дэрил Холл из софт-рок дуэта Hall And Oates, один из участников движения "Артисты мира против апартеида".
"Мы думали, что можем навести мосты", – сказал Мэй. – "Мы категорически и безоговорочно осуждаем апартеид".
"По большому счету, поездка туда была ошибкой", – признал Тейлор.
Меркьюри, родившийся на Занзибаре, острове в Индийском океане у побережья Восточной Африки, свое мнение не высказывал.
Через месяц после их злосчастной поездки в ЮАР Queen выпустили сингл Thank God It’s Christmas, не вошедший ни в один альбом. Название звучало как коллективный вздох облегчения. Но он потерялся на фоне хита Band Aid Do They Know It’s Christmas?, благотворительного сингла, в записи которого Queen заметно отсутствовали. "Не знаю, позвали бы они меня участвовать в записи", – сказал Меркьюри. – "Я уже староват".
В те времена, когда еще не было интернета, группы не сразу узнавали, где и почему продаются их пластинки. I Want To Break Free стал хитом в ЮАР, потому что нашел отклик у сторонников движения против апартеида "Африканский национальный конгресс", будущий президент которого, Нельсон Мандела, на тот момент уже провел в тюрьме более 20 лет.
К январю 1985 года песня стала гимном протеста в Бразилии. После двадцати лет военной диктатуры страна готовилась к первым демократическим выборам с 1964 года. Полный чувства восклицание Меркьюри "Боже, как я хочу вырваться на свободу!" тронуло сердца угнетенных жителей страны, а значит, эта самая аполитичная рок-группа нечаянно стала политической.
В том же месяце Queen прибыли в Бразилию, чтобы открыть и закрыть 10-дневный фестиваль Rock In Rio на стадионе Барра да Тижука в Рио-де-Жанейро, самом масштабном рок-фестивале в истории, который, как сообщается, посетили 1,5 миллиона человек. К тому времени Queen были на пике своей концертной формы, и Меркьюри не видел никаких причин менять программу.
Исполнив на бис Crazy Little Thing Called Love, Bohemian Rhapsody и Radio Ga Ga, Queen вернулись, чтобы спеть I Want To Break Free. Меркьюри вышел из-за кулис в пару, в обтягивающем свитерочке, под которым у него явно что-то было. Это была уже вторая пара накладок, так как ранее европейские зрители жаловались, что первую не было видно с дешевых мест: "Пришлось мне обзавестись грудью побольше".
Однако бразильцев наряд оскорбил, никто из них не видел клип, и они не могли понять, зачем Меркьюри так издеваться над глубоким смыслом песни. Вопреки сообщениям прессы, они не закидали сцену бутылками, но начали свистеть и улюлюкать, пока Меркьюри не снял с себя непристойный атрибут.
"Не было такого места, куда бы Фредди не забрался", – восхищался Мэй годы спустя. – "Даже в Южной Америке он пел с накладной грудью".
The Works, его синглы и клипы в итоге показали уникальное место Queen в роке 80-х, а также внутренний конфликт, который был неотъемлемой частью этого места. "Мы всегда хотели меняться", – объяснил Тейлор, – "и мы никогда не считали себя группой одного хита. Но я пришел к выводу, что многие люди так и думают. Или они думают, что все, что мы делали, – это щеголяли в женских платьях".
К тому времени, как Меркьюри выступал пьяным в Окленде, Queen уже решили взять годичный отпуск после тура. "Думаю, мы уже тогда некоторое время друг друга ненавидели", – признался Мэй.
В апреле 1985 года Фредди Меркьюри выпустил свой первый сольный сингл, танцевальный трек I Was Born To Love You, а затем и альбом Mr Bad Guy. Остальные участники Queen задались вопросом, не потеряли ли они его навсегда. "Фредди так далеко ушел", – сказал Мэй. – "Я уже подумал, что он может и не вернуться".
А потом пришло приглашение, которое изменило всю их жизнь. Вокалист Boomtown Rats Боб Гелдоф, инициатор проекта Band Aid, планировал провести Live Aid, благотворительный концерт в поддержку голодающих в Африке. Гелдоф хотел, чтобы Queen приняли в нем участие, и не принимал отказа.
"Мы не сразу согласились", – вспоминает Мэй. – "Нам нужно было подумать, в достаточно ли мы хорошей форме. Слишком велика была вероятность того, что мы осрамимся".
Им не стоило беспокоиться. Вечером 13 июля Queen приехали на лондонский стадион "Уэмбли" и обнаружили там 72 000 зрителей и телекамеры, готовые транслировать их выступление по всему миру. Меркьюри гарцевал по сцене, как резвый жеребенок, хитро улыбаясь, словно собираясь рассказать самую смешную в мире шутку. Когда он взял первые аккорды Bohemian Rhapsody на рояле, все сомнения и страхи Queen улетучились. В течение следующих 20 минут они отдавали публике все, на что были способны, и даже больше. Четыре мушкетера вернулись, чтобы снова вступить в бой.