— Лен, ну ты же понимаешь, что так дальше нельзя? — голос Ольги Петровны звучал почти умоляюще, но в глазах читалась сталь. — Мы с отцом не вечные. А у тебя своя семья, дети. Надо думать о будущем!
Елена сжала чашку с остывшим чаем так, что побелели костяшки пальцев. Она смотрела на мать, не узнавая женщину, которая её вырастила.
— Мам, о чём ты говоришь? Какое будущее? Вы с папой ещё о правнуках мечтаете! — Лена попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой.
— Вот именно! — Ольга Петровна многозначительно подняла палец. — О правнуках! А где им жить? В твоей однушке впятером?
Лена почувствовала, как к горлу подступает ком. Ещё вчера она и подумать не могла, что окажется в такой ситуации. Обычный семейный ужин у родителей превратился в какой-то кошмар наяву.
Всё началось полгода назад, когда Лена с мужем Сергеем наконец-то накопили на первоначальный взнос за квартиру. Ипотека, конечно, влетела в копеечку, но они были счастливы — своё жильё, пусть и небольшое! Родители тогда радовались за них, помогали с ремонтом. А теперь... Лена тряхнула головой, пытаясь прогнать непрошеные мысли.
— Лен, ты меня слышишь вообще? — мать щёлкнула пальцами перед её лицом. — Я говорю, надо квартиру на всех переписать. Ну, или хотя бы долю нам с отцом выделить. Мало ли что...
Елена вздрогнула, словно от удара. Вот оно что. Квартира. Её квартира, за которую они с Сергеем будут платить ещё лет двадцать.
— Мам, ты в своём уме? — слова вырвались прежде, чем Лена успела их обдумать. — Какая доля? Вы же сами говорили, что это наше будущее, наше с детьми!
Ольга Петровна поджала губы.
— Вот так значит? Неблагодарность — страшная вещь, доченька. Мы вас растили, воспитывали, в люди вывели. А теперь что? На улицу выкинете?
Лена почувствовала, как внутри всё закипает. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
— Мам, никто никого не выкидывает. У вас своя квартира есть. Хорошая, просторная. Зачем вам ещё?
— Ах так! — Ольга Петровна резко встала. — Значит, своих родителей на старости лет бросаешь? Ну и ладно! Не нужна нам твоя помощь!
Она выскочила из кухни, хлопнув дверью так, что посуда в серванте еле осталась жива. Лена осталась сидеть, пораженная произошедшим. Как же так вышло? Когда их семья превратилась в это?
По возвращению домой, Лена не могла отделаться от мыслей происходящего. Всю дорогу от метро она прокручивала в голове разговор с матерью, пытаясь понять, где и когда была отправная точка этого.
— Мам, ну ты чего такая кислая? — голос дочки вырвал её из раздумий.
Лена моргнула, осознав, что уже несколько минут стоит в прихожей, механически расшнуровывая ботинки.
— Всё хорошо, солнышко, — она через силу улыбнулась. — Просто устала немного. Как дела в школе?
— Нормально, — Катя пожала плечами. — А папа где?
— Папа... — Лена запнулась. Чёрт, она же совсем забыла предупредить Сергея о сегодняшнем разговоре. — Папа задерживается на работе. Скоро будет.
Катя кивнула и убежала в свою комнату. Лена тяжело вздохнула. Нужно было срочно поговорить с мужем, но как все объяснить, если она сама до конца не переварила, что произошло?
Весь вечер прошёл как в тумане. Лена механически готовила ужин, помогала Кате с уроками, укладывала спать младшего Мишку. И всё это время в голове крутились мамины слова: "Надо квартиру на всех переписать".
Когда в прихожей наконец хлопнула дверь, Лена вздрогнула. Сергей.
— Привет, родная! — муж чмокнул её в щёку. — Что у нас на ужин?
Лена молча кивнула на накрытый стол. Сергей, почувствовав неладное, нахмурился:
— Что случилось?
И тут Лену прорвало. Она рассказала всё: и про странный разговор с матерью, и про её требования переписать квартиру, и про обвинения в неблагодарности. Сергей слушал молча, только желваки на скулах ходили.
— Так, — сказал он наконец. — А теперь давай по порядку. С чего вдруг твоя мать решила, что имеет право на нашу квартиру?
Лена покачала головой:
— Не знаю, Серёж. Честное слово, не знаю. Всё было нормально, мы ужинали, болтали... А потом она вдруг начала говорить о будущем, о детях, о том, что им негде будет жить...
— И решила, что лучший выход — отобрать у нас квартиру? — Сергей хмыкнул. — Ну, знаешь...
— Она не хочет отбирать! — Лена сама удивилась, что защищает мать. — Она просто хочет, чтобы мы выделили им с отцом долю. На всякий случай.
— На какой такой случай? — Сергей начал заводиться. — На случай, если мы вдруг решим их выгнать на улицу? Лен, ты сама-то понимаешь, как это звучит?
Лена опустила голову. Она понимала. И от этого становилось ещё больнее.
— Что будем делать? — спросила она тихо.
Сергей вздохнул и обнял жену:
— Для начала — успокоимся. А завтрапоговорим спокойно с твоими родителями. Все месте. Может, это какое-то недоразумение.
Лена кивнула, согласившись с мнением мужа. Как хорошо, что он рядом. Вместе они справятся. Должны справиться.
Утро выдалось хмурым и промозглым, под стать настроению Лены. Она нервничала всю дорогу до родительского дома, то и дело теребя ремешок сумки.
— Не переживай, родная. Всё будет нормально, — Сергей мягко ее приобнял. — Просто тихо и спокойно все обсудим и разберёмсяво всем.
Лена благодарно улыбнулась мужу. Глубоко вдохнув, она нажала на звонок.
Дверь открыла мать. При виде зятя её лицо удивлённо вытянулось:
— Сергей? А ты чего здесь?
— Здравствуйте, Ольга Петровна, — Сергей старался говорить спокойно. — Мы с Леной хотели бы поговорить. Можно войти?
Ольга Петровна молча отступила, пропуская их в квартиру. В гостиной, уткнувшись в газету, сидел отец Лены.
— Пап, — Лена подошла и чмокнула отца в щёку. — Как ты?
— Нормально, — буркнул тот, не отрывая взгляда от газеты.
Повисла неловкая пауза. Лена переглянулась с Сергеем, не зная, с чего начать.
— Ну и? — не выдержала Ольга Петровна. — Зачем пожаловали?
Сергей откашлялся:
— Ольга Петровна, Виктор Сергеевич, мы хотели поговорить о вчерашнем разговоре. О квартире.
Виктор Сергеевич наконец оторвался от газеты:
— О какой квартире?
— О нашей, пап, — тихо сказала Лена. — Мама вчера предложила переписать её на всех...
— Чего?! — Виктор Сергеевич аж подпрыгнул в кресле. — Оля, ты что, с ума сошла?
Ольга Петровна поджала губы:
— А что такого? Я о детях беспокоюсь! У них семья растёт, а жить негде!
— Так у них своя квартира есть! — возмутился Виктор Сергеевич. — Ты чего удумала?
— Вот именно! — не выдержал Сергей. — Своя квартира, за которую мы ипотеку платим! А вы хотите, чтобы мы её вам подарили?
— Никто ничего не дарит! — Ольга Петровна повысила голос. — Я просто хочу, чтобы вы нас не забыли! Чтобы было, где голову приклонить, если что!
— Если что — это если мы вас выгоним, что ли? — Лена почувствовала, как к горлу подступают слёзы. — Мам, ты правда думаешь, что мы способны на такое?
В комнате повисла тяжёлая тишина. Ольга Петровна отвернулась к окну, нервно теребя занавеску.
— Лен, — тихо сказал отец. — Ты прости мать. Она... переживает просто. Возраст, сама понимаешь.
— Какой возраст, пап? — Лена всхлипнула. — Вам ещё и шестидесяти нет! Вы сами говорили, что о внуках мечтаете, а теперь вдруг решили, что вам негде жить будет?
Ольга Петровна резко обернулась:
— А ты знаешь, сколько случаев, когда дети родителей на улицу выставляют? Вон, у Нины Васильевны сын квартиру продал и уехал! А она теперь по съёмным комнатам мыкается!
— Мам, — Лена подошла к матери и взяла её за руки. — Мы — не Нинин сын. Мы — это мы. Твоя дочь, твой зять, твои внуки. Неужели ты думаешь, что мы способны так с вами поступить?
Ольга Петровна замерла на мгновение, а потом вдруг разрыдалась, уткнувшись Лене в плечо:
— Ленка, доченька, прости дуру старую! Я же... я же как лучше хотела! Чтобы вы не забыли, чтобы... ой, дура я, дура!
Лена гладила мать по спине, чувствуя, как собственные слёзы катятся по щекам. Сергей переглянулся с Виктором Сергеевичем и незаметно выскользнул на кухню — ставить чайник. Женские истерики — не мужское это дело.
Через полчаса они сидели за столом, прихлёбывая чай с лимоном. Ольга Петровна, всё ещё шмыгая носом, резала пирог:
— Вы уж простите меня, ребятки. Накрутила я себя. Насмотрелась страшилок по телевизору, наслушалась соседских сплетен... Дура старая.
— Мам, ну какая ты старая? — Лена улыбнулась сквозь слёзы. — Ты у нас ещё ого-го! Вон, недавно на танцы записалась!
— Ага, — буркнул Виктор Сергеевич. — Записалась и не ходит. Всё по телевизору страшилки смотрит.
Лена покачала головой, глядя на родителей. Как же всё запуталось... А ведь, казалось, ещё вчера они были одной счастливой семьёй. Когда же всё пошло наперекосяк?
Выйдя из родительской квартиры, Лена с Сергеем молча брели по знакомым с детства улицам. Воспоминания накатывали волна за волной, унося их мысли к истокам этой непростой истории.
А ведь всё начиналось так хорошо! Елена до сих пор помнила тот день, когда они с Сергеем впервые переступили порог своей квартиры. Крохотной, с облупившимися обоями и древней сантехникой, но — своей! Господи, как же они радовались тогда!
Сергей, раскрасневшийся от счастья и усталости, кружил её по пустой комнате. Они смеялись как дети, строили планы, спорили, где поставить диван, а где повесить книжные полки. Ремонт затянулся на полгода — денег-то кот наплакал, всё сами, своими руками. Но каждая наклеенная полоска обоев, каждая прибитый плинтус приближали их мечту.
Лена улыбнулась, вспомнив, как они красили стены на кухне. Сергей, балбес такой, полез помешивать краску прямо в банке — та, конечно, опрокинулась. Боже, какой крик тогда подняла соседка снизу! Зато потом, когда Лена угостила её свежеиспечёнными плюшками в качестве извинения, та растаяла и даже помогла выбрать шторы.
Родители... Родители тогда были в восторге. Мама чуть не прыгала от радости, когда Лена позвонила сказать, что банк одобрил ипотеку. "Доченька, — голос её дрожал, — вы молодцы такие! Теперь заживёте по-человечески!" Отец, тот вообще засучил рукава и взялся помогать с ремонтом. Ворчал, конечно, что, мол, не мужское это дело — обои клеить, но глаза-то блестели от гордости.
А потом... Лена нахмурилась, пытаясь уловить момент, когда всё изменилось. Вроде и не было ничего такого — ни ссор, ни обид. Просто однажды мама как-то странно поджала губы, когда Лена рассказывала о планах купить новый диван. "Ну-ну, — сказала она тогда. — Смотрите, не увязните в кредитах-то". И всё, вроде мелочь, а осадок остался.
Может, дело в том, что сами родители так и не решились на ипотеку? Всю жизнь прожили в "двушке", доставшейся бабушке от завода. Ютились, мечтали о большой квартире, но... Страшно было, наверное. А тут дочка — раз, и в узде. Ещё и детей завела, Катьку с Мишкой. Не позавидуешь, конечно, а всё ж таки своё.
Лена вздохнула, поправляя сползшую бретельку халата. Чайник на плите засвистел, выдергивая её из воспоминаний. Надо бы позвонить маме, узнать, как она там. После того разговора прошла неделя, а на душе до сих пор кошки скребут. Вечно у них так — то милые до приторности, то вдруг бац, и холодок по спине. Ну ничего, прорвёмся. Не в первый раз, чай.
Лена улыбнулась своим мыслям. Да, нелегко им с Сергеем пришлось. Но ведь справились, выкарабкались. И ещё не то осилят, лишь бы вместе. А родители... Ну что ж, будем любить их такими, какие есть. Со всеми их страхами, капризами и внезапными выходками. Ведь семья — это не только радость и веселье. Это ещё и умение прощать, понимать, поддерживать. Даже когда, кажется, сил уже не осталось.
Звякнул телефон — сообщение от Сергея. "Буду поздно, не теряй". Лена хмыкнула. Ну да, конечно, будто она не знает его привычки зависать на работе до ночи. Ничего, зато в выходные будет только её. Ну, может, ещё немножко детский и родительский. Такая уж она, эта семейная жизнь — сложная, запутанная, но такая родная и тёплая. И плевать на квадратные метры, главное — чтобы все были рядом. Пусть и немного чокнутые.
Прошла неделя после непростого разговора с родителями. Лена думала, что худшее позади, но судьба готовила новый поворот.
Вечер пятницы выдался суматошным. Катька ныла, что ей нечего надеть на завтрашний день рождения подружки, Мишка раскидал конструктор по всей квартире, а Сергей задерживался на работе. Лена металась между детьми, плитой и горой наглаженного белья, когда раздался звонок в дверь.
На пороге стояла мама. С огромной сумкой и решительным видом.
— Ленусь, я к вам на пару дней, — заявила она с порога. — С отцом поругались, сил нет терпеть его выходки.
Лена растерянно моргнула:
— Мам, а.… предупредить?
— А чего предупреждать? — фыркнула Ольга Петровна. — Я ж к дочери родной, не к чужим людям.
С этими словами она решительно прошла в квартиру, по пути чмокнув в щёку ошалевшую Катьку.
— Господи, ну и бардак у вас тут! — всплеснула руками Ольга Петровна. — Лен, ты что, не убираешься совсем?
Лена почувствовала, как внутри закипает раздражение:
— Мам, у меня двое детей и работа. Я не всегда успеваю...
— Вот потому и говорю — надо было нам долю тут выделить, — перебила мать. — Я бы помогала. А то живёте как...
Договорить она не успела — в прихожей хлопнула дверь. Вернулся Сергей.
— О, Ольга Петровна! — удивился он. — А вы чего тут?
— Да вот, решила дочери помочь, — ответила та. — А то вы тут совсем закопались.
Сергей бросил вопросительный взгляд на жену. Лена едва заметно покачала головой: потом объясню.
Ужин прошёл в напряжённом молчании. Ольга Петровна то и дело цокала языком, глядя на бардак в квартире. Лена кипела от злости, но молчала. Сергей, чувствуя накал, увёл детей смотреть мультики.
— Лен, — не выдержала наконец Ольга Петровна. — Вот скажи, вам правда нормально так жить? В тесноте, в грязи?
Лена со стуком поставила чашку на стол:— Мам, ты сейчас серьёзно? Мы живём как можем. Да, небогато. Да, тесновато. Но это наш дом, и нам здесь хорошо.
— Хорошо? — всплеснула руками Ольга Петровна. — Боже мой, Леночка, ты же заслуживаешь большего! Вот если бы вы тогда согласились...
— Так, стоп, — Лена подняла руку. — Мы это уже обсуждали. Квартира наша. Точка.
— Но я же как лучше хочу! — в голосе матери зазвучали слёзы. — Ты пойми, мы с отцом не вечные. Мало ли что случится...
— Мам, — тихо сказала Лена. — Ты правда думаешь, что мы вас бросим? Что выгоним на улицу?
Ольга Петровна замолчала, теребя край скатерти.
— Я.… я не знаю, — наконец выдавила она. — Знаешь, когда стареешь, начинаешь бояться всего на свете. Вдруг вы уедете, вдруг с нами что случится...
Лена вздохнула и пересела ближе к матери:
— Мам, послушай. Мы никуда не денемся. Ни я, ни Сергей, ни дети. Вы наша семья. И неважно, чья квартира и сколько у кого квадратных метров. Главное — мы есть друг у друга.
Ольга Петровна всхлипнула и обняла дочь:
— Прости меня, дуру старую. Я же... я же и правда, как лучше хотела.
— Знаю, мам, — Лена гладила мать по спине. — Знаю. Давай просто будем жить и радоваться, что мы все вместе, а?
В этот момент в кухню ворвался Мишка:
— Мам, мам! А бабушка нам торт привезла?
Лена рассмеялась, вытирая слёзы:
— Ой, кажется, мы про торт-то и забыли!
— Не забыли, — улыбнулась Ольга Петровна. — В сумке лежит. Айда чай пить!
И они пошли — шумной толпой, смеясь и переругиваясь. Лена поймала взгляд Сергея — тот подмигнул ей: всё будет хорошо.
А торт оказался вкусным. Даже если есть его в тесной кухне, в окружении гор немытой посуды и раскиданных игрушек.
Казалось, буря миновала. Ольга Петровна, погостив пару дней, вернулась домой. Жизнь потекла своим чередом — работа, дети, быт. Но в воздухе висело что-то неуловимое, словно затишье перед грозой.
Гром грянул субботним вечером. Лена как раз укладывала детей, когда в дверь позвонили. На пороге стоял отец — бледный, встрёпанный, с дикими глазами.
— Пап? Что случилось? — Лена почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Мать... — выдохнул Виктор Сергеевич. — Она... В общем, иди сюда.
Он протянул Лене какую-то бумагу. В полумраке подъезда было не разобрать, что там написано.
— Погоди, — Лена отступила в прихожую. — Проходи, чего в дверях-то стоять.
Отец, не разуваясь, прошёл на кухню. Руки у него заметно дрожали.
— Серёж! — крикнула Лена. — Иди сюда, кажется, что-то случилось.
Сергей выглянул из комнаты, увидел тестя и нахмурился:
— Виктор Сергеевич? Что стряслось?
— Вот, — отец протянул бумагу зятю. — Читайте.
Сергей пробежал глазами по строчкам и присвистнул:
— Ничего себе! Лен, это... Это договор купли-продажи. На вашу квартиру.
— Чего?! — Лена вырвала бумагу из рук мужа. — Какой ещё договор?
Виктор Сергеевич тяжело опустился на стул:
— Ольга... Она продала квартиру. Нашу квартиру. Ту, в которой мы живём.В кухне повисла звенящая тишина. Лена перечитывала документ снова и снова, не в силах поверить своим глазам.
— Но... как? — наконец выдавила она. — Как она могла? Без твоего согласия?
Отец горько усмехнулся:
— А вот так. Помнишь, я в прошлом году в больнице лежал? Ну, с сердцем, когда прихватило. Она тогда уговорила меня доверенность на неё оформить. Мол, мало ли что, надо чтоб кто-то делами распоряжаться мог. Я и подписал, не читая. Дурак старый...
Лена почувствовала, как к горлу подступает ком. Господи, да что же это творится?
— И что теперь? — тихо спросил Сергей. — Куда вы пойдёте?
Виктор Сергеевич пожал плечами:
— А кто ж его знает. Ольга говорит, к вам переедем. Мол, места хватит, вон какая квартира большая.
— Что?! — Лена вскочила, едва не опрокинув стул. — Да вы с ума сошли?! У нас и так втроём не повернуться, а вы...
Она осеклась, увидев, как отец сжался, словно от удара.
— Пап, прости, — Лена опустилась рядом с ним на корточки. — Я не то хотела сказать. Просто... Как же так? Почему?
Виктор Сергеевич вздохнул:
— Да я и сам не пойму. Вроде жили-жили, а тут... Ольга твоя всё причитала — старость, мол, не за горами, надо о будущем думать. А какое будущее? В могилу, что ли, собралась? — Он невесело усмехнулся. — Вот и надумала. Продать нашу квартиру, а деньги вложить в вашу. Чтоб, значит, всем хорошо было.
Лена почувствовала, как внутри всё закипает. Ну надо же, "всем хорошо"! А их спросить не судьба была?
— И куда делись деньги с продажи? — спросил Сергей.
— А кто ж её знает, — отец махнул рукой. — Говорит, на счёт положила. До понедельника.
— Так, — Лена решительно встала. — Нужно срочно с ней поговорить. Пап, у тебя ключи с собой?
Виктор Сергеевич кивнул:
— Само собой. Я как документы увидел, сразу к вам побежал.
— Отлично, — Лена повернулась к мужу. — Серёж, ты с детьми побудешь? Мы с отцом съездим, разберёмся, что там у них творится.
Сергей кивнул:
— Конечно. Только... Лен, ты это, поаккуратнее там. Не наломай дров.
Лена только махнула рукой. Какие уж тут дрова — тут целый лес рушится.
Всю дорогу до родительской квартиры Лена молчала, стиснув зубы. В голове крутились обрывки мыслей — как же так, зачем, почему? Виктор Сергеевич тоже притих, только вздыхал тяжело да хмурился.
Ключ в замке провернулся с трудом — видно, Ольга Петровна уже успела сменить замки. Лена влетела в квартиру, как ураган:
— Мам! Ты где? Нам надо поговорить!
Ольга Петровна выглянула из кухни — встрёпанная, с заплаканными глазами.
— Леночка? Витя? А вы чего тут?
— А ты как думаешь?! — Лена едва сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. — Ты что творишь-то, а? Совсем с ума сошла?
Ольга Петровна всхлипнула:
— Доченька, ты не понимаешь! Я же как лучше хотела! Чтоб у вас всё было, чтоб не нуждались...
— Лучше?! — Лена почувствовала, как внутри что-то обрывается. — Ты называешь это "лучше"? Продать квартиру втихаря, оставить отца без крыши над головой — это, по-твоему, "лучше"?!
— Лена, не кричи на мать, — устало сказал Виктор Сергеевич. — Толку-то...
— Нет уж, пусть выскажется! — Ольга Петровна выпрямилась, вытирая слёзы. — А то вечно молчит, терпит. Вот и дотерпелась — живёте как в собачьей конуре, детей растить негде...
— Ах вот оно что! — Лена сжала кулаки. — Значит, мы виноваты? В том, что живём по средствам? В том, что не хотим плясать под твою дудку?
— Какую дудку?! — взвизгнула Ольга Петровна. — Я матерью твоей всю жизнь была! Я тебе добра желаю!
— Добра?! — Лена уже не сдерживалась. — Ты хоть понимаешь, что натворила? Ты же нас всех по миру пустила! Куда мы теперь, а? Ты подумала об этом?
Ольга Петровна вдруг обмякла, словно из неё выпустили весь воздух:
— Я.… я думала, мы к вам переедем. Все вместе будем. Как раньше...
— Как раньше уже не будет, мам, — тихо сказала Лена. — Ты всё разрушила. Всё, что у нас было.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Было слышно, как тикают часы на стене — словно отсчитывают последние минуты их прежней жизни.
— И что теперь? — наконец спросил Виктор Сергеевич. — Куда нам идти?
Лена закрыла глаза. Внутри всё кипело от злости и обиды. Но... Но ведь это её родители. Пусть и наделавшие глупостей, но родные. Самые близкие.
— Никуда вы не пойдёте, — наконец сказала она. — Будем решать проблемы по мере поступления. Для начала — отменим эту дурацкую сделку. Потом... Потом разберёмся.
Ольга Петровна всхлипнула и бросилась к дочери:
— Леночка, доченька! Прости меня, дуру старую! Я же как лучше хотела...
Лена стояла, не шевелясь. Внутри всё дрожало — от обиды, от злости, от страха перед будущим. Но где-то в глубине души теплилась надежда — может, теперь-то они наконец научатся слышать друг друга?
Виктор Сергеевич подошёл и обнял их обеих:
— Ну всё, всё. Прорвёмся как-нибудь. Не в первый раз.
И в этот момент Лена поняла — да, прорвутся. Потому что они семья. Со всеми их ошибками, глупостями и проблемами. Но — семья. А это значит — вместе, несмотря ни на что.
За окном громыхнуло — началась гроза. Но здесь, в старой родительской квартире, впервые за долгое время стало тепло. По-настоящему тепло.
Следующая неделя пронеслась как в тумане. Лена металась между работой, детьми и попытками распутать тот клубок проблем, который накрутила Ольга Петровна. Сергей взял на себя большую часть домашних забот, но даже его железное терпение порой давало трещину.
— Лен, может, ну его? — спросил он как-то вечером, когда они, измотанные, сидели на кухне. — Пусть живут с нами. Тесно будет, но как-нибудь...
Лена покачала головой:
— Нет, Серёж. Это не выход. Нам всем нужно личное пространство. И потом, ты же знаешь маму — она не успокоится, пока всё не будет по её.
Сергей вздохнул и обнял жену:
— Знаю. Просто... Я не могу смотреть, как ты рвёшься на части.
Лена прижалась к мужу, чувствуя, как внутри разливается тепло. Вот оно, настоящее. Родное.
А потом случилось чудо. Или, может, просто сработал закон подлости — это уж как посмотреть.
Выяснилось, что сделка по продаже родительской квартиры незаконна. Покупатель, узнав о том, что Ольга Петровна действовала по доверенности и без согласия мужа, отказался от покупки. Деньги вернули, договор расторгли.
— Повезло вам, — сказал адвокат, которого Лена наняла для улаживания всей этой истории. — Редко такие дела так просто решаются.
Лена только кивнула. Ей было не до рассуждений о везении.
Вечером вся семья собралась в родительской квартире. Ольга Петровна, притихшая и какая-то потерянная, суетилась с чаем. Виктор Сергеевич хмуро листал газету. Лена с Сергеем переглядывались, не зная, с чего начать разговор.
— Ну что, — наконец сказал Виктор Сергеевич, откладывая газету. — Вроде как пронесло нас.
Ольга Петровна всхлипнула:
— Витенька, Леночка... Простите меня, дуру старую. Я же как лучше хотела...
— Знаем, мам, — мягко сказала Лена. — Знаем. Но давай договоримся — больше никаких сюрпризов, ладно? Все важные решения принимаем вместе.
Ольга Петровна часто закивала:
— Конечно, доченька. Конечно.
— И ещё, — добавил Сергей. — Мы все — одна семья. Со своими проблемами, тараканами в голове и, чего уж там, квартирным вопросом. Но мы справимся. Вместе.
Виктор Сергеевич крякнул и впервые за вечер улыбнулся:
— А знаете что? Я тут подумал... Может, нам с матерью и правда квартиру сменить? Только не продавать, а.… обменять?
Все уставились на него с удивлением.
— В каком смысле? — осторожно спросила Лена.
— Да вот, — Виктор Сергеевич почесал затылок. — Квартира у нас большая, а живём вдвоём. А у вас наоборот — тесновато. Может, обменяемся? Вы сюда переедете, а мы — к вам. И места всем хватит, и друг у друга под боком будем.
В комнате повисла тишина. Лена переглянулась с Сергеем — в его глазах читалось то же удивление и.… надежда?
— Пап, ты серьёзно? — тихо спросила Лена.
— А чего ж не серьёзно? — Виктор Сергеевич пожал плечами. — Мы с матерью уже не молодеем. Нам много ли надо? А вам с детьми простор нужен.
Ольга Петровна, до этого молчавшая, вдруг расплакалась:
— Витенька, да родной ты мой! Вот ведь... А я-то, дура...
Лена почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Она посмотрела на Сергея — тот кивнул, улыбаясь.
— Ну что, — сказал он, обнимая жену. — Кажется, квартирный вопрос решён?
Лена рассмеялась сквозь слёзы:
— Кажется, да. Кто бы мог подумать...
Виктор Сергеевич встал и по-хозяйски оглядел комнату:
— Так, ну чего сидим? Надо отметить! Оль, там у нас наливочка вишнёвая осталась?
И вот они сидели — шумной, немного безумной, но такой родной семьёй. Пили вишнёвую наливку, строили планы по обмену, спорили о том, где поставить диван в новой квартире. И Лена думала — как же хорошо, что у них есть друг друга. Со всеми их ошибками, глупостями и проблемами. Ведь это и есть настоящая семья — та, что всегда рядом, что бы ни случилось.
А квартирный вопрос? Ну что ж, похоже, он и правда больше не испортит их отношения. По крайней мере, в ближайшее время.
Прошёл год. Лена стояла у окна в гостиной, рассеянно глядя на улицу. Сколько всего изменилось за это время...
Обмен квартирами действительно состоялся. Конечно, не обошлось без сложностей — бумажная волокита, ремонт, переезд. Но они справились. Вместе.
Теперь у Лены с Сергеем и детьми было достаточно места. Катька получила отдельную комнату и наконец-то перестала ворчать, что ей негде делать уроки. Мишка облюбовал бывший родительский кабинет, превратив его в настоящий музей своих поделок и рисунков.
А родители... Что ж, кажется, они тоже были довольны. Ольга Петровна, правда, поначалу всё причитала, что в маленькой квартире ей тесно. Но потом неожиданно увлеклась — затеяла ремонт, перестановку, даже на курсы дизайна интерьера записалась. Теперь их с отцом квартирка выглядела как картинка из модного журнала.
Лена улыбнулась, вспомнив, как мама гордо показывала ей свои дизайнерские находки. Кто бы мог подумать, что Ольга Петровна в шестьдесят с хвостиком откроет в себе талант декоратора?
А ведь всё могло быть иначе. Страшно представить, что случилось бы, не останови они тогда эту безумную затею с продажей квартиры...
Лена вздрогнула, когда сзади её обнял Сергей:
— О чём задумалась?
— Да так... — она прижалась к мужу. — Вспоминала, через что мы прошли.
Сергей хмыкнул:
— Да уж, история та ещё. Но знаешь, я рад, что всё так вышло.
Лена удивлённо посмотрела на него:
— Правда?
— Ага, — кивнул Сергей. — Мы ведь многому научились. Например, тому, что нельзя молчать о проблемах. Или что иногда стоит взглянуть на ситуацию под другим углом.
Лена задумалась. А ведь и правда. Раньше они все варились в собственном соку — каждый со своими страхами, обидами, недомолвками. А теперь... Теперь они научились говорить. Слышать друг друга. Находить компромиссы.
— Знаешь, — тихо сказала Лена, — я поняла, что дело вовсе не в квартирах. Дело в нас самих. В том, готовы ли мы принять друг друга — со всеми недостатками, странностями, тараканами в голове.
Сергей поцеловал её в макушку:
— Вот именно. Главное — быть вместе. А с остальным разберёмся.
В дверь позвонили — пришли родители. Ольга Петровна, сияющая, с новой причёской, Виктор Сергеевич — посвежевший, помолодевший.
— Ну что, детки, готовы? — весело спросила Ольга Петровна. — Идём в парк, погода чудесная!
Лена улыбнулась. Вот оно, настоящее счастье — когда все рядом, когда можно просто погулять в парке всей семьёй, без задних мыслей и скрытых обид.
Они вышли на улицу — Лена с Сергеем, дети, родители. Большая, шумная, немного сумасшедшая, но такая родная семья. Лена поймала взгляд матери — в её глазах читалась та же мысль: как хорошо, что мы вместе.
А квартирный вопрос? Что ж, может, он и правда способен испортить людей. Но только не тех, кто умеет любить, прощать и принимать друг друга такими, какие они есть.
***
Читайте самый обсуждаемый рассказ :