Предыдущая глава
-Бояться нужно не смерти, а пустой жизни - проскрипела баба Дуся. Она положила свою прохладную ладонь на лоб Лены. Жар не сбивался. Старушка зыркнула на дремавшую Катю. Девочка пристроилась на низенькой лавочке возле ног матери и клевала носом.
-Баба Дуся ... помоги ... - прошептала Лена, схватив старушку за морщинистую руку - я в соседнюю деревню ездила. Здесь светиться просто не хотела. Сплетни враз пошли бы. В столовую повадился захаживать один не местный. В городе ещё меня преследовать начал. Я потому и сбежала оттуда, а он меня здесь нашёл.
-Что говорят у нас тут о тебе, правда?
-Отчасти - Лена приподняла голову и посмотрела на дочь - уведи её, прошу. Не хочу чтобы она услышала.
Баба Дуся легонько растолкала девочку.
-Пойдём милок, в кроватку тебя уложу. Я присмотрю за мамкой твоей, не боись.
Полусонная Катюшка ушла в соседнюю комнату и с наслаждением вытянулась на своей железной кровати с пуховой периной. Ей такой сон хороший снился. Мамка, папка и бабушка. Поэтому еле слышный шепоток бабы Дуси и мамы она не слышала.
-Ну, давай. Рассказывай - баба Дуся поднесла к губам Лены железную кружку - только выпей сперва. Этот отвар на травах, тебе не повредит. Не таблетки могут человека вылечить, а сама природа и то, что она дала нам.
Боль немного отступила. Зря она, конечно, обратилась к той бабушке. Лучше б сразу к бабе Дусе пошла или в городскую гинекологию съездила бы. Катю не с кем просто было оставить. Она хоть и самостоятельная для своих десяти лет, а всё равно ребёнок ещё.
-Баба Дуся ты же помнишь, что жили мы поначалу не здесь? Я то родом с Нижегородской области. Работала за буфетом, а Василий к нам всегда обедать приходил. В форме, при погонах. Влюбилась я тогда, без памяти. Встречались с ним нет ничего и скорёхонько поженились. Стали в комнатушке ютиться, в общежитии. Для меня тогда это таким счастьем казалось. Как говорится с милым и в шалаше рай. Да только Вася принципиальный всегда был. Видел, понимал что творится. Домой приходил и жаловался мне, жаловался. А потом вдруг началась чёрная полоса за его несдержанность. Признали "политическим" и со службы сняли. Запил он тогда сильно. Никак смириться не мог, что правда его никому не нужна. У кого власть, тому и все двери открыты и не важно каким путём эта власть получена. Я всё терпела. Поддерживала как могла. Только нам житья в том городе не стало. Уехали к бабушке моей, в деревню. Стал Вася по калымам с дедом моим ходить. А что ещё делать? С таким клеймом как у него на нормальную работу не устроиться было. Хорошо ещё что в тюрьму не посадили, а ведь могли. У моих мы тоже недолго пожили. Сюда переехали, в Костромскую область, к матери Васи. На руках маленькая Катюшка. Свекровь моя с норовом была, Царствие ей Небесное. Всё ей не так и всё не эдак. С первого дня меня не взлюбила и Катюшку поначалу не признавала. Это уж потом ... Васе в деревне тошно было. Решил на Север податься. Прознал от кого-то про золотые прииски, что можно и на дом свой заработать и на машину. Да на книжку отложить, чтоб жить потом безбедно. Соблазнился и уехал. Чуяло моё сердце, что не нужно было отпускать его. Два года не виделись с ним. А домой стал возвращаться и погиб при странных обстоятельствах.. Даже дело открывать не стали, всё списали на несчастный случай. Документы при нём были, а больше ничего. Ни денег, ни вещей и следов насилия не было. Обморожение получил и умер, пока пешком до деревни добирался. Катюшке уже четыре годика стукнуло тогда. Свекровь поедом меня ела. Изо дня в день, изо дня в день ... Устала я. Решила в город податься. Мечтала денег заработать, да дочку к себе забрать.
Лена замолчала, потому как не могла она больше говорить. Комок в горле встал и внизу живота сильнейший спазм пронзил. Баба Дуся её не торопила. Вся ночь впереди. Но очень ей было любопытно узнать, от чего Лена дурную славу себе заработала. Вроде не похожа она на гулящую. Ну да, с химией на голове. Ну лак на ногтях красный, да помада в тон. Одежда, какой у деревенских баб в шкафу не найти. Да вот незадача. Даже в таком виде, она не похожа на распутицу и всё тут.
Баба Дуся пощупала лоб. Жар вроде спал маленько. Значит на поправку пойдёт. Молодой организм, справится. Ей вон Катюшку ещё растить. Не гоже девчонку сиротой оставлять.
-На фабрику меня не взяли. Всю подноготную перетрясли, про мужа выведали. За что его из милиции турнули. И показали рукой на дверь. И сколько бы я не кричала, что мне дочь растить одной, сочувствия ни от кого не получила. Двери передо мной оказались закрыты наглухо. В деревню возвращаться ни с чем я не могла. Случайно наткнувшись на объявление, что в ресторан посудомойки требуются, пошла. Приняли меня, конечно. Хозяин какой-то не русский. С этого всё и началось. Сначала претензий не было. Работала я тихо, неприметно. А потом мне условие поставили. Или с клиентами спишь, или вон. Клиенты - иностранцы. Платили валютой. Меня потом "просветили", что мне повезло. Сразу с корабля на бал попала. В касту "элитных валютных". Часть денег хозяину ресторана отдавала, часть себе. Погрязла в этом по уши. Уйти не могла. Крепко меня держали. Да и накопить приличную сумму удалось довольно быстро. Свекрови помогала, чтоб Катюшка не нуждалась ни в чём. Потому как к себе она мне не позволила дочку забрать. Потом кувырком всё пошло. Попала я в руки комитетчиков. Припёрли меня, статью сообразили. За связь с иностранными гражданами срок можно было схлопотать. Запугали меня так, что я еле жива от них вышла. Работать на них я не стала. Выкрала свой паспорт у Арсена и сбежала сюда. А тут оказывается и свекровь умерла, и Катюшке я теперь нужна как никогда.
Баба Дуся протяжно выдохнула. М-да ... что с людьми из-за денег делается. А ведь хорошая Ленка была девушка. Добрая, честная. Неужто другой работы совсем не сыскалось ей?
-Я себя не оправдываю, баба Дуся - как-будто прочитала мысли старушки Лена - сама виновата. Лёгких денег захотела, теперь вот расплачиваться мне.
-Это тебя один из "энтих" нашёл? Которые там сидят? - старушка проницательно кивнула подбородком к верху.
-Да - шепнула Лена. До сих пор при воспоминании об этой неприятной встрече, её колотило. Этот гэбэшник по лицу предусмотрительно не бил. Но ногами попинал её в живот от души, да ещё надругался потом. А кому Лена могла пожаловаться на него, если он всю подноготную её знал и пригрозил тюрьмой, а дочку пообещал в интернат определить?
Вот и молчала. Пока не поняла, что беременна. Рожать от такого подонка? Лена волосы на себе рвала и в подушку по ночам выла. Решилась в соседнюю деревню съездить, к местной бабке. К ней все ездили. Только с самого начала что-то не так пошло и теперь Лена мучилась от страшных болей.
-Тебе в больницу надо, хошь не хошь. Я тебе чем могу помочь? Прооперировать на дому? Ты себе заражение заработаешь и всё равно помрёшь. О себе не думаешь, так хоть о Катюшке подумай.
Лена сцепила зубы. Она только и думала, что о дочери. А о ком же ещё ей думать?
-Давай в больницу - прохрипела она, собрав простынь в кулак - дойди до соседа нашего, Алёшки. Может отвезёт меня ...
-Растрясёт ведь - с сомнением в голосе произнесла бабу Дуся. Но медлить нельзя больше было. Иначе помрёт Ленка, не ровен час. Старушка сунула ноги в калоши и поспешила к соседям. Ночь-полночь уже была, но вроде на заднем дворе у них свет горит.
-Алёшка! - окликнула баба Дуся, боязливо поглядывая в сторону рычащего кобеля,выскочившего из будки - Алёшка, это я, баба Дуся!
Алёшка появился из ниоткуда. За версту самогонкой от него пахло. У бабы Дуси опустилось всё внутри. Развернуться уж хотела обратно.
-Чего пришла? Случилось что?
-Ленке Казанцевой плохо. В больничку бы её, да ты на ногах не стоишь.
-Я??? - возмутился Алексей. Ленка ему давно нравилась. Он со своей-то Настей плохо жил, ругались денно и нощно, как кошка с собакой. От того и выпивал Алёшка после работы, стопку-другую, чтобы нервы унять.
Он решительно пошагал к своему "Москвичу". Хоть и дребезжит всеми запчастями, покупал его у цыгана год назад за бесценок, а до города домчать должен.
-Лёшка, не дури! Знала бы что ты под синькой, не постучалась бы к тебе! - прикрикнула баба Дуся.
Домашняя дверь распахнулась и в проёме, освещаемым ярким светом одинокой лампочки, возникла жена Алексея.
-Ты куда это алкоголик на ночь глядя собрался? - гаркнула она на весь двор.
-А тебе-то что? Дверь с той стороны закрыла, быстро! - в ответ проорал Алексей и метнул взгляд на бабу Дусю, топтавшуюся рядом - иди за Ленкой. Нет, я сам! На руках её принесу!
Алёшка двинулся к дому Казанцевых. Жена его, Настя, в одной сорочке сбежала по ступенькам и за ним. За рукав рубахи схватила так резко, что Лёшка чуть не упал.
-Не пущу. Никуда тебя не пущу.
-Ленка умирает там ... Плохо ей ... Пойми ты, дурная! - рявкнул Алексей и направился в дом, оттолкнув от себя жену.
-Бабка Дуся ну ты-то чего? Зачем Лёшку моего с толку сбиваешь? Что там с этой гулёной произошло?
-Настя, ты успокойся. Лене плохо, в больницу ей срочно надо. Не до ревности тут. Катюшка сиротой остаться может.
-Я с ними поеду в таком случае и пусть попробует кто меня остановить! - Настя сбегала домой за кофтой. Прям в сорочке поедет, некогда переодеваться. Лёшку своего с этой распутницей она вдвоём ни за что не пустит!
Лёшка вынес на руках бледную, как полотно и ослабевшую враз Лену. Уложил на заднее сиденье. Да так бережно, что жена его зубы от злости сцепила и кулаки сжала. Ревность пламенным огнём поднялась в ней. Знала она, что муженёк её к Ленке давно не ровно дышит.
-С Богом! - прошептала баба Дуся, когда "Москвич" с места рванул.