"- Катерина-то эта сразу в город умотала, - рассказывала заглянувшая на чай к бабушке Нюре и Диане Вера Петровна, - И на похоронах не показалась, мужа ведь схоронили, а она! Говорят, что даже ключ в домоуправление не пошла сдавать, вещи свои собрала, дом на замок заперла, а ключ на гвоздик у двери повесила! Виш, фифа какая! Машина какая-то за ней из города приехала, вместе с вещами и забрала её, куда, чего, никто не знает..."
*НАЧАЛО.
Глава 40.
Тяжело Диана эту новость переживала… всё казалось, что виновата в чём-то! Может, не нужно было говорить того, что она тогда Григорию Осиповичу сказала? Жив был бы до сих пор… Если б знала, что так всё обернётся, то никогда бы и рта не раскрыла про то, что знала про Тараса и Катерину.
- Катерина-то эта сразу в город умотала, - рассказывала заглянувшая на чай к бабушке Нюре и Диане Вера Петровна, - И на похоронах не показалась, мужа ведь схоронили, а она! Говорят, что даже ключ в домоуправление не пошла сдавать, вещи свои собрала, дом на замок заперла, а ключ на гвоздик у двери повесила! Виш, фифа какая! Машина какая-то за ней из города приехала, вместе с вещами и забрала её, куда, чего, никто не знает. Да и как узнать, когда она там в Семаково ни с кем дружбы не водила, себя высоко со всеми держала.
- А Тарас что же? Ведь отец родной помер, горе какое! – качала головой бабушка Нюра, - Поди ведь переживает тоже.
- Да что Тарас! Непутёвый он, Тарас этот! Вот кто бы мог подумать, что так оно всё сложится! – говорила тётка Вера, - Отпуск ему бригадир дал, несмотря что работы полно, так этот чего делает? Пьёт конечно! Только и видать его, что пьяный на крыльце сидит, а как чуть оклемается, так в магазин идёт, или к старой Харченко, за самогоном. Да ту недавно участковый постращал, что на старости лет в тюрьму упечёт, та теперь попритихла, не продаёт сивуху свою никому. Ну вот, Тараса видать пожалела, дала чего-то там ему, бутыль.
- Диана, на тебе лица нет! – вздыхала бабушка Нюра, думая, что Диана расстроилась из-за смерти свёкра, - Все мы там будем, чего уж… Ведь Григорий уж немолод был, и в жизни своей тоже почудил, всяко бывало. По молодости-то тоже прикладывался к бутылке, а это никому здоровья не прибавляет! Ну, Царствие, как говорится, Небесное! Упокоился!
Обе смотрели на Диану сочувственно, старались поддержать, а она… не скажешь ведь, что тот, с кем застал Григорий свою молодую жену – это Тарас и есть! Раньше-то она сказала обеим женщинам, что тогда, на юбилее, застала мужа своего с другой, а имени Катерины не называла. И теперь об этом не жалела, пусть всё сохранится в тайне, Григорию Осиповичу уже не поможешь, а Тарасу теперь придётся с этим жить всю жизнь. И того уже не изменить, что он отец Дианиной дочки! Потому и нечего слухи разносить по селу…
Через несколько дней в гости к Диане наведался Михаил Терещенко, Тарасов бригадир. Человек он был серьёзный, работу свою знал и любил, а ещё в партийных активистах ходил, но не из тех, кто с трибуны кричит, а из тех, что ветеранов войны, живущих в селе, знает наперечёт, и нужды их знает. И всё делает для того, чтобы заботы эти решить.
- Диана Сергеевна, я вот к тебе, поговорить, - пригладив усы, сказал Терещенко и сел на предложенный хозяйкой дома табурет, - Что, спит дочка-то твоя? Не разбудим? А то можно вон хоть и на двор пойти, там побеседуем.
- Ничего, спит малышка, в дальней комнате, не услышит, - сказала гостю баба Нюра, - Я пойду пригляжу, а вы поговорите спокойно.
- Вот спасибо, - кивнул Терещенко, - Я сейчас только у мужа твоего был…, - начал он, нерешительно поглядывая на Диану, - Не знаю, что промеж вас произошло, дело ваше семейное, и мешаться в него я прав не имею. Но я не как бригадир пришёл, а как человек неравнодушный. Сколь уж дней я с работы иду и к Тарасу в гости загляну – ни разу его не видал трезвого-то… так ведь и до горячки недалеко. Видишь, как получилось, что и разлад у вас приключился, и тут же отец у него помер, немудрено, что человеку тяжело это всё пережить. Я, конечно, такого «лечения» не одобряю, и сам не принимаю вообще спиртного. Но мы все разные, не мне судить Тараса, я помочь ему хочу. Я и в магазине нашем был, настрого запретил ему что-то продавать из горячительного, пообещал участковому жалобу написать, коли не поймут по-хорошему, но там девчонки-продавцы и сами всё понимают. Уж несколько раз сами ему отказывали, не продавали ничего, так тот в крик! И всё одно где-то да находит… Вот ведь, горе… Я к тебе, Диана, потому и пришёл, что душа у меня за человека болит, ведь пропадает! Может… как-то вместе на него повлияем, может хоть тебя он послушает? Скажи ему, пообещай, что подумаешь о примирении, если он «просохнет» наконец!
- Михаил Юрьевич, дак как же я такое обещать ему буду, если это неправда! - Диана нахмурилась, - О каком примирении говорить, я уже и заявление подала, документы оставшиеся собираю… Жильё вот прошу себе, чтобы жизнь наладить! До конца учебного года доработаю, а будущим летом возможно и переезд затею… поеду в родное село. Я понимаю, что после развода мне с бывшим мужем в одном селе будет непросто жить!
Терещенко задумался. Он ведь и не предполагал, что тут так всё серьёзно… не впервой ему было видеть семейный разлад, случившийся у его рабочих, и основной причиной этого обычно и становилось это самое горячительное… Он, как бригадир, брал на себя заботу поговорить с обоими супругами, постараться убедить, наставить, как-то уладить ссору. Не одну семью таким вот образом сохранил! А тут? Вроде бы и не пил Тарас так, чтобы уж допьяна, не замечал его бригадир за таким делом… И теперь понял, что причина ссоры в этой семье – вовсе не банальная пьянкa, тут есть что-то ещё!
Вглядываясь в осунувшееся лицо Дианы, в её глаза, которые таили боль, скрывали её от всех, Терещенко не знал, что теперь и говорить… убеждать её, чтобы вернулась к мужу, простила его, непутёвого, что промеж супругов всякое бывает, и что жизнь прожить – не поле перейти, тут всякое случается… но, как то не вязались эти слова, ни к чему они тут были…
И как ему теперь быть? Здесь ведь как – нужно хорошенько подумать, прежде чем рот открывать, можно и хуже сделать! И решит тогда Диана уехать в родное село не будущим летом, а прямо сейчас, и потеряет школа хорошего учителя! У Терещенко и самого младший сын у Дианы учился, в прошлом году в пятый класс перешёл, так он в учительнице души не чаял, как и весь его класс!
- Ну, ты с отъездом-то не спеши, не горячись, - сказал Терещенко, - Я ведь чего пришёл… у нас бригада хорошая, мужики все серьёзные! Мы уж постараемся Тараса на правильную дорогу-то вернуть, не дело это – человека бросать, будем за него бороться! А как уж у вас в семье будет – это дело ваше личное, я тут никому не указ. Но ты, Диана Сергеевна, ежели какую нужду имеешь, помощь какая нужна – ты ко мне без стеснения подходи с любой просьбой!
Диана поблагодарила его за участие, она и сама понимала, зачем бригадир приходил, да только помочь ему она не могла. Возвращаться и тянуть Тараса за уши из того болота, куда он с таким превеликим удовольствием залез… Она пыталась, не вышло.
Хотела было сказать бригадиру, что там теперь и без неё желающие помочь есть – вот и Настя Конакова свою прошлую любовь не позабыла, до сих пор не замужем, может быть, вот теперь и дождалась своего счастья? Но как тут скажешь, дело это личное, как сам бригадир и заметил, а распускать слухи, пусть даже и правдивые, Диана не собиралась.
- Что, уговаривать приходил? – спросила баба Нюра, когда Терещенко попрощался и ушёл, - Чтобы мужа простила, у всех дескать бывает?
- Да нет… не сказать, чтоб уговаривал, - задумчиво ответила Диана, - Скорее, узнать хотел, что у нас произошло. Он молодец, Михаил Юрьевич, за людей душой болеет. Помочь хочет.
- Да, мужик он серьёзный. Только вот разве тут поможешь? Тарас уж чай не ребёнок, чтоб его воспитывать! Я вот думаю иногда – хорошо, что Галина до такого не дожила… кабы узнала, какими её сыны стали…
Что ж… погудело село слухами и разными версиями произошедшего в семье Сухановых, да и утихло. Другие темы для пересудов появились, иногда Диана слышала новости и про Тараса, а сам он к ним с Дашуткой и носа не казал.
Начался учебный год, Диана окунулась с головой в любимую свою работу, тем более что в классе у них снова «ожил» живой уголок – директор добыл каким-то образом им морскую свинку с клеткой и домиком внутри. Из-за такого события класс Дианы перевели в новое помещение – к школе совсем недавно сделали новый пристрой, классы там были намного больше и к каждому прилегал небольшой методический кабинет для учителя.
Дианин же класс имел не только методический кабинет, но и прилегал к овальному залу с большими окнами. Вот там и решили устроить зелёный уголок, поселив на сделанной завхозом Наумом Петровичем деревянной красивой подставке. Немного времени спустя компанию морской свинке Дусе составили два волнистых попугайчика, их Диана сама купила в городе, случайно увидев на тумбе объявление о продаже.
В конце сентября, как и было обещано, освободилась та половина дома, где жила раньше Диана, и ей передали ключи. Радостно стало, словно домой вернулась, думала Диана, входя в знакомый маленький дворик. В комнате тоже всё осталось, как было, проживали здесь аккуратные люди и после себя оставили порядок. Те же стол и стулья, с которыми она тут и жила, та же сетчатая кровать… Вот шкафа нет, его Диана и Тарас забрали, когда перебирались в дом к Галине Ивановне. Эх, знать бы тогда, как всё дальше сложится, Диана ни за что бы не уехала отсюда!
Ну, что теперь говорить, думала Диана намывая полы и окна в доме, пока бабушка Нюра нянчила Дашутку. Возле калитки остановился колхозный трактор с прицепом, и Диана с удивлением увидела, что из кабины выпрыгнул Тарас. Он открыл калитку, оглядел двор, и усмехнулся, видать тоже прошлые дни вспомнил, как они тут жили…
- Диан, это я! – крикнул он, поднявшись на крыльцо, - Чего делаешь?
Он вошёл в комнату и увидел Диану с тряпкой в руках. Отвёл глаза в сторону, он был трезв и выглядел очень похудевшим.
- Я слышал, тебе снова эту квартирку дали, - сказал он, - Трактор у бригадира выпросил на пару часов… кроватку Дашкину привёз, шкаф и диванчик, который мы с тобой покупали. А то кровать тут уж продавлена чуть не до пола… А мне одному незачем… тем более я наверно уеду отсюда скоро. Сейчас парни из бригады придут, у нас как раз обед, помогут выгрузить. А вечером я приду, если позволишь, кроватку Дашке соберу.
- Приходи, - кивнула Диана, - Спасибо, что мебель привёз. Особенно кроватка нужна была… Я хотела сама к тебе пойти, но… говорили, что ты пьёшь… а потом – что ты в город уехал. Я думала… что ты к Катерине перебрался.
- Да, к Катерине, как же …, - Тарас побагровел, - Нужен я ей, конечно! У неё квартирка есть, она только и мечтала туда перебраться! Папаша постарался, ей кооперативную отстроил, на неё и записал! А мы с Пашкой… плевать он на нас хотел!
- Ну, тебе от мамы дом достался, - сказала Диана, слушать жалобы мужа ей не хотелось, - Я с тобой хотела про развод поговорить…. Ты же не будешь… ничего не учудишь, там? Я бы хотела, чтобы нас развели без всяких скандалов. Мы же нормальные люди, дочка у нас, ни к чему всякие осложнения, да?
- Да я бы вообще не хотел разводиться, - вздохнул Тарас, - Но сам понимаю, что ничего уже не поправить. Может, потом… когда-нибудь ты меня простишь…
Диана не стала слушать, принялась вытирать оконные стёкла, а Тарасовы жалобы на жизненную несправедливость прервали парни из его бригады, которые живенько выгрузили из прицепа трактора мебель и занесли в дом.
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить ежедневно, по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
Навигатор по каналу обновлён и находится на странице канала ЗДЕСЬ, там ссылки на подборку всех глав каждого рассказа.
Все текстовые материалы канала "Счастливый Амулет" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.