Памяти замечательного человека и русского литератора с благодарностью и любовью
Александру Касымову посвящается.
Один погиб в самуме санкций,
того закабалил кабак.
Куда плывёте, мой писатель,
какие слёзы на губах?
В. Соснора
1
Касымов Александр умер не в последнюю очередь благодаря графоманам. Уфимским, а затем и московским.
Они осаждали его бедную голову и отравляли его искреннее дружелюбное сердце со всех буквально сторон.
Он зачем-то к тому же работал ещё и в советской (постсоветской, какая разница?) газете.
Писать художественные вещи там он и разучился, и сильно по ним тосковал. Хотя вообще-то писал замечательно, был небольшой, но пронзительный, оригинальный лирик.
Понятно, кругом одни журналисты: атмосфера препохабная, постоянная текучка и фальшивка смоделированной наскоро идеологической ежедневности. И жизнь утекала сквозь газетные пальцы, оставляя на них токсичный налёт.
Ни стихотвореньица талантливого вокруг!
С другой стороны, Касымов курировал неформальную литературу.
Опять – сплошные чудаки вокруг.
Помню, я впервые пришёл к нему в 1997 году, на излёте последней надежды на понимание моей поэзии безмозглым официозом (ближним или дальним) и отупевшими от собственной поэтики мужикоподобными то ли прихожанами, то ли просто глупыми окололитературными консерваторами обоего пола. При этом важными из себя до жути. Едва способными по чужим готовым лекалам связать самостоятельно два-три слова в жалкий, всем понятный (включая домашнюю кошку) стишок. При этом многие эти писаки имели наглость не только писать (например, в стол), победив похоть своего тщеславия. О, если бы!
Они требовали, чтобы их печатали и платили им гонорар! Награждали, давали грамоты и новые квартиры за их стихотворную мазню. Назначали редакторами. В идеале, чтобы вся печать состояла из одних “ихних”, куцых по форме и нудных по содержанию публикаций. Их стихов и рассказов, стилизованных не просто под “простой народ”, а под каких-то вечных, мифических смердов.
Тексты их были крайне непристойны своей только одной скучной серостью и какой-то неверно прочувствованной и извращённо понятой их бытовыми мозгами (не)молитвенной скудостью.
2
Итак, я пришёл к Касымову знакомиться в конце рабочего дня. Но опередив меня, к нему прошмыгнул М. Правдюк, будущий литератор (да упокоится душа его в раю), но почему-то поклонник советского рока и Камеди Клаб. Он был одет в тяжёлые походные “буцы”, что одно уже навевало недобрые предчувствия о чудовищности и адской смеси задуманного им “предприятия”, с которым он, видимо, к Касымову заявился.
Я подождал, когда сей крупный, загадочный человек, смотрящий всегда в сторону и обидно отворачивающийся от вас при личном общении, этот решительный пешеход в Доме печати, с тяжёлой поступью неожиданно спешившегося римского всадника наконец выйдет вон, и вошёл туда сам.
Касымов выглядел крайне подавленным, растерянным и утомлённым. Впоследствии, читая тексты не только М. Правдюка (эти хотя бы были коротки и крайне причудливы), я мог только сильно ему (вероятно, Касымову – примеч.) посочувствовать.
Обречённо Касымов взглянул на меня.
– Да, – сказал я, – да. Я пришёл! И вот вам всего несколько моих стихотворений.
И я протянул ему аккуратно сложенные листики (штук 30 своих избранных текстов) с распечаткой на чудесной импортной электронной машинке (которой снабдила меня прекрасная жена одного небездарного уфимского художника). Шрифт её, по-женски изящный, мне особенно нравился.
Только лишь взглянув на первые строчки первого моего стихотворения, Касымов вдруг пришёл в какой-то дикий восторг и просиял!
Я не поверил своим глазам: после посещения мною унылого официального поэта-функционера Р. Паля, в своём кабинете уничтожающего свежую уфимскую поросль (заодно с редкими дарованиями) сразу и на корню, я уже ни во что не верил.
– А! – воскликнул Александр Гайсович. – Ааа!!! – пока я тревожно присматривался к нему.
– Да вы откуда вообще взялись? Чем заниматься изволите!? Такого явления в нашей поэзии я жду, и уже совсем отчаялся ждать, пять с лишним лет! Чёрте с чем приходится работать. А с тех пор, как умер бедный талантливый Саша Банников, прошло уже пять с лишним лет.
Он продолжал:
– И все эти страшные пять с лишним лет меня осаждают одни окололитературные выскочки, стилистические убожества и дерзкие, самоуверенные, местные графоманы... За небольшим, ну, очень небольшим (!) исключением. (Позже он познакомил меня с А. Хусаиновым, с которым я был уже и сам знаком), с А. Кудашевым, с И. Фроловым, который не заставил себя долго ждать. И с уфимскими художниками Самосюками... и ещё много с кем, всех сразу не припомню.
– И все эти пять с лишним лет, – продолжил уфимский литератор, – я вынужден, обречён просто (!) из одного только приличия и в силу тяжкой казённой необходимости встречаться с маститыми и сумасшедшими графоманами, читать их пошлые, убивающие ум и душу стихи (не говоря об “ихней” прозе) – всё это время я вынужден, понимаете, лишь из приличия притворяться, кланяться, пожимать руки всем им и кого-то из них в очередной раз печатать. Нанося тем самым непоправимый вред литературе и будущим поколениям литераторов. О, это так безнадёжно, так чудовищно всё это! – вскричал несчастный Александр Гайсович, заламывая над моей головой свои тонкие руки...
Я чувствовал себя виноватым в этом истерическом и историческом освобождении одинокого уфимского мастера от чего-то, неназываемого в приличном обществе вслух.
– У меня была вот такая литературная линейка, – он отмерил сантиметров двадцать, – а ваша линейка вот какая, – и он хватил сантиметров пятьдесят, а то и все семьдесят. Но я был скромный человек, хотя внутренне весь веселился и только радовался, ещё не веря в удачу такого искреннего и щедрого нового знакомства.
– Но давайте с вами выпьем наконец пива! Как вам эта моя идея!? Давайте? И перейдём уже – на ты! Я не смогу говорить вам ты, пока ты будешь говорить мне “вы”! – Касымов немного запутался, так был воодушевлён.
С той самой минуты началось наше с Касымовым знакомство в 5 лет – до самой его смерти, которое сразу вылилось в трепетные с его стороны и дружеские с моей отношения, вполне деловые, впрочем.
_________
Цитата в заголовке: Барон Мюнхгаузен из одноимённого позднесоветского фильма
Автор: Алексей КРИВОШЕЕВ
Издание «Истоки» приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!
