Все части повести здесь
– Веселитесь? – спросила она – а я-то думаю, чего никто не выходит из ресторана. Что празднуем?
– Люсь, ты зачем пришла и как сюда попала? – спокойно спросил Артем.
– Ты же у меня ключи от запасного выхода оставил как-то раз, на всякий пожарный. Вот, пришла отдать. И сказать, что я уезжаю к родителям. Отец пригрозил лишить меня денег, если я останусь здесь, а заодно и наследства, в будущем. Так что выбора у меня нет. А тебе, Артем, хороший совет напоследок. Смотри, в кого влюбляешься и кого берешь на работу – а то за личиной приличной девочки может скрываться...
Часть 49
Некоторое время она молча сверлила его взглядом, словно это могло подействовать на Артема, и он сразу бы передумал. Наконец, понимая, что его решение является бесповоротным, она сказала резко, словно выплевывая слова ему в лицо:
– Ты этого не сделаешь!
– А кто мне помешает? Люсь, ты, видимо, думаешь, что поймала за хвост птицу удачи, но это далеко не так.
– Мой отец...
– Твой отец, в отличие от тебя – порядочный человек, и к твоему сведению, я ему ничего не должен. Он всего лишь попросил моего отца присмотреть за тобой, а я не смог в этом отказать своему отцу. Больше двух лет назад ты просто забила на всех и смоталась в этот город, а между тем твои родители с ума сошли от горя, пока не нашли тебя. Хорошо, ты отказалась ехать домой, решила остаться здесь, но они думали, что ты хоть немного изменишься! И не будешь беспредельничать так, как делала это там, где мы жили. Но все напрасно, и в этой ситуации, уж прости, очень хорошо работает пословица насчет горбатого и могилы.
– Мне стоит только попросить моего отца...
– Да? А я вот думаю, что он уже и не надеется, что ты изменишься, вероятно, именно поэтому он немного обрезал тот денежный ручеек, который тек от него к тебе, иначе ты не переехала бы из той шикарной квартиры в эту халупу.
Она опустила взгляд, и Артем понял, что он прав – отцу Люсьены, видимо, надоели ее выходки.
– Кроме того, Люсь, я, как дурак, согласился тебе подыграть лишь на тех простых условиях, что ты не будешь лезть в мою жизнь и всячески мешать мне. Но ты суешь свой длинный нос абсолютно всюду, где этого не нужно, и вот этот театр комедий, в котором я якобы до сих пор твой парень, пора прекращать. Тем более, что мы уже давно не вместе. Сначала мне было жалко тебя из-за твоей непроходимой глупости, но сейчас ты переходишь все границы. А пугать меня своим отцом не надо – они с моим друзья, кроме того, твой отец прекрасно знает, чего ты стоишь. За этот срок – а это больше двух лет – я так устал от тебя, что хочу только одного – чтобы ты уехала к себе, в свой город, к родителям. Твоя мать, Люся, несмотря на твой поганый характер и непроходимую тупость, все же любит и переживает за тебя, надеясь, что из тебя еще может выйти что-то путное. Только из уважения к твоему отцу, и из-за любви к моему, я согласился на эту авантюру, но мое терпение лопнуло. Я обязательно отпишусь об этом моему отцу – он точно меня поймет, и твоему тоже, и знаешь, что он сделает, скорее всего? Просто урежет на нет ту сумму, которую посылает тебе. Так ты быстрее вернешься домой.
– Ты знаешь, по какой причине я уехала из нашего города!
– Знаю. И не надо строить из себя жертву. Репутация у тебя не ахти, учитывая, что там ты постоянно попадала в милицию за свои пьянки, дебоши и отвратительное поведение. Твой бедный отец устал тебя вытаскивать из ментовок. Потом ты уехала сюда, успела даже приобрести тут подруг, Марину, например, но та быстро поняла, чего ты стоишь, и быстро прекратила с тобой всяческое общение. Я уехал в этот город совершенно по другой причине, и узнав о том, что я собираюсь сюда переезжать, твой отец попросил моего присмотреть за тобой. А я, дурак, согласился, нужно было сразу отказать и все. Честно говоря, я очень надеялся, что мне удастся сделать из тебя человека, а теперь сожалею – это мой провал, к нормальной жизни ты вряд ли вернешься. Потому повторяю еще раз – нас с тобой больше ничего не связывает.
Он положил на тумбочку ключи от ее квартиры. Она снова подошла к нему совсем близко, взяла его руку, положила на свою обнаженную талию, внимательно взглянула ему в глаза и сказала томно:
– Темик, но разве нам было плохо вместе? Может быть... мы все начнем сначала?
– Люсь, между нами все кончено триста лет назад, и у меня нет желания возобновлять эти отношения. Я уже давно понял, чего ты стоишь, и держался с тобой рядом только из-за обещания моему отцу. Ни о каком возобновлении отношений не может быть и речи, заруби себе на носу. Ты мне неинтересна ни как человек, ни как женщина. Кроме того, я мог потребовать с тебя или с твоего отца те громадные суммы, которые ты у меня занимала уже после того, как мы расстались, но я не стану этого делать. И повторюсь – еще раз появишься около ресторана – пеняй на себя.
– А что ты мне сделаешь? – нагло спросила она, усмехнувшись.
– Ну, думаю, что некоторые рычаги давления на тебя у меня все же есть. Не забывай о том, что моего отца и твоего связывает многолетняя дружба, и думаю, что твой отец поддержит меня в моих взглядах на твое денежное обеспечение. Думай головой, Люся.
Она смотрела на него, не в силах ничего сказать, аргументы у нее закончились.
– Это, Люся, мир взрослых людей, так что привыкай, что в нем, в этом мире, не всегда получается все так, как хочешь только ты. Все, давай, пока.
Он вышел, оставив ее одну размышлять над его словами. Знал, что Люсьена просто так не сдается, но надеялся на то, что она внемлет гласу разума и прекратит преследовать его.
– Ну, надо же! – ахала Маринка, узнав причину, по которой на кухне не стало Николая – вот уж никогда бы не подумала, что Колька мог пойти на такое.
– Я тоже сначала сомневалась. А потом поняла – он ведь ради работы на это пошел, у него мама больная, брат совсем малыш.
– Но это его не оправдывает, Катя. Ничто не может быть оправданием подлости.
– Тут ты абсолютно права.
Катя задумчиво выкладывала на тарелку заказ.
– Кстати, Артем-то дал Люське отставку – Марина тихонько рассмеялась.
– Откуда ты знаешь?
– Она звонила мне и плакалась, мол, Артем ее бросил, сказал возвращаться назад. Они же из одного города. Сначала Люська сюда приехала, потом он.
– Ей только это от тебя было надо? – насторожилась Катя.
– В основном да. Я устала ее слушать в итоге и просто попрощалась, за что она на меня разозлилась и сказала, что я дрянь, а не человек – у нее беда, а я не сочувствую. Пыталась расспросить про тебя, но я ей сказала, что это не обсуждается – ты моя подруга, и говорить я о тебе с ней не буду.
Катя немного успокоилась. Самый лучший вариант – это чтобы Люсьена действительно уехала туда, откуда прибыла в их город. Артем запретил ей приходить в ресторан, и она навряд ли тут появится. Да и что она сделает ему и ей, Кате? Все, что она могла сделать – она уже сделала, так что и не стоит теперь думать о ней.
С работой и подготовкой к поступлению, Катя совсем перестала встречаться с подругами, а потому, когда Люба позвонила на домашний номер дяди Федора, они договорились, что в пятницу девчонки придут в гости. У Катя был один выходной, и она решила воспользоваться им, чтобы пообщаться с подругами.
Они явились ближе к вечеру, принесли Андрюше новую игрушку и немного фруктов, полюбовались тем, как он, еще неловко переваливаясь, словно медвежонок, бегает по комнате, поздоровались с дядей Федором и устроились на кухне, где Катя наладила чай.
– Пап, ты с нами? – спросила она у отца.
– Нет-нет, Катюш, вы пейте чай, а я вот, с Андрюшей побуду, поговорите спокойно.
Катя спросила у Любки, не надумала ли она поступать, и та, махнув рукой, ответила:
– Ну его! Учебы на мой век хватило, не хочу даже думать об этом! Может быть, потом, позже. Но точно не сейчас. Не хочу свой мозг загружать лишней информацией. Работа у меня есть, деньгами иногда и родители помогают, так что... Нет, не буду.
– Тогда мы с Маринкой будем поступать – ответила Катя – та тоже учиться хочет.
– А кто такая эта Маринка?
– Работаем вместе. Мы подруги, я вас познакомлю.
– О, Катя, у тебя уже и подруги появились на новом рабочем месте!
– И друзья тоже! – улыбнулась Катя, ничего не подозревая.
– То есть прежние подруги уже не устраивают, можно и новых завести, да?
– Люб, ты что? Не говори глупостей! Вы работаете, я тоже, у меня Андрюша, работаем в разных местах, потому и не получается чаще видеться. Но это не значит, что я вас забыла или что вы перестали быть для меня подругами!
– Да ладно! – Татьяна махнула рукой – все мы понимаем! Где мы со своим вонючим кафе, и где ты с крутым, только открывшимся рестораном?
Катя встретилась взглядом с Любкой, и та отвела глаза.
– Люб, ну ты чего?! Я понимаю – Танька, она если ядом в какой-то момент не изойдет – захлебнуться может, но ты-то?! Ты-то, надеюсь, так не думаешь?
Любка вздохнула, встала и произнесла, не глядя на Катю:
– Катюш, мы лучше пойдем... Да и времени уже много, а завтра на работу.
Катя не стала уговаривать их остаться, подумала про себя, что скорее всего, Татьяна чего-то там Любке наболтала, а та иногда и головы своей не имеет – прислушивается к ней во всем, тем более, теперь они вместе живут – снимают маленькую квартиру наполовину. Что поделаешь – разбираться в том, в чем она, Катя, перед ними виновата, некогда. Она постарается позже поговорить с одной Любкой, когда будет время, и та немного отойдет, все-таки их связывает крепкая дружба – они много помогали друг другу.
Дядя Федор вошел в кухню, посмотрел, как Катя моет посуду, посадил Андрюшку в стульчик и сказал:
– А чего это девчонки так быстро ушли? Люба, когда со мной прощалась, такая грустная была.
Вздохнув, Катя рассказала ему обо всем, о чем они говорили с девчонками.
– Катюш, ну ты не переживай. Меж друзьями всякое может быть. Увидишь, Любка отойдет, и тогда вы поговорите. Она неплохой человек, и вы подруги, так что поговорить когда-нибудь вам все равно придется. Не переживай, Катена.
– Да я не переживаю, пап. Просто... Я ведь ни в чем перед ними не виновата, да, видимся редко, все работают, все заняты. А тут я упомянула про Марину, коллегу свою, так получается, что мы и на работу вместе, и домой, нам почти по пути, вот Любка и расстроилась.
– Подсолнушек, это дружеская ревность, бывает и такое, увидишь, она сама первая захочет с тобой поговорить.
За работой, подготовкой к поступлению, возней с сынишкой, Катя почти не замечала, как летит время. И вот уже май стучится в окна домов разлапистыми, покрытыми первыми нежными листочками, ветками, заглядывает в дома своими розовыми рассветами, омывает улицы упругими струями весенних дождей, темнеет все позднее, а сумерки напоминают мягкие, полупрозрачные покрывала, обволакивающие улицы города.
Катя с дядей Федором иногда на выходных выбирались в поселок – как и раньше, надо было посадить картошку на поле, Катя сажала немного овощей на огороде – Полина Егоровна была уже в возрасте, и она понимала, что ей все труднее заниматься поливом грядок, а у Любкиной мамы есть свои дела, и она не может постоянно следить за Катиными посадками. Приезжать в поселок Кате нравилось – тут она могла отдохнуть душой, насладиться видами природы и пообщаться со своими друзьями из спортивного зала.
Зал, кстати, тоже преобразился – совместными усилиями ребята сделали в нем ремонт, а родители Юры помогли ему с недорогим оборудованием. За занятия теперь брали оплату, но ребята заверяли, что Катя может заниматься бесплатно.
Она все еще надеялась на то, что ей когда-нибудь, со временем, удастся восстановить дедушкин дом, тем более, что дядя Федор еще раз ездил в поездку, и ему снова удалось беспрепятственно провезти доллары. Купил он и на Катину долю – она выделила для этого половину от полученной зарплаты. Конечно, это была небольшая сумма, но главное, что в копилке добавилось.
Зинаида Алексеевна, мама Любки, все время сетовала на то, что дочь очень редко теперь появляется дома. Мол, постоянно отговаривается тем, что много работы, дают мало выходных и приезжать некогда. Но при этом иногда просит денег, ссылаясь на то, что зарплату задерживают, и они, родители, отправляют ей – отказать дочери не могут.
– Она ведь ни с огородом нам не помогла, Катя, ни просто так не приехала. Мы уж сами хотели съездить проведать ее, но когда сказали, она как-то испуганно заявила, что у нее пока не будет выходных и смысла нет нам ехать – все равно, мол, не удастся увидеться. Кать, я переживаю – может, у ней чего не в порядке? Ты бы не могла выяснить?
Катя вздохнула и ответила честно:
– Люба на меня в обиде за что-то, Зинаида Алексеевна. Мы виделись последний раз – они ко мне приходили, но Любка тогда быстро ушла, рассердившись на то, что я рассказала про свою коллегу Марину, с которой мы работаем, и хотела их познакомить.
– Ох, Любка! Знаешь, Катя, я боюсь, что эта ваша Татьяна будет отрицательно действовать на нее. Любка ведь ведомая. А эта девушка совсем мне не нравится.
– Я подумаю, что можно сделать, Зинаида Алексеевна. Честно говоря, даже не знаю, чего Любка так взъелась. Да, мы редко стали видеться, но разве из-за этого обижаются на людей?
– Мне кажется, моя дочь стала совсем другой, я ее не узнаю. Хотим с отцом потребовать, чтобы она взяла отпуск и провела его с нами, в поселке. Тут и выясним, в чем дело.
В ресторане теперь работалось легко и без напряжения – хорошо было сознавать, что никто не сможет делать пакости и строить козни. С тех пор, как Катя узнала от Марины, что Артем избавился от Люсьены, она всматривалась ему в глаза, думая увидеть там грусть или переживания по этому поводу. Но ничего подобного в глазах парня она не видела. Часто его бархатный, с поволокой, взгляд, останавливался на Кате, и тогда та старалась вообще не смотреть на него – выглядел он в эти моменты подавленным. Но за это она не переживала – ведь она была честна с ним и ничего не обещала ему.
По-прежнему у них были хорошие отношения, Катя относилась к нему, как к другу, они иногда встречались в зале на тренировках, но и только.
– Слушай – говорила ей Маринка – мне кажется, он в тебя влюблен – она хихикнула и продолжила – он так смотрит на тебя...
– Я знаю – вздохнула Катя и тут же опомнилась – в смысле, не то, что влюблен, знаю, просто он говорил мне, что я ему нравлюсь.
– На твоем месте я бы с ним стала встречаться. А что – хороший парень, холостой, завидный жених, знаешь, как за ним девчонки бегают?! При деньгах, при машине, здесь свое жилье – че тебе надо-то, Кать?
– Мужчина в моей жизни точно будет лишним сейчас. Какая бы железная я ни была – устаю по вечерам, иногда даже сил нет заниматься, готовиться к поступлению. Вот, в эти дни – почти не спала, Андрюша подхватил простуду. Честное слово – лучше бы я болела, чем он. Даже рекомендации педиатра сначала не помогли. Слава Богу, теперь начал восстанавливаться, все полегче. Дядя Федор в поездку уезжал, Евгения Дмитриевна взяла работу на дом, чтобы с Андрюшей посидеть, так что... для всех одни неудобства от меня.
Катя грустно улыбнулась, а Марина выпалила:
– Ну, знаешь, помогать друг другу у близких людей – это нормально, какие неудобства? Мне кажется, ты сейчас глупости говоришь. Сама же рассказывала о том, что Евгения Дмитриевна любит вас с Андрюшей, и отчим твой тоже.
– Он не отчим мне, отец. Не родной, конечно, но он столько для меня сделал, сколько порой родные для своих детей не делают. Знаешь, Марин, я мечтаю, что когда-нибудь наступит то время, когда я смогу отблагодарить их за их бесконечную доброту ко мне и к моему сыну. Не знаю, как бы я выживала без них.
– Кать, ты прости, я не спрашивала у тебя, но все же... Как ты решилась родить ребенка в таких условиях, одна, без мужа?
– Было бы преступлением, если бы я струсила и не решилась на это. Ведь Андрюша – это продолжение нашей большой любви с Андреем. Андрея нет, но зато теперь есть тот, кто продолжит его род дальше. Я не могла по-другому, Маринка, потому что очень сильно любила, и это было взаимным. Теперь понимаешь, что я не могу, у меня не получится полюбить кого-то еще?
– Кать, ну, вечно так тоже не может продолжаться! Ты молодая, красивая, у тебя сын, которому нужно мужское воспитание. Артем, мне кажется, хоть завтра готов отвести тебя в ЗАГС...
– Нет, Мариш. Слишком мало времени прошло с гибели Андрея. Я все еще иногда плачу по ночам по нему – так, чтобы папа не слышал, перечитываю его письма и снова, и снова нахожу в лице сына его черты. Рано мне еще вообще думать хоть о каких-то отношениях. Я, наверное, из тех, кто однолюб.
В конце июля Марина и Катя удачно сдали экзамены и поступили на заочное отделение на тот факультет, на который и хотели поступить. С их красными дипломами им удалось занять два бюджетных места, а всего на их факультет этих мест предлагалось в количестве десяти единиц.
И только после поступления они поняли, что невольно, не желая того, навредили Артему – в одно и то же время он лишался сразу двух поваров из своей команды. В ноябре месяце на целый месяц, и также в марте. Повздыхав и посокрушавшись, он успокоил их, что на это время он будет вызывать сотрудников из своей кофейни – Катя и Марина должны будут всему обучить их.
Такое радостное для них событие решили отметить в ресторане, вечером, после смены. Артем разрешил в честь праздника взять нераспроданные остатки блюд и традиционно открыл несколько бутылок шампанского. Катя, как всегда, отказалась, предпочитая облепиховый морс или сок.
В самый разгар веселья запертая запасная дверь вдруг открылась и через несколько минут перед ними появилась Люсьена.
Она была по-прежнему хороша, в своей яркой ветровочке и ботинках на очень высоких каблуках. Мини-юбка еле прикрывала ее стройные бедра.
– Веселитесь? – спросила она – а я-то думаю, чего никто не выходит из ресторана. Что празднуем?
– Люсь, ты зачем пришла и как сюда попала? – спокойно спросил Артем.
– Ты же у меня ключи от запасного выхода оставил как-то раз, на всякий пожарный. Вот, пришла отдать. И сказать, что я уезжаю к родителям. Отец пригрозил лишить меня денег, если я останусь здесь, а заодно и наследства, в будущем. Так что выбора у меня нет. А тебе, Артем, хороший совет напоследок. Смотри, в кого влюбляешься и кого берешь на работу – а то за личиной приличной девочки может скрываться... дочь уголовницы и алкоголички. Ты думаешь, почему ваша всеми обожаемая Катя не пьет шампанское, а пьет только соки? Это называется «наследственность», Артем, и у нее она очень сомнительная.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.