Евгения смотрела в окно на мужчину в оранжевом жилете. Он сметал листья в большой совок на длинном черенке и сбрасывал эту пышную шуршащую горку в черный мешок для мусора. Утром пакеты вывезут, и улица снова станет чистой и опрятной.
- О, Женька! Ты чего сидишь? В офисе уже больше никого не осталось, – раздалось за спиной. – С минуты на минуту охранник придёт ругаться. Ты же знаешь, он не любит, когда мы задерживаемся. Ему обход делать надо. И разве тебя дочка не ждёт дома?
Вокруг и впрямь стояла тишина. Все мониторы погасли, только её, Женин, ярко горел в наполовину темном кабинете.
Олеся тоже посмотрела в окно. Как в зеркале, в стекле повторяло движения её отражение. Поправила причёску.
- На себя любуешься?
Женя перевела взгляд на своего зеркального двойника: под глазами мешки от недосыпа, волосы скручены в дульку, чтобы не мучиться с укладкой.
- Алиску бабушка забрала на выходные.
- Так ты сегодня свободная женщина?
- Куда её девать-то, эту свободу?
Коллега смотрела на неё, как смотрят на брошенного щенка, скулящего на автобусной остановке: с собой не заберёшь, а оставить на обочине совесть гложет.
- После развода так никто и не приглянулся?
- Только не надо меня жалеть, Олеся. Терпеть этого не могу. Я хожу на свидания, просто не складывается. Так бывает, иногда нужно побыть наедине с собой.
В этот момент Евгения порадовалась тому, что Олеся не знает, насколько она отчаялась. Какие только советы из интернета не воплотила в жизнь: и красные стринги на люстру вешала, и мужские тапочки сорок шестого размера купила – всё без толку.
- Да я ничего такого не имела в виду. Хотела убедиться, что у тебя вечер свободен, - сказала она и понизила звук голоса до шепота. – Просто сегодня еду к ведьме. Говорят, она очень крутая. Но одной немного не по себе. Поехали со мной?
Женя задумалась.
- Это в каком районе?
- За городом.
- У-у-у…
- Что «уууу»? Всё равно тебе делать дома нечего. Иначе бы тут не сидела в такое время. Давай выключай шайтан-машину - и вперёд.
Женя насупилась. Возразить было нечего. Дома её и впрямь никто не ждал.
- Надолго это? Поздно ведь уже…
- Да всё, я же вижу, что ты согласна.
- Не согласна, но не отпускать же тебя одну фиг знает куда, - проворчала Евгения, сохранила документ и нажала кнопку «завершение работы».
- Вот и умница, - похвалила коллега. – Бежим, а то и так на уговоры пятнадцать минут потратила.
***
Всё время, пока Олеся, ведя машину, вглядывалась в дорогу, подсвеченную дальним светом фар, Женя смотрела в окно.
- А других ориентиров нет? Только скрученное дерево?
- Сначала деревня, потом дерево, - напомнила коллега.
- А точку на карте нельзя было поставить, чтобы по навигатору доехать?
- Можно. Но в этом месте он не работает.
- В смысле?
- Родственница моя ездила, сказала, что он тут начинает себя странно вести. Всё время перестраивает маршрут. Аномалия. Она час кружила, пока не догадалась его выключить и искать глазами.
- Ну, глазами в такой темноте тут не много найдёшь, - проворчала Женя, но вдруг заметила, как впереди что-то блеснуло в свете фар. – О! А это не та деревня?
Автомобиль пронесся мимо невысоких домиков.
- По километражу должна быть она, - сказала Олеся.
- Странно, что там совсем нет света. Ни одно окошко не горит. Вымершая деревня, что ли? – спросила Евгения и передёрнула плечами, пытаясь избавиться от набежавших мурашек.
Тормоза взвизгнули внезапно , автомобиль дернулся и резко остановился.
– Что случилось?
- Дерево! – воскликнула Олеся, вырулила на обочину, заглушила мотор. – Скрученное дерево! Вот оно!
За окном в свете фар стояла сосна. Впервые Женя видела такое. Толстый ствол вился вверх, словно спираль.
- Как это могло произойти? Как будто кто-то тряпку отжал. Бороздки ровненькие…
Коллега достала из бардачка фонарик и погасила фары.
- Дерево разглядывать будешь на обратном пути, пойдём.
Они вышли из машины, и Олеся включила свой ручной прожектор. Белый кругляш света упал на неприметную тропу, уходящую вдаль от обочины.
Евгения достала из сумочки телефон. Ткнула на иконку фонарика. Яркая лампочка, служившая вспышкой, зажглась. Теперь было видно, что творится под ногами. Зонтики тысячелистника вдоль тропы тянулись вверх, но в них не осталось буйства летней красоты и силы. Крошечные белые лепестки давно облетели. Трава была влажной, словно не так давно здесь прошел дождь. Откуда-то пахло застоявшейся водой и тянуло сыростью. Женя шагала за коллегой, стараясь не отставать. В круге света на тропе впереди мелькали Олесины ботинки.
Вдруг слева послышался шорох. Женя отвела фонарик с дорожки. Пятно света выхватило из тьмы густые заросли. Тонкие веточки подрагивали то ли от ветра, то ли от движения прошмыгнувшего зверя.
- Интересно, тут водятся волки? – спросила она.
- Даже если так, то осенью им есть кого съесть. На людей охотиться не станут. Они умные звери.
- Как-то неубедительно, - проворчала Женя, стараясь не слушать завывание ветра, шелест сухой травы, плеск воды в затянутом ряской озере.
Впереди показался густой ельник.
- Жутковато тут. И зачем в таком месте селиться?
- Наверное, здесь энергетика правильная. Или место силы рядом. Или просто мало кто забредает. Ради праздного любопытства вряд ли кто потащится.
Вдруг ветки дрогнули и навстречу женщинам выступила фигура.
Фонарик в руке Олеси дрогнул, дернулся, чтобы осветить лицо незнакомки.
- Вы недооцениваете людское любопытство, - сказала женщина. – Меня зовут Агафья. Идите за мной.
Олеся с Женей переглянулись, без слов по одним взволнованным взглядам друг друга прочли, как испугались, и двинулись следом за ведуньей.
Идти оказалось недалеко. Совсем скоро луч фонарика обрисовал очертания низенького домика, что прятался среди елей. Ночной лес вокруг жил своей жизнью.
- Жутковато у вас тут, - сказала Евгения.
Агафья обернулась мельком, усмехнулась и прошла в дом.
- Не бойся, Женька, мы ненадолго, - подбодрила её коллега и поспешила следом за хозяйкой.
Оставаться снаружи одной Евгении хотелось меньше всего. Она посмотрела назад тоскливо, жалея, что согласилась на авантюру, но задерживаться за порогом не стала.
В домике жар от печки тут же обнял её, как родную. Щёки запылали, отогреваясь от осеннего холодка.
- В уголке посиди, - сказала ведунья Жене. – А ты передо мной.
Олеся прошла в центр комнаты и села, расстегнув курточку.
Агафья обошла её по кругу.
- Ну и зачем явилась? Проблема твоя и яйца выеденного не стоит.
Коллега обмахнулась ладошками, будто веером, и, разматывая шарф, ответила:
- Так ведь эта подлюка сказала, что порчу наведёт. Фух, жарко у вас тут, - пожаловалась она.
Женя моргала, совершенно не понимая, что происходит. Ведунья вела беседу с коллегой так, будто они заранее сговорились.
- Мало ли, что злой язык мелет? Ничего твоему повышению не угрожает. Бумаги уже готовы, она это знает, вот и решила тебе напоследок крови попить.
- Значит, меня над ней начальником поставят? – недоверчиво переспросила Олеся, а Женя, наконец, стала понимать, о чем идёт разговор. – И что же я буду делать? Она ведь палки в колёса ставить начнёт, саботировать процессы, ругаться, других коллег науськивать. Не выйдет ли мне это повышение боком?
- Не переживай, как только объявят о твоём назначении, сама уйдёт.
Олеся выдохнула.
- Аж на душе полегчало! Спасибо вам! Выходит, я могу идти?
- Можешь.
- Я же говорила, что мы ненадолго, - обрадовала она Женю, и снова обмахнулась шарфом.
Евгения пожала плечами. Выглядело всё произошедшее сумбурно и нисколько не мистически. «Без свечей, куриных потрошков, кругов из соли на колдовство не тянет. Такой фокус смог бы и талантливый психолог провернуть. Как-то поняла она, что Олеську беспокоит, и наговорила то, что клиент услышать хочет», - подумала Женя. Она даже немного сожалела о том, что потащилась в такую даль ради такого неумелого представления. И пока коллега искала в кармане принесённую с собой плату, решила тихонечко ретироваться.
- До свидания, - сказала Евгения ведунье. – Спасибо, что приняли так поздно.
Она подошла к двери, взялась за ручку, но вздрогнула, почувствовав на плече руку. Такую горячую, что даже сквозь верхнюю одежду ощущалось идущее от неё тепло.
- А ты куда собралась? Тебя я не отпускала, - проговорила Агафья, заглянув ей в глаза.
Женю передернуло от этого взгляда. Глубокого. Тяжелого. Будто не человек смотрит, а что-то всезнающее, всеобъемлющее в самую суть зрит.
- Так я это… За компанию пришла, - ответила Евгения. – Я в гадания не особо верю…
- Силы тебя привели ко мне, - сказала ведунья серьёзно. - С мужем ты хорошо жила, сама бы не развелась. Помогли.
У Жени пересохло во рту. Развод дался ей тяжело, и даже спустя несколько лет она не могла говорить о своём бывшем спокойно. Не понимала, как вышло, что стали собачиться на ровном месте, из-за ерунды, хотя уже столько лет прожили душа в душу без ссор и упрёков. Но хуже всего было то, что, не успев оформить развод, муж нашёл ей замену. А вскоре с новой женщиной и детки пошли один за одним.
- Я к нему не вернусь.
- Это так. Линия судьбы уже убежала в сторону, дорожки ваши разошлись. Другая семья у него, назад не примешь, даже если проситься станет. Не простишь предательства.
- Он к другой ушёл. У них трое детишек уже. И если вы сами знаете, что назад его не приму, к чему этот разговор?
Скрипнула половая доска. Это Олеся прошла к выходу у неё за спиной и встала у двери, приоткрыв небольшую щель, чтобы хоть немного остыть на сквозняке. Щёки женщины покраснели. Любопытство так и читалось на лице подруги. Разговор был слишком интригующим, чтобы выйти и пропустить всё самое интересное. Но ведунья никакого внимания на неё не обратила, так и глядела на Евгению прожигающим взглядом.
- След от старого отворота за тобой, как чёрный хвост тащится. Из-за него и другим мужикам рядом неуютно.
Женя отвела глаза.
- Может, мне не так уж и нужны эти мужчины, - проворчала она.
- Себя обманывать глупо, - заметила ведунья.
Не решаясь поднять взгляд, Евгения перебирала пальцами край рукава, словно не знала, куда девать руки.
- И вы можете меня от этого хвоста избавить? – спросила она нерешительно.
- Могу.
Тут вмешалась Олеся:
- Всё равно мы уже здесь, Женька. Может, ты и правда не просто так на работе задержалась. И со мной за город неспроста согласилась ехать. И мама твоя внучку забрала повозиться. Всё будто специально для тебя организовано.
Женя перевела взгляд с коллеги на Агафью, помедлила и кивнула.
- Вот и умница, - сказала ведунья.
Она мягко подтолкнула Женьку в плечо и усадила на стул перед собой.
- Фух, не могу больше. Душно у вас. Я на улицу выйду, там подожду. Вы же недолго?
- Только далеко от дома не уходи. В темноте заблудиться легко, - сказала Агафья.
Олеся будто только и ждала отмашки. Выскочила за порог.
Агафья оглядела молодую женщину, будто видит в первый раз. Развернулась спиной, достала из шкафчика короб. Из короба то, что заставило сердце Жени биться быстрее: широкую чашу, ковш, белый слиток воска, палочки, прихватку и серп. На деревянной ручке были вырезаны незнакомые символы, острое лезвие поблескивало в пламени свечи.
Евгения с опаской посмотрела за движениями ведуньи.
Агафья же делала своё дело не торопясь. Разложила, разожгла, расставила. На живом огне расплавила воск, нараспев произнесла заговор.
Тени побежали по потолку. Женя смотрела, как загипнотизированная. Будто в забытьи она наблюдала за тем, как ведунья, льёт расплавленный воск через серп, шепчет что-то, достаёт палочками из воды отливку.
Резкий стук в стекло заставил её очнуться.
«Олеся», - промелькнула первая мысль.
Словно в ответ на неё на улице раздался издевательский смешок. Не девичий. Злой.
