Сколько времени я ножом махала да ножницами орудовала — неизвестно. Вот только заметила, что проволока уже не такой твердой и толстой стала, а тянулась от них уже тоненькая, похожая на волоски, почти прозрачная. Я только обрадовалась, что конец близок ритуалу, да вот только не угадала — задрожало пламя на огарках свечей, завыл ветер в печной трубе, заколыхались занавески на окнах. Со всех сторон полезли какие-то тени. Завоняло сыростью, затхлостью, плесенью, землей и гнилой плотью. У меня аж тошнота к горлу подкатила.
Рядом со мной замаячил силуэт покойной старухи. Она смотрела на меня со злостью, а ее почерневшая челюсть все время двигалась из стороны в сторону. Лицо одутловатое, покрытое трупными пятнами, раздувшееся тело и жуткие длинные когти на руках и ногах. Истлевшая одежда едва прикрывала мертвое туловище. Длинные слипшиеся волосы свисали сосульками вниз. Мой логический мозг не желал воспринимать старуху, высчитывая возраст трупа. Я чертыхнулась и загнула какой-то матерный обережный заговор.
— Что-то у меня дебит с кредитом не бьется, — сказала я. — Ты в лучшем случае померла лет десять тому назад, а на вид вполне свеженький труп, ну месяца полтора тебе от силы. Так-то должны быть только кости.
— Э-э-э, — она уставилась на меня с изумлением.
По-видимому, в голове у покойницы тоже что-то щелкнуло.
— Вот и я говорю, что ты не можешь так хорошо сохраниться, — сделала я вывод. — Значит, всё это оптический обман. Так что сгинь и не мешай проводить ритуал. Нечего меня пугать, не получится.
— Ты думаешь, у тебя получится со мной справиться? — прохрипела она, выдыхая смрадное дыхание.
— Ты мертвая, я живая, так что у меня нет никаких сомнений, — пожала я плечами.
— Размечталась, — она обнажила рот с редкими гнилыми зубами и зашлась в диком хохоте.
Затем попыталась схватить меня за плечо.
— Но-но, дамочка, руки прочь от русской буржуазии, — возмутилась я и ударила ее по когтистой лапе ритуальным ножом.
Часть кисти отвалилась и упала на пол. Она с изумлением посмотрела, как ее останки с хрустом поедает кот Прошка.
— Что у вас тут за безобразия творятся, а вы меня не зовете, — рядом появился франт Шелби. — Я тоже хочу в этом поучаствовать.
— Да вот мешает ритуал проводить, — пожаловалась я ему и показала на покойницу.
— Матом посылала?
— Не совсем, так, ругнулась пару раз.
— Надо было послать, — сказал он. — А теперь, дамочка, пройдемте в покои, чтобы упокоиться навечно и не мешать добрым людям жить на белом свете.
Он подхватил ее под локоть, но она извернулась и попыталась кинуться на меня. Прохор в одно мгновение вскочил и вцепился покойнице в лицо, сдирая с него с шипением кожу. Передо мной постепенно открывался голый череп с полусгнившими лицевыми мышцами.
— Это какой-то звездец, — выдала я. — Меня жизнь к такому не готовила. Уберите от меня это, иначе меня стошнит.
Шелби обхватил руками покойницу и утащил ее куда-то в район преисподней.
— Продолжим? — спросила я у Прошку.
Он согласно кивнул. Поставила новые свечи и продолжила проводить ритуал. Провела несколько раз рядом с кожей ног у Ираиды и Маши раскаленным железом ножа. Оставшиеся нити-проволоки прилипли к его полотну. Я обожгла его на пламени свечи, немного пошептала и вернула на стол. Обе женщины в одно мгновение кульком свалились в разные стороны на пол.
— Что-то я тоже как-то не очень, — произнесла я и попыталась встать с колен.
Покачнулась и упала рядом. Последнее, что помню, как кот отодвигает от нас в разные стороны свечи.
Очнулась рано утром в собственной постели. Рядом посапывал Саша. Повернулась, потянулась и поняла, что у меня все болит, даже кончики пальцев на ногах.
— Ну еще бы не болело. Ты сколько времени простояла на коленях перед ними? — услышала я знакомый голос рядом. — Я еще и пить хочу, — сказала я, поднимаясь с кровати с оханием.
Кое-как встала и, покачиваясь, пошла на кухню.
— Лежала бы, я бы тебе принес воды, — проворчал Шелби.
— Да я сама как-нибудь, — отмахнулась я от него. — Как там наши кумушки?
— Спят на полу в летней кухне. Тебя вечером Саша забрал, подкинул в печку еще дров. Тетенек накрыл одеялами, свечки сами прогорели, огарки он убрал, веник твой потушил.
— Как мне с ним повезло, — сказала я, наливая себе воды в кружку.
— Еще бы, классный мужик, — согласился со мной Шелби. — Не проворонь.
— Удивительно от тебя это слышать, — усмехнулась я.
— Ну так я же за тебя волнуюсь.
— Даже так?
— Ты же моя работа, вот совсем пропадешь, где я еще себе такую затейницу найду, - он улыбнулся своей фирменной улыбкой.
— Ой, таких, как я, полно за забором бродит, — отмахнулась от него я.
— Таких, как ты, нет. А за забором бродит Исмаил, но он как-то мне не очень нравится.
— Как там эта старуха? — спросила я.
— Проводил я ее обратно в ад. Первый раз вижу, чтобы с покойниками в ритуалах так разговаривали.
— Да я на нее посмотрела и стала сразу высчитывать «возраст» покойницы, ну и всё, тут не до страха, — пожала я плечами. — Я с теток всё убрала?
— Да вроде всё, но надо смотреть, — покачал он головой.
— Н-да, что-то мне все тяжелей и тяжелей случаи даются. Оптом я еще никого от проклятья не избавляла.
— С чего-нибудь да надо начинать.
— Что-то как-то мне и без этого хорошо жилось, знаешь ли, — ответила я.
— Да кто бы тебя спрашивал, — хмыкнул Шелби.
— Вот именно, мое мнение никого не интересует. Надеюсь, что всё кумушкам на пользу пойдет.
— Надеется никто не мешает.
Допила свою воду, накинула на плечи пуховик и пошла смотреть на моих подопечных. В летней кухне было прохладно, но все еще терпимо. В печке практически прогорели дрова. Подбросила еще.
— Эх, и топим печь не по правилам, — покачала я головой.
— Ну так пока ритуал проводишь, надо, чтобы огонь горел. Он в это время только так сжирается, — сказал мне Шелби. — Поэтому и свечи так быстро прогорают.
Я внимательно посмотрела на женщин, вроде ничего такого вокруг них не было. Как только они проснутся, так и смотреть буду, а то может что-то там и притаилось и дремлет вместе с владелицами.
— Старуху точно в ад отправил? — уточнила я.
— Точно-точно, точней некуда. Она же злыдня такая, прилепилась к ним после своей смерти и следила, чтобы проклятье работало.
— Вот дались ей эти рыбные обломки, — хмыкнула я.
— Так первый раз ей отпор дали, не побоялись ее, задело ее такое отношение, вот она и решила наказать за гордыню, — ответил мне Шелби.
— Такую бы энергию, да в мирное русло. Могла со своим даром неплохо жить, и не пришлось бы по соседям побираться.
— Ну, значит, не могла она этим промышлять или не хотела.
— Ладно, разговаривать можно до бесконечности, но надо бы пойти и еще немного отдохнуть.
— Но перед этим что нужно сделать? — спросил он меня.
— Смыть всё, - ответила я.
Развернулась и отправилась в баню. Там хоть печка уже и остыла, но до сих пор было еще тепло. Топить заново я не стала, а просто облилась теплой водой несколько раз с шепотком. Насыпала в тазик соли, постояла еще на ней, чтобы уж наверняка. Как-то постепенно ушла сонливость, да и часть мышечных болей исчезла. Вытерлась насухо полотенцем, оделась и направилась обратно в большой дом.
— Как они проснутся, так и с них буду всё смывать, а теперь я еще немного посплю.
Улеглась рядом с Сашей и сразу же провалилась в сон.
Автор Потапова Евгения