Утро ворвалось в окна птичьим криком. Катерина открыла глаза и прислушалась к себе.
Спокойно-то как на душе, давно так не было. Она повернула голову и посмотрела на мужа. Петро спал тихо посапывая.
-- Ладно, пусть поспит, не буду будить.
Посмотрела на дочь, Татьянка спала так же как и отец, закинув руку за голову и тихо посапывая.
-- Ну надо же, никогда не замечала, как дите на Петра похожа, все крыхточки подобрала, -- подумала она.
*(все крыхточки) -- все привычки
Тихо поднялась и подошла к дочери, накрыла одеялом.
-- Мамочка, ты чего? Спи, спи, ласточка, еще рано.
Вот же, не хотела будить, а она, видишь, как чутко спит, -- подумала Катерина.
Татьянка повернулась на другой бок и заснула. Женщина не издавая шума быстро оделась и вышла на кухню. Там уже во всю орудовала Макаровна.
-- Доброе утор, Варвара Макаровна, -- поздоровалась Катерина.
-- Доброе, доброе, -- ответила старушка.
-- Как вам спалось на новом месте?
-- Замечательно, -- ответила Катерина.
-- Вы знаете, давно на душе такого покоя не было. Спала как убитая.
-- Это хорошо, милая, и душе надо покой давать, а то все болезни от того, что душа страдает.
-- Да, это вы правильно говорите. Может, вам помочь чего?
-- Да я уж почти все сделала. Вон тесто поставила, пирогов испечем, да картошечки с салом пожарим на завтрак. Ты как, любишь картошку?
-- Очень люблю и на сале тоже, -- ответила Катерина. Макаровна суетилась у печки, а потом повернулась и спросила.
-- Катя, а ночью ты ничего не слышала?
-- Нет, -- с испугом ответила Катерина. -- Что-то случилось, -- с тревогой спросила она.
-- Да вот пока не знаю. Ночью после полуночи вдруг завыли собаки, да так тоскливо и жалобно, -- рассказывала Макаровна. -- Я подхватилась с кровати и к окну припала, слушаю, а собаки воют так жутко и начали, вроде как, от лесу. А потом все ближе и ближе к середине деревни. И так почти до самого утра. Когда петухи запели, и собаки угомонились. Вот я и думаю, либо покойник в селе, либо Сафрон вернулся, на него так реагируют деревенские собаки.
-- Да? А я ничего не слышала, спала как убитая, -- озадаченно ответила Катерина. -- Варвара Макаровна, а расскажите про этого Сафрона? Кто он вообще? Он здешний, коренной или откуда приехал?
-- Ну, что о нем рассказывать? Он не коренной, но живет очень давно здесь, приехал, он по лету, как сейчас помню. Сначала построил себе шалаш, в нем и жил. Это уж потом он себе срубил небольшой домик у реки. Конечно, мужик он рукастый, тут и говорить нечего, но вот дела делает гадкие. За это я его не люблю. Но сталкиваться нам с ним не приходилось. Он меня не трогает, а я его. Но говорят, что бабы к нему бегают.
-- А зачем к нему бабы бегают? -- Спросила Катерина.
-- Как зачем, за темными делишками. Он, говорят, все умеет делать, как лечить, так и калечить. Да, чего это мы с тобой о нем с утра пораньше решили говорить. Пусть его, давай лучше о хорошем. Давай вот пирогов сгоношим, видишь, тесточко как подошло.
Она открыла макитру, и Катерина увидела пышное тесто.
-- Ух ты, какое тесто, -- сказала она.
-- Да, ты чего, девка, или не знаешь, что на тесто так не говорят, не удивляются?
-- А почему, -- растерялась Катерина.
-- Так сглазишь и все, опадет тесто и больше не поднимется, только кислое будет.
-- Ой, простите, а я и не знала, -- извиняющим тоном сказала растерявшаяся женщина.
-- Да ладно, не расстраивайся, я уже пошептала, что надо, перебила твой сглаз.
-- Я так больше не буду удивляться. -- Пообещала Катерина.
-- Ты, Катюша, запомни, что и с детей умиляться и удивляться нельзя, сама сожрешь их.
-- Как это? -- Не поняла она.
-- Да вот так, сглазишь, а потом тяжело сглаз снимать, если родная матушка сглазила. Да и вообще лучше не удивляйся, поспокойнее будь. -- Наставляла Макаровна.
-- Ладно, не буду больше так.
Они принялись каждая за свое дело. Катерина чистила картошку, а Макаровна выкатывала тесто на пироги.
-- Макаровна, вы знаете, у меня все этот Сафрон из головы не выходит.
-- А что так? -- Спросила старушка. -- Чего ты о нем голову ломаешь?
-- А семья у него есть? Он женат? Сколько ему лет?
-- Ой, ну все, закидала вопросами, -- засмеялась старушка.
-- Ну правда, расскажите.
-- Был он женат, давно, еще по молодости. А сейчас нет, да он уж старик уже.
-- А где его жена?
-- Дак померла, давно померла, -- ответила Макаровна.
-- Расскажите о нем, так интересно узнать побольше.
-- Да я и не знаю, что и рассказывать. Ну пришел он к нам в село, я уж говорила, по лету. Построил себе шалаш, и стал в нем жить. И вот смотри, в селе много было хат пустых, он не в одной не стал жить, в шалаше ютился, пока свою не поставил. Ну потихоньку стал обзаводиться хозяйством. С сельскими не общался, нелюдимо жил. Вдали от села домишко срубил у самой речки. Конечно, красиво там. Поляна большая, а по краям лесочек березовый. Так вот, на той поляне каждую весну цыганский табор становился. Приезжали цыгане, как только первый снег сходил, разбивали табор на поляне и жили до первых заморозков. А потом снимались и уезжали. Знаешь, так интересно, могли за ночь сняться и уехать. Утром смотришь, только кострище еще дымится, а самих цыган уж и след поостыл...
Что-то я отвлеклась, -- задумалась Макаровна.
-- Да, в ту весну снег рано сошел, теплая весна была. Слышим: крики, песни, бубенцы звенят, "эй чавэла"-- кричат и едут по селу на свое становище у реки. Как раз там, где Сафрон домишко срубил. Ну думаем, все, сейчас поножовщина будет, порешат его цыгане, за то что он их место занял. А оно -- нет, тихо все. Рядом шатер поставили, так и жили все лето бок о бок. А когда снялся табор и уехал, мы смотрим, а у Сафрона молодая цыганка жить осталась. Красивая была, спасу нет. Бывало, идет по селу в своих одеждах, гордая, яркая, глаз не отвести, а люди на нее смотрят, всем чудно. Как же так: табор уехал, а она чего осталась? Женился на ней Сафрон, любил, говорят, ее до безумия.
-- А как они жили? -- Спросила Катерина.
-- Да как жили, как и все, тихо. Она в село редко ходила, все особняком жили с Сафроном. Ляля ее звали, по нашему значит Елена. Смотрим однажды, а Ляля на сносях, дитеночек скоро появится. Она как-то мимо моего дома шла, а я во дворе возилась. Смотрю, так тяжело идет и за поясницу держится. Я вышла за двор, окликнула ее:
-- Постой, чего за спину держишься? Зайди ко мне, я тебя посмотрю.
А она засмеялась и мне так кинула:
-- Все хорошо со мной, не беспокойся, шувани, - и пошла дальше.
А я ведь видела, что не хорошо. Макаровна глубоко задумалась.
-- А дальше что? -- Спросила Катя.
-- А дальше, милая, ничего хорошего, не разродилась Ляля. Я ведь чувствовала, что там не все с ней хорошо, как она говорила. Ребенок, видно, не правильно лежал. Ну они, цыгане, никого к себе не подпускают, сами рожают. Вот когда цыганка померла, в ту ночь такая гроза случилась страшная. Так громыхало, не приведи, Господи. А молнии били в самую реку рядом с домом Сафрона. Люди говорят, слышали как он по жене убивался. Ну пошли к нему мужики, помощь хотели предложить с похоронами, да он их всех выгнал. Вот так вот, Катюша.
Где он схоронил свою Лялю, так никто и не знает. Но на кладбище ее точно нет. Наши бабы ходили, смотрели, нет ее там. А потом Сафрон совсем одичал, исчезать стал часто. Однажды вот так исчез, а скотинка, которая у него была, свинка, да телочка, так кричали с голоду, что люди не выдержали, пошли туда. Сначала подумали, что Сафрон в след за Лялей отправился, мол руки на себя наложил. Когда посмотрели, а его нет, а животинки некормленые. Вот так и ходили по очереди, кормили, пока Сафрон не вернулся. Но вернулся он таким страшным, худым, изможденным, жутко смотреть на него было.
Знаешь, Катя, люди поговаривали, что он свою Лялю не похоронил, а с того света поднять решил. Даже находились такие, которые якобы цыганку в лесу видели. Ну я, конечно, не верю, сказки все это. Вот и живет Сафрон вдовцом с того времени, сейчас он уж старик, вот только занимается черными делишками, -- закончила свой рассказ Макаровна.
-- Я вот не пойму, если он может лечить и все остальное, так почему же он своей Ляле не помог ребеночка родить? -- Задумчиво спросила Катерина.
-- Вот и я об этом думаю часто, -- призналась старушка. -- Ой, Катюша, заговорились мы с тобой, а дело стоит, -- всплеснула руками Макаровна. -- Давай стряпать пироги, режь картошку, а то скоро Петя с Татьянкой встанут, а у нас еще завтрак не готов, -- проговорила старушка.
Завтракать решили на улице под яблоней. Петро с Татьянкой вышли из комнаты.
-- Как здесь хорошо, так прохладой от речки тянет -- проговорил он потягиваясь. -- Точно, Кать, давай здесь присмотрим себе домик. Может, выберем чего, надо походить по селу, посмотреть.
-- Вот позавтракаем и пройдемся по холодку, -- согласилась Катерина....
Село Подгорное раскинулось вдоль речки Большой горной. Люди выбирали полюбившееся место и строились, поэтому улицы были неровные. А кое-где и хаотично построенные домишки не имели улицы. Но это нисколько не портило красоту села. Домики, аккуратные и ухоженные, смотрели чистыми стеклами на прохожих.
-- Сейчас я вам покажу один домик у самой реки. Красиво там, вам должно понравиться. Но придется пройти мимо дома Сафрона. -- Сказала Макаровна. -- Вы уж не смотрите сильно на его дом, будь он неладен. Мало ли что, ему в голову взбредет, -- попросила старушка.
-- Вы его так сильно боитесь? -- Спросил Петро.
-- Да понимаешь, Петя, не буди лиха, не известно, что у него на уме. Я ведь так его и не поняла, -- ответила старушка.
Всей гурьбой пошли вдоль реки. Вдали увидели небольшой домик покрытый шифером. Стены домика, выкрашенные белой краской, красиво сочетались с голубыми наличниками на окнах.
-- Ой, какой домик красивый, -- вскрикнула Катерина.
-- Так это и есть дом Сафрона, -- ответила Макаровна.
Во дворе колол дрова сухопарый высокий старик. Он воткнул топор в колоду и уставился на Макаровну с гостями. Потом подошел к забору и поманил пальцем в их сторону.
-- Это он кого позвал? -- Спросила шепотом Катерина.
-- Меня, мамочка, -- ответила Татьянка.
-- Не ходи к нему, доча, -- схватив ребенка за руку зашептала бедная мать.
-- Мамочка, не бойся, он мне ничего не сделает, я сейчас вернусь.
Татьянка вырвала свою руку из Катиной ладони и подошла к старику.
-- Здравствуйте, дедушка, -- сказала Татьянка.
-- Здравствуй "ведуница"-- проговорил старик.
-- А что такое ведуница? -- спросила девочка.
-- Так ведающая, имеющая силу, знания, ты же ведуница?
-- Наверное, -- пожала плечами Татьянка.
-- Идете дом у реки смотреть? -- Спросил Сафрон.
-- Да, а откуда вы знаете? -- Спросила она.
-- Я много чего знаю, так вот слушай сюда, дите. В том доме нельзя жить, так и передай родителям.
-- А почему? -- Спросила Татьянка.
-- Домовой там с ума сошел, когда из дома уходят хозяева на новое место жительства, домового забирают с собой. А этого хозяева бросили, вот он от тоски и свихнулся. Теперь в этом доме никому житья не будет, всех изведет, всю семью одного за другим.
-- А если с ним договориться? -- Спросила девочка.
-- Ну если у тебя получится -- попробуй, я уж сколько раз пробовал -- не получается, сильно домовой одичал и осерчал на людей. Ну беги к своим, а то они волнуются, но слова мои помни.
Старик повернулся и пошел в глубь двора.
-- Зачем он тебя звал? -- Спросила Катерина.
-- Предупредить хотел, -- ответила Татьянка...
Продолжение следует....
Спасибо что дочитали до конца. Кому понравилась история Ставьте лайки Пишите комментарии Подписывайтесь на канал.
