Дорогие девочки! Спасибо за советы и поддержку!
Я застыла, представляя, что происходит в зале. Наверняка немцы находились в полном ауте. Оцепенение прошло быстро, и ноги понесли меня вперед. Перепрыгивая через ступени крыльца, я, наконец, добралась до двери и осторожно просочилась внутрь библиотеки. Тишина, царящая в ней, подтверждала все мои самые страшные опасения. Орала только Гестаповна, распаляясь все больше и больше.
- Ду ду хаст ду хаст мих! Ду гаст мих гефрагт, ду хаст мих гефрагт! Унд их хаб нихтс геза-а-а-агт!
Сначала я увидела деревенских баб, которые стояли по ту сторону сцены и смотрели на Клару такими взглядами, будто в этот момент перед ними проходил обряд экзорцизма. Ну, в принципе так оно и выглядело.
Пристроившись позади женщин, я с легким шоком наблюдала, как беснуется Клара Йозефовна. Она, то стояла посреди сцены, расставив руки и ноги, то ходила по ней, сгорбившись и согнув колени. Но самым страшным моментом для меня оказался тот, когда она обвела притихших немцев зверским взглядом и заревела:
- Вилльст ду бис цум Тод, дер шайде зи либен аух ин шлехтен Таген! Найн! Найн!
Фрицы шарахнулись от нее в суеверном ужасе, но Гестаповна видимо вошла в раж и останавливаться не собиралась. Следователей среди зрителей не было, а это значило, что они ушли освобождать пленных. А ведь Леонид предупредил, что после того, как их освободят нужно поджечь заброшенный дом на краю деревни. И как быть?
- Держись, Йозефна, - прошептала я и дернула Варвару за рукав.
- Кто? Что? – женщина повернулась и, увидев меня, прошептала: - О, твоя товарка джигитует! Батюшку в пору звать!
- Это она немцев отвлекает! – я поманила Варвару, и она склонилась еще ниже. – Видела мужа твоего, Леньку в лесу.
Женщина сдавленно охнула, прижимая руки к сердцу.
- Тише! Где пленных держат?
- В сарае, в конце деревни… А что? – напряглась Варвара.
- Ничего. Немцев отвлекайте, - я выскользнула из библиотеки, вышла на дорогу и тут же была поймана за воротник.
- Куда собралась, шалава?
Косоглазый Павлик! Полицай медленно повернул меня к себе, и в свете луны я увидела его разбитое лицо. Хорошо подруга приложилась к его носу затылком… Фингалы расплылись на оба глаза, и они превратились в щелки.
- А тебе-то что? – я дернулась, но вдруг почувствовала холодное лезвие ножа на своей шее.
- Мутите что-то, подруги… - процедил Павел. – Ну, ничего, сейчас ты рассчитаешься по-бабски за мой нос, а потом я вас немцам отдам. Скажу, что бегаете по деревне ночью, что-то вынюхиваете. Да и вообще не местные. Давай, пшла, тварь…
Вот это вот в мои планы совсем не входило. Понимая, что времени не остается совсем, я наклонила голову и вцепилась зубами в голое запястье. Полицай взвыл, выпуская нож, а я недолго думая, ударила его затылком по носу, подправив то, что недорехтовала Гестаповна.
Павел почти скулил лежа на снегу, но мне было не до его страданий. Меня уже несло в конец деревни, где по всему орудовали Петров и Леонтьев.
Раздались выстрелы, потом крики фрицев и я прижалась к забору. Неужели наши попались?
Потом я увидела одно тело на снегу, а следом и другое. Похоже, это те, кто охранял пленных. Но что если другие немцы слышали выстрелы?
Осторожно двигаясь под стеной дома, я уже дошла до угла и тут меня снова схватили, закрыв рот рукой. Я опять задействовала зубы, слыша льющийся сверху тихий мат.
- Ты в своем уме?! – меня развернули. – Какого черта ты здесь, а не в библиотеке?!
Я облегченно выдохнула. Так это же Петров…
Следователь навис надо мной как гора, а потом придвинул свое лицо к моему.
- Вторая где?!
- Рамштайн поет фрицам, - я чувствовала его теплое дыхание на своей щеке.
- Вы чокнутые… - простонал полицейский. – Ты это понимаешь?
- Партизаны передали, чтобы вы подожгли дом на краю деревни, когда выпустите пленных, - сказала я, решив не оскорбляться в этот раз.
- Где вы успели увидеть партизан?! – прошипел Петров.
- Какая уже разница?! – прошипела я в ответ. – Сделайте это и давайте уже спасать Клару! Ее там сейчас как бесноватую на кол посадят!
- Вот и хорошо! Посидит, подумает над своим поведением! – следователь потащил меня вперед, схватив за руку. – Партизаны рядом?
- Видимо да. Они ждут знака, - я бежала за ним, скользя по снегу. – Вы уже выпустили пленных?
- Иди, молча! – рявкнул на меня Яша, грозно взглянув через плечо. – Скоро будем уходить отсюда.
- Ведьма убита! – вспомнила я, и Петров резко остановился.
- Но тогда почему мы до сих пор здесь?
- Я не знаю. Может все это работает как-то по-другому? – мне уже начинало казаться, что происходящее не закончится никогда. – И мы застряли здесь навсегда?
- Ладно, потом разберемся, - следователь вдруг потащил меня еще активнее, а потом тихо позвал: - Макс!
Из-за дерева показался темный силуэт.
- Ну что? Все нормально?
- Да. Вот у нас гости, - полицейский подтолкнул меня вперед. – Говорит, партизаны передали, что нужно дом крайний поджечь.
- А вторая где? – с подозрением поинтересовался Леонтьев. – Жива?
- По крайней мере, минут двадцать назад была точно живее всех живых, - фыркнула я, а потом прислушалась. – Что это?
- Черт, сюда немцы идут! – Петров посмотрел на меня. – Спрячься за колодцем и жди нас.
- А как же Клара? – я была не согласна прятаться, пока подруга отдувается за двоих.
- Сиди здесь! – приказал Яша, тыча мне указательным пальцем в лоб. – Поняла?!
Меня затолкали за колодец и, дрожа от страха, я стала ждать возвращения следователей. Голоса немцев послышались совсем рядом, и я подумала, как же мне повезло, что у них нет собак. Прошло минут десять и в морозном воздухе потянуло гарью. Раздалось характерное потрескивание, и я догадалась, что парни подожгли дом.
А потом началось светопреставление. В деревню вошли партизаны. Отовсюду слышались выстрелы, крики, ввергая меня в пучину страха. Причем не за себя, а за подругу, которая осталась в логове врага.
Заскрипел снег под чьими-то быстрыми шагами, и я напряглась, затаив дыхание. Но это был Яша. Он помог мне подняться, после чего мы побежали в сторону библиотеки, стараясь идти по чужим дворам.
- А где Максим?
- Он, наверное, уже в библиотеке, - обнадежил меня Петров. – Не волнуйся, прорвемся.
- Если тебя партизаны не грохнут, приняв за немца, - фыркнула я. – И меня следом с тобой.
- Смотри, что это? По-моему библиотека горит! – вдруг крикнул Яша, и мое сердце рухнуло в пятки. Мы выскочили из-за угла и увидели, что здание пылает со всех сторон.
Петров ускорился, а я задыхалась, стараясь не отставать. Оказавшись рядом с библиотекой, я услышала удары, а потом увидела Леонтьева, который пытался сбить замок.
- Немцы закрыли людей и подожгли, когда раздались выстрелы! – крикнул он. – Яша, помогай!
Наконец, замок поддался и двери открылись. Из библиотеки стали выбегать задыхающиеся люди. Они падали на снег, надрывно кашляли, а я искала глазами Клару. Но подруги нигде не было.
И тут из задымленного дверного проема показался Леонтьев с Гестаповной на руках. У нее была закопченная морда, но несломленный дух. Клара держалась за шею своего спасителя и орала:
- Гитлер капут! Цурюк нах хаус, швайне! Хенде хох! Врагу-у-у не сдается наш гордый варя-я-яг!
Максим поставил ее на снег и шумно выдохнул.
- Такое не горит и в воде не тонет…
- Чего? – Клара перестала петь и хмуро уставилась на него. – Какое «такое»?!
Но тут к нам подошла плачущая Варвара, ведя за руку девчонку лет пятнадцати.
- Спасибо… если бы не вы, сгорели бы живьем… Наташка моя, как услышала выстрелы, сразу сюда побежала, - женщина повернулась к девушке. – Я ведь тебе говорила из дома не выходить! Немцы снасильничают! Дура-девка! Вся в отцовскую породу взбалмошную! Сказано, Твердолобовы!
- Я, мама, за вас переживала… - всхлипнула Наташа. А потом вдруг полезла в карман и достала прихваченную морозом рябиновую гроздь и протянула Петрову. – Возьмите. Сладкая.
Яша взял ее и улыбнулся своей белоснежной улыбкой.
- Спасибо.
И свет в моих глазах померк.