— Уже донесли? — фыркаю.
— Донесли.
— А если попробую, что тогда?
— Лучше тебе не знать.
— Да пошел ты… — морщусь, всем своим огромным сердцем ненавидя и эту квартиру, и эту семью, и Рената, и Илью, и вообще всю свою бесполезную и никчемную жизнь!
В комнате с трудом давлю в себе желание позвонить Люське, потому что знаю — вечер пятницы, она где-то точно сегодня тусит. Желание ослушаться батеньку настолько велико, что рвет на части душу. Хочется кричать, истерить, ругаться матом и бить посуду!
Я, блин, тоже человек
И я хочу свободы!
Уже отключаю «авиарежим» на телефоне, собираясь набрать недоподруге и лезу в шкаф за своим самым откровенным во всем гардеробе мини, чтобы папу точно тяпнул инфаркт от моего внешнего вида! Но на телефон прилетают пара сообщений, что заставляет притормозить.
Оба от Ильи:
«Вик, ты так быстро убежала, если я что-то сделал не так, прошу прощение».
«Может быть, завтра повторим? Гарсон будет рад снова тебя увидеть. А я обещаю впредь держать свои руки при себе!».
Я устало падаю на кровать. Кого я обманываю? Я слишком труслива, чтобы объявить отцу откровенную войну за независимость. Да и не хочу я никуда, разве что к…
Кстати, от него еще один пропущенный.
Но на него я сильно-пресильно обижена! Поэтому не перезваниваю, а делаю то, что всегда меня успокаивало. Сажусь за работу. Благо, ее столько, что не на одну ночь и не на один выходной хватит.
Отвлекать себя у меня получается прекрасно аж до полуночи. Пока на моменте подбора виниловых обоев для гостиной своих заказчиков телефон снова не взрывается «бз-з-з-з» — входящим вызовом.
Бросаю взгляд на экран. Как беспардонно звонить в двенадцать ночи, Ренат!
Закатываю глаза и сбрасываю. А немного подумав лезу в телефонную книгу и подписываю номер, как «не брать трубку». Только успеваю сохранить, как в том самом мессенджере, где мне не ответили в среду, приходит сообщение:
Не брать трубку: «Ясноглазая»
Не брать трубку: «Дуешься? Правильно. Я бы тоже дулся, если бы меня двое суток игнорили».
Вот же! Еще один наглец самоуверенный на мою голову!
Я не буду отвечать.
Я не стану отвечать.
Он мне не ответил, и я сделаю ему в ответ так же б… Блин!
Ясноглазая: «Три неотвеченных — все еще непонятно, что я не собираюсь с тобой разговаривать?».
Отправляю. Две галочки тут же загораются — сообщение прочитано. Ответ от Ренат прилетает моментально:
Не брать трубку: «Я упертый».
Вот это скорость!
Прикусываю губу, не позволяя разъехаться ей в бессовестной улыбке. И слишком долго смотрю на экран, подбирая, чего бы еще такого язвительно-грубого написать, когда приходит всего одно слово:
Не брать трубку: «Покатаемся?»
Что? Покатаемся? Что это значит?
Сердце набирает разгон и даже ладошки немного потеют от волнения. Время первый час ночи, а Швец пишет «покатаемся» после недели тишины, не считая встречу у кафе? Что за человек, а?
Начинаю набирать ответ из трех вопросительных знаков, но не успеваю отправить. Телефон в моих руках оживает входящим.
Ренат.
***
Вики
— Не боишься звонить мне среди ночи? Вдруг у меня муж ревнивый храпит под боком? Услышит, вычислит и наподдает тебе люлей.
На раздумья — ответить или нет — уходят считанные секунды. Пальцы сами жмут на зеленую кнопку принятия вызова.
— Уйди в ванную, включи воду, он даже не заподозрит, — звучит самодовольно на том конце провода, — элементарная конспирация, ясноглазая.
— Это тоже в твоей книги для джентльменов написано?
— Обижаешь. Это — азы, которые знают все изменщики.
— Я смотрю, ты спец в таких делах. Что, часто приходилось «гулять налево», красавчик?
— Я снова «красавчик»? — игнорирует мой вопрос собеседник, посмеиваясь. — Кто-то закончил дуться?
Я поджимаю губы. Гад! И тут же улыбаюсь. Не могу по-другому. Подловил!
Губы сами растягиваются в до безобразия довольную улыбку. Но на вопрос Рената я не отвечаю, предпочитая промолчать. Пусть сам додумает. А еще лучше — скажет «спасибо», что я вообще взяла трубку. В которой, кстати, ненадолго виснет тишина, нарушаемая только нашим дыханием в унисон.
Уютная и волнующая тишина.
Интересно, где он? И чем занят? А еще интересно, какого черта, мне это интересно?! Я все еще на него страшно злюсь, но сама того не понимая, прислушиваюсь к каждому его вздоху.
Это ненормально, Морозова!
Разбивает момент соблазнительно тихое, кажущееся совсем уже запоздалым:
— Кажется, мы снова не так начали. Привет, Вики…
— Привет, Ренат.
— Скажи еще раз.
— Что?
— Да без разницы. Просто говори. Соскучился по твоему голосу, ясноглазая.
Вроде простые слова, а у меня мурашки по рукам такие здоровенные маршируют, будто парень мне в любви до гроба только что признался.
Я плечами неловко передергиваю, сбрасывая щекочущее волнение. Соскучился. Пусть всего лишь по голосу, но соскучился. Или… Стоп! Или это очередной способ «красивого» подката? Памятую наши прошлые «встречи» — Швец умеет «подъезжать» красиво. Чуть больше в тоне хрипотцы, чуть сильнее напор, и все! И девочка поплыла! Быстро же я с ним теряю бдительность, однако.
— Соскучился, говоришь? Тогда чего молчал? Со среды.
— Были на то причины.
Я фыркаю, закатывая глаза. Все с тобой ясно, парень.
Откидываю ручку, которую до этого крутила в пальцах и с трудом удерживаю себя от того, чтобы немедленно бросить трубку. Молча. Без объяснений. Причины у него, видите ли, были…
И почему я не удивлена? Хотя, чего еще я от него ожидала? Любовь с первого взгляда? Жили они долго и счастливо и умерли в один день? Глупо. Мы, на минуточку, познакомились в полупьяном состоянии в ночном клубе. Вряд ли такое знакомство сулит нам в будущем счастливую семейную жизнь.
Наивняк ты, Вика.
— А сейчас куда они делись? Причины эти?
— Что за истерика, ясноглазая?
— Истерика? Тебе показалось. Кто ты мне такой, чтобы я тебе истерики закатывала, красавчик.
Не нашел себе подружку на ночь, вот и вспомнил про страждущую и ждущую его внимания бедняжку Вику? Похоже на то. С ног до головы обидой обжигает. Жалко. Мерзко. Отвратительно.
— Ладно, в общем, спасибо за звонок. Плюсик тебе в карму. Приятно было пообщаться. И… да, забудь мой номер.
— Ты дома? Скажи адрес, я заеду за тобой, Вик.
— Ты это серьезно сейчас? Я тебя отшиваю, а ты спрашиваешь адрес?
— Абсолютно. Ты психуешь, и это нормально, но я хочу тебя увидеть. Разве это плохо?
— Ты динамил меня два дня, Ренат, а теперь «покатаемся, Вика»? Извини, красавчик, но у меня тоже есть гордость, и я не собираюсь быть запасным аэродромом. Я уже тысячи раз пожалела, что вообще тебе написала.
Договариваю и уже отнимаю мобильный от уха, собираясь отбить вызов, когда слышу:
— У меня навернулся телефон. Давай встретимся, и я все тебе объясню. Вики, не дури. Не разочаровывай меня. В клубе ты казалась умненькой девочкой.
— И почему я должна тебе верить?
— А разве я тебя хоть раз обманул, ясноглазая?
— Резонно, — приходится нехотя признать. — Но мы и не то, чтобы много общались за наши две короткие встречи.
— Ну, так значит самое время. Давай, Виктория, смелее. Говори адрес.
Смелее, значит?
Я, насупившись, поднимаюсь с кровати и топаю к окну. У меня в комнате приглушенный свет от ночника, а на улице глубокая темень. Дождь моросит. Или мокрый снег? Так и не поймешь. Какая прекрасная погода стояла днем, и какая промозглая получается ночь.
Мало в каких окнах в доме напротив еще горит свет. Большинство «правильных» горожан уже давно заползли под бок к любимым и сладко спят. Я спать не хочу от слова совсем. А вот увидеть Рената…
Выбраться из дома оказывается не так легко. После введения отцом «комендантского часа» действовать приходится тихо. Так, чтобы ни один из родителей не заметил, что их «позор семьи» снова шляется полночи непонятно где. Да и еще с кем? Правильно! С малознакомым парнем.
Фу-фу-фу, такой плохой девочкой быть!
Но азарт уже зашкаливает, а волнение не дает сидеть на месте. Или не волнение, а шило. В мягком месте.
Скинув парню адрес по смс, я натягиваю на себя джинсы со свитером и высовываю нос в коридор. Судя по полоскам света, льющегося из-под дверей, папа в своем кабинете, мама в спальне. И то, и другое находится в противоположной от выхода стороне.
Бинго!
Мышью, на носочках, я крадусь к двери и чуть не взвизгиваю, когда на телефон падает сообщение. Это выходит так громко! Кажется, стены многоэтажки затряслись от моего испуганно громыхнувшего в груди сердца.
— Блин… — выругиваюсь совсем неприлично для леди и выжидаю пару мгновений, уже приготовившись, что сейчас меня «застукают», полностью одетую, с ключами в руках, но…
Нет. В противоположной части квартиры по-прежнему блаженная тишина. Никто с ремнем наперевес ко мне не несется.
Ох! Никогда Штирлиц еще не был так близок к провалу!
Тихо ругаясь, я уменьшаю яркость экрана и читаю то самое сообщение:
Не брать трубку: «Как подъеду, напишу. Не вздумай выйти и торчать у подъезда, ясноглазая! На улице глухая ночь и куча отморозков».
Да, папочка.
Так и сделаю, папочка.
Фыркаю и, схватив куртку с первыми попавшимися кроссовками, выныриваю в подъезд, тихо, до щелчка, закрывая за собой дверь. Уже там натягиваю кроссовки и понимаю, что, оказывается, схватила летние — балда, Вика! Но накидываю на плечи куртку, почти бегом слетая по лестнице на первый этаж.
Погода на улице самая что ни на есть мерзопакостная. Мало того, что с неба моросит, так еще и ветер холодный, пронизывающий до самых костей пролезает во все щели.
Мельтеша вдоль крылечка, я растираю ладони и с надеждой смотрю на въезд во двор. Каждая минута кажется вечностью.
К тому моменту, как на телефон мне падает новое сообщение от Рената, в котором всего три слова: «Выходи, почти подъехал», я успеваю уже окочуриться и посинеть. Про ноги в легких кроссовках вообще молчу!
Прячу мобильник в карман и поднимаю взгляд. Из-за угла дома выруливает какая-то темная машина.
Честно говоря, пока я вижу только яркий белый свет от фар, лихо разрезающий ночь. Но зато, чем ближе авто подъезжает к подъезду, тем ниже отвисает моя челюсть и больше округляются от удивления глаза.
Да ну нет…
Серьезно?
Может, это не Ренат, а?
Он же простой парень! Откуда у него дорогущая тачка за пару-тройку лямов?
Или…
Нет, похоже, это все же он.
Черная крутая спортивная BMW с шелестом шипов по асфальту тормозит прямо около отморозившейся девочки Вики.
Стекло с пассажирской стороны с тихим жужжанием опускается, и я вижу хмурые брови своего — да нет, конечно, не своего — но действительно красавчика.
Мое сердечко о ребра ударяется, а гордость корчится в конвульсиях, когда слышу грубовато-обеспокоенное:
— И давно ты тут топчешься, ясноглазая?
— Эм…
— Понял. Читать сообщения ты, походу, не умеешь, — вздыхает и тянется через салон, открывая дверь. — И с послушанием у тебя огромные проблемы. Садись давай, снегурочка. Поехали, а то опоздаем.
— На этой машине? — решаю на всякий случай уточнить. Знаю, что звучит вопрос крайне глупо, но с этим парнем я моментально тупею, превращаясь во впечатлительную малолетку.
— А что с ней не так?
— Ты ее угнал? — нервно хохочу, переминаясь с ноги на ногу, растирая озябшие ладони.
— Вика, — звучит немного раздраженно. — Залезть в тачку, пока окончательно не посинела.
Точно! Выкобениваться буду потом.
Наконец-то вспомнив, что мне очень и очень холодно, ныряю в приветливо распахнутую дверь теплого авто, которое тут же с ревом срывается с места, увозя офигевшую меня все дальше от дома.
Куда? Я снова не имею ни малейшего понятия! Почему-то с Ренатом это уже становится нормой…
Ренат
Мотор «BMW» мерно рычит. Город шустро проносится за окнами, переливаясь разноцветными огнями. Вика молчит. Долго. С того момента, как она оказалась на соседнем пассажирском, пролетело уже два квартала и почти десять минут осязаемой тишины.
Ясноглазая с некоторой опаской гуляет глазами по салону тачки, будто реально прикидывает: не угнал ли я ее, чтобы перед ней форсануть.
Нет, не угнал. Моя. «Тонкий подкат» от отца, дарованный мне четыре года назад во имя нашего типа «примирения». В тот год, когда я пробился в СОБР, отец, очевидно, понял, что пора сменить гнев на милость. Он купил. Я решил не отказываться. Сам бы до пенсии на такую «бэху» копил. Я, конечно, на достаток не жалуюсь. Мне хватает и не бедствую, ипотеку вот за квартиру выплачиваю, но на госслужбе не до понтов. А эта тачка — самые, что ни на есть, понты. Даже парни из отряда меня вечно в это носом тыкают, мол, на такой машине реально только телочек снимать, Швец.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Алекс Коваль