Тёплый сентябрьский вечер опустился на Бузулук, городок, окружённый лесами, похожими на тёмное, тихое море. Здесь каждая улица заканчивалась у леса, и тишина, что с наступлением сумерек опутывала город, заставляла чувствовать себя в полном уединении. На окнах старых домов виднелись выцветшие шторы, на улицах было мало машин, а изредка в тишине раздавался лай собак. Бузулук, хоть и не был изолированным, оставался местом, где местные знали друг друга с детства, где редкий приезжий сразу бросался в глаза. Город будто специально скрывал своё прошлое, но тем, кто прислушивался к его истории, рассказывал тихие, странные байки, что до сих пор живут среди старожилов.
Семья Петровых приехала в Бузулук недавно. Анна и Игорь привезли сюда своего сына Влада, девятиклассника, который за последний год перестал интересоваться учёбой и всё чаще скрывался за углом школы, доставая сигареты из карманов, обмененные на деньги для школьного обеда. Увезти его из большого города и поселиться здесь было решением непростым, но, по словам Игоря, — необходимым.
Анна, хрупкая и тихая, вела дом, поддерживая порядок. Она была поглощена заботой о сыне и внутренне разрывалась между непониманием его поступков и желанием вернуть былую гармонию. Игорь же, прямолинейный и строгий, сразу приступил к установке "правил жизни в Бузулуке". Здесь, по его мнению, сыну нужно было учиться уважать родителей, вести себя как положено, ведь «плохой компании» в маленьком городе не будет.
Влад, с худым телом, сутулыми плечами и вечной хмуростью в глазах, воспринимал жизнь в Бузулуке как наказание. Город, как ему казалось, совсем не походил на Самару: серые улицы, несколько старых магазинов, школа с облупившимися стенами — всё это лишь раздражало его. «Тут будто время остановилось», — думал он, швыряя в угол свои кеды и бросая взгляд на комнату, которую ему выделили. Отец требовал от него «вести себя по-новому», а мать, несмотря на свой мягкий характер, и вовсе уговаривала пойти к психологу.
Влад шагал по непривычно тихой улице Бузулука, стараясь привыкнуть к новому окружению. Его не покидало странное чувство — здесь всё словно застыло в иной реальности, отделённой от шумной и гулкой Самары. Узкие тротуары, слегка выщербленные временем, тянулись вдоль двухэтажных, обветшалых домов с покосившимися заборами, и каждый дом здесь дышал историей, как будто сам город не спешил забывать своё прошлое.
Тут не было спешки. Вместо постоянного движения машин — редкий проезжающий велосипед или прохожие, которые казались частью этой спокойной сцены. К Владиславу неожиданно обратился мужчина, который, проезжая мимо, добродушно кивнул и поздоровался. Это было странно для Влада: он привык к равнодушным лицам и спешке большого города, где каждый погружён в себя.
Влад всё ещё думал о том, как скучает по Самаре, по школе, по другу Фильке, с которым они частенько убегали после уроков на заброшенные стройки. Да и девочка из его класса всё ещё сидела у него в голове. Ему хотелось вернуться туда, где всё было привычным, родным. Здесь же каждый человек был ему чужим, каждый дом казался далеким и малопонятным.
Он повернул за угол и увидел, как соседка, пожилая женщина с платком на голове, неторопливо шла, неся полный пакет с хлебом и зеленью. Она тоже ему улыбнулась и приветственно кивнула, хотя они не были знакомы. Что-то заставило Влада кивнуть ей в ответ, как если бы это было частью негласного местного ритуала.
Влад шёл вдоль старого деревянного дома, его взгляд скользил по высоким, скособоченным доскам забора, от которого тянулась давно не крашеная, потрескавшаяся стена. Дом казался брошенным уже много лет: окна закрыты гнилыми ставнями, на крыше виднелись дыры, где выросла трава.
Влад услышал приглушённые звуки за забором — сначала крики, потом плач. На мгновение он замер, пытаясь прислушаться, и среди обычных звуков разобрал детские голоса. Отчётливо послышалось: «Не надо! Я прошу, не надо!» Влад почувствовал, как внутри него что-то встрепенулось, и поспешил к месту, откуда доносились крики.
За забором открылась тяжёлая картина: несколько мальчишек держали кошку, подвесив её за хвост. Один уже занёс палку, готовый ударить, а рядом стояла девочка, слезы ручьями текли по её лицу.
— Эй, отпустите её! — голос Влада прозвучал твёрдо. Он шагнул ближе, сжимая кулаки.
Один из мальчишек обернулся и ухмыльнулся, словно не собираясь подчиняться.
— Чего тебе надо, засеря вали отсуда? — усмехнулся тот, занося палку снова.
Влад не двигался, но его голос прозвучал холодно и грозно:
— Я сказал, отпусти кошку. Или тебе самому показать, как это чувствуется?
— А ты что, защитник всех блохастых? — хмыкнул второй, кивая на кошку. — Давай, не мешайся, а то вместе с ней получишь.
Почувствовав знакомое напряжение, Влад шагнул вперёд. Ему не нужны были длинные объяснения. Подходя к ближайшему из них, он с холодным выражением лица посмотрел прямо в глаза:
— Убирайтесь, пока вам не влетело.
Большой рыжий парень, словно вихрь, вылетел из-за угла, не обращая внимания на Влада, который стоял рядом. Перед ним, быстро перебирая ногами, нёсся маленький мальчик, оглядываясь и повторяя:
— Там, там, Черпаковы Ленку и её кошку мучают!
Парень, высокий и плечистый, уверенно направился к группке, где один из старших мальчишек уже заносил руку, чтобы снова ударить кошку. Рыжий, не колеблясь, одним движением отправил его на землю мощным ударом в лицо. Палка, занесённая над кошкой, полетела в сторону, а её мучитель — на землю, прикрывая лицо руками.
Кошка, будто почувствовав изменения, перестала издавать истошные крики, а может быть, просто уже ослабела от долгого висения на ветке. Девочка, которая только что рыдала, бросилась к кошке и дрожащими руками развязала верёвку, с облегчением прижимая её к себе.
Двое мальчишек, что только что издевались над кошкой, побросали палки и, словно ошпаренные, бросились наутёк. Девочка, наконец-то освободив кошку, крепко прижала её к груди, а животное тихо замурлыкало, успокаиваясь на руках своей хозяйки. Их взгляды встретились — большие, зелёные, словно изумруды, глаза девочки и такие же глубокие, внимательные глаза кошки. Казалось, они понимали друг друга без слов.
— Спасибо большое, — сказала девочка, поднимая взгляд на Влада и рыжего парня, её глаза по-прежнему светились странной кошачьей мудростью.
Вокруг них вскоре собрались младшие ребята. Мелкий мальчишка, который привёл рыжего, уже размахивал руками, рассказывая о том, как «участвовал» в спасении, добавляя в рассказ детали, которых не было, но которые, казалось, только делали историю ярче и насыщеннее.
Рыжий здоровяк с недовольным видом протянул руку Владу:
— Лёха я! — голос звучал твёрдо и слегка ворчливо. — Лена, я же просил тебя, чтобы ты кошку к бабушке отнесла, а ты тут нашла приключений.
Лена виновато опустила взгляд, прижимая кошку к груди. Кошка слегка мяукнула, свернувшись у неё на руках, как будто была рада, что этот вечер наконец-то завершается.
Влад пожал руку Лёхе, чувствуя, что между ними быстро образовалась молчаливая связь. Лёха явно был из тех, кто не нуждался в лишних словах, а защищал то, что ему дорого.
Но вскоре их покой был нарушен: те двое, что только что сбежали, вернулись, но теперь они были не одни. Впереди шагали еще ребята, явно старше других, лица жёсткие, ухмыляющиеся. Сзади двигалась целая шайка, человек десять, каждый вооружён чем-то — палкой, куском арматуры или просто злобным взглядом.
— А вот и наш герой! — один из них с прищуром уставился на Влада. — Решил тут местных построить, да? Думаешь, тебе что, всё можно?
Лёха сделал шаг вперёд, прикрывая сестру и Влада, лицо его стало жёстким, голос прозвучал низко и отчётливо:
— Вам не кажется, что пора сваливать? Наигрались и хватит.
Главарь шайки, слегка прищурившись, шагнул к нему:
— Ой, какой смелый нашёлся. Вы что, думаете, вас тут кто-то спасёт? Кругом — никого. Только мы и тишина.
Толпа поддержала его злобным смехом, словно находя удовольствие в безвыходной ситуации. Влад почувствовал, как его тело напряжено, ладони сжимаются в кулаки. Он видел, что Лена, хоть и держалась, испуганно прижала к себе кошку, а Лёха, хоть и не дрогнул, явно чувствовал тяжесть происходящего.
— Отпустите нас, — твёрдо сказал Влад, стараясь скрыть напряжение в голосе, хотя понимал, что шансов на это почти не было.
Один из старших из шайки наклонился к нему:
— А ты что, хочешь сейчас попробовать договориться? Думаешь, мы тебе поддакивать будем?
Лёха, не отступая, сказал, глядя в глаза одному из приближающихся парней:
— Если вы не уберётесь сейчас, вам же хуже будет.
Влад крепко сжал кулак и, не раздумывая, вслепую метнулся к ближайшему из хулиганов. Мелькнула рука, и тьма, захлестнувшая сознание, обрушилась вокруг него, словно затопила весь мир. Казалось, время замедлилось; каждый вздох, каждое движение отдавались гулкими ударами в ушах. Темнота окутала его, а затем вдруг исчезла.
Когда он открыл глаза, вокруг стояли его новые друзья, ошеломлённые тем, что только что произошло. Лена с широко раскрытыми глазами прикрывала рот рукой, а Лёха выдохнул: «Ты это видела?..» Влад медленно огляделся: на земле вокруг него лежали все хулиганы, кто-то стонал, один постарше, прижимая руку к телу, истошно кричал от боли.
— Да как это? — Лёха смотрел на Влада с удивлением и лёгким страхом.
Но Влад не знал, что сказать. Ему казалось, что не он совершил эти удары, что это какая-то сила внутри вдруг выплеснулась, сама подчинив его тело в этот момент.
Сквозь сумерки тихого Бузулука новые друзья молча проводили Влада домой. Лёха, рыжий и плечистый, шёл рядом, слегка сутулясь, будто берёг своих младших. Лена, держа брата за руку, часто поглядывала на Влада, но молчала, словно всё ещё обдумывая произошедшее. Младший брат Лёхи, тот самый маленький хвастунишка, семенил рядом, бросая на Влада восторженные взгляды. Друзья болтали о мелочах, будто ничего и не случилось, но Влад видел, что всё это — лишь повод, чтобы замять настоящий разговор.
Когда они добрались до бабушкиного дома, Лена осторожно отнесла кошку Анфиску на веранду, где та тут же устроилась на мягком пледе, довольно урча. Они попрощались с бабушкой и продолжили путь, разговаривая теперь ещё тише.
Когда же Влад всё-таки задал вопрос, ожидая, что новые друзья расскажут, что произошло на той площадке, Лёха только фыркнул, ответив коротко:
— Забудь. Всё, что тебе нужно знать — ты сделал всё правильно.
— А что я сделал? — Влад посмотрел на них, понимая, что отвечать они не собираются. Лёха и Лена молча переглянулись, потом скрестили пальцы и сказали почти одновременно:
— Мы поклялись. Никогда тебе не скажем.
Лишь мелкий брат с дерзостью хотел что-то ляпнуть, но Лёха тут же потянул его за плечо. Вокруг наступила ночь, и городок погружался в тишину.
****
Влад лежал на кровати, затаив дыхание, слушая, как голоса из зала разносились по дому. Голос матери — он был полон боли. Она едва сдерживалась, почти молила, и это мгновенно пробудило в нём тревогу.
— Игорь… не уходи, прошу тебя, — услышал он её слезливый шёпот, который прерывался всхлипами. — Ты не можешь оставить нас, не сейчас.
Последовала короткая пауза, будто отец собирался сказать что-то, но слова застряли. Наконец, он ответил низким, усталым голосом, наполненным той тяжестью, которую может передать только человек, у которого нет больше сил бороться:
— Аня, врачи сказали, что у нас осталось немного времени. Два… может, три месяца.
Влад почувствовал, как его мир начал рушиться. Это было как удар, от которого перехватило дыхание.
— Нет, нет, не может быть! Они ошибаются! — произнесла мать, а в её голосе слышалась отчаянная попытка держаться за последние остатки надежды. — У нас семья, Игорь, дети, планы на будущее…
Отец снова молчал, а затем, будто бы с усилием, прошептал:
— Аня… мне бы тоже хотелось верить в чудо. Но я должен принять это. Я хочу, чтобы ты была готова… и дети тоже.
Мать, казалось, потеряла последние силы, тихо шепнув:
— Я не смогу…
****
Влад стоял рядом со своими новыми друзьями, стараясь справиться с болезненным комом в горле. Глаза упирались в простую табличку на холмике земли, но от слёз он всё равно не мог удержаться. Вокруг, стояли взрослые — соседи, родственники, коллеги отца — все пришли попрощаться. Лёха, рыжий и обычно весёлый, сейчас был подавлен и молчал, встав рядом, а Лена, маленькая, но крепкая духом, держала его за руку.
— Слушай, Влад… — нарушил молчание Лёха, — ну я не знаю, что тут сказать. Слова… тут, наверное, не помогут. Но если что — ты знай, мы всегда рядом.
Лена тихо всхлипнула и тихо прошептала:
— Да… папа всегда говорил, что люди все эти, — она махнула рукой на кресты — просто уходят в другое место. Он называл это… переходом.
Влад посмотрел на неё с благодарностью, понимая, что Лена, уже прошла через потерю. Она скромно улыбнулась, стараясь сдерживать свои слёзы, и, как могла, поддерживала.
— Спасибо вам, ребята, — прошептал Влад.
Ребята, отделившись от толпы взрослых, двинулись через кладбище, направляясь в сторону школьного двора. Длинные ряды серых и белых надгробий простирались в обе стороны, и вечерний свет сгущался, создавая тени между могилами. Вдруг из-за одной из них прямо на пути показался странный дед. Он был бородат, а его одежда выделялась яркими пятнами среди поблекшего кладбищенского пейзажа. В руках он держал кривую трость, а волосы его, словно нарочно вздыбленные, напоминали прически с плакатов в школьном коридоре.
— Ой, это ещё что за бомж? — тихо прошептал Лёха, отступая на шаг назад.
Дед широко улыбнулся, подмигивая ребятам с видом заправского комедианта, и начал говорить хриплым, чуть развязным тоном:
— Эй, малявки! Заблудились? Небось, сладенького хотите? — Он прищурился, как если бы знал что-то секретное, и окинул их долгим оценивающим взглядом. — У меня тут недалеко домишко есть, землянка в лесу… а там у меня столько конфет, что вам даже не снилось!
Лена, глядя на странного старика, покрепче схватилась за руку Влада:
— Спасибо, не нужно. Мы домой идём, к родителям, — сказала она, чуть дрожащим голосом, пытаясь смотреть деду прямо в глаза.
Дед рассмеялся, странно кривя губы:
— Домой? Ха! А что, если дом подождёт? Ну кто ж откажется от таких лакомств? Я не кусаюсь, честно! — И он подмигнул им так, что ребят передёрнуло.
Влад, не сводя глаз с деда, сделал шаг вперёд и сказал:
— Мы сами справимся. Нам не нужно никуда идти. Оставьте нас в покое
— Как знаете, как знаете! — почти пропел старик, и, кинув прощальный взгляд, растворился в тени, оставляя детей потрясёнными.
Ребята продолжали идти по узкой тропинке, ведущей к воротам кладбища, когда вдруг позади послышались тяжёлые шаги. Обернувшись, они снова увидели того самого старика. В этот раз он шёл быстрым шагом, с широкой ухмылкой, держа на руках маленького щенка. Он выглядел ещё более странно, и его пристальный взгляд заставлял детей невольно ежиться.
— Ну что ж вы так холодны-то, а? — протянул он, подойдя почти вплотную. — Поглядите, кого принёс! — Старик поднял щенка, который тихонько скуля, мотал головой. — Такой маленький, пушистый, да и играть любит. Потрогайте, какой он мягонький!
Лена, чуть прикрывшись за Лёхой, попыталась отказать как можно вежливее:
— Нам… ну, нам уже пора домой.
— Ох, а я-то как раз хотел вам кое-что показать! — Старик выждал паузу, хитро посмотрев на них. — У меня в домике — игрушек хоть отбавляй, ещё с тех времён, когда ребятня сюда на каникулы приезжала. И конфет-то… целые ящики. Шоколадки, пряники… а хотите, куклу? Большую, как живая! Ну что? Пойдёмте, а? Щенок тоже рад будет.
Ребята, обменявшись взглядами, держались настороже. Старик словно чувствовал их колебания и добавил, кивая в сторону темнеющих зарослей:
— Всего-то пять минут, ну? Не пожалеете, такого добра нигде не найдёте.
Влад, взглянув старику в глаза, сказал твёрдо:
— Нет, спасибо. Нам правда пора.
Старик, с досадой вздохнув, остановился у ворот кладбища и, не смея их пересечь, крикнул им в спину, когда они уже начинали отдаляться:
— Думаете, я просто так вас звал? Ладно, идите, только знаете, я ведь и других детей найду. Младшего вашего братишку, к примеру… А он наверняка послушный! Пожалеете ещё!
*****
Влад сидел в своей комнате, когда раздался стук в дверь. На пороге стояли Лёха и Лена с тревожными лицами. Лёха первым решился заговорить, но голос его звучал неуверенно:
— Влад… — начал он, опуская взгляд. — Пропал младший брат. Мы обыскали весь двор и звонили его друзьям — нигде нет. Мама с папой сейчас у полицейских, но…
— И что? Они сразу его искать будут? — с волнением спросил Влад.
Лена отрицательно покачала головой:
— Нет, они сказали, что начнут через пару суток. Протокол у них, понимаешь ли, — горько проговорила она, всхлипнув. — Сказали, что он, мол, просто «где-то шляется», и вернётся. Но что, если нет?
Ребята обменялись встревоженными взглядами. Влад прислонился к стене и вспомнил, как они возвращались с кладбища и этот странный старик... его взгляд, голос.
— Помните, что он нам сказал? «Ещё много детей, кто-нибудь да найдётся». — Влад проговорил это медленно, как бы придавая вес каждому слову.
— Да, помню, — тихо ответил Лёха. — Мы рассказали. Но родители не воспринимают это всерьёз. А вдруг он и правда как-то связан с пропажей брата?
Наступило напряжённое молчание. Лена в нерешительности теребила фонарь.
— Полиция ждать будет два дня, — сказал Влад. — Это значит, что если что-то случилось, на помощь мы рассчитывать не можем. У нас есть только мы.
Чуть позже вечером.
Лёха вздохнул, оглядывая своих друзей, словно проверяя, готовы ли они пойти на такой шаг.
— Хорошо, пойдём на кладбище, — наконец решился он. — Этот старик ведь точно там. Надо только не ждать, пока стемнеет, — добавил он, взглянув в окно, за которым медленно сгущались сумерки.
Трое друзей молча шли по тёмной улице, освещая себе дорогу фонариками. Влад шёл впереди, его сердце бешено стучало, но он старался сохранять спокойствие. Лёха и Лена шли рядом, крепко держа друг друга за руки. Шум ночного города становился всё тише по мере того, как они приближались к кладбищу.
Влад бросил короткий взгляд на Лёху:
— Лёх, если этот старик действительно здесь, ты чё будешь делать?
Лёха на мгновение замер, потом твёрдо сжал фонарь в руке:
— За брата сделаю всё, что придётся.
Ребята осторожно продвигались вперёд, фонарики выхватывали из темноты то запущенные кресты, то старые оградки. Тишина вокруг лишь усиливала их напряжение. Вдруг раздались крики — знакомый, испуганный голос младшего брата Лёхи, раздающийся где-то впереди.
— Он там! — крикнула Лена, бросаясь к звукам. Лёха и Влад сразу побежали следом, но вскоре замедлили шаги: между надгробиями, подсвеченный лунным светом, стоял тот самый старик. Его яркая одежда и безумный взгляд будто притягивали к себе.
— Кого вы тут ищете, ребятки? — прохрипел старик, его рот искривился в ухмылке. — Уж не этого ли малыша, который так жалобно зовёт на помощь?
Ребята застыли, переглядываясь. Влад напряжённо следил за каждым движением незнакомца.
— Где он? Где мой брат?! — Лёха не выдержал и шагнул вперёд.
— О, тебе его увидеть охота? — старик кивнул куда-то за своё плечо. — Тогда подойдите, загляните сюда, — он указал на массивное надгробие рядом с собой. — Прямо под этой плитой проход… вдруг найдёте то, что ищете.
Лена вцепилась в руку Влада, но любопытство, смешанное с тревогой, всё же заставило их подойти. Они переглянулись, и Лёха медленно подошёл ближе к надгробию, туда, куда указывал старик.
— Ну что, видишь кого? — старик смотрел на них с хитрой ухмылкой, но его голос стал мягче, почти ласковым. — Может, все ваши тайны здесь, под этим камнем. Только посмелей, загляните…
Они заглянули в пустой, зловещий провал в земле. В ту же секунду старик, с силой толкнув их, отправил вниз, в темноту, их крики растворились в безмолвии.
Падение оказалось неожиданно долгим — они не ударились сразу о землю, а словно проскользнули по сплетённым корням и рыхлой почве, пока, наконец, не очутились в каменистом подземелье. Поднимаясь, Лена и Лёха отряхивали грязь с одежды, а Влад посветил фонариком, высвечивая гниющие стены, сложенные из камня и досок.
— Что это за место…? — прошептала Лена, оглядываясь вокруг с тревогой.
Ответа не последовало. Только слабый, приглушённый плач доносился из глубины одного из коридоров. Влад медленно направил фонарик в ту сторону.
— Это же… мишка! — сдавленно сказал Лёха, вслушиваясь в едва уловимые звуки, которые, казалось, исходили прямо из тьмы.
Ребята переглянулись, и Влад решительно кивнул:
— Нам нужно идти.
Ребята осторожно пробирались по тёмным, влажным коридорам, их шаги эхом отдавались в гулкой тишине катакомб. Влад, Лена и Лёха ощущали холод, пробирающий до костей, когда в свете фонариков из стен начали проступать силуэты скелетов, остатки гробов и обломки старинных захоронений. На каждом шагу страх наполнял их сердца, но звуки приглушённого плача младшего брата Лёхи не оставляли выбора — они шли вперёд.
Наконец, свет фонариков выхватил из тьмы огромный зал. В центре, на куче обломков и костей, сидел старик в яркой одежде. Он держал в руках огромную кость и, причмокивая, обгрызал её, пока не заметил ребят. Подняв глаза, он растянул губы в мерзкой улыбке.
— О, вы наконец-то здесь, мои дорогие! — прохрипел старик, жуя с сочащейся слюной. — А чего же вы так долго? Подходите ближе, не бойтесь, старый дедушка не обидит.
Лена, словно загипнотизированная, шагнула вперёд, её лицо было спокойным, взгляд — стеклянным.
— Лена, стой! — выкрикнул Влад, но она не отреагировала.
Старик выжидательно смотрел на неё, мягко подзывая к себе.
— Ну, иди же, моя милая, пусть дедушка согреет тебя, — говорил он, потирая руки, и глаза его блеснули.
Сделав ещё шаг, Лена замерла, а затем её голова отвалилась с тихим стуком. Лёха, в ужасе бросившись к ней, замер на полпути и, ослабев, рухнул на землю, не успев даже крикнуть. Остался только Влад, стоящий один перед стариком.
Старик облизнулся, его глаза светились ненасытным голодом:
— Что ж, юный друг, теперь мы можем поговорить наедине……— О, ты это видите? Неужели сам герой пожаловал ко мне в гости? — Он наигранно вздохнул. — И это по доброй воле? Хо-хо, да ты меня впечатляешь, малой! Давай, не стесняйся, подойди-ка поближе! Здесь такой уютный уголок, самый лучший для долгих разговоров с новыми… м-м… друзьями! — Он вытаращил глаза, показывая, что ему не терпится когда тот подойдет.
Влад напрягся, но решил подыграть, стараясь выиграть время.
— А ты всегда так встречаешь новых знакомых? — спросил он, оставаясь на расстоянии.
— Эй, а что не так? Я ж от чистого сердца! — отозвался старик с широкой ухмылкой. — Видишь ли, я тут уже… ну, давненько. И развлекуха тут, скажу тебе честно, так себе. То ли дело ты! — Он облизнул губы, делая вид, что заинтересован.
— И что ты, значит, хочешь от меня? — продолжал Влад.
— О-о, да ничего особенного, ничего особенного, юный друг! Просто, понимаешь, скучаю по таким… как ты, — старик подмигнул, продолжая нарочито заигрывать. — У тебя есть эта… изюминка. Да-да! Ты не такой, как остальные, знаешь? Ну, как говорится, «чужак среди своих», понимаю тебя как никто другой, ха-ха! Таких я видел только дома много лет назад.
Влад напрягся сильнее, но ответил спокойно:
— И где же твой дом?
— О-о-о, там, где звёзды чуть ближе, чем тут, приятель! — Старик начал энергично размахивать руками, изображая полёт сквозь космос. — Я как-никак давно тут застрял. Знаешь, скучаю я по тем далёким светилам, по величавым, как же это… о-о-о, ну ты понял. Давай же, подойди поближе, глянем друг другу в глаза, а?
Старик протянул костлявую руку, ободряюще махая.
Возможно это был его отвлекающий маневр. Так как у его ног развернулась мерзкая картина.
Влад стоял в оцепенении, не в силах отвести взгляд от того что видел. Лена исчезала, как будто растворяясь в мерзком, вонючем месиве, которое, как змей, обвивало её мертвое тело. Огромная кишка словно захватывала её, поглощая и сжимая всё сильнее. Не раздумывая, Влад схватил крепкий корень, торчащий из стены, его конец был острый и прочный. Он сосредоточился, чувствуя, как его руки трясутся от напряжения, и с размаху всадил импровизированное оружие в чудовище.
Старик взвыл, его вопль разнёсся эхом по катакомбам, наполняя тьму злобным, болезненным визгом. Облик его начал мерцать, постепенно обнажая уродливую, жуткую форму, скрытую под человеческой маской. Его тело извивалось, а мерзкие, скользкие щупальца начали протягиваться к Владу, словно хотят затащить его в ту же бездну слизи что и труп лены. Влад зажмурился, чувствуя, как каждое прикосновение этих отростков заставляет сердце биться быстрее, адреналин разливался по телу, заглушая боль и страх.
Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на земле. Перед ним, у стены катакомб, разлагалось тело чудовищного создания — огромной, жирной твари, больше похожей на гигантскую муху с извивающимися щупальцами. Она уже не двигалась, и только запах гнили и затхлой крови оставался напоминанием о недавней борьбе.
Влад медленно поднялся, почувствовав, как холодный ветер пробивается сквозь подземелье, ознаменовав что выход где-то рядом. Он услыашл Лёху, который едва начал приходить в сознание. С трудом таща его за плечо, Влад опирался на стену и, следуя за еле ощутимым дуновением свежего воздуха, упрямо шаг за шагом продвигался к выходу из катакомб.
Путь к свободе казался вечностью. Тусклый свет медленно начинал пробиваться через щели наверху, и, наконец, Влад увидел, как вдалеке проявляется слабый отблеск ночного неба, обещая долгожданное спасение.
