"Диана молча положила сковороду обратно на полку и тут же сняла с гвоздика в кладовке старый ремень, откуда он взялся в этом доме, армейский, с пряжкой, она не знала, всегда тут висел. А сейчас и задумываться было некогда, душа просила возмездия за ночь в лесу… и за всё остальное!"
*НАЧАЛО.
Глава 36.
На крыльце и в сенях повсюду были грязные следы от Тарасовых башмаков, Диана прошла в дом и услышала из спальни громкий храп. Спит её муженёк, сладким сном, и совесть его не мучает, что жену в лесу оставил. Как там Семён сказал – под ёлочкой? Так и есть, что уж.
Диана прошла в кухню, хоть чайник себе сейчас согреет, пока вещи собирает. На кухонном столе стояла пустая бутылка из-под вoдки, рядом валялись подсохшие корки хлеба и огурец. И откуда только взял выпивку ночью-то, подумала Диана… видимо, припрятана где-то дома была, тогда может быть не всегда он и с мужиками-то пил, а дома, может во дворе прикладывался, потому как запас имел.
Да, видимо нельзя изменить человека, если он сам этого по-настоящему не захочет! Диана закрыла дверь в спальню, пусть спит, «страдалец», ей спокойнее будет собраться. Бабушка Нюра без лишних расспросов согласилась пустить её на постой, сразу всё поняв по лицу Дианы. Ни выговаривать, ни выспрашивать ничего не стала:
- Приходи, ни о чём не заботься, - сказала она, - Собирайся, я пока вам с Дашуткой комнату большую приготовлю. Сын-то мой ещё не скоро на побывку выберется – служба у него, женился вот недавно, жена на сносях.
- Спасибо, бабушка. Я ненадолго, поеду в понедельник в город, заявление подам на развод, а после – стану просить хоть бы комнату в общежитии. Не оставят, я думаю, что-то да дадут, нам с дочкой много не нужно.
- Да что ты, какое общежитие. У меня и оставайтесь, на старости лет мне за радость, и ты, и Дашутка твоя!
Диана едва сдержала слёзы, не время сейчас плакать и себя жалеть! Она достала из старого шкафа в сенях две большие сумки и стала собирать свои и Дашуткины вещи. Очень жаль… жаль было и новых штор, которые она совсем недавно привезла из города, и нового ковра, они с Тарасом его на автобусе из города везли, радуясь такой удачной покупке… Да, ещё вчера всё в этом доме, да и в жизни Дианы было по-другому. Счастливая семья, обычные радости.
И всего лишь в одну ночь всё изменилось… Изменилась и сама Диана! Как она могла быть так слепа? Как не заметила раньше таких перемен в муже? Да как не заметила, вовсе это не так! Не хотела замечать, не хотела верить, гнала от себя подальше все подозрения, и верила, верила, верила бесконечно!
Не так много и вещей-то у них с Дашуткой оказалось! Диана спохватилась, и полезла в шкаф, на самый верх – там лежала её драгоценность – коробка с фотографиями родителей, мамины серёжки в коробочке и отцовский портсигар. Когда продавали родительский дом, они с сёстрами и братом взяли что-то на память…
Она вынесла сумки на улицу и поставила на скамью возле забора. Как-то неловко перед Семёном, снова просить его об одолжении, он и так… и так он отнёсся к ней лучше, чем собственный муж! Отогрел, накормил и не стал лезть в душу с расспросами! А ведь мог бы просто проехать мимо и сделать вид, что ничего не заметил, кто бы с него за это спросил, кто бы осудил? Да никто! Сказал бы, если вдруг что – не видел, не приметил, сам на телеге задремал, пока лошадка по лесу топала…
- Диана, не таскай сама! – через штакетник своего палисада крикнула тётка Вера, - Сейчас всё погрузим!
Диана уже всё собрала, что намеревалась забрать, когда дверь в спальню открылась и показался помятый и опухший Тарас. Он обвёл мутным взглядом комнату, явно не понимая, что происходит и вообще не помня вчерашнего… Увидев Диану он обрадовался!
- Диана! А я… мне…
- Что? Сон дурной приснился? Ну-ну…
Диана не могла смотреть на мужа. На нём была всё та же новая рубашка, живописно испачканная красной помадой, и вообще Диане казалось, что сейчас перед нею стоит совсем другой человек, не её муж.
- Я… слушай, всё это… что произошло вчера, ты это самое…, - начал Тарас, усиленно припоминая, что было на самом деле, а что ему приснилось, и всё ещё не отделяя одно от другого.
- Не надо, не трудись ничего придумывать, - сказала Диана нараспев, оглядывая комнаты и прикидывая, ничего ли она не забыла, ведь скорее всего она больше не вернётся сюда никогда, - Я всё поняла! У вас с Катериной настоящая любовь, а на мне ты женился на спор, и пора это исправить! Что ж, вот я и освобождаю место для новой хозяйки! Кстати, скажи ей, пусть к зиме печку побелит, она-то уж умеет правильно это делать!
- Дианка, ну ты чего! Мало ли что вчера по пьяни да со злости было сказано! В любой семье ссоры бывают, ну что теперь! Ничего не правда про меня и Катерину! Она вчера разрыдалась, и я хотел её поддержать, утешить, вот рубаху и испачкал помадой-то… ты что, она же отца моего жена, как можно такое про нас с ней думать?!
- Да ничего я про вас не думаю, мне всё равно! Я ухожу от тебя, вот и всё.
- Ты… Дианка, ты чего? Я же люблю тебя, дочка у нас маленькая, ты чего придумала?! Ты же моя жена…
- Да что ты? Жена? А чего же ты вчера жену свою в лесу одну бросил, ещё и пожелал, чтоб меня волки сожрали? Тарас, хватит! Не строй из себя дурака, противно смотреть! Я ухожу, подам на развод, а потом уеду отсюда. А ты живи как хочешь, оставь меня в покое. А про Катерину… желаю вам счастья, я так понимаю, вы ожидаете, пока Григорий Осипович… того? Отойдёт в мир иной? А потом и будет вам счастье? Ну, тогда получше скрывайтесь, а то вас скоро любой младенец раскусит.
- Да ты чего! Ты сама вчера виновата была, довела меня! Давай в лесу допрос мне чинить! Обвинила во всяком, мало мне расстройства на папашином юбилее было?! Мало того, что он меня стыдился весь вечер – как же, сынок-то не семи пядей во лбу оказался, а простой рабочий, стыдно людям показать! И подарок принёс не ахти какой! А ты сама? Нет чтоб меня поддержать, так ты там перед профессорами, дружками папашиными, хвостом вертела! Что, поди тоже перед людьми-то стыдно – сама учительница, а муж…
- Ой да хватит причитать, довели его, расстроился он! Ничего страшного, тебя Катерина хорошо поддержала, моя-то поддержка тебе ни к чему вообще!
- Я тебе развода не дам, поняла? – заверещал вдруг Тарас так, что Диана невольно вздрогнула, - Ты моя жена, и должна… должна…
- Что – должна? Ничего я тебе не должна! А если не дашь развод – я поеду к Григорию Осиповичу и всё ему расскажу о вас с Катериной. А потом ещё в профком схожу, обозначу в колхозе твой моральный облик, пусть за твоё исправление возьмутся! Так что – в твоих интересах, чтобы расстались мы тихо-мирно, договорившись, как будем взаимодействовать по поводу дочери.
- Ты… ты ничего не докажешь! – рявкнул Тарас, он стоял, сжимая кулаки, но Диана его не боялась, она прекрасно знала, что Тарас – трус, и сам её боится.
- Да я и не собираюсь! Живи, как нравится! Некоторых сколько за уши из грязи не тяни, они всё одно в неё обратно лезут. Ну и сиди, раз так нравится! Но меня с собой не тяни.
- Слушай…, - Тарас вдруг переменил тон и уселся за стол, - Диан… ты не права, я правду тебе говорю нет у нас ничего такого с Катькой… Просто… просто… Она сама не хочет с ним жить! Да только пойти ей некуда, вот! А я… не прощу его никогда за то, что он нас с Пашкой, как котят кинул! Вот мы и хотели с ней папашу проучить… чтоб он без штанов сам остался! Старый пень, а всё туда же – молодится! Сядь, прошу тебя, поговорим спокойно! Я тебе клянусь, хочешь, здоровьем дочери поклянусь, что ничего у меня с Катькой не было! Всё расскажу, как есть!
- Мозгами своими лучше поклянись, у тебя всё равно их нет, так что можно спокойно врать! А дочку не смей трогать, идиoт! Не нужно мне ничего рассказывать, хватит с меня! Или ты считаешь, что после всего, что ты наделал, я сяду сейчас твои сказочки слушать?! Те, что ты только что напридумывал. А правда… вчера я всю эту правду своими глазами увидела!
Диана не стала больше слушать того, что говорил ей Тарас, она вспомнила, что положила в кладовку Дашуткины вещички, которые Наталья прислала племяннице на вырост, и пошла доставать. Тарас же встал в дверях кладовки, расставил руки и прорычал:
- Куда это ты засобиралась, cтeрвa?! Жалел я тебя, волю давал, да видать правильно мне отец говаривал – бабу учить надо, чтоб место своё знала! А я не учил, думал, по любви всё должно быть, а теперь вижу! После не жалуйся, сама напросилась! – Тарас шагнул было к жене, но тут же отшатнулся…
- Чего?! – Диана подняла брови, - Уйди отсюда, не смеши, учитель, тоже мне! – она взяла с полки старую сковородку, всё выкинуть собиралась, да вот и пригодилась, - Я сама сейчас тебя поучу, как жене врать, как по бабам бегать, и как во дворе бутылки прятать, чтоб потом прикладываться втихаря!
- Откуда ты знаешь? – испуганно пробормотал Тарас, пятясь назад, он ничего не мог с собой поделать… боялся жену, хоть и была она его чуть не в два раза меньше.
Диана молча положила сковороду обратно на полку и тут же сняла с гвоздика в кладовке старый ремень, откуда он взялся в этом доме, армейский, с пряжкой, она не знала, всегда тут висел. А сейчас и задумываться было некогда, душа просила возмездия за ночь в лесу… и за всё остальное!
- Ай! Дианка! Ай! Ты чего?! Ай! Ай! Уйди, чокнутая! Ай! Я жа… жа…жаловаться стану, в школу пойду твою, директору скажу! Ай!
Такие крики и услышала тётка Вера, войдя в калитку соседей. Перепугавшись, как бы этот здоровенный обалдуй не обидел хрупкую Диану, она влетела в дом и застала весьма интересную картину…
- Хм… давно пора было! – бросила она, глядя на сжавшегося в комок на диване Тараса, - Хотя, я бы лучше на такой вес скалку взяла, по его пустой башке-то оно полезнее, для этой… как там её… а, коррекции поведения!
Потом она ласково поглядела на Диану и сказала:
- Дианочка, солнышко, мы там всё погрузили. Если ты закончила собираться, можно и ехать! Я с вами, помогу тебе обустроиться, да с Нюрой хоть поговорю, она ведь мне дальней роднёй приходится!
Диана бросила на пол ремень, стыдно стало за себя… снова не смогла она себя сдержать! Нехорошо получилось… Но, что сделано – то сделано! Взяв в руки последнюю из собранных сумок, она вместе с тёткой Верой спустилась с крыльца, закрыв за собой дверь.
- Я Дашутку покормила, - сообщила соседка, - Лена с ней поиграет пока, а ты обустройся, к вечеру заберёшь, хорошо?
Диана кивнула и покраснела. Возле серой лошадки с заплетённой в косы гривой стоял Семён, в телегу были сложены её сумки и большой узел с вещами. Диана вспомнила, что в одну из сумок она сложила и куртку Семёна, чтоб после отдать, но сейчас не могла вспомнить – в какую именно. В глазах кипели слёзы, сдавливая горло, она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Но где-то в глубине души, сквозь боль и горечь, словно тонкий лучик солнышка в непогожий день, проглядывало чувство какого-то освобождения. Словно избавилась она от какой-то тяжёлой ноши или обязанности, но сейчас Диана этого не поняла, не увидела, слёзы сами потекли по щекам, не сдержать…
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить ежедневно, по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
Навигатор по каналу обновлён и находится на странице канала ЗДЕСЬ, там ссылки на подборку всех глав каждого рассказа.
Все текстовые материалы канала "Счастливый Амулет" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.