Пересчитав накопленные за долгое время деньги, экономная Мышь с удовольствием убедилась, что может спокойно жить, независимо от вступления в права, ещё несколько месяцев. Голодная смерть ей не грозит.
"Я умница, я молодец", - похвалила она себя, убирая купюры в тайник. Оба родителя не раз говорили, что нельзя тратить все, нужно обязательно откладывать. Пусть понемногу, но регулярно. Этот урок, в отличие от многих других, бесцветная дочь усвоила на пять баллов.
Часть 9
Начало
Долго ждать не пришлось, минуты через три в арку неподалеку свернула темно-синяя BMW, заметив которую, Петрушевский отлепился от стены и прогулочным шагом, словно бы нехотя, двинулся в том же направлении.
"Машина Эльвиры, - вспомнила Мышь, - я видела её пару раз на парковке перед издательством. Что-то не слишком торопится наш пострел на встречу с любовницей", - не могла не заметить она.
Сама не понимая что будет делать дальше, интриганка вдруг побежала и влетела в арку в тот самый миг, когда перед Петрушевским гостеприимно, но в тоже время требовательно, распахнулась дверь роскошного авто.
- Стойте! - неожиданно для себя самой заорала Мышь дурным голосом.
Внимания на нее не обратили, дверь закрылась, машина мягко тронулась с места.
Мыши не оставалось ничего другого, кроме как покорно отступить в сторону. Не бросаться же под колеса?
"Значит сегодня не судьба, не стоит и пытаться", - быстро смирилась она, вызвала такси и поехала домой, где приняв душ и поужинав, читала Хоссейни до тех пор, пока глаза сами собой не закрылись.
Ночью снова явились родители, принесли чье-то фото или портрет, трясли им, пытались поведать о чем-то, возможно предупредить, но Мышь их не поняла, лицо на портрете не рассмотрела, как ни силилась, а проснулась с таким ощущением, как будто обижена, удручена или расстроена. Копаться в себе, строить предположения, настроения не было и Мышь отмахнулась, задумавшись о другом.
Доступа к отцовским деньгам нужно было дождаться, а следовательно как-то скоротать время, привести в порядок мысли, желательно придумать чёткий, стройный план на тот случай если Петрушевский поедет с ней в путешествие и если по каким-то причинам не поедет.
"Надо бы проверить, как у меня с финансами. Волшебный день ещё довольно далеко, а искать новую, временную работу, совсем не хочется."
Пересчитав накопленные за долгое время деньги, экономная Мышь с удовольствием убедилась, что может спокойно жить, независимо от вступления в права, ещё несколько месяцев. Голодная смерть ей не грозит.
"Я умница, я молодец", - похвалила она себя, убирая купюры в тайник. Оба родителя не раз говорили, что нельзя тратить все, нужно обязательно откладывать. Пусть понемногу, но регулярно. Этот урок, в отличие от многих других, бесцветная дочь усвоила на пять баллов.
Неспешно поедая завтрак, практичная Мышь рассеяно листала материнскую тетрадь, перескакивая с середины в конец, а с конца на начало. Вдруг она увидела короткую, но весьма любопытную запись, сделанную блеклыми зелёными чернилами:
"Есть вероятность, что девятый пробуждает интуицию."
Мышь перечитала запись, недоверчиво хмыкнула и пошла к шкафу. Колба номер девять оказалась абсолютно пустой.
- Это что еще значит? - озадаченно произнесла Мышь и, открыв пузырёк, понюхала. Никакого запаха не ощущалось, совершенно никакого.
Разочарованно повертев сосуд в пальцах, Мышь пожала плечами и вернула его на место.
"Интуиция это, конечно, хорошо и полезно, но обладая таким широким ассортиментом снадобий, можно обойтись и той, что дана от природы".
Умом Мышь прекрасно понимала, что таких как Леонид полным-полно в любом большом городе мира, стоит только свиснуть. Совершенно не обязательно зацикливаться именно на нем, тем более что пока она, что называется, в режиме ожидания, ничего конкретного ни предпринять, ни предложить не может. Исключительно слова и обещания. И как она не подумала об этом раньше? Однако тёмное, несговорчивое нечто, чему не имелось названия, настоятельно требовало, чтобы она не выпускала Леонида из поля зрения.
Иррациональное предчувствие того, что должно произойти что важное, связанное именно с Петрушевским и ни с кем другим, погнало Мышь на улицу примерно за час до окончания рабочего дня.
Чтобы остаться неузнанной даже при условии лобового столкновения с кем-то из бывших коллег, Мышь облачилась в чернильно-чёрное. На ноги надела высокие ботинки на толстой, тракторной подошве, на голову, до самого носа натянула капюшон теплой толстовки. Желание бесследно раствориться в темноте, показалось Мыши таким забавным, что она не удержавшись, рассмеялась.
- Я похожа на героиню детективного сериала, - поощрительно подмигнула она отражению в зеркале, прежде чем покинуть квартиру.
На этот раз Мышь не стала заходить в книжный, решила подождать на улице, поскольку приехала аккурат тогда, когда сотрудники начали покидать издательство. Петрушевский вышел одним из первых, по обыкновению, в окружении липких, пахнущих как карамельки девиц, с которыми небрежно простился, бодро направившись в сторону, противоположную той, где накануне его ждала Эльвира.
Мышь держалась в отдалении, ни на минуту не упуская дичь из поля зрения.
У Петрушевского зазвонил телефон, догадалась Мышь, но насколько она поняла, звонок он не колеблясь сбросил и существенно прибавил шагу. Повинуясь неясному импульсу, Мышь обернулась и увидела Эльвиру, которая стояла за сотню метров от входа в издательство, озираясь по сторонам, снова и снова набирая номер. Так, во всяком случае, показалось Мыши.
"Она его преследует, гонится за ним, пытается дозвониться, но безуспешно, - размышляла Мышь на ходу, - Наверное, они поссорились. А может он её бросил? Но что-то же точно произошло..."
Некоторое время Петрушевский петлял по улицам, со стороны могло показаться, будто это не имеет никакого смысла, но у Мыши сложилось стойкое впечатление, что он целенаправленно заметает следы, отлично зная, куда и зачем идет.
"Спешит навстречу с любовницей? Боится, что Эльвира его вычислит?"
В какой-то миг она его едва не потеряла, на улице быстро темнело и Мышь поняла, что заметить её не заметят, но следует хорошенько сосредоточиться, ведь стоит Петрушевскому нырнуть во двор, как она запросто лишиться объекта слежки.
Несколько раз оглянувшись, Леонид неожиданно сбавил скорость, а уже через полминуты будто изваяние застыл у входа в сомнительного вида бар, возле крыльца которого курила и громко, нетрезво смеялась большая компания женщин средних лет.
"И что он здесь забыл?!" - несказанно удивилась Мышь, скрываясь за плотной линией припаркованных вдоль дороги машин.
Вскоре женщины потянулись обратно в помещение, но Петрушевский с места не сдвинулся, напротив, затаился, затих, обратившись в слух.
Мышь уже начала терять терпение, когда дверь заведения со скрежетом открылась и в проёме, с явным усилием удерживаясь на ногах, нарисовалась вульгарно одетая дамочка в короткой юбке и рваных колготках.
"И?" - поежилась Мышь. Ступая осторожно, как если бы шла по канату, дамочка, спустилась с лестницы и медленно, пошатываясь, побрела по пустынной улице. Едва ли не дыша ей в затылок, позади зачем-то шел Петрушевский, а по другой стороне, держась поближе к домам, за ними бесшумно кралась до крайности заинтригованная Мышь.
Заметив какое-то движение, она не сразу поняла, что происходит, а сообразив, в ужасе ахнула и инстинктивно присела. Сердце забилось так, как если бы нестерпимо захотело выскочить прочь. Ветер, а может быть кровь сердитым водопадом шумела в ушах у Мыши, которая не решаясь подняться, долго ещё сидела на корточках, зажмурив глаза и прижав ладонь ко рту.
Надежда Ровицкая