У каждого из нас был свой двор детства, изученный до последнего уголка. Мой двор объединял три дома по улице Ленина. Три двухэтажных «сталинки». Так получилось, что наша семья проживала поочерёдно в каждом из них. Самый центр города. Вокзал, почта, рынок – всё рядом. Это были 50-е и 60-е годы прошлого (!) века.
Наше «великое переселение» было связано с улучшением жилищных условий, от раза к разу. Поначалу мы делили кухню и места общего пользования с семьёй военнослужащего, где тоже подрастало двое ребятишек. Коммуналка в чистом виде. Со всеми вытекающими.
Когда мне исполнилось два года, родители получили жильё в соседнем кирпичном доме. В отдельной двухкомнатной квартире было, где развернуться. Потолки высокие, комнаты большие. А коридор – так просто огромный. Шутка ли – там (было дело) свободно разместилось тридцать с лишним походных рюкзаков моих одноклассников.
Квартира, правда, была без удобств, но тогда так жили все. Топили печь, носили воду за два квартала. Дом отапливали дровами, и я, будучи маленькой, любила наблюдать, как потрескивают поленья в печи, и всё вокруг наливается теплом.
Когда в наш дом провели холодную воду, это был всем праздникам праздник. Но поскольку в квартирах не было даже ванной комнаты, мыться ходили по-прежнему в общественную баню. По субботам, всей семьёй.
В ожидании своей очереди приходилось проводить по два-три часа. Из всех окрестных бань мы предпочитали железнодорожную. Вода там была мягкая-мягкая, а волосы после мытья становились шелковистыми. Шампуни тогда ещё и в помине не было, а необходимые для банных процедур мыло и мочалку приносили из дома. А кто-то нёс и свой тазик.
Оставалось только заполучить свободное место на скамье, которое обдавали кипятком (как и сам таз) в гигиенических целях, а потом садились и мылись.
В одном помещении раздевались, в другом – мылись. Мужчины в мужском отделении, женщины – в женском. В раздевалке стояли деревянные запирающиеся шкафчики под номерами, на каждом – свой металлический тазик.
Любители попариться отводили душу в парной. Плескали на раскалённые камни воду и хлестали по телу себя или друг друга распаренными берёзовыми вениками.
Сегодняшние бани несравненно более комфортны, да и атмосфера там совсем другая.
Сейчас стали популярными бани на загородных участках. Многие считают, что дача без бани – это и не дача вовсе.
Соседи по дому жили между собой очень дружно. Запросто ходили друг к другу за солью и спичками, делились радостями и горестями. Вместе отмечали праздники, выручали друг друга до зарплаты. И снова занимали деньги. Люди жили скромно, финансов постоянно не хватало.
В детский сад я не ходила, мои ровесницы-подружки тоже. Поэтому целыми днями мы были предоставлены самим себе. Совместные игры и развлечения продолжались с утра до позднего вечера, пока родители не загонят нас домой. Мы постоянно что-то придумывали, фантазировали, изобретали. Даже, когда пошли в школу, времени для игр оставалось предостаточно.
Себя я помню лет с пяти. Детская память сохранила наш двор, засаженный огромными берёзами и тополями. В их тени мы прятались от изнуряющей жары. Что-то обсуждали, о чём-то спорили, делились своими девчачьими секретами.
Если со стороны улицы двор был ограничен домами, то с противоположной – ровным рядом деревянных сараев. Там жильцы хранили запас дров на зиму.
В нашей семье холодильника тогда ещё не было. Поэтому для того, чтобы сохранить домашние заготовки и свежие овощи с дачи, выкопали глубокий погреб. Борщ или щи настаивались и приобретали свой вкус в течение нескольких дней. Туда-сюда с большой кастрюлей не носились, а спускались в погреб с небольшой ёмкостью и наливали ровно столько, сколько требуется к обеду.
Капусты на зиму квасили помногу – в деревянных бочках с обручами. Огурцы и помидоры солили не в стеклянных банках, а в эмалированных двухведерных баках. В погребе соленья хорошо хранились и за зиму полностью съедались.
Картошку (это же второй хлеб!) сажали все. Предприятия брали участки земли в колхозах и совхозах для своих работников. Организованно вывозили на посадку, прополку и сбор урожая. Картофель засыпали в погреб и спокойно жили до следующего урожая.
Через несколько лет наши сараи снесли, а на их месте построили городской Дом культуры.
Старый добрый советский двор. Хлопанье мокрого белья на ветру… Специально отведённых мест для сушки белья не было, поэтому хозяйки развешивали свежевыстиранные простыни и пододеяльники на верёвках, протянутых через двор. От дерева к дереву, от столба к столбу. Провисавшую от тяжести белья верёвку подпирали специальными длинными палками с прорезью вверху.
Демонстрировать всему миру свои постирушки – так себе удовольствие. Соседки быстро подмечали все нюансы и делали вывод, хорошая ты хозяйка или… Зато бельё, высушенное на улице, ещё долго сохраняло запах свежести. Особенно, если оно только что с мороза.
Белую постельную простынь можно было использовать, если проецировать на неё фильм. Кино во дворе! Притом, совершенно бесплатно! Как такое возможно?
Когда-то очень давно нам крупно повезло с дядей Витей. Это наш любимый сосед со второго этажа. Он работал киномехаником и по воскресеньям привозил в наш двор настоящее кино. Всё было, как в современном домашнем кинотеатре. На улицу высыпали и стар, и млад. Со своими стульями и табуретами. Чинно рассаживались рядами и внимательно взирали на экран, сопереживая главным героям. Хорошо помню, что фильм «Королевство кривых зеркал» я впервые посмотрела в «дядьвитином кинотеатре».
Двор – это невероятный простор для фантазии и развлечений.
Если кому-то покупали хороший велосипед, это было событие. Мальчишки и девчонки терпеливо ожидали своей очереди, чтобы прокатиться круг-другой. Я сама училась ездить на чужом велосипеде. Он был для меня слишком велик, поэтому приходилось ехать стоя, с одной стороны от рамы. Радости моей не было предела, несмотря на вечно разбитые локти и коленки. Известно, что долг платежом красен. Поэтому, когда родители купили велосипед для меня, я безоговорочно позволяла кататься своим друзьям.
Жизнь во дворе кипела. При этом соблюдалась чёткая иерархия. У взрослых были свои развлечения, у детей – свои. Люди старшего поколения «резались» в шашки, шахматы и домино.
Детей во дворе было много. Но у мальчиков и девочек интересы были абсолютно разные.
Одна из самых популярных тогда игр – «Классики». На асфальте чертили мелом десять клеток и… могли играть часами.
А ещё мы виртуозно прыгали через верёвку, скакалку, крутили хула хуп.
«Я садовником родился, не на шутку рассердился, - эту фразу, пожалуй, каждый из нас помнит с детства. – Все цветы мне надоели, кроме…»
А игра в «Испорченный телефон»? Чем больше было участников, тем интереснее получалось. Когда задуманное слово передавалось по цепочке, шёпотом и на ухо, в конце получалось другое и, как правило, очень смешное слово.
Большой, а, главное, доступной радостью для девочек были бумажные куклы с набором одежды. Вырезала – и готово! Можно наряжать свою красавицу, как только хочешь. По погоде и обстоятельствам. Что мы и делали, а потом чинно выгуливали или отдыхали с ними на лавочках.
Мальчишки увлечённо строили штабы на деревьях, играли в войну, вооружившись самодельными пистолетами и автоматами.
Шалости тоже имели место быть. В большинстве своём, они не были злыми.
Кошелёк на ниточке – вполне безобидная забава. Лежит себе на тротуаре кошелёк. Вокруг – никого. Как только прохожий протягивал руку, в этот самый момент кошелёк вдруг отодвигался, всё дальше и дальше. А за забором – детский смех…
В обед дворы пустели. А к вечеру снова заполнялись народом.
Из открытых окон звучала музыка. Молодёжь пела под гитару.
У нас была свобода гулять во дворе самостоятельно. Родители не боялись отпускать детей одних. В семь лет ребёнку вешали на шею ключ от дома – всё, ты уже большой!
Через десять лет наша семья справляла новоселье в третий раз. Теперь у нас была трёхкомнатная квартира с паровым отоплением и горячей водой. Только для меня мало, что изменилось, потому, что двор остался прежним. К моему великому удовольствию, его обитатели тоже.
… Погрузившись в воспоминания, я не заметила, как оказалась во дворе своего детства.
Вот окна нашей бывшей квартиры. Первый этаж, решётки на окнах. Теперь здесь паспортно-визовая служба.
На первый взгляд, двор вроде такой, как прежде. Внимательно смотрю на то, что от него осталось. И не узнаю. Всё стало другим и каким-то чужим. А ведь когда-то это было место светлого и абсолютного счастья!