Однажды на Кордоне появился старик, ни дать, ни взять, партизан с картины. Со старенькой берданкой и наганом в кобуре, в ватнике и шапке ушанке.
– Доброго здравия, – поздоровался он с бродягами у костра.
– И тебе, дед не хворать, – сталкеры удивились такому колоритному персонажу.
– А скажите, служивые, который тут будет Сидорович? – прищурился дед.
– Мы вольные сталкеры, нигде не служим, – возразили мужики у костра, – а старый кровосос вон там расположился, указали они на дверь, за которой сидел барыга.
– Благодарствую, - старик, не мешкая направился к барыге.
Через пару минут Сидорович сам выбрался наружу и подошёл к сталкерам, отдыхавшим у костра.
– Дело такое, – сразу начал он, – вот у него дома лежит покусанный бродяга Калач, все вы его знаете, сталкер он правильный, а потому надо его сюда перенести. Кто пойдёт, дед дорогу покажет?
– Утром можно сходить, – отозвалось несколько бродяг.
– Да чего утром, сейчас пошли, к утру и вернёмся, – старик как будто не понимал, в чём проблема.
– Ночами никто не ходит по Зоне, если жить не надоело, – назидательно заметил кто-то из молодых.
– Тю, чего пужливые такие? – дед даже удивился, – ночью оно сподручнее ходить, зверь почитай весь спит, я сам ночами больше брожу.
– И где же ты бродишь, дед? – ехидно спросил молодой новичок.
– Да хоть к речке, хоть к Чернобылю, где зверь какой съедобный проживает.
Получается, дед гуляет по Тёмной Долине со своей берданкой и каким-то образом умудряется там выживать. Бродяги задумались, почесали затылки, да и пошли втроём за дедом, набрав патронов побольше. Поначалу шли спокойно, дед вёл, как будто видел аномалии. Вдруг, он замер и показал рукой, чтобы тихо. Не прошло и пяти минут, как мимо пронеслось стадо плотей, голов в десять. За ними с топотом гнался псевдогигант. Сталкеры схватились за автоматы, но дед потряс кулаком, мол, не вздумайте. Постояв ещё минут пять, дед махнул рукой и двинулся дальше по тропе.
Такими тропами сталкеры стараются не ходить, но дед шёл уверенно, внимательно прислушиваясь к обстановке. Больше ничего не случилось, и бродяги вышли на поляну, посреди которой стояли три избы, из труб шёл дымок, видно, жили люди во всех трёх избах. Дед провёл их в свою, а там на лавке лежал раненый сталкер в разорванном комбинезоне. Работу псевдопсов видно сразу, удивительно, как ещё жив остался.
– Носилки я уже сделал, вона стоят, – кивнул дед.
На две длинные жерди были уложены поперечины и застелены лапником. Калач спал глубоким сном, ровно дыша, значит, лихорадки нет.
– Чем это ты его напоил? – спросил сталкер с бородой.
– Отвару грибного дал, мухоморного, спать будет до завтрашнего вечера.
– Грибы же нельзя собирать, – удивились бродяги.
– Чявой-то? Закон что ли какой вышел? – удивился дед. – Вы отдохнитя малость, да пойдём, до утра надо вернуться, тут шумно будет с рассветом.
Получаса не дал он им отдыхать, перекусили картошки отварной с мясом, уложили бродягу на самодельные носилки и пошли. Дед опять впереди, слушает обстановку. Пару раз пропускали мутантов, а потом мимо ломанулись слепые псы. Вот тут у того, кто шёл за носилками, нервы не выдержали. Полоснул по собакам из автомата.
– Сюда! – материться дед стал уже по пути.
Успели забежать за завал из брёвен, тут собаки почти догнали их. Из-за подобной «крепости» удобно отстреливаться, но стая оказалась довольно большой.
– Клади его! – дед взялся за организацию обороны. – Ты туда, ты вон туда, а ты можешь хоть застрелиться, помогай им на перезарядке, – посоветовал он тому, кто сдуру вовлёк их в эту битву.
Сам дед снял свою берданку и отстреливал тех, кто пытался их обойти. Перезаряжал он её так быстро, как будто и не однозарядное ружьё, а магазинное. Едва выстрелив, он откидывал затвор правой рукой, хватал патрон, кидал его на место и тут же закрывал затвор снова. Казалось, что патрон не успевал встать на место, а затвор уже закрывался. Сменив по рожку, сталкеры едва успели отбиться.
– Понесли, хватит прохлаждаться, вон, сколь времени потеряли, – сердито заявил дед и пошёл впереди.
– Дай хоть патроны в магазины набить, – взмолились бродяги.
– Этот без дела, пусть работает, – указал он на того, кто первым открыл огонь.
Так и поступили, передали пустые магазины, пачки патронов, и третий занялся делом. На ходу не особо удобно, но зато он больше не отвлекался на обстановку. Несколько раз пришлось останавливаться, опускать носилки и ждать, пропуская мутантов. Уже перед самым рассветом они пришли на Кордон. Калачу засунули за пазуху «ломоть мяса», теперь бродяга поправится, а дед остался сидеть у Костра.
Постепенно просыпались другие сталкеры, собирались в ходку, а дед так и сидел.
– Решил отдохнуть? – спросил самый молодой из их компании.
– Нашумели, теперь там до завтра и не пройти, – вздохнул он. – Вы мне скажите, что за ерунду вы ему засунули за пазуху?
– Ну ты даёшь, дед, это же артефакт, – усмехнулся молодой, – в Зоне живёшь, а про артефакты не слышал?
– Оно мне без надобности, вот и не смотрю на такое, – буркнул дед, не особо обидевшись. – Видеть доводилось, а на кой оно нужно, я и не думал, меня моя жизнь устраивает.
Бродяги и рассказали старику про артефакты, какой зачем нужен и сколько стоит у барыги.
– А в других избах тоже люди живут? – интересно же, почему из трёх труб дымок шёл.
– Живут, но они не помогли бы нести, – уклончиво заметил старик.
– Это почему же? – молодой всё хочет знать.
– В силу физических особенностей, – слишком официально ответил старик, не желая говорить про своих соседей.
Как он им расскажет, что в одной избе живёт излом Тихон, а в другой Фёкла, карлица псионик, которая и научила деда слушать обстановку. Способности эти есть у всех, но в городских жителях они умерли напрочь, да и у сталкеров глубоко похоронены в недрах души. У некоторых со временем что-то просыпается, и они называют это чуйкой, а остальные больше на оружие полагаются.
Поговорили, потом дед сходил к Сидоровичу и обстоятельно поговорил с ним.
– Патрон ваш мне без надобности, калибр не тот, – вздыхал он, – у тебя двенадцатый калибр, а у меня шестнадцатый. Да я сам заряжаю, но пороха совсем мало осталось, а капсюлей ещё полпачки.
– Порох организую, но через пару недель, когда завоз будет, а к нагану есть немного патронов, одна пачка. Только ты сам понимаешь, всё денег стоит, – прямо заявил барыга.
– Штуки эти я натаскаю, ты только покажи, на что они похожи.
Сидорович стал доставать контейнеры с артефактами, открывать их и показывать старику, рассказывая, какой можно просто в мешке носить, а какой обязательно укладывать в контейнер.
– Держи два, чего пожилому человеку два раза бегать, – смилостивился он, посчитав их в долг.
– А ты жук, – усмехнулся дед, – но это ничего, в торговом деле без этого не прожить.
Как только начало темнеть, старик ушёл, ему ещё до дому дойти, да ужин сготовить, а патронов и половины не осталось. На месте битвы крысы с плотями доедали остатки собак, быстро в Зоне подбирают любое мясо. Сюда надо будет вернуться, гильзы свои собрать. Дома он поставил вариться картошечку, достал свои приспособления и стал заряжать патроны, эта работа успокаивала и позволяла настроиться на философский лад. Картошка сварилась, и он достал чугунок ухватом, поместив его на стол.
– Соседушка, ты дома? – раздалось со двора.
Пришлось идти и открывать дверь. Тихон принёс запечённого тушканчика и флягу самогона.
– Заходи сосед, по вечёрим, я картошечку сварил, - улыбнулся старик радушно.
Излом протиснулся в избу, положил на стол мясо и флягу, да и уселся, после приглашения, к столу.
– Бежал мимо, – пояснил он, – а я решил соседушку побаловать. Намаялся ты с этими, непутёвыми?
– Было дело, дикие они совсем, Зону не слушают и не понимают, – вздохнул старик. – Она для них чужая, и про вас расспрашивали, да я сбрехнул малость, нечего им всё знать.
– Ну, давай по маленькой, – напомнил Тихон.
Не особо и любил он это дело, но иногда и по чуть-чуть с хорошим человеком можно. Старик достал из буфета две рюмки и наполнил их из фляги прозрачной жидкостью. Опрокинув в себя напиток и крякнув от удовольствия, приступили к закуске.
– Хороша, – одобрил водку дед, – у этих что ли добыл?
– Бери выше, – ни капли не смущаясь, пояснил излом, – военные хотели на наших напасть, Фёклу едва не убили. Говорил я ей, не ходи туда, там плохие люди.
– Не ранили голубушку?
– Не успели, вдвоём они супротив меня слабаки, - буднично пояснил Тихон.
Пожилой излом только с виду такой старый и немощный, когда надо, он, как ураган, особенно, если мутировавших людей обижают. Пару раз его ранили, и старик выхаживал, подкармливая печенью мутантов.
– Патронов у тебя маловато осталось, - заметил Тихон.
– Довелось пострелять, эти же без ума совсем, палят почём зря. Старый кровосос обещал пороху достать.
– Сидорович? – излом расхохотался.
Тихон в курсе жизни сталкеров, с некоторыми даже дружбу водит, особенно с девчатами. Убить человека ему несложно, но зачем хороших людей обижать, когда мерзавцев в Зоне ещё хватает. А человеческая печень для него вроде лакомства. Только Тихон, в силу возраста что ли, или по причине начитанности, предпочитает хорошее общество и приятную беседу.
– Давай по второй, – напомнил он.
И то верно, набить брюхо хорошо, да он и набил сегодня военсталовской печёнкой, а про священный напиток забывать не след. Старик налил, и они чокнулись со звоном. В этот раз помолчали, думая каждый о своём. Картошка ещё даёт урожай, несмотря на прохладную погоду и отсутствие насекомых. Старик вспомнил, что можно и вручную опылять, вот и сновал с мягким пёрышком от цветка к цветку.
– Придётся теперь собирать эти штуки, – старик кивнул на полку, на которую выставил контейнеры.
– Сталкером заделаешься? – усмехнулся излом.
– Да мне на порох только, да мало ли какая необходимость появится, – отмахнулся дед, – сегодня отдыхаю.
– Баню топить будешь?
– Надо бы, давно не парились.
– Фёкле скажу, она баньку уважает, - кивнул излом. – Кстати, ты ею напрасно брезгуешь, баба, она и есть баба.
– Старый я для этого дела, – отмахнулся старик.
– Ну, не мне же, я постарше тебя, – подначил излом.
– Всё, ещё по единой и хватит, а то за баб уже заговорили.
Старик разлил прозрачную жидкость, и они выпили, молча.
– Ты забери её, от греха, – кивнул старик на фляжку.
Мясо с картошкой они доели, посидели малость в тишине, да и разошлись, пора поспать малость, а то скоро рассвет.
Утром старик наколол дров, да и затопил баню, принёс свежей воды из ручья, налил бак, пусть греется и занялся огородом. Тыквы требуют тщательного опыления, и он аккуратно залезал в цветки пуховкой, которую сделал из перинного пуха. Подкинул дров и перешёл к картошке, с этой возни больше, но трудиться надо. Наконец, баня прогрелась, и старик собрался париться, прихватив чистую рубаху. Тихон уже тут, как тут, так и зашли вдвоём. Только собрались прикрыть дверь, как прибежала Фёкла в одной рубахе, скинула её и шасть в парилку.
Внутри темно, окошко крошечное, в него и в солнечную погоду мало что видно, а теперь и подавно. Старик поддавал парку, и они потели дружно, потом обливались холодной водой и снова парились. Наконец, все распарились настолько, что находиться долее в бане стало невозможно. Все вывалились наружу и сидели на лавочке, едва прикрыв тело.
– Благодать кроется в малом, – философски заметил Тихон.
Его большая рука с огромной кистью лежала на траве, а сам он находился в состоянии блаженства.
– Сегодня никуда не пойду, – решил старик, – еда есть, порох на патроны тоже, займусь ими.
– Хорошо, когда порох есть… – задумчиво произнесла Фёкла.
Рубаху она всё-таки надела, сидеть голяком при мужчинах как-то неудобно. Старику ещё надо вернуться, открыть окошко, чтобы баня просохла, а излом посидел ещё немного, натянул рубаху без одного рукава, да и отправился к себе.
– Пойду и я, мужиков тут нет, а по дому дела остались, - Фёкла поднялась и пошлёпала босыми ногами по траве к своей избушке.
Забавные у неё ножки, как у детей. Старик засмотрелся, вспоминая то время, когда у него были дети. Они уехали после аварии, а он остался. С тех пор избы пустовали, пока не случилась вторая авария. Однажды на его хуторок набрёл Тихон, однорукий интеллигентный старичок. Два одиноких старика поняли друг друга сразу, тем более, что мир вокруг сильно изменился. Фёклу они нашли потом, когда довелось воевать с нехорошими людьми. На их взгляд, ей грозила беда, но та ловко отвела глаза бандитам, и они перебили друг друга. Опомнившегося убил Тихон, старику и делать ничего не надо было.
– Ты извини, – сказал тогда Тихон, – мы поедим, ты лучше домой ступай.
Оно и верно, но старик успел заметить, как изменился он в лице. Мешать не стал, да и что теперь, людишки-то всё равно уже не живые, мясо и есть. Тихон и привёл Фёклу на их хутор, а женское общество заставило подтянуться в быту, даже малую нужду теперь на справишь прямо под ёлку, нужно ходить в нужник.
Он вернулся в баню, открыл окно и пошёл домой, оставив дверь открытой. Надо зарядить патроны, пока светло. Капсюля он вставлял, забивая на перевёрнутом утюге, порох отмерял меркой, а пыжи вырубал из бересты, набирая нужный пакет. Картечь он лил на костре, переплавляя старые аккумуляторы. Дробь теперь не в почёте, разве что по крысам, так и ту можно отлить из того же свинца.
Хуже было с пулями, но они пока есть, знакомый наточил из стального прутка, эти и от кабаньей морды не рикошетят. Пули он бережёт, используя только в крайнем случае. На тушканчиков патроны тратить жаль, их старик ловит силками, называя дурными зайцами. Можно ещё съесть молодую плоть, совсем взрослые слишком жёсткие, да и воняют порой, если едят много падали. Иногда бил он и рыбу, которая выбегала из реки. Мутировала после аварии и вместо передних плавников появились лапы с перепонками.
Пока трудился, уже и стемнело. Электричества на хуторе никогда не было, а зажигать огонь при зарядке патронов чревато. Старик убрал порох в сундук и зажёг плошку. Распихав готовые патроны в патронташ, он повесил его на гвоздь к ружью. Ну и что теперь? Непривычно стало от безделья, а идти после бани никуда не стоит. Стук в дверь отвлёк его, пришла Фёкла, притащив на тарелке запечённую тыкву, фаршированную мясом.
– Пустишь поужинать? – улыбнулась она.
– Заходи, присаживайся, - пригласил он соседку, показав на стол.
Тыква получилась вкусная, а мясо придало свою пикантность.
– Шишки молодые добавила? – догадался он.
– Немножко, одно мясо скучно жевать, а ещё зелёный горошек. Мы с Тихоном больше свежую печень уважаем, но надо иногда и разбавлять.
– Горошек-то откуда?
– Оттуда, – усмехнулась она, – печень Тихон съел и доволен, а в рюкзаки залезть забыл. Там ещё их консервы остались, потом чего ещё сготовлю.
Они ужинали и поглядывали друг на друга. В какой-то момент она показалась старику ничего так бабой. Он ещё подумал, с чего бы это, но тут сознание и поплыло. Очнулся он один на лавке, штанов не было, как и Фёклы. Старик поднял порты, надел их и усмехнулся своей догадке. А что, мужиков тут нет, а она-то не старая, в отличие от них с Тихоном. Спалось хорошо, снилась ему белая женщина, улыбавшаяся ему во сне.
Утром хватало забот, проверить огород, заготовить дрова, проверить силки рядом с хутором. Попался один тушканчик, но давно, уже начал подванивать. С этими заботами некогда было их проверять. Настроив силок снова, он отнёс тушку подальше, чтобы мутанты не подходили близко к хутору. А что, если сходить «на рыбалку»? Речка недалеко, но там прилично идти по чистому месту, а этого очень не хотелось.
Намерение егор прервалось автоматными очередями, раздавшимися в той стороне. Вот и всё, ни о какой рыбалке уже и мысли не было, на выстрелы может прийти кто угодно. Решив вернуться на хутор, старик пошёл новой тропой, а там нашёл хороший артефакт. Чёрт, а контейнер-то дома, пришлось идти домой за контейнером, а обратно удалось добраться только через пару часов.
Вначале псевдогигант решил прогуляться по лесу, чего они вообще-то не любят. Потом очень толстая и явно беременная плоть брела куда-то. Рука на такую не поднялась, пусть себе бредёт «свинка», окотится где-нибудь и вырастит малышей. Наконец, мимо прошествовал довольно крупный кровосос с «консервами» на плече. Сломал позвоночник сталкеру и несёт домой, значит и у него есть семья.
Но вот, артефакт уложен в контейнер, и он отправился домой. «Ломоть мяса» лежал совсем недалеко от хутора, и старик сунул его в вещмешок. Интересно, сколько потянут эти штуки у торговца? А контейнеры надо всегда носить с собой, чтобы потом не бегать по Зоне, чай не пацан уже, километры нагуливать.
– Вот уже и хорошо, – Сидорович принял артефакты, откинул на счётах цену и пристально посмотрел на старика. – Что будешь брать?
– Так о порохе был разговор, – напомнил старик.
– Ещё что? – Барыга скинул косточки.
– А что можно? – вопрос резонный, ассортимента дед не знал.
Сидорович озвучил консервы, снарягу, ножи.
– Горошек давай, шоколадки, – набирал старик. – А в тушёнке перцу много?
– Имеется, лаврушка тоже есть, – Сидорович уже понял, что нужно старику.
– Эх, капустки бы ещё, по борщу соскучился, - вздохнул дед.
– Чего нет, того нет, да никто и не заказывает, куда мне это девать потом, пропадёт же.
Взяв, что получилось, старик уселся у костра, до темноты ещё время есть, можно и посидеть. Когда начало темнеть, и бродяги стали собираться у костра, он поднялся и ушёл домой.
– Кто это? – удивлённо спросили новенькие, ещё не видевшие старика.
– Сталкер Дед, живёт далеко, ходит редко, а так Зону знает лучше многих.
Но старику это без разницы, он уже далеко. Ночь, это его время, когда всё слышно и каждый мутант, как открытая книга. Грызутся собаки в стороне, вроде сюда не пойдут, нашли себе пожрать, псевдогигант замер, ждёт, когда кто подойдёт поближе. Этого старик обошёл, запах учуял, воняют они изрядно, но псы порой подходят, проверить, не мясо ли воняет. Тихо, хорошо, даже деревья не шумят на ветру.
И тут острый слух уловил едва слышные всхлипывания. Плакала маленькая девочка. Странно, откуда в Зоне маленькой девочке взяться? Старик осторожно пошёл на звуки, если это не наваждение, то надо спасать ребёнка. Прошёл с километр, пока нашёл её. Сидит под ёлкой и плачет, как будто ёлка защитит от зверя.
– Чего плачешь, вылезай, ко мне пойдём, - позвал он малышку.
В той лет пять, не больше, удивительно, откуда взялась.
– Не могу, я голая, - сейчас разревётся, а этого совсем не нужно.
– Я же старик, а ты маленькая, так что стесняться глупо, вылезай, закутаю во что-нибудь.
Вылезла, точно голая, но в портянку замоталась. Смешная такая, веснушки вокруг носа, старик это и в темноте видит.
– Что случилось, почему ты тут одна?
– Хабар искала, нашла хороший, а потом бах, и я вот такая. В комбинезон таких четыре влезет, ботинки тоже не надеть, да и тяжеленные, а я стою, как дура.
– Далеко это случилось? – старик уже поднял девчонку на руки.
– Рядом, я испугалась далеко отходить.
Она показала ручкой, и старик пошёл по направлению, метров сто, не больше, а там всё и лежит. Аномалию старик едва почувствовал, слабая такая, а вон какое дело натворила. Была, стало быть, нормальная баба, а тут стала маленькой, есть с чего расплакаться.
– Я потом принесу, пора тебя в избу отнести, замёрзла вся.
Так и донёс, а дома растёр барсучьим жиром, уложил на печку и укрыл тулупом. Он-то теперь без надобности, морозов не бывает, только укрываться.
– Спи, я за твоими вещами схожу, - чмокнул в макушку и вышел наружу.
Рюкзак ему нести не тяжело, да и комбинезон сталкерский скрутил и привязал к рюкзаку, а ботинки внутрь спрятал. Девчонка спала глубоким, ровным сном, только носиком сопела. Славная такая, бабой тоже была ничего, но что поделать, что случилось, того не вернёшь. Ладно, можно и ему вздремнуть, и старик улёгся прямо на лавку.
Утром он растопил печь, достал из рюкзака консервы, подумал и бухнул банку горошка в чугунок. К нему добавил сушёных грибов и тушёнки, пожевав губами и представив, что получится. Девчонка спала, а он вертел порой чугунок ухватом, чтобы со всех боков прогревалось ровно. Наконец, варево готово, и он отставил его на шесток.
– Как вкусно пахнет, – девчонка проснулась, потянулась и снова испугалась. – Так это не сон был?
– Что маленькой стала? – старик улыбнулся, забавно смотреть на такую малышку. – Не сон, я тебя в лесу нашёл и сюда принёс. Вставай, завтракать будем.
Девчонка подскочила и с визгом нырнула обратно под тулуп, испугавшись своей наготы. Старик всё понял и полез в сундук. На самом дне нашёл детскую рубаху и порты, всё, что осталось на память от прошлого. Девчонка надела вещи и выбралась из-под тулупа.
– Лапотки потом сплету, – пояснил старик, – а пока замотай ноги в портянки, из твоей парочка точно получится.
– В рюкзаке носки есть, – она полезла в свой рюкзак и вытащила шерстяные носки, в которых утонула, как в валенках.
Старик рассмеялся, настолько это забавно смотрелось.
– И нечего хохотать, это у меня для отдыха. На Кордоне ещё и тапочки носила, но сейчас куда их.
В буфете нашлась детская ложка и маленькая миска. Старик щедро плеснул варева в мисочку, а сам зачерпнул прямо из чугунка большой ложкой и принялся хлебать. Получилось вкусно, давно он не едал такого, соскучился уже.
– Ты скажи, откуда ты такая взялась? – спросил он, утолив голод.
– Сталкер я, кличка Гадюка, второй год в Зоне.
– А чего же понесло в такое место, вроде не для девчат оно?
– Сынок у меня болеет, денег много на лечение надо… – она даже ложку выронила и на лице отразился испуг. – Как же теперь, я же не смогу хабар искать?
– Не горюй, что-нибудь придумаем.
Дед уже крутил в голове, что теперь придётся не только на свои нужды трудиться, но и ей таскать эти штуки, за которые барыга денег платит. Он поднялся, убрал чугунок, полез в буфет и вытащил оттуда школьную тетрадку. Осторожно оторвал половинку листа и протянул девчонке вместе с карандашом.
– Пиши старому кровососу, а я отнесу, как стемнеет.
Девчонка подумала и написала письмо, что старый дед принесёт ему хабар, а он пусть отошлёт на тот же счёт деньги. Забавно наблюдать, как мелкая пигалица пишет красивым круглым почерком записку для Сидоровича.
– А почему ночью? – закончив писать, спросила она.
– Потому, – старик не стал объяснять, – я ночью хожу, днём тут опасно. Ты тут сиди, если хочешь, книжки читай, их у меня три: Библия, Справочник садовода и огородника и Выделка меха.
В это время в дверь постучали.
– Сосед, ты дома? – Тихон снова пожаловал с дичью. – Что-то разбегались они, – показал он тушканчика, уже выпотрошенного и явно излом употребил внутренности.
– Излом! – Девчонка кинулась к автомату, но сил не хватило выстрелить, да и поднять тоже.
– Остынь, сосед это мой, человек очень уважительный и порядочный, – заметил дед, отбирая автомат.
– Он же излом! – автомат она уже не хватала, но спряталась за старика и смотрела испуганно.
– А ты улыбнись ему, да скажи, «здравствуй Тихон», он и не тронет.
Девчонка долго таращилась на мутанта, но потом поздоровалась, явно сделав большое усилие.
– Здравствуй красавица, - улыбнулся излом, чем ещё больше напугал малышку. – В аномалию попала? Есть тут в сторонке такая «Петля времени» называется, хоть помолодела, а могла бы и от старости умереть. Да ты не бойся, я хороших людей не ем, мне и плохих хватает, бандитов всяких, да которые из Долга, бывают и военные, но только злые, которые обижают слабых.
– Познакомились и ладно, пошли на двор, запечём дичину, – старик подхватил на руки девчонку и вышел с тушкой мутанта.
Излом за ними, любит он сидеть у костра и беседовать о жизни. А на дворе у деда всё устроено для дичи, кострище и вертел, на который насадили тушку прямо с кожей, да и зажгли огонь, разместив над ним дичь.
– Шкуру-то не сняли, – заметила девчонка.
– В ней мясо нежнее будет, потом снимем, когда приготовится.
Грязный мех обгорел, и старик счистил его палочкой, осталась кожа, которая натянулась от жара, потемнела и вид приобрела совсем не аппетитный. На запах пришла Фёкла, рассматривая девочку.
– Тыковку бы потушить к нему, или картошечки пожарить, – размечталась она.
– Это как желание будет, печка ещё горит, – кивнул старик на дверь.
– Пошли, приготовим? – позвала девчонку Фёкла, – Пусть мужики покалякают.
Девчонка и пошла, хотя и не хотела, да Фёкла ей такое желание внушила. Человек псионик от мутанта тем отличается, что мозги не глушит без нужды, не управляет, а ненавязчиво внушает желание и человек сам всё делает.
– Интересно, а как это, рожать? – спросила Фёкла, занявшись готовкой.
Она ловко резала тыкву, срезала кожуру и укладывала в чистый чугунок.
– Да ничего страшного, хотя и боязно было, да и потрудиться приходится.
Девчонка и забыл, что у неё теперь тело ребёнка, женщины говорили на равных. Фёкла прочла всё в её голове, всю её прежнюю жизнь.
– А ты беременная?
– Да вроде того, - улыбнулась Фёкла.
– А от кого? – девчонка подумала на старика, не от излома же.
– Да кто его знает, оно всё рядом получилось, вариантов три, но кто отец, сказать не могу.
– Ого! А кто ещё?
– Да был тут сталкер один, он и не вспомнит ничего.
– Весёлая у тебя жизнь, - усмехнулась девчонка.
– Ребёночка хотела, вот и пришлось, чтобы с гарантией, – Фёкла покраснела.
Не просто было, но увидев спящего мужика, она решилась, а пока того несли на Кордон, она и Тихона умудрилась соблазнить, деда уже потом, чтобы всё получилось. В общем, отец есть, а может и все трое, она не сильно вдавалась в эту науку. Тыква тушится, разговоры идут своим чередом, а мужики тем временем запекли на огне тушканчика, сняли шкуру, отрезали голову и лапки, и теперь его не отличить от зайца.
– А давай всё вместе объединим, – решил старик, порезал дичь и в чугунок с остатками варева.
Едва подогрели на углях в печи и выложили в большую миску. Получилось настоящее объедение, мужики даже по стопочке приняли на радостях. Фёкла отказалась, а про девчонку никто и не подумал. Сидели до темноты, говорили о том, о сём, а девчонка удивлялась всему, отойдя от внушения. Как она выдала почти всю свою жизнь этой карлице.
– Присмотрите за ней, я завтра ночью приду, - старик собрался и вышел.
Путь не близкий, да и нести немало, но он дойдёт, хотя пришлось здорово постоять, пропуская мутантов, так что на Кордон пришёл, когда все уже спали.
– Ты мне нужен, – заявила девочка у костра с толстой чёрной косой.
– Зачем? – не понял старик.
– Завтра и узнаешь, ещё и понравится, а за остальное не печалься, всё устроится в лучшем виде.
Утром дед показал барыге записку, сдал весь хабар девчонки, оружие и снарягу. Сдал своё и набрал продуктов, да и задумался.
– А нет ли чего такого, чтобы в маленькой ручке лежало хорошо?
– Опять кто-то попал в «петлю»? – удивился барыга. - Есть, но дрянь, у бандитов отобрали, однозарядный под макаровский патрон. Ручку сам спилишь по руке, а так ничего даже, просто и надёжно.
Пистолет оказался до смешного кустарным, но механизм такой, что ломаться нечему. Уголовные «умельцы» сделали его на совесть, только деревяшка вместо рукояти получилась грубой. Отдал его Сидорович даром, в смысле сказал, что даром, ему главное пачку патронов продать. Присовокупил он и пачку нагановских патронов, ему они никуда, а коллеги просто изъяли у малолеток, оттащив их к родителям и получив отступного, чтобы дело не возбуждать.
Бывший участковый в Чернобыле, Сидорович наладил контакты с бывшими коллегами и те поставляли ему на взаимовыгодных условиях всякий конфискат. Вот теперь можно и отдыхать до темноты, но девочка уж ждала, ненамного старше той, что у него дома, она взяла его за руку и повела. Дорога шла как раз в Тёмную Долину, к тому месту, где он нашёл девочку.
Странное дело, но мутанты вовсе не беспокоили их, так и дошли до самой аномалии. Тут дед и заметил наладонник, оставшийся в аномалии, его он не поднял.
– Потом заберёшь, когда дело сделаешь, – девчонка полезла в рюкзак. – Слушай внимательно, а то погибнешь. Бери «душу» и входи внутрь, да повернись вот так, пока появится, а там сразу выходите, не одна она.
Это что получается, ему в аномалию лезть, а потом он станет, как та девчонка?
– Не бойся, немного помолодеешь, но не сильно, на твой век хватит. Мне просто уже без вариантов, могу и пропасть.
Делать нечего, взял артефакт и шагнул в аномалию, закрутился, как она сказала, а тут рядом парень появился.
– Выходите! – прикрикнула девчонка и они вышли.
Парень голый, но она нашла ему одежду в своём рюкзаке. Ещё два раза пришлось это проделывать, вернув ещё парня и девушку.
– Забыл, растяпа, – он собирался пойти за наладонником, но девчонка удержала.
– Пусть лежит, будет знаком, что тут аномалия, умные не полезут, – заметила она, разглядывая его. – Ну что, не в обиде?
Старик помолодел основательно, сейчас ему лет тридцать-сорок не больше.
– Вот так и живи теперь, лишние годы проживёшь.
Она забрала своих и ушла обратно, а бывший старик пошёл к себе домой. По пути пришлось застрелить пару псевдопсов. Плоть с поросятами посмотрела на него, но нападать не стала, увела своё «хозяйство» в сторону, и он прошёл к дому.
– Ну, Макар Фомич, повезло тебе, Ворона к делу пристроила, - усмехнулся излом Тихон. – Лишние года проживёшь, только это дело надо отметить. Пошли ко мне, а то у тебя там бабы о своём треплются, Фёкла-то у нас понесла.
Излом подмигнул, думая о своём, кто же там отец будет у ребёнка. Они выпили по три рюмочки, закусывая консервами из рюкзака Деда, поговорили о жизни, да и стемнело, пора идти искать хабар. Тихон взял один контейнер, мало ли что попадётся. А сталкер Дед обходит тёмную Долину, собирая артефакты. Он так и будет их носить Сидоровичу, надо же помогать его девчонке лечить сыночка.
Фёкла родит в срок славного малыша, у которого одна рука будет больше другой, а Дед потом нейдёт «душу» и сына девчонки вылечат. Она так и останется в Зоне на правах внучки Деда, хотя потом … ладно, это уже совсем другая история.