На краю густого Бузулукского бора стоял молодой человек. Его фигура сливалась с тенями деревьев, и лишь тусклый лунный свет обрисовывал его высокое, мускулистое тело. Лицо было почти волчьим, его черты грубы и остры. Глаза — янтарные, как у зверя, следили за девушкой, осторожно ступавшей по тропинке, ведущей в глубь леса.
Девушка шла спокойно, не подозревая о том, что за ней наблюдают. В её руках маленькое ведёрко для грибов, а в другой — небольшой ножичек, который она готовила для среза добычи. Её лёгкие шаги еле слышны, только мягкий хруст сухих веточек под ногами нарушал тишину осеннего леса.
Осень чувствовалась во всём: воздух был влажным и прохладным, запах мокрых листьев и хвои плотно обволакивал пространство. Ветер дул редко, но его слабый порыв приносил запах древесной коры и увядающей листвы. Земля под ногами уже начинала остывать, готовясь к приходу зимы, и каждый шаг девушки поднимал пыль.
Вокруг неё простирались тёмные силуэты сосен и елей, их иглы цеплялись за ветки, создавая негромкие, почти неуловимые звуки. Оборотень напряг слух, улавливая каждый шорох, каждое движение её тела. Он не чувствовал страха, только жгучее предвкушение. Звериное чутьё уже ощущало её тепло, биение её сердца.
Девушка вышла на небольшую поляну, покрытую невысокой травой и усеянную первыми осенними грибами. Поле, хотя и открытое, казалось таким же заброшенным, как и лес, в который она собиралась зайти. Она осторожно нагнулась к земле, увидев группу грибов, и медленно потянулась к ним рукой. Её движения были плавными, спокойными — ее фигура казалась естественной частью этого лесного мира.
Лёгкий плащ, который она накинула на плечи, слегка распахнулся, обнажая её фигуру. Зеленый плащ почти сливался с окружающими деревьями, но оборотень, притаившийся в тени, жадно рассматривал девушку. Он видел, как её молодое, стройное тело двигалось в такт шагам, как плащ, незастёгнутый на талии, открывал его взгляду её округлости. Она выглядела беззаботно и по-своему невинно, не осознавая, что за каждым её движением следит зверь.
Тёмные глаза оборотня светились в полумраке леса, и в них блеснула жажда — не просто хищная тяга к добыче, а нечто большее, связанное с её чистотой и невинностью, которые вскоре могли быть утрачены.
Парень догнал её на краю поля, когда она уже собиралась войти в тёмную чащу леса. Он подошёл тихо, но девушка почувствовала его шаги. Её губы тронула лёгкая улыбка, не удивлённая его присутствием — так, будто она ожидала его здесь.
— Опять грибы ищешь? — спросил он с улыбкой, присаживаясь рядом с ней, слегка задевая её ведёрко. Она взглянула на него, подняв глаза, но не сразу ответила. Их диалоги часто не требовали слов — они давно привыкли к друг другу.
— Может, и ты поможешь, если уже нашёл меня? — ответила она, поддразнивая его и продолжая срезать большой беляк. Он засмеялся, слегка коснулся её плеча, и за мгновение они оказались рядом в высоких травах.
— Я как раз думал, что давно не видел тебя, — сказал он, ложась на траву, будто это было самое естественное место на свете. — Ну что, может, отдохнём немного?
Она притворно вздохнула, но не возражала. Её рука коснулась его руки, и в этот момент трава стала уютным убежищем, укрывая их от внешнего мира.
Он аккуратно прижал её к земле, и, смеясь, начал целовать. Руки его медленно скользили по её телу, и вот его пальцы начали расстегивать пуговицы её плаща. Казалось, что весь мир замер вокруг, но как только его рука коснулась первой пуговицы, тишину нарушил низкий, глухой рык.
Парень замер. Рык был таким близким и угрожающим, что кровь застыла в его жилах. Он оглянулся, и увидел его — зверь, огромный, черный, с холодными глазами, стоял в нескольких шагах от них, наблюдая. Парень вскочил, бросив девушку. Ужас был слишком велик, и он, не оглядываясь, бросился бежать, оставив её одну.
Оборотень больше не рычал. Он медленно подошёл ближе к девушке, его шаги были мягкими, как у хищника, что наслаждается своей жертвой. Но в его глазах было нечто большее, чем звериная жажда — что-то, что заставило его остановиться перед ней, изучая её с интересом.
Прошло несколько лет с той странной встречи в лесу. Настя снова вернулась в родную деревню, где прошло её детство. Деревня была у края леса, в стороне от городских дорог, словно спрятанная от всего остального мира. Когда-то здесь всё было ей знакомо — запахи, звуки, люди. Теперь всё это казалось чужим, словно прошло не несколько лет, а десятилетия.
Деревня встретила её тишиной и спокойствием. Редкие прохожие, да и те — соседи в возрасте, которых она помнила ещё с юных лет. Мать встретила её на пороге дома, как и всегда — с распахнутыми объятиями и лёгкой улыбкой. Они присели на кухне, как и в те дни, когда Настя ещё была ребёнком. Варвара Петровна, по привычке, наливала чай из старого заварника рассказывала последние новости.
— Трое зеков сбежали, — сказала мать, добавляя сахар в чашку. — Из колонии-поселения. Говорят, где-то здесь в лесу прячутся. Все на ушах стоят, полиция всё утро ездит по деревне. Лучше бы ты не ходила в лес.
Настя отмахнулась.
— Да ладно тебе, мам. Ну что за сплетни? — она усмехнулась, беря чашку. — Я туда на пару часов, грибов насобираю, и домой , хочу пирог твой с картошкой. В общем прогуляюсь немного и назад.
Мать посмотрела на неё серьёзно, но Настя лишь улыбнулась.
— Мама, я выросла здесь. Что со мной может случиться?
Взяв ведёрко и лёгкий плащ, Настя направилась в лес. Воздух был свежим и прохладным, напоминая ей о том, как она когда-то бегала этими же тропами, собирая ягоды и грибы. Она шла вдоль старых деревьев, под ноги ей ложилась тёплая, хрустящая от времени листва. Лес был знакомым, и всё же она чувствовала себя чужой — может, оттого, что слишком долго не была здесь.
Она остановилась, заметив группу подберёзовиков. Лёгкая улыбка появилась на её лице, когда она присела, чтобы срезать грибы. Вокруг царила полная тишина, лишь редкие звуки птиц нарушали спокойствие.
Настя была прекрасна, как весенний луч света, что пробивался сквозь листву. Её белые волосы, ровно подстриженные до плеч, лежали аккуратными, блестящими прядями, отражая утреннее солнце. Они слегка колыхались, когда она нагибалась, чтобы сорвать гриб, и казалось, будто они касаются травы. Каждое её движение было плавным и уверенным. Она выглядела лёгкой и воздушной, как сама природа вокруг неё.
Фигура её напоминала древнегреческие статуи богинь, стройная и гибкая. Ноги длинные, стройные, обутые в лёгкие ботинки, осторожно ступали по мягкому ковру из опавших листьев. Тонкие пальцы ловко срезали грибы ножом, и она улыбалась сама себе, наслаждаясь процессом. Настя всегда любила этот лес. Он был для неё местом покоя, где можно было отдохнуть от суеты городских улиц и вернуться в детство.
Её лёгкий смех разносился в воздухе, когда она увидела последнюю бабочку, парящую в лучах солнца. Она протянула руку, наблюдая, как бабочка взлетела чуть выше и скрылась среди деревьев. Настя глубоко вдохнула прохладный осенний воздух, её сердце билось спокойно, и казалось, ничто не могло нарушить этого тёплого момента тишины.
Настя шла в школу, радостно держа портфель, который почти соскальзывал с её маленьких плеч. Это был её первый день в третьем классе, и она, как всегда, шла мимо старых гаражей возле школьного двора. Солнце светило ярко, но его теплота не могла скрыть того, что Настя увидела, когда прошла чуть дальше за угол.
Четверо старшеклассников, казавшихся огромными по сравнению с маленькой Настей, стояли возле коляски с мальчиком-инвалидом. Они смеялись и пинали коляску, будто это была старая игрушка. Один из них толкнул её сильнее, и коляска не выдержала — она покачнулась и с глухим стуком упала набок. Мальчик вывалился прямо в лужу, в которую ещё недавно плевали эти же мальчишки. Вода смешалась с грязью, а обида с их издевательскими криками.
Настя застыла. Сердце билось так сильно, что казалось, её трясёт.
— Прекратите! — закричала Настя, толкая одного из мальчишек, который только что пнул коляску.
Один из них — тот, кто казался самым злым, с сигаретой в зубах, медленно подошёл к ней. Настя встретилась с его взглядом, полным презрения и ненависти. Внезапно его рука взмахнула и ударила её по щеке так, что у неё зазвенело в ушах.
— И что ты здесь делаешь, а? — прошипел он, с презрением разглядывая её.
Остальные засмеялись, подбежали к ней и начали толкать, будто и ей пришло время оказаться в луже рядом с инвалидом.
Но Настя не сдавалась. Её лицо раскраснелось, и глаза вспыхнули гневом. Она металась от одного обидчика к другому, как маленький вихрь, пытаясь хотя бы что-то сделать, чтобы защитить бедного мальчика.
Один из мальчишек, издеваясь, еще раз с силой ударил её по лицу. Удар был резким и болезненным, но Настя не плакала. Вместо этого она упрямо сжала кулаки ещё крепче, готовая продолжать борьбу, несмотря на то, что силы были неравны.
Настя продолжала отчаянно бороться, когда из-за угла школы вдруг вышел учитель математики — высокий, статный мужчина с холодным, строгим лицом. Это был отец мальчика-инвалида, которого звали Саша. После того, как его жена погибла, он один воспитывал сына, и эта боль сделала его ещё более жёстким и требовательным.
Мальчишки моментально ослабили хватку и отступили, как только учитель приблизился. Его взгляд был пронизан ледяным презрением, и этого было достаточно, чтобы внушить страх.
— Что здесь происходит? — резко спросил он, глядя на старшеклассников, которые стояли, опустив головы. Его голос был низким и властным, словно не оставлял места для споров.
— Эта девочка толкнула вашего сына, и он упал, — один из мальчишек пробормотал, избегая его взгляда.
Он подошёл к сыну, который всё ещё лежал в грязной луже, и осторожно поднял его на руки, укутывая своей курткой.
— Если я ещё раз увижу подобное... — начал учитель, не договаривая, но его голос звучал настолько угрожающе, что было ясно: последствий им не избежать.
Учитель молча поднял сына на руки, словно оберегая его от окружающего мира. Старшеклассники, не осмеливаясь больше противостоять его взгляду, поспешили скрыться за гаражами. Настя стояла в стороне, чувствуя горечь и злость, но понимая, что ничего большего не могла сделать.
— Спасибо, — тихо произнесла она, глядя на учителя. Он лишь кивнул в ответ, крепче прижав сына к груди.
— Тебе спасибо девочка. Если бы Саша мог говорить он бы поблагодарил тебя сам, я уверен.
Мальчик инвалид с черными как смола глазами буравил ее взглядом, но на лице его была безмерная благодарность.
Через несколько месяцев учитель математики внезапно перевёлся в другую школу и увёз Сашу с собой в деревню в соседней области. Никто не знал, почему он принял это решение, но те, кто знал о случившемся за гаражами, понимали — возможно, это было единственное правильное решение для них обоих.
***
Настя шла по лесу, чувствуя, как земля под ногами мягко пружинит от каждого её шага. Солнце пробивалось сквозь густые ветви деревьев, заливая лесные тропинки золотым светом. Вдали щебетали птицы, перекликаясь друг с другом, а лёгкий ветер шевелил листья на деревьях, создавая ощущение гармонии и покоя.
На её лице играла лёгкая улыбка — природа здесь всегда дарила умиротворение. Белые волосы нежно спадали на плечи, идеально прямые пряди отражали солнечные лучи. В руках у неё было маленькое ведёрко, в которое она уже успела собрать несколько грибов, а в другой руке маленький ножичек для срезки. Её фигура, молодая и изящная, двигалась легко и плавно, как у богини, гуляющей по лесным просторам.
Вдруг её внимание привлекла яркая бабочка, порхающая неподалёку от неё. Настя засмеялась и, забыв на мгновение обо всём, побежала за ней. Невесомо шагая по траве, она всё дальше и дальше углублялась в лес, не замечая, как тропинка всё больше исчезает под ногами. Она заворожённо следила за движением бабочки, её тонкие пальцы были уже почти готовы поймать это чудо природы...
Но вдруг остановилась. Настя огляделась, пытаясь понять, куда привели её ноги. Лес вокруг внезапно стал казаться глуше и темнее, деревья плотнее смыкались над её головой. Странное ощущение тревоги постепенно начало подкрадываться к ней, заставляя сердце стучать чуть быстрее.
И тут из густых зарослей на неё вышел незнакомец — высокий мужчина с обросшим лицом, затянутый в рваную тельняшку. Его мускулистые руки, обнажённые до локтей, были покрыты выцветшими татуировками. На правой руке ярко выделялась старая зоновская наколка — силуэт волка с перекрещенными ножами.
Настя застыла на месте, ощущая, как земля уходит из-под ног. Мужчина подошёл ближе, не говоря ни слова. Его глаза были тёмными и хищными, а дыхание грубым и рваным. Он молча схватил её за запястье, его пальцы словно стальные тиски сжали её руку. Настя попыталась вырваться, но силы её покинули, страх парализовал. Она лишь успела вскрикнуть, когда мужчина начал тащить её в сторону кустов.
Он уложил её на спину среди густой травы, прижимая её своим телом. В его движениях не было ни малейшего намёка на жалость или сдержанность. Он грубо начал рвать её одежду, срывая верхний слой и добираясь до её исподнего.
Но тут раздался удар. В лицо мужчины прилетела тяжёлая рука — это был ещё один зек, которого Настя до этого не заметила. Он смотрел на своего товарища с гневом, словно обвиняя его в том, что тот осмелился "взять" девушку без их общего согласия.
— Ты что, совсем страх потерял?! — прошипел второй, рывком поднимая своего приятеля с Насти.
К ним подошёл ещё один, третий мужчина — такой же грязный и обросший, с не менее зловещим взглядом. Между ними началась перепалка, и Настя, застыв на земле, могла только наблюдать за этой ужасной сценой, чувствуя, как каждый её нерв натянут до предела. Она услышала, как они начали ссориться, споря о том, что произошло, и обсуждая её как объект, словно она была вещью, а не человеком.
Зеки смотрели на Настю, как хищники на беззащитную добычу. Она лежала на земле, не в силах двигаться, её сердце колотилось так, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Мужчины начали обсуждать её участь, не обращая внимания на её испуганные глаза.
Первым заговорил тот, кто первым схватил Настю. Его звали Серёга, он был самым массивным из всех троих, с густой щетиной на лице и злыми глазами. Он кивнул на девушку и, ухмыляясь, сказал: — Ну что, парни, как будем с этой маленькой разбираться? Может, по очереди?
Второй зек, по прозвищу Мельник, высокий и тощий, с рваными от шрамов татуировками по всему телу, склонился ближе к девушке. Его лицо скривилось в мерзкой ухмылке, и он прошептал: — А давайте её съедим? Три дня ничего не ели, и сил уже нет. Мясца бы…
Не успел он договорить, как третий зек, Шарик, ударил его кулаком в нос. Кровь хлынула из ноздрей Мельника, он пошатнулся и зажал лицо руками. — Ты совсем, дурак?! Мы что, людоеды? — рыкнул Шарик, который был главарем. Его голос был тяжёлым и властным. — Мы просто прикопаем её под кочкой. Труп никто не найдёт, никто не услышит. А если отпустим, вся деревня на уши встанет.
Мельник отступил, вытирая кровь рукавом. — Да ладно, ладно, не кипятись. Я просто пошутил.
Серёга засмеялся, но смех был глухим и лишённым радости. — Шарик прав, её никто искать не будет, если правильно сделаем. Прошла по лесу да и пропала. Деревенская девчонка, такие часто исчезают.
Они продолжали обсуждать её, как вещь, обсуждая, как её убить, что с ней делать, куда спрятать тело. Настя лежала неподвижно, ужас сковал её тело. Она не могла кричать, не могла двигаться, но в её глазах был один вопрос: как выбраться живой из этого ада?
— Раздевайся, сучка, — грубо прорычал Шарик, ухмыльнувшись. Его лицо было искажено злобой.
Она стояла перед ними, не шелохнувшись, её глаза полны страха. Руки дрожали, но она сжала кулаки, решительно стиснув зубы.
— Я не буду, — прошептала Настя, голос её едва слышался.
Она дрожа от страха и холода, отвернулась от зеков, Шарик шагнул ближе, вытащив старый, потертый пистолет, который мгновенно оказался у неё во рту. Его рука была твёрдой, взгляд холодным.
— Ты сделаешь то, что мы скажем, — сказал он глухим и угрожающим голосом.
Настя почувствовала вкус металла на языке. Страх пробрал её до самых костей, и она не могла сопротивляться. Медленно, дрожащими руками она начала расстёгивать пуговицы на своей одежде. Её пальцы не слушались, а мысли крутились вокруг одного: «Выжить… только бы выжить…»
Но в этот момент, за деревьями мелькнула тень. Тихий, но отчётливый хруст ветви разорвал тишину леса. Шарик мгновенно насторожился. Его взгляд замер на тёмной полосе между деревьями.
— Мельник, — бросил он через плечо, не отрывая взгляда от тени. — Проверь, что там.
Мельник нехотя направился в сторону шума. Настя могла видеть, как он исчезает за деревьями, сжимая в руке ее нож. Тишина снова повисла над лесом.
Прошло несколько минут. Ветер качал листья на ветвях, но ни единого звука от Мельника не доносилось.
— Чёрт побери, куда он пропал? — пробормотал Серёга, беспокойно озираясь по сторонам.
Шарик нахмурился, отпустив Настю и отступив на шаг. Он продолжал смотреть в сторону, куда ушёл Мельник, прислушиваясь к каждому шороху.
— Ты слышал это? — спросил Серёга, не скрывая растущего страха.
— Да заткнись ты, — рыкнул Шарик, нервно сжимая пистолет. — Это, может, просто зверь какой-то. Мельник должен уже вернуться.
Но время шло, и ни Мельника, ни шума не было. Лес стоял в зловещей тишине, будто сама природа решила сомкнуть им веки.
— Может, свалим отсюда? — с нервной дрожью в голосе предложил Серёга, но Шарик сверкнул на него глазами.
— Мы ещё не закончили, — ответил он, пытаясь сохранить хладнокровие. —что-то здесь не так...
Напряжение в воздухе нарастало, как тёмная волна, готовая поглотить их всех.
Шарик медленно вынул пистолет изо рта Насти, направив его перед собой. Его глаза следили за каждым движением вокруг, но что-то было не так. Он шагнул в сторону, где исчез Мельник, стремясь выяснить, что же произошло.
Лес вокруг был густой и тёмный, деревья казались мрачными стражами, наблюдающими за происходящим. Тишина, казалось, сгущалась с каждым его шагом, а напряжение росло. И вдруг — резкий треск ветки под ногой.
Шарик остановился. За его спиной мелькнула тень — густая, чёрная, как ночь. Она появилась всего на секунду, но этого хватило, чтобы заставить его сердце сжаться от страха.
Шарик посмотрел вперёд, напрягая зрение. Но что-то было не так. Он опустил глаза и с ужасом понял, что его руки, всё ещё сжимающие пистолет, лежали прямо у его ног, в куче листвы.
Он безвольно рухнул на землю, словно сломанная кукла, не успев издать ни звука. Его тело обмякло, как будто кто-то выключил все его жизненные силы в один миг. Серёга, оставшийся единственным выжившим, в панике бросился наутек. Настя только и видела, как его фигура мелькает между деревьями, пока не исчезла из виду.
Прошла всего минута, но тишину леса нарушил пронзительный крик — такой дикий и мучительный, что кровь стыла в жилах. Этот крик шел с той стороны, куда убежал Серёга. Настя не могла пошевелиться — ноги приросли к земле, руки дрожали, а сердце колотилось так сильно, что казалось, оно сейчас вырвется из груди.
Из-за ближайшего дерева вдруг вышло существо, и её сердце едва не остановилось. Это был не человек. Это было то самое существо, которое она видела в детстве, когда гуляла по краю леса. Человеко-волк. Оборотень. Он выглядел ещё более ужасающе, чем она помнила. Высокий, массивный, с когтями, способными разорвать любую плоть на куски. Его шерсть чернела в лунном свете, а огромные клыки блестели, как клинки, готовые к бою.
Глаза — черные, бездны, в которых светилась дикая ярость, но, когда он посмотрел на неё, эта ярость вдруг сменилась чем-то иным. Оборотень приблизился медленно, его шаги были тяжёлыми, но не угрожающими. Настя думала, что её конец близок. Всё её тело дрожало от страха, губы онемели, она едва дышала.
Но вместо того чтобы напасть, зверь преклонился перед ней, мягко и осторожно обняв её ноги, словно боясь навредить. Его руки на которых были увенчаны когти, такие страшные в бою, сейчас были нежными и заботливыми. Оборотень тихо урчал, словно утешая её. Настя была в шоке и не могла понять, что происходит. Но когда он начал пятиться назад, не сводя с неё своих черных глаз, ей вдруг всё стало ясно.
Эти глаза. Она узнала их. Это были те самые глаза, которые смотрели на неё в детстве, добрые, знакомые, но сейчас скрытые за звериной маской.
РАССКАЗ О АЛТАЙСКОЙ ЖУТКОЙ ВЕДМЕ<<< ЖМИ СЮДА
РАССКАЗ О ЛЕШЕМ ПРИШЕДШЕМ В ДОМ НА ОКРАИНЕ ДЕРЕВНИ<<< ЖМИ СЮДА