Я не могла подвести человека, который меня спас. В вине отца никто не сомневался, как оказалось, он был связан и с другими преступлениями. Поэтому на него намотали всё, где он так или иначе фигурировал.
Отца посадили. Я пережила первые полгода неловкости и стресса от своего быстрого замужества. Привыкла к мужу и... всё как-то наладилось. Стало спокойно. Ужас навсегда ушел из моей жизни. Я стала хорошеть, учиться себя любить. Роберт был ко мне добр. Хотя и в некоторых моментах подавлял. Но он был старше, умнее, и я принимала это.
Но спустя какое-то время в моей жизни случился Чадов... И мне показалось, что я имею право на счастье. А не только на безопасность и сытость. Но ничего не вышло.
И вместо обычных снов мне обрывками это всё снится... снится... снится...
Под утро я так устаю агонизировать, что мне кажется опять, что я имею право на счастье. И никому ничего не должна!
Могу делать всё, что хочу!
И да, это мне аукнется наверняка большими сложностями, но...
"Свободна! Свободна!!" - как Маргарите хочется кричать мне. Я вдруг просыпаюсь окончательно, с острым пьянящем ощущением свободы внутри. Первый раз в жизни!
Мои моральные весы, что не давали мне долго жить, сломаны к чертям. Мне плевать, хорошо или плохо я делаю с точки зрения Роберта. Не этому человеку меня судить!
Да я и сама устала себя судить. Я жить хочу...
Спускаюсь в темноте по лестнице. Ставлю чайник на плиту, стараясь не шуметь и не разбудить Чадова.
Захожу в ванную комнату, там светится понизу светодиод. В его тусклом свете смотрю на себя в зеркало.
Я все ещё красивая... Чадов смотрит на меня так, словно я нисколько не изменилась.
Футболка едва прикрывает ягодицы. Стягиваю ее с себя, разглядывая грудь. Она стала больше, тяжелее и чувствительнее...
Соски твердеют даже от мимолётной мысли, что к ней прикоснется Чадов, своими наглыми умелыми руками.
Закрывая глаза, сжимаю ее, чувствуя судорогу "голода" между бёдер.
И через мгновение...
Дверь распахивается!
Я распята у стены. И соски скользят по его груди. Мускулистой с жёсткими волосками...
Дыхание сбивается. Со стоном утыкаюсь губами в его массивную шею.
Животом чувствую горячую и мокрую головку члена. Он такой большой, что едва ли помещается под резинкой боксеров,, когда встаёт. Член Чадова внутри - это всегда шок! Сладкий, пьянящий и невыносимый... Когда тебе кажется, что ты не в силах вынести таких растяжений и толчков, но твое тело кончает... кончает... кончает...
Меня дёргает от нетерпеливых судорог и предвкушения. Со стонами кусаю его плечо.
Хочу тебя...
- Скажи... - низким срывающимся голосом требует он.
- Хочу... - выдыхаю, теряя голос.
Он такой самец! Мощный... Из него тестостерон сочится и наполняет меня.
Я безвольна и закатываю глаза, поднимаясь на пик ощущений только от прикосновения его члена к внутренней стороне бедра.
Мычу жалобно ему в кожу, бесстыже без слов умоляя о том, чтобы взял меня скорее!
Он сминает мою грудь, впиваясь в нее. Коготками проезжаюсь по затылку, вскрикивая от ощущений.
Сместив мокрый перешеек трусиков в сторону, вжимается головкой.
Закидываю ногу, обвивая его.
Задыхаясь, дёргаю судорожно бёдрами от болезненного и сладкого ощущения.
- Моя… - выдыхает он, врезаясь.
Хрипло вскрикиваю, поднимаясь на цыпочки, стараясь рефлекторно смягчить ощущения.
Борис тискает меня, впиваясь в губы, шею, ушко... И со стоном срывается, вдалбливаясь и сжимая меня.
Ещё..
Ещё...
- Ещё! Аа...
Я закатываю глаза, теряя связь с реальностью. В ушах звон, в теле сладкий трепет...
Он так жадно двигается... Словно также голоден, как и я. Давно и неизлечимо!
Прижавшись губами, мы стонем друг другу в рот.
Боже! Я уже и забыла как этот мужчина горячо стонет… И эмоции из него фонтаном! Это просто срывает все мои тормоза и барьеры, заставляя расслабляться и отдаваться полностью, позабыв обо всем на свете!
Ощущение нарастает, превращаясь в волну кипятка, и меня окатывает им! Тело дёргается в чувственных судорогах. Ощущаю, как он взрывается во мне. И замедляется... Запах его спермы... Вкус его мокрой кожи...
Мы громко дышим.
Мои коленки трясутся. И ноги подкашиваются. Он держит меня за талию.
Подхватывает меня на руки, словно я невесома.
- В душ? - трётся носом об мой. - Или в постель?
- Хочу в постель... - улыбка дёргает мои губы. - Но мы же мокрые... Нужно в душ.
- Мы дома... Здесь нужно только то, что хотим...
Уносит меня к себе на диван. Здесь прохладно. И закутавшись в огромное одеяло, мы греем друг друга, иногда сонно ощупывая, чтобы убедиться что это реальность. Новая наша реальность...
Профилактика побегов
- Ч-ч-ч... - прижимаю палец к губам, прося Степаху говорить шепотом. - Не разбуди маму. Ей надо отдохнуть.
Наливаю ему чай.
- Ты с чем будешь чай?
- Ммм... - растерянно водит взглядом.
- Окей, чем обычно ты завтракает?
- Кашей овсяной, - морщит нос.
- Не любишь?
- Не очень. Но маме врач сказал... - заговорщицки шепчет он. - Что там много... магии. А мне нужна магия. Я ем, ем... а магии нет и нет.
Вздыхает с досадой.
- Эм... - зависаю я. - Магния?.. Много магния?
Пожимает плечами.
- Ну да. Так и есть. Только магний - это не магия. Это металл такой.
Степаха с недоверием смотрит на меня.
- Металл - в ложке. В каше - магия.
- Пусть будет магия, - покорно соглашаюсь я. - Магний - это магия из Магической школы спокойствия.
- А как этой магией колдуют?! - с возмущением растопыривать пальцы, требуя ответ.
- Очень просто - ложатся спать и сразу засыпают.
- И всё?
- Ну да...
- Не очень магия. Лучше бы там двигать вещи или летать... или поджигать чонибудь...
- О! Этой магией ты уже вчера овладел. Воздержимся пока и обойдёмся магией магния! Но овсянка у меня... закончилась. Поэтому, давай с бутер сыром и ветчиной?
Я пью со своим сыном... сыном!! чай. У меня едет крыша. Не знаю улыбаться или плакать. Я до сих пор не осознаю полностью.
Он съедает сначала ветчину. Пока ест ветчину, делает в сыре дырочки. Съедает следом сыр, потом кружочки от дырочек. На последок оставляет черный хлеб. Недоедает... Берет ещё сыр
Подперев щеку кулаком, смотрю на него с восхищением.
Надо же… Мой!!
Чуть-чуть рассыпает сахар, пока осторожно несёт до кружки...
Сам ничего не ем, зависнув.
Просто смотрю на него.
- А почему мама тут спала?
- Эм... Ты ночью отобрал у нее одеяло. Она пошла искать ещё одно... И нечаянно уснула.
Удовлетворившись моим простецким объяснением, зевает, закрывает глаза и засыпает прямо на моем большом кресле.
- Борис! - через несколько минут подскакивает Юля, внезапно просыпаясь.
Дёргает одеяло, закрывая оголившуюся грудь.
- Ч-ч-ч... - подсаживают к ней. - Степаха поел и уснул.
- Он видел меня здесь?!
- Да.
- Боже... - растерянно хмурится.
- Я все уладил, - обнимая, целую в теплую, вкусно пахнущую шею.
И ещё... И ещё...
Со стоном, глубоко дышу ее запахом.
- Я люблю тебя... - выдыхаю в ушко. - Обними меня, пожалуйста.
Ощущаю, как ее пальчики, скользят по моей шее, спине...
Это так хорошо, что у меня просто сердце сейчас разорвется.
От мысли, что я могу её брать, когда захочу, я пьян...
- Пойдем в ванную, детка?
- Нам со Стёпой пора ехать, - гладит меня успокаивающе.
- Куда, Юль?..
- Мне нужно что-то сделать с вчерашней ситуацией. Я должна поработать с пациенткой... С ней пройти консуль...
- Хорошо. Конечно. Но у меня сегодня выходной. Степе не надо ехать с тобой.
- Мм... Он остаётся в заложниках?
- Мхм... - положительно мычу.
- Я и так вернусь... Правда.
- Я знаю. Я же шучу. Но зачем тащить его на работу? Мы найдем чем заняться.
- Ой, не знаю...
- Я хорошо усвоил, что за ним надо смотреть в оба.
- Ладно. Давай попробуем. Но не говори ему пока...
- Договорились.
Не позволяю ей его разбудить. Пока бегает, собирается, кормлю из рук, пою чаем. Мы встречаемся взглядами иногда. Она смущаясь тут же отводит глаза. Теряется, забывая что делала и куда бежала.
Мы словно не можем так быстро вписаться в новую версию событий.
Вызываю для нее такси.
В пороге уже, поднимаю ее лицо вверх, заглядывая в глаза.
- Ты же помнила обо мне, правда?
- Борис... Не надо... Я плакать сейчас буду... - вздрагивают ее губы. - А мне там надо сегодня быть сильной.
- Хочешь, мы с тобой поедем?
- Нет, я не хочу. Я хочу сама. Мне важно самой. Хотя бы раз в жизни. Понимаешь?
- Ладно. Я позвоню Стефу и Хасану, чтобы они вписались, если что.
- Спасибо...
- И пиши мне.
- Что писать?..
- Что скучаешь... Как раньше писала... Что хочешь ко мне... Пиши, чтобы я приехал... Забрал тебя...
Закрывая глаза, прижимается лицом к моей щеке.
- Я разучилась... Мне сложно. У меня камень здесь, - прижимает руку к сердцу. - Тяжёлый очень.
- Я понимаю. У меня тоже. Но ты всё равно, пожалуйста... - целую в волосы. - И я буду.
Провожаю до машины.
Со Степахой смотрим мульты, едим заказанный попкорн, потом играем в какие-то стрелялки.
В обед, отвлекаюсь от него ненадолго. И ловлю в пороге уже одетым.
- Куда это ты собрался?!
- Маму искать... - кусает губы. - Куда она пошла?
Вот ловил бы я его, если б не поймал!
Надо с этим что-то делать. Ладно...
- Она не сказала. Пойдем-ка вместе искать? А то я ей пишу, звоню на работу, а там говорят ее нет.
Обходим с ним несколько кварталов.
- Мда... Куда же наша мама ушла? Может, как ты убежала? Где искать будем?
- Не знаю.
- Ну, тебя где ищут, когда ты убегаешь? - прищуриваюсь пытливо.
Я тебя, друг мой, научу, как Родину любить.
- Везде... В реке искали...
- Ого! Мама там не поседела, пока искали? Пойдем на реку...
Доходим до набережной.
- Ну, давай, ищи.
- Как?
- А как мама тебя ищет?
Удручённо кидает камешки в воду.
- Не знаю, как ищет. С водолазами?
- Водолазов нам никто не даст. Только самим нырять.
Стёпа недовольно трогает воду.
- Холодная.
- Атож...
- В больнице ещё искали... - вспоминает он. - Вдруг я под машину попал.
Мы едем в ближайшее отделение скорой, "узнаем" - там ли мама. Стёпка смотрит на пациента на носилках, что несут внутрь. Начинает нервничать, прячась за мое бедро.
- Ему больно?
- Здесь всем больно... Все с травмами, видишь.
- Не хочу, чтоб мама тут была! - хлюпает носом.
- Маме, наверное, тоже страшно тебя тут искать, да?
Нам сообщают, что такая не поступала.
- Есть ещё идеи?
- В парке?
- Поехали...
Через несколько часов мы уставшие в хлам вообще. Степаха еле плетется.
"Как у вас дела?" - в очередной раз пишет Юля.
"Прекрасно, детка!".
- Я больше не могу... - садится Степаха на лавочку.
- Как же так?... А кто же будет маму искать, если не мы.
- Я устал... Я к маме хочу... Зачем она ушла? - обиженно.
- А ты зачем уходишь? Мама бегает, ищет тебя, плачет, устает... Хорошо делаешь?
Отрицательно качает головой.
- Эх...
Даю ему немного отдохнуть.
- Ну что, пошли дальше искать?
Мы уже почти дошли до нашей больницы.
Беру его на руки.
- Будем маму ругать, когда найдем?
- Будем... - бурчит.
Кладёт голову мне на плечо.
- Будем ругать... Нельзя уходить и ничего не сказать. Надо сказать - я буду там. Или там... - недовольно рассуждает он.
- Ты, наверное, так и делаешь, да?
- Нет... - вздыхает.
- Так вот от кого мама-то плохому научилась? Как же нам ее теперь убегать отучить? А то научилась, понимаешь...
- Будем ругать! - свирепо.
- Ругать - мало. Тебя вот ругают, ругают, а ты все равно бегаешь. Надо маме пример показывать. Собрался куда-то, подойди скажи - куда.
- Ааа! Меня тогда не отпустят!
- Почему?
- А вдруг я под машину попаду?
- Ну тогда тебя понесут на носилках, как того дядьку...
- Укол будут делать? - с опаской.
- Укол, я думаю, это будет самое лёгкое, из всего, что ему предстоит.
И мы долго с ним беседуем о разных медицинских страшилках. Откровенно и без особых сглаживаний.
- Ну ты ж взрослый уже. Должен понимать всё...
- А если маму похитили? - вдруг выпрямляется он с ужасом глядя на меня. - Разные дядьки могут похитить!
- Ой-ёй-ёй...
Всхлипывает.
Пора финалить, пока он совсем не перепугался. Додавливать тоже не вариант.
- О! Звонит... - взмахиваю телефоном.
Ставлю его на скамейку.
- Слушаю.
- Мама?! Там мама?? - распахивает глаза Степаха.
Киваю ему.
- Ты не мог бы меня забрать?.. - смущённо просит Юля.
- Мог бы...
- Ругай ее! - громко и рассерженно требует Стёпа. - Она наказана! Наказана!!
- В угол поставим или сладкого лишим?
- И никаких мультиков! - категорично.
- Что происходит? - растерянно спрашивает Юля.
Профилактика побегов происходит.
- Ой, и влипли Вы, барышня... Ни сладкого, ни мультиков!...
- А?!..
- И это мы еще добрые. В этот раз без ремня обойдемся. Да, Степаха?
- Да!
Вселенская справедливость
Мы сидим с Дашей в у меня в кабинете.
- Я понимаю... - опускает она взгляд. - Свидетельствовать против мужа - не буду. Мы поговорили, и я простила его. Против Крынского - да. Именно он убедил моего мужа, что это лучший вариант.
- Даш, так не выйдет. Если ты хочешь, чтобы эта история...
- Я сказала - не буду! Муж мой под суд не пойдет. Точка.
- Хорошо. Я тебя поняла. Давай, попробуем понять, что бы ты хотела от меня в этой ситуации тогда?
- А Вы не можете уволить Крынского?
- Нет. Я могу всего лишь сообщить главврачу о происшествии. Но если это повлечет за собой судебное разбирательство, то ни твой муж, ни ты не уклонитесь от участия в нем.
- Мы же можем дать показания, что Крынский обманул моего мужа тоже?
- Извини, Даш. Врать я не стану. Я могу лишь дать честные показания. И Степан Дмитриевич тоже не будет перевирать.
- Не хотите мужа топить?
От этой мысли болит внутри так, что хоть вой. Я ощущаю себя Иудой. Головой понимаю, что это правильно, а внутри мерзко от себя.
- Нужно определиться, Даш. Чтобы я понимала, как нам дальше действовать.
- Я подумаю.
- Подумай... На счёт твоей беременности. Смотри...
Показываю ей карту.
- Я договорилась о консилиуме с лучшими врачами нашей клиники. Которые достоверно смогут тебе сказать, есть ли хоть какие-то шансы и варианты. Пойдешь?
- Пойду... - опять опускает взгляд.
- А если их не будет. Или риск будет очень велик, то вот... Это контакты хорошей фирмы с сур мамами. И я хочу тебе сказать, чтобы ты не торопилась и не отчаивалась. То, что медицина не может тебе позволить сейчас, возможно, сможет лет через семь-десять. Ты совсем молоденькая... Подлечишь почку, успеешь ещё родить. С одной почкой рожают женщины.
- Я боюсь, что Миша уйдет от меня.
- Иногда, это благо, Даша, если мужчина проявляет себя как подлец в начале отношений. А ни когда вы прожили много лет.
- Это Вы о муже своем?
Поджимаю губы, не отвечая на вопрос.
- Консилиум в пятницу в десять. МРТ у тебя в четверг. Вот эти анализы сдай в независимой лаборатории. Всё принести с собой.
Мы прощаемся.
Я даже чувствую облегчение от того, что она не пошла на открытый конфликт с клиникой. Здесь работает много хороших врачей и их репутация будет под ударом.
Но это не значит, что я не хочу, чтобы Роберт остался в должности!
Я не права?
Я должна вытащить его из этой криминальной ситуации, как когда-то он меня из моей?
Я не знаю, черт возьми!
Вытаскиваю из нижнего ящичка пачку сигарет. Открываю окно.
Прикурив, смотрю на аллею. Когда-то мы гуляли там с Чадовым...
И всё у нас могло бы быть хорошо, если бы не...
- Можно? - стукнув кратко в дверь, заходит Роберт.
Дергаюсь, в порыве спрятать от него сигарету. А потом успокаиваюсь, вспоминая, что я больше не принадлежу ему. Все!
Продолжение следует...