Барабанщик GOJIRA Марио Дюплантье прокомментировал выступление группы на церемонии открытия Олимпийских игр в этом году.
В июле этого года GOJIRA исполнили "Ah! Ça Ira", популярную песню времён Французской революции, вместе с оперной певицей Мариной Виотти, а также несколькими обезглавленными фигурами, изображавшими казнённую королеву Марию-Антуанетту.
На вопрос Heavy Consequence о том, каково это — быть первой металлической группой, когда-либо выступавшей на Олимпийских играх, Марио ответил:
«Это просто умопомрачительно. Мне кажется, мы в группе всё ещё не можем прийти в себя. Мы всё ещё пытаемся понять, что же на самом деле произошло с точки зрения церемонии и влияния в мире металла.
Мы чувствовали, что звёзды сошлись, потому что мы французская группа, церемония проходила во Франции, а двое из четырёх парней, которые работали над этой церемонией, являются большими поклонниками GOJIRA, и они позвонили нам. Так что нам очень повезло.
Во Франции не так много групп. Представьте себе, если бы вы проводили церемонию, например, в Англии — там тысячи легендарных групп. Но во Франции всё не так. Есть много групп, которые играют за пределами Франции, но их список не так велик. Так что нам выдался хороший шанс, и нас позвали. Мы всё ещё чувствуем себя очень скромной группой. Это был прекрасный момент и огромный толчок для нашей карьеры».
На вопрос о том, сколько времени прошло с момента, когда ему и его коллегам по группе GOJIRA сообщили, что они выступят на Олимпийских играх, до самого выступления, Марио ответил:
«Нам позвонили в ноябре 2023 года, а церемония состоялась в июле 2024 года. Так что это были хорошие месяцы. Мы должны были держать всё в секрете. Мы работали с автором музыки церемонии, потому что нам не разрешали исполнять свою музыку. Сначала мы подумали: "Это странно", потому что нам казалось, что если бы мы могли сыграть свою песню, это было бы потрясающе. Но на самом деле нам нужно было создать что-то, что соответствовало бы теме революции. Так что было сложно, но и очень увлекательно. И мы работали вместе с Виктором Ле Мансом, который написал музыку для всей церемонии. И да, отношения были идеальными — очень спокойными. Никакой драмы, никакого напряжения, ничего. Мы с Джо [фронтменом GOJIRA Жозефом Дюплантье] в основном работали над этим проектом, поэтому нам было что сказать, и мы были свободны делать почти всё, что хотели, лишь бы это соответствовало теме. Так что да, это потрясающе».
Насчёт того, как изменилась его жизнь после выступления на Олимпийских играх, Марио сказал:
«Не особо. Ведь мы были группой 30 лет, у нас уже была карьера, и мы гастролировали по всему миру. Но да, это плюс, это бонус. Ты идёшь в магазин, и некоторые люди говорят: "Я видел вас на Олимпиаде". Но это не такая уж и большая перемена. Кроме того, это не один человек, это группа. Мы — группа и единое целое, поэтому нет такого, что кто-то один из нас был главным. На самом деле там выступали все участники GOJIRA, но многие люди не понимают, что я тоже играю в GOJIRA как участник группы. Мы можем сказать, что теперь, с тех пор как мы это сделали, группа пользуется всеобщим уважением. И, как я уже сказал, нам очень повезло, что мы смогли это сделать и получили этот бонус».
Пламенное выступление GOJIRA на Олимпийских играх возмутило некоторых христиан в Интернете, которые быстро заклеймили его как «сатанинское». Даже скандально известный пользователь социальных сетей Эндрю Тейт обвинил Запад в «поклонении дьяволу».
Разместив клип с выступлением GOJIRA, Тейт написал:
«Сатанисты контролируют Запад и показывают вам, что они поклоняются дьяволу. Это не теория заговора. Они буквально показывают вам это. Вы что, слепые?»
В интервью Rolling Stone на вопрос о критике Тейта по поводу того, что выступление GOJIRA было «сатанинским», Жозеф ответил:
«Ничего подобного. Это французская история. Это французский шарм —обезглавленные люди, красное вино и кровь повсюду — это романтично, это нормально. Здесь нет ничего сатанинского. [Смеётся].
Франция — это страна, которая во время революции провела разделение между государством и религией. И это очень важно, очень дорого для фундамента республиканской Франции. Мы называем это laïcité. Это когда государство больше не религиозно, поэтому оно свободно в плане выражения и символики. Дело в истории и фактах. Мы не слишком пристально рассматриваем символизм с точки зрения религии».
Другие публикации на подобную тему:
