"- Чужую кровь ты в дом привёл! А послушал бы меня, так и всё хорошо у тебя было бы! Разве мужику так жить надобно? Чужую кровь ро́стить? Грех это, Богу таковое не угодно! Женщина она красивая, но и она – чужая кровь, и дочка её тебе чужая, и навсегда чужой останется!"
*НАЧАЛО.
Глава 46.
У Дашутки глаза сияли, как драгоценные камни, когда она сидела рядом с Семёном на телеге. Он дал ей в ручонки специально прикреплённый к вожжам кожаный ремешок, и сказал, что это такие детские вожжи. Диана про себя усмехнулась – ну и хитрец! Но дочка была так горда – ей дали Снежинкой управлять, девчушку просто распирало от гордости и важности – такое дело доверили!
Диана сидела позади них, смотрела на плывущие мимо деревья, под которыми сизыми и зелёными коврами расстелились мхи. Утро было солнечным, лучи пронизывали еловые ветви и расцвечивали узорами кусты и траву, Диана думала, что скоро пойдёт земляника, и можно будет пойти по ягоды, сварить на зиму варенье… Мысли были умиротворёнными, и предстоящая встреча с семьёй Семёна её не пугала, она решила, что ничего изменить всё равно не сможет – как будет – так и будет. Наверное, она решила положиться на судьбу.
Семён понимал её волнение, ещё тогда, когда впервые сказал об этом, и скрывать от Дианы ничего не стал.
- Мама у меня добрая! Я уверен, ты с ней подружишься, вот увидишь. А вот бабушка… она у нас человек своеобразный, нам и самим частенько с ней трудно приходится, но, что поделаешь, такой она человек. Много чего в жизни пережила, потеряла мужа и шестерых детей на войне, да и мой отец, самый младший из всех, тоже рано ушёл… Она из староверов, и нас всех пыталась, так сказать, в свою веру обратить, но мы уже люди современные. Но Бога мы почитаем, ему наши предки молились, многие поколения, и мы к этому бережно относимся. А ты ничего не бойся, обижать вас с Дашуткой я никому не позволю, да и семья у меня не такая.
После этого разговора Диана и решила, что чему быть, того и не миновать. Да и вообще… рядом с Семёном она чувствовала себя как раз каменной стеной, раньше она и не знала, что так бывает. Иногда вспоминала свою прошлую жизнь, которая теперь казалась далёкой и даже какой-то ненастоящей. Ведь каждый день она чего-то боялась! То сказать или сделать что-то не так, и за это её осудят свекровь со свёкром, и муж будет на их стороне, это Тарас ей сразу дал понять, просто она этого тогда не разглядела. Что не позволило ей увидеть натуру бывшего мужа? Сколько бы она себя ни спрашивала, а ответа не находила. Вернее находила, и он был для неё не утешительным – дyрoчкa была, вот и весь ответ!
Может быть, и сейчас не стала умнее, но только вся эта история с Катериной, с разводом, с Настей и тем, как относится Тарас к собственной дочке – всё это научило Диану прислушиваться в первую очередь к себе… А уже потом думать – что там другие обо всём этом подумают и скажут.
- Мама, смотри, мостик! Мама, смотри, там птички! – то и дело кричала Дашутка, поездка в лес для неё была большим приключением.
- Диана, а Дашутка наша всё лучше разговаривает, - отметил Семён, - Уже не только нам понятно, что говорит. Ты с ней как занимаешься? По какой-то методике, наверное.
- Да просто книжки читаем, и всё. Я в городе стала покупать такие, с движущимися картинками. За язычок дёргаешь, и картинка движется. Она их любит, особенно про кота в сапогах.
Впереди показался живописный каменный мосток через овраг, на дне которого текла по каменистому дну мелкая прозрачная речушка. Берега оврага поросли густым кустарником и тянулись далеко, до самой большой реки Упоровки.
А за мостком, перед высокой стеной векового бора на широкой поляне расположился тот самый выселок с одиноким подворьем, где и жила семья Зубаревых.
- Раньше здесь целая деревня была, Хлестовка, - рассказывал Семён, - Дворов тридцать было, туда, вниз по оврагу. Бабушка рассказывала, раньше здесь жили «хлесты», так старообрядцев называли. Я думаю, что сюда они пришли, спасаясь от гонений за свою веру, ведь места-то здесь были глухие, это уж после и сёла появились вокруг, дороги. Да и сами хлесты по округе разъехались, кто куда. Кто-то дальше отправился, бабушка говорила, они с отцом сюда и приехали к каким-то дальним родственникам, сами они здесь жили, но после уехали. А отец мой маму тут встретил, женился, мы вот все родились, семеро нас, и тоже все по стране разъехались. Я вот только вернулся. И теперь и Хлестовкой то здешние деревню мало зовут, больше просто выселком величают, да и какая деревня, когда в ней один двор. Мы с сёстрами и братьями уж сколько маму с бабушкой пытались уговорить перебраться куда-то, где люди, и медпункты, и магазины есть, но… Пока не получается. И дом жалко им, и перебираться страшно… Мама всю жизнь в колхозе проработала, на пенсию ушла не так давно, и все годы до села пешком на работу ходила.
Диана слушала Семёна, рассматривая широкое подворье у самого леса. Добротная большая изба была срублена из больших брёвен, высокий конёк на крыше украшен фигуркой петушка, как в сказке, подумалось ей. Хозяйственные постройки расположены по бокам и позади дома, переднюю часть двора ограждал невысокий забор из нового штакетника, явно недавно сработанный и окрашенный в голубой цвет. Под окнами дома росли старые яблони, а вдоль забора – кусты смородины и крыжовник.
Ворота были широко открыты, а у калитки стояла невысокая полненькая женщина с добрым лицом и светлыми волосами, выбившимися из-под белой косынки. При её виде сердце Дианы всё же стукнуло беспокойно… как всё сложится?
Диана знала, что маму Семёна зовут Варварой Никитичной, и всего в их семье семеро детей – у Семёна четыре брата и две сестры. А бабушку зовут Аграфеной Порфирьевной, и сейчас Диана повторяла про себя имена, чтобы ничего со страху не перепутать.
- Добро пожаловать! – сказала Варвара Никитична Диане, когда телега въехала во двор.
- Здравствуйте, - сказала Диана и робко улыбнулась, снимая с телеги Дашутку, которая как-то по-взрослому оглядела стоявшую перед ними женщину и тоже поздоровалась.
- Здравствуй, Дашенька, - Варвара Никитична наклонилась к девочке, - А Пух мне рассказал про тебя!
- Пух? – глаза Дашутки расширились, - А где он живёт?
- Я после тебе покажу, хорошо? – Варвара Никитична улыбнулась и протянула девочке руку, - Сначала давай в дом пройдём, маму твою проводим. Диана, проходи в дом, сейчас чай наладим, самовар закипает.
В доме было просто и чисто, широкие, натёртые до жёлтого дерева половицы были покрыты домоткаными половиками, большая печь, украшенная изразцами, привлекала взгляд. Диана подумала, что только на картинках такое убранство видела. У окна на скамье сидела пожилая женщина в тёмном платке и тёмных одеждах, она была высокой и худой, словно в противоположность Варваре Никитичне. Прямая спина, руки сложены на коленях, а перед нею лежит какая-то книжка в старом, порядком потёртом переплёте
- Аграфена Порфирьевна, познакомься. Это Диана, и Дашутка. Семён приехал, сейчас чай станем пить, - сказала Варвара Никитична, чуть повысив голос, и Диана поняла, что бабушка плохо слышит.
- Здравствуйте, Аграфена Порфирьевна, - сказала она так же громко, как говорила хозяйка дома.
Та кивнула степенно и поздоровалась в ответ, пристально разглядывая и саму Диану, и стоявшую рядом с Варварой девчушку. После отвернулась к окну и взяла в руки свою книжку.
В дом вошёл Семён, устроивший в конюшне Снежинку, весело подмигнул Диане и объявил, что самовар готов, кипит и булькает во всю.
Стали пить чай, Диана вручила привезённые подарки - она купила в городе два красивых платка и конфеты в коробке. Варвара Никитична подарку обрадовалась, и тут же достала свои – Дашутке досталась красивая кукла в пышном платье, а Диане коробочка её любимых духов. Варвара Никитична явно интересовалась у сына, чем порадовать гостью.
Аграфена Порфирьевна сидела за столом особняком, у неё была своя чашка, ложка, и к «общей» посуде, например к вазочке с вареньем она не прикасалась. Диане это не казалось странным, не её дело лезть со своим любопытством в чужой монастырь.
- Я вас устрою в большой комнате с Дашуткой, - говорила Варвара Никитична Диане, - А завтра сходим с вами до озерка, тут недалеко, можно искупаться. Вода там чистая и мелко, потому и вода нагревается быстро.
Никакого неудобства Диана не чувствовала, словно бы они были знакомы давно. К вечеру Семён с Дианой собрались поливать грядки, а Варвара Никитична повела Дашутку смотреть устроенный на высокой ели в углу двора бельчатник.
Диана стояла под окном, повязывая на голову косынку, когда Семён ушел в дом переодеть рубаху, и тут Диана стала невольным слушателем случившегося у Семёна и Аграфены Порфирьевны разговора. По причине глухоты говорила Аграфена громко:
- Ты, Семён, никого не слушаешь старших, оттуда и беды все твои.
- Бабушка, что случилось? – ласково спросил Семён, - Чем я тебя огорчил?
- Чужую кровь ты в дом привёл! А послушал бы меня, так и всё хорошо у тебя было бы! Разве мужику так жить надобно? Чужую кровь ро́стить? Грех это, Богу таковое не угодно! Женщина она красивая, но и она – чужая кровь, и дочка её тебе чужая, и навсегда чужой останется!
- Бабушка, довольно, - ответил Семён твёрдо, но не грубо, - Мы уже говорили с тобой про это, и я больше не хочу вспоминать про это. Сейчас люди по-другому живут, не как раньше…
- В том и дело, что по-другому! Во грехе люди погрязли, а Господь терпит до поры! Чужая кровь до добра не доведёт, счастья не будет тебе!
Дальше Диана слушать не стала, отошла подальше от окна. Пошла к грядкам, но в ушах всё звучало это – чужая кровь. Ну вот, и тут они чужие с Дашуткой! Вздохнула Диана, тяжело Семёну придётся, ведь это его семья, а тут – чужая кровь…
Они поливали грядки, Семён пристально глянул на задумчивую Диану, сразу всё поняв. Да и как тут не понять!
- Ты слышала, что мне бабушка сказала, да? - спросил он, поднимая лейку из бочки с водой, - Не обращай внимания. Что поделаешь, такой человек. Это сейчас она хотя бы не ругается на меня. А раньше что было, - Семён усмехнулся, - Я тебе сейчас всё расскажу! Честно сказать, я надеялся, что она успокоилась с этим, но видимо нет… Я тогда повестку получил, собирался ехать уже служить, а тут бабушка наша как-то заявляет – в воскресенье едем к родителям невесты, сватать девушку. Она договорилась, девушка из хорошей семьи, они тоже староверы, всё по правильному значит будет! А мне велела не перечить и делать, как старшие велят. Мы с мамой пытались её убедить, что так уже не делается, люди сами себе пару находят, но куда там! В общем, до скандала дошло, а в воскресенье я просто отказался куда-то ехать. Ух, попало нам с мамой тогда, но это полбеды. Еду как-то раз я мимо Чернушки, девушка какая-то на обочине стоит, здоровается со мной. Я её впервые вижу, но поздоровался, конечно. А та в слёзы – ты, говорит, Семён, меня опозорил, жениться отказался. Кому я теперь такая нужна! Анной назвалась, тут я и понял, кто это. Ну, сказал, как есть. Что в мужья я ей не подхожу, потому как законов этих не чту, живу как все теперь живут. Вроде бы поговорили, домой ушла, уже не плакала. А потом отец её к нам был, тоже спрашивал с меня, но тут проще оказалось, он на меня глянул, сам видать понял, что я едва знаю, какой рукой крест класть. А вот бабушка на меня тогда рассердилась, велела домой не казаться больше, если не женюсь как она сказала. А я в армию, потом вот на сверхсрочную позвали остаться, я согласился. На Сахалине был, на Камчатке, Белое море видал, океан, где только не бывал. Домой вот вернулся, и тебя встретил, вас с Дашуткой… Пойдёшь за меня?
Диана не ожидала такого вопроса, даже чуть лейку не выронила. Семён так смотрел на неё, что сразу и «чужая кровь» позабылась, и всё остальное. Только и смогла, что согласно кивнуть.
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить ежедневно, по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
Навигатор по каналу обновлён и находится на странице канала ЗДЕСЬ, там ссылки на подборку всех глав каждого рассказа.
Все текстовые материалы канала "Счастливый Амулет" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.