Страстью всех моих университетских преподавателей, а затем моей, было докапываться до смысла слов. Причём тех, которые кажутся наиболее очевидными и общеупотребимыми. Наверное, так философское сообщество реализует свою генетическую память о Сократе. Студенты поначалу артачатся, мол, в чём суть дурацких расспросов, и это становится частью «черного мифа» о предмете, где только и делают, что занимают головы банальностями и ерундой. Однако, спустя время часть из бунтарей вдруг сама начинает заниматься тем же самым.
Одним из терминов, с которым буквально с первых занятий встречается студент, становится «миф». И, казалось бы, нет ничего проще, чем ответить на вопрос, что это такое. Миф – это нечто вроде сказки или легенды, только не про бабу Ягу и Ивана Царевича, а, скажем, про Иштарь и Гильгамеша или Геракла, или Зевса. Иначе говоря, рассказ о том, чего не существует. Если спросишь, а сейчас-то мифы существуют, или, ещё хлеще, а вы в мифы верите, то ответ обычно бывает таков: «Нет, конечно. Сейчас эпоха научного мышления. Мы люди науки!» А иной раз кто и добавит: «Мы верим в науку!». Грех после такого выпада не прокатиться танком по человеческой наивности (а философы - большие любители изощрённой жестокости), реализуя некогда высказанный Львом Шестовым лозунг, что «задача философии не успокаивать, а смущать».
Зацепимся за расхожее представление, будто человеческий разум совершил некую культурную эволюцию, восходя от примитивных верований к чистому научному знанию, в коем мы теперь все счастливо и пребываем, в отличие от темноты неразумия древности. Но дьявол всегда таится в мелочах.
Такой вот «мелочью» является сам древнегреческий язык. Тот самый язык, который лёг в основу современной цивилизации вообще и научного мышления в частности. Что же такое «миф» в древнегреческом? Миф – это слово. Да-да, одним из первейших значений слова μύθος (mythos) является «слово». Стоп, но мы же всегда говорили, что «слово» – это «λόγος» (logos), не так ли? Отсюда и все современные научные термины «антропо-логия», «культуро-логия», «гисто-логия» и т.п. Слово-то слово, но «логос» – совсем другое слово, нежели «мифос».
Древнегреческий язык – язык с массой тончайших нюансов смысла – имел три означающих для «слова»: уже отмеченные мной μύθος и λόγος, а равно и έπος (еpos). То есть «миф», «эпос», «логос» — это всё слова, вернее «слово».
В чём тогда разница? Как пишет известнейший отечественный филолог-классик А.А. Тахо-Годи, «<…> миф» выражает обобщенно-смысловую наполненность слова в его целостности. «Эпос» указывает на звуковую оформленность слова, на сам процесс произнесения <…> Что же касается «логоса», то он предполагал первичную выделенность и дифференциацию элементов, переходящую затем в некую их собранность».
То есть миф – это некий нерасчленённый смысл жизненных представлений, целостный смысл. Эпос – повествование, слова с акцентом на звук. Так «Слово о полку Игореве» или «Песнь о Роланде» — это ведь, прежде всего, стихотворная форма, повествование с акцентом на мелодичность. Логос – структурированный смысл. Отсюда философы начинают с гераклитовых времён использовать именно термин «логос», ибо философское, оно же научное, мышление предполагает чёткие дефиниции, анализ, разбор, разъятие первичной целостности для того, чтобы заново её собрать.
А теперь вернёмся к моей провокации «живём ли мы мифом или наукой?»
Наука по своему определению направлена на членение действительности, так как создаёт объективную картину мира, то есть членит действительность на объекты. И если исходить из установки на то, что к ХХI веку наука (логос) заменила первичную мифологическую картину, то никаких мифов в нашем с вами сознании уже не должно остаться. Но опять-таки появляются нюансы.
Во-первых, расчленяя первоначальную мифологическую целостность, набрасывая на реальность сеть понятий, из чего наука их, эти свои понятия, творит? Научное понятие, как мы видим, на примере древнегреческого языка, выкраивается из первичной нерасчленённой ткани мифа и наследует ей. Так, Платон создаёт свою идеалистическую концепцию реальности из обыденного языка, ведь что такое «эйдос» - внешний вид, форма. Он при этом активно пользуется мифом, ничуть его не стесняясь вовсе не по недоумию, но из-за необходимости дать целостный образ.
Во-вторых (но тут нам, правда, надо бы уже вспомнить нововременного философа Бэкона), сами слова науки, особенно в наше время доступности информации, всегда ли сохраняют свою терминологическую чистоту? Не опошляются ли они, когда «пошли в народ»?
В-третьих, какой тип мышления для человека более естественен, первичен, прост – образное или абстрактно-логическое?
Итак, мыслим ли мы, живём ли мы мифом? Ещё как. Есть ли миф в науке? Не приходится сомневаться, если только хорошенько приглядеться, например, к тому, что стоит за квантовой механикой и общей теорией относительности? Две картины реальности, две целостности непротиворечивые внутри себя и действительно отражающие объективную реальность, но при этом несводимые вместе (общая теория всего по сей день так и не создана). А почему тогда люди не стремятся сменить миф на логос? Кхм-кхм, согласитесь, что целостная картинка гораздо удобнее, в быту пригоднее, нежели все эти философские болезненные и противоречивые колупания?
