ГЕОРГИЙ ИВАНОВИЧ ЧЕЛПАНОВ – СОЗДАТЕЛЬ ПЕРВОЙ НАУЧНОЙ ШКОЛЫ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ
Уникальная роль в развитии психологической науки в России принадлежит философу, психологу и педагогу Георгию Ивановичу Челпанову (1862–1936). Им была заложена научная традиция, которая составляет начало и фундамент современной отечественной психологии. Г. И. Челпанов родился 16 апреля 1862 года на юге России в Екатеринославской губернии, в состоятельной семье мещан, имеющих греческое происхождение и исповедовавших православие. Его детство прошло в городе Мариуполе, начальное образование он получил в приходской школе, а затем учился в местной Александрийской гимназии, которую окончил в 1883 году с золотой медалью. После окончания гимназии юноша поступил на историко-филологический факультет Новороссийского университета, расположенного в городе Одессе.
Еще будучи гимназистом Г. И. Челпанов проявил устойчивый интерес к психологии. «Мои вкусы уже тогда определились, – писал он позже, – я остановился на том, что посвящу себя специальному изучению психологии. Но в какой университет поступить и кого избрать своим руководителем? Сам очень расположенный только к эмпирической психологии, я и руководителя искал себе такого… и все симпатии мои были на стороне Н. Я. Грота, автора диссертации «Психология чувствований», проявившего обширную психологическую эрудицию и пользовавшегося новейшими методами исследования, а за основу психологии взявшего физиологию». В 1883 году русский философ и психолог, ученый-эрудит Николай Яковлевич Грот (1852–1899) стал преподавать в Новороссийском университете (до этого он был профессором Нежинского педагогического института). Это и определило выбор университета Г. И. Челпановым: в том же 1883 году юноша поступает на историко-филологический факультет Императорского Новороссийского университета.
Психологическое образование как таковое в ту пору еще невозможно было получить: историко-филологические факультеты готовили гуманитариев широкого профиля, обеспечивая им солидную подготовку по различным областям науки и культуры. При этом довольно много учебных часов в подготовке гуманитариев отводилось на изучение психологии. В период обучения Г. И. Челпанова в Императорском Новороссийском университете количество студентов историко-филологического факультета составляло свыше шестисот человек. Вскоре после его поступления в университет на факультете сложился кружок, объединивший вокруг профессора Н. Я. Грота студентов, серьезно увлеченных наукой. Сначала на квартире у самого профессора, потом в аудиториях университета назначались заседания кружка где происходило горячее обсуждение философско-психологических проблем. В 1887 году с золотой медалью за выпускное сочинение «Об отношении опыта и мышления в теории познания Платона и Аристотеля» Г. И. Челпанов окончил Новороссийский университет.
Подающий большие надежды выпускник был оставлен при кафедре философии Новороссийского университета для продолжения научной карьеры. Однако по мере исполнения нового университетского Устава (принятого еще в 1884 году) условия для профессионального изучения психологии в Одессе становятся все менее благоприятными. Через год после переезда Н. Я. Грота в Москву, где он занял место ординарного профессора на кафедре философии, Г. И. Челпанов был прикомандирован к Императорскому Московскому университету с целью продолжения занятий для приготовления к профессорскому званию под руководством своего учителя. В 1887 году Г. И. Челпанов покинул Одессу и переехал в Москву, где прошел длительную стажировку по психологии на кафедре философии Императорского Московского университета и по рекомендации Н. Я. Грота был принят в Московское психологическое общество в качестве его действительного члена.
В связи с отсутствием вакантной ставки в Москве Г. И. Челпанов в 1892 году зачисляется в штатные приват-доценты Императорского университета Святого Владимира (Киев), где вскоре начинает по-новому преподавать психологию. В том же 1892 году ученый посетил в Германии недавно открытую первую в мире экспериментально-психологическую лабораторию, созданную при медицинском факультете Лейпцигского университета знаменитым немецким психологом Вильгельмом Вундтом (1832–1920), признанным его современниками «Отцом экспериментальной психологии». Воодушевленный примером немецких ученых, Г. И. Челпанов по возвращении в Киев создал при кафедре философии Императорского университета Святого Владимира новую организационную форму преподавания психологии – Психологический семинариум (лабораторный практикум), в котором студенты знакомились с психологической литературой и методами исследования душевной жизни. Кроме обсуждения философско-психологических проблем, в семинариуме активно проводились лабораторные занятия по психологии. В 1896 году Г. И. Челпанов защитил докторскую диссертацию на тему «Проблема восприятия пространства в связи с учением об априорности и врожденности».
В 1906 году Георгия Ивановича постигло страшное горе: неожиданно в возрасте 43-х лет скончалась его любимая жена и соратница Ольга Епифановна. Без матери на руках у отца остались трое детей: Александр (11 лет), Наталья (8 лет) и Татьяна (5 лет). Спустя год ученый переезжает из Киева обратно в Москву, его приглашают на кафедру философии в Императорский Московский университет. Основанием для приглашения в лучший университет Российской Империи был широко признанный в академических кругах того времени авторитет Г. И. Челпанова как передового исследователя в области философии и психологии. Избранный решением Ученого совета на должность ординарного профессора по кафедре философии и психологии Г. И. Челпанов приступает к чтению лекций в Московском Императорском университете. Благодаря его самоотверженной научной деятельности на этом посту психология в России обрела статус академической научной дисциплины.
В Императорском Московском университете Г. И. Челпановым как и ранее в Киеве был также организован Психологический семинариум (экспериментально-психологическая лаборатория), на учреждение которого при кафедре философии руководством университета были отпущены необходимые средства, отведено помещение (3 комнаты). Для работы семинариума приобретены необходимые книги и журналы, закуплены приборы и приспособления для исследований по экспериментальной психологии и для демонстрации опытов при чтении курса психологии. В дальнейшем Университетом также отпускались дополнительные средства, был выделен дополнительный сотрудник для обслуживания лабораторного оборудования. Свою первую лекцию университетского курса по психологии Г. И. Челпанов посвятил вопросу об отношении психологии к философии.
Число студентов-филологов, желающих углубленно изучать психологию росло и вскоре превысило 40 человек, в связи с чем стало трудно заниматься в тех условиях, которые Психологическому семинариуму были предоставлены Императорским Московским университетом. Тогда-то (в мае 1910 года) и пришла помощь от отца одного из студентов-участников Психологического семинариума Ивана Щукина – Сергея Ивановича Щукина (1854–1936) – известного русского предпринимателя, мецената и коллекционера модернистской живописи. Г. И. Челпанов лично познакомился с С. И. Щукиным и получил от него благотворительную финансовую поддержку на строительство нового здания для Психологического института. Их обоих объединяло общее горе: они безвременно потеряли горячо любимых жен; при этом оба занимали активную патриотическую позицию – создать российский Институт психологии, не уступающий мировому уровню. На пожертвования С. И. Щукина на базе Психологического семинариума Императорского Московского университета был построен и с 1 сентября 1912 году начал свою работу Московский психологический институт (он был первым в России и третьим в мире по данной специальности).
Согласно пожеланию благотворителя сумма в 170000 рублей (огромные по тем временам деньги) предоставлялась в полное распоряжение профессора Г. И. Челпанова с условием, что она должна быть израсходована на постройку учебного здания и его оборудование. По воле С. И. Щукина новое здание размещалось на территории Императорского Московского университета и получило название «Психологический институт имени Лидии Григорьевны Щукиной» в память о его покойной супруге, признанной московской красавице, которая всерьез увлекалась новой тогда наукой психологией. Стоит заметить, что впоследствии владелец выдающейся коллекции импрессионистской и постимпрессионистской живописи, ныне распределенной по собраниям Пушкинского музея и Эрмитажа, после Октябрьской революции эмигрировавший в 1918 году в Париж, отказался от судебных процессов о собственности на предметы искусства, оставшиеся в России, заявив: «Я собирал не только и не столько для себя, а для своей страны и своего народа. Что бы на нашей земле ни было, мои коллекции должны оставаться там».
Вполне естественно, что Г. И. Челпанов, на чье имя С. И. Щукиным были оформлены пожертвования, вложил в создание Психологического института весь потенциал своих выдающихся организаторских способностей. Обдумывая проект будущего института с целью ознакомления с работой зарубежных психологических институтов и лабораторий в 1910–1911 годах Г. И. Челпанов неоднократно выезжал в командировки в Германию (Берлин, Вюрцбург, Бонн), где детально ознакомился с работой и устройством психологических лабораторий, возглавляемых лучшими профессорами Германии – В. Вундтом, К. Штумпфом, К. Марбе, О. Кюльпе. В Соединенных Штатах Америки он познакомился с работой психологических институтов и экспериментально-психологических лабораторий, созданных С. Холлом, К. Бюлером, У. Джеймсом, Э. Титченером, Г. Мюнстербергом при ведущих американских университетах (Колумбийский, Корнелльский, Йельский, Гарвардский, Чикагский, Мичиганский, Стэнфордский). По проектам Г. И. Челпанова было закуплено лучшее заграничное оборудование для строящегося Московского института, организованы различные виды помещений экспериментально-психологических лабораторий. Благодаря ему Московский психологический институт, первый в мире организованный одновременно как психологическое научно-исследовательское и как учебное учреждение, стал одним из лучших по оснащенности оборудованием и по количеству применявшихся исследовательских технологий.
Выстроенное по специальному целевому проекту (и этому в тот период в мире не существовало аналогов) здание института было самым большим среди учреждений подобного типа. Оно имело три этажа и около 60 внутренних помещений. Использование площадей было тщательно продумано: для чтения лекций и заседаний Московского психологического общества предназначалась большая аудитория на 300 человек, около нее располагались библиотека с читальным залом и отдельная комната для проведения семинаров. Для экспериментальной практики были обустроены малая аудитория на первом и десять лабораторных помещений на втором этажах. Помещения третьего этажа были целиком оборудованы для научно-исследовательской работы; для оптических и акустических исследований были предусмотрены специальные кабинеты, а возможность проведения научных исследований в автономном режиме и выполнение творческих заявок сотрудников на изготовление уникального оборудования обеспечивали хорошо оснащенные мастерские, размещенные в нижнем ярусе здания.
Создание Московского психологического института им. Л. Г. Щукиной явилось самым главным событием в русской психологии в досоветский период отечественной истории. На официальном торжественном открытии Института 23 марта 1914 года, приуроченном к дню именин Святой мученицы Лидии, прозвучали высокие приветствия и были зачитаны поздравительные телеграммы, присланные выдающимися деятелями психологической науки Европы и Америки: Вильгельмом Вундтом, Карлом Штумпфом, Освальдом Кюльпе, Карлом Марбе, Вильямом Штерном, Отто Зельцем, Эдвардом Титченером и другими, а также учеными из российских вузов и научных учреждений, редакций различных научных журналов. В них выражались высокие оценки научной, учебной деятельности и технической оснащенности Московского психологического института. Многие известные ученые прислали приветствия по случаю открытия Психологического института.
В числе мировых знаменитостей, приславших приветствие по случаю открытия Психологического института, был выдающийся физиолог, первый в России Нобелевский лауреат (1904), академик Иван Петрович Павлов (1849-1936), который с большим уважением относился к Г. И. Челпанову и его деятельности. Многие выступавшие с поздравлениями подчеркивали общероссийское значение открытия Института и выражали пожелание, чтобы он сделался центром, объединяющим русских психологов, высказывали надежду на растущую роль России в мировой науке. Свою речь Г. И. Челпанов завершил благодарственным словом меценату Сергею Ивановичу Щукину, на средства которого был полностью построен Институт. Историк отечественной науки М. Г. Ярошевский позже отмечал: «Челпанов был основателем и директором первого в России Московского психологического института, лабораторное оборудование которого было лучше, чем во всех аналогичных научных учреждениях не только в Европе, но и во всем мире».
В начале ХХ века Г. И. Челпанов был одной из центральных фигур в научной жизни Москвы, в его доме часто собирались многие видные представители московской научной интеллигенции (H. A. Бердяев. С. Н. Булгаков, В. А. Водовозов, A. H. Гиляров, И. И. Гливенко, В. В. Зеньковский, И. А. Сикорский, E. H. Трубецкой, О. Ю. Шмидт, Г. Г. Шпет, A. M. Щербина и другие, с участием которых оказались связанными важные события биографии Георгия Ивановича как в эти, так и последующие годы). Он принимал живое участие в работе Московского психологического общества (МПО), заместителем Председателя которого являлся на протяжении долгого времени. Многие статьи Г. И. Челпанова публиковались в психологических и философских журналах, издававшихся в то время в России и за рубежом («Русская мысль», «Вопросы философии и психологии», «Психологические штудии», «Философское обозрение» и др.).
В 1914 году Психологический институт им. Л. Г. Щукиной начал издавать научные труды своих сотрудников «Психологические исследования», а с 1917 года стал выходить журнал «Психологическое обозрение» (редакторы Г. И. Челпанов и Г. Г. Шпет) – первый в России психологический журнал, специально предназначенный для публикации статей по всем отраслям и направлениям психологии. В статье «От редакции» в первом номере этого журнала говорилось: «Объединением в журнале различных видов психологического исследования и объединением работы различных научных сил мы надеемся хотя бы в некоторой мере послужить великому делу развития русской научной психологии». К началу 1920-х гг. Психологический институт имени Л.Г. Щукиной внутренне сформировался и стал тем центром, который «удерживал внутреннее единство психологии». Все задачи, поставленные его создателем в программной речи 1914 году, были решены, сложился методологический фундамент психологической науки, что и обеспечило ее сохранение (пусть не всегда в явном виде) в последующие годы. Психологический институт им. Л.Г. Щукиной стал реальным образцом организационного становления отечественной психологии как академической научной дисциплины в ее синтетическом единении с практикой психологического просвещения и образования разных социальных слоёв.
За свою 30-летнюю научно-педагогическую деятельность Г. И. Челпанов создал первую в отечественной психологии научную школу, определившую все последующее развитие университетской психологии в Москве, и которую вследствие этого стали называть Московской школой психологии. Выдающиеся отечественные ученые, ставшие классиками отечественной психологической науки – Б. М. Теплов, А. А. Смирнов, С. В. Кравков, Н. И. Жинкин, А. Н. Леонтьев, В. М. Экземплярский и другие, всего более 120 человек, в разные годы были учениками Г. И. Челпанова. Первым в их числе во всех отношениях был Борис Михайлович Теплов (1896–1965) – уникальная личность, безупречный ученый, ставший в середине ХХ века харизматическим лидером советских психологов, подлинной гордостью отечественной психологической науки.
Величайшей заслугой Г. И. Челпанова является создание системы университетского психологического образования, основанной на следующих положениях: а) высокий уровень теоретической подготовки; б) владение экспериментальными методами исследования; в) неразрывная связь преподавания с исследовательской деятельностью преподавателя и студента. Г. И. Челпанов создал продуманную организацию учебных занятий, при которой каждая дисциплина была связана с другими, дополнявшими и расширявшими ее. Большое внимание уделялось самостоятельной домашней работе студентов и контролю за ней со стороны профессорско-преподавательского состава. В работе со студентами сочетались внимательность к студенту с высокой требовательностью, с воспитанием у студентов добросовестного ответственного отношения к занятиям.
Впервые опубликованный Г. И. Челпановым в 1915 году учебник «Введение в экспериментальную психологию» в последствии выдержал более десяти переизданий и стал основным учебным пособием, которым пользовались студенты российских вузов на протяжении нескольких десятилетий. Книга оценивалась современниками как лучшее учебное руководство среди аналогичных зарубежных изданий. Любимым учеником Г. И. Челпанова еще со времен Университета Святого Владимира в Киеве, а в дальнейшем его коллегой и соратником в организационной деятельности был философ, психолог, теоретик культуры, переводчик философской и художественной литературы, полиглот, в совершенстве знавший 17 иностранных языков, мыслитель мирового масштаба Густав Густавович Шпет (1879–1937).
Г. И. Челпанов оставался директором Московского психологического института до ноября 1923 года. После Октябрьской революции и в годы Гражданской войны условия работы и обучения в Институте ухудшились: не пополнялось оборудование лабораторий, не приобретала новых книг библиотека, были частые перерывы в подаче электричества, помещения в зимнее время часто не отапливались.
С 1920 года в Университете активно начался процесс идеологизации образования и науки. В обстановке развернувшейся компании по перестройке психологии на основах марксизма и вызванной ею дискуссии по проблеме «психология и марксизм» позиция Г. И. Челпанова расценивалась как метафизическая и идеалистическая, как не соответствующая марксизму. За такой оценкой скоро последовали и оргвыводы, завершившиеся его отставкой от должности директора Психологического института. Особенно преуспели в критике Г. И. Челпанова его бывшие аспиранты Павел Петрович Блонский (1884–1941) и Константин Николаевич Корнилов (1879–1957), открывшие своими письмами в ЦК ВКП(б) с обвинениями в адрес Г. И. Челпанова эпоху доносительства в психологии.
В июне 1923 года профессор К. Н. Корнилов написал заявление в Президиум Московского государственного университета, где указал на несоответствие психологии Г. И. Челпанова марксизму. В другом заявлении, отправленном через месяц в июле 1923 года, П. П. Блонский дает отрицательную оценку психологическим курсам профессора Г. И. Челпанова. Письма возымели свое действие и вскоре К. Н. Корнилов был назначен на должность директора Московского психологического института вместо своего учителя Г. И. Челпанова. 15 ноября 1923 года распоряжением ректора МГУ Вячеслава Петровича Волгина (1879–1962) Г. И. Челпанову было предписано: «Сдать Психологический институт лицу, указанному деканом факультета общественных наук. О сроке и порядке сдачи Вам надлежит договориться с К. Н. Корниловым». К. Н. Корнилов родился в Тюмени, был выпускником Омской семинарии, работал народным учителем в школах Сибири. После окончания историко-филологического факультета Московского университета (1910) при содействии Г. И. Челпанова его сначала оставили научным сотрудником Психологического института, а затем приняли на должность личного помощника и ассистента профессора Г. И. Челпанова. Георгий Иванович был научным руководителем К. Н. Корнилова в аспирантуре и докторантуре, активно поддерживал своего ученика и подопечного на всех этапах профессионального становления.
Став директором Психологического института К. Н. Корнилов утвердил в качестве марксистской и единственно правильной собственную эклектическую концепцию реактологии, и заклеймил как чуждую идеям большевизма «идеалистическую психологию» Г. И. Челпанова, попутно с ней разгромив популярное в то время рефлексологическое учение знаменитого психиатра, невролога и психолога, академика Владимира Михайловича Бехтерева (внезапно умершего в Ленинграде в 1927 году). В отношении Г. И. Челпанова началась безжалостная травля, в условиях послевоенного голода и разрухи (в России только что закончилась Гражданская война) сопровождавшаяся безнравственным увольнением «в никуда» знаменитого и уже немолодого 60-летнего профессора, когда бывшие ученики хладнокровно предали своего учителя и наносили наиболее ощутимые удары.
Но уже в январе 1930 года в Институте экспериментальной психологии была организована полемика о реактологии, по результатам которой представители молодого поколения психологов, выступавшие за построение психологии на основе марксизма (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьев, А. Б. Залкинд, Н. Ф. Добрынин и др.) реактологическую теорию К. Н. Корнилова раскритиковали «с истинно марксистских позиций», а его самого как директора Института предложили снять с этой должности. В связи с идеологической и социальной обстановкой от своей реактологической концепции К. Н. Корнилов отказался без особого сопротивления, тем не менее вскоре его сняли с должности директора Института. Московский институт экспериментальной психологии был снова переименован, на этот раз в Институт психологии, педологии и психотехники, а его директором стал лидер новомодного тогда педологического движения, пришедшего в СССР из США, Арон Борисович Залкинд (1888-1936). Спустя пять лет А.Б. Залкинд умрет от инфаркта выйдя на улицу с собрания, где возвещали печально известное Постановление ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе наркомпросов» (1936), вероятно поняв что и для него начинаются тяжелые времена.
Но тогда, еще в 1923 году, сразу после отставки с поста директора Психологического института в одном из своих писем Г. И. Челпанов подчеркивал: «Нас (от авт. – В. М. Экземплярского, С. В. Кравкова, П. А. Рудика, Б. Н. Северного, П. А. Шеварева) обвинили в том, что мы как метафизики и идеалисты для дальнейшей работы не годимся. Мы пытались доказать, что мы как психологи совершенно нейтральны, стоим на строго эмпирической точке зрения и в качестве таковых априори не можем быть ни идеалистами, ни материалистами. Но никого в создавшейся обстановке убедить мы не в состоянии. Главные наши изгнатели – это Корнилов и Блонский». Известно, что еще после Октябрьской революции 1917 года один из старших братьев Георгия Ивановича, бывший для него вторым отцом, крупный рыбопромышленник Василий Иванович Челпанов, проживавший в Ейске (на берегу Азовского моря), готовился к эмиграции и предлагал им вместе уехать за границу, но для Георгия Ивановича и жизнь и работа были возможны только на Родине. Братья тогда остались в России, а в 1920 году Василий Иванович был расстрелян по обвинению в контрреволюционной деятельности.
Отставка вызвала у Г. И. Челпанова, по его собственным словам, состояние депрессии. Можно только догадываться о глубине внутренних переживаний ученого от вынужденного бездействия, от происходившего на его глазах разрушения того, чему была отдана целая жизнь. «Грустно подумать, – делился Георгий Иванович своими переживаниями в письме, – что они разрушают все то, что созидалось мной с таким огромным трудом». После увольнения Г. И. Челпанова многие бывшие сотрудники Института «разбрелись в разные стороны». В 1923 году новый руководитель с группой примкнувших к нему молодых сил (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьев, П. И. Зинченко, Л. И. Божович, А. В. Запорожец, П. Я. Гальперин и др.) и частью отколовшихся от Г. И. Челпанова учеников в течение ряда лет до 1930 года проводил энергичную работу по перестройке методологической базы психологии на основе диалектического материализма. В 1924 году Психологический институт им. Л. Г. Щукиной был переименован в Московский государственный институт экспериментальной психологии, отказался от ведения образовательной деятельности и вышел из состава Московского государственного университета.
После изгнания Г. И. Челпанова из созданного им института, директор Ленинградского института экспериментальной медицины, создатель науки о высшей нервной деятельности и условных рефлексах И. П. Павлов, сожалея о том, что такой талантливый ученый остался без работы, приглашал его в Петроград (в 1924 году переименован в Ленинград) в свою лабораторию, планируя создать специально для него психологический отдел. Характерно отношение И. П. Павлова к приехавшему из Москвы А. Н. Леонтьеву, которого К.Н. Корнилов направил к нему на стажировку. После того как на вопрос И.П. Павлова: «Как поживает мой друг Георгий Иванович?» – А.Н. Леонтьев ответил, что Челпанов уже не работает в институте, И. П. Павлов отвернулся и, ответив: «Очень сожалею, молодой человек», резко окончил беседу и вышел из комнаты.
В 1926 году немного оправившийся от удара судьбы Г. И. Челпанов подал прошение о зачислении его рядовым сотрудником в Московский институт экспериментальной психологии, в котором за подписью директора К. Н. Корнилова и ученого секретаря А. Р. Лурии получил категорический отказ. Тогда он стал исследовать проблемы восприятия пространства и художественного творчества в Государственной академии художественных наук (ГАХН), куда ему удалось устроиться при помощи своего бывшего ученика Г. Г. Шпета. В 1920-е годы Г. И. Челпанову в ряде публикаций пришлось опровергать обвинения в антимарксизме. Он писал о том, что принцип психофизического параллелизма, а также содержание традиционной психологии отвечает принципам марксизма. Но в 1930 году ГАХН закрыли, и Г. И. Челпанов, так же как и другие сотрудники академии, остался без работы. Ему было запрещено читать публичные лекции и издавать свои научные работы. Отсутствие работы стало причиной тяжелого финансового положения ученого, который остался почти без средств к существованию. Из его московских учеников только Г. Г. Шпет поначалу заходил к нему и хоть немного старался помочь, однако материальное и политическое положение самого Г. Г. Шпета и его семьи в это время было очень сложным (вскоре он сам был арестован и расстрелян).
Последние годы жизни были поистине трагическими для Г. И. Челпанова: они оказались временем материальных лишений, болезней и тяжелейших личных утрат. В жизни профессорской семьи были и упреки в «буржуйстве» и «уплотнение» подселением посторонней семьи сразу же после увольнения из института, нашлись свои доносчики, свои «шариковы» и «швондеры». Его старшей дочери известной художнице Наталье Парен, которая вышла замуж за французского атташе и жила в Париже, с 1930 года был запрещен въезд в Советский Союз, ее лишили даже права приехать на похороны родного отца. 3 марта 1933 года при странных и до конца не выясненных обстоятельствах во время родов погибла вторая дочь Г. И. Челпанова Татьяна Сухова. В 1935 году по сфабрикованному делу был арестован его сын Александр, обвиняемый в создании немецко-фашистской контрреволюционной организации на территории СССР. После недолгого следствия в декабре этого же года филолог-германист Александр Георгиевич Челпанов, и его учитель профессор Елизавета Александровна Мейер, занимавшиеся подготовкой к изданию «Большого немецко-русского словаря», квалифицированного судом как «контрреволюционный и фашистский», были расстреляны. По одному делу с ними был арестован имевший польско-немецкое аристократическое происхождение Г. Г. Шпет (сначала Г. Г. Шпет будет отправлен в сибирскую ссылку на 5 лет, где в 1937 году в Томске будет расстрелян тройкой НКВД как «немецкий шпион»). 30 декабря 1935 года от осложнения после гриппа умерла 12-летняя Марина – внучка Георгия Ивановича. Девочка так и не привыкла к тому, что рядом с ней не стало отца А. Г. Челпанова; по воспоминаниям ее матери Ольги «она ждала его каждый вечер стоя около входной двери». А уж сцена, когда престарелый ученый у входа в созданный им Институт, куда его больше не допускали, спрашивал новых сотрудников: «Вы меня узнаете?» и видел пробегающих мимо безучастных людей, отворачивающих лица в сторону – достойна греческой трагедии или Шекспира.
События последних пяти лет жизни ученого: болезни, материальные лишения, семейное неблагополучие, смерть близких людей – просто физически истощили Г. И. Челпанова; он не мог уже сопротивляться естественному ходу событий. Окончательно сломленный жизненными невзгодами знаменитый ученый скончался 13 февраля 1936 года от «разрыва сердца» (инфаркт). Проститься с ним приходило много людей; Институт экспериментальной психологии прислал на похороны венок. В последний путь Георгия Ивановича провожали не только родные, но многие его бывшие ученики и сотрудники Психологического института. Слово о Челпанове – ученом, педагоге, прекрасном друге и замечательном человеке – произнес его бывший ученик, доктор биологических наук, психофизиолог Сергей Васильевич Кравков (1893–1951). Уникальная библиотека Г. И. Челпанова, насчитывающая более 3000 томов, после его смерти была передана его родными Институту экспериментальной психологии по просьбе нового руководства института. Прочувствованными некрологами на смерть Г. И. Челпанова откликнулась лишь русская эмигрантская пресса (Н. А. Бердяев, В. В. Зеньковский). Могила Г. И. Челпанова на Ваганьковском кладбище впоследствии затерялась: после похорон на ней поставили деревянный крест, который в годы Великой Отечественной войны, среди многих прочих, пошел на обогрев москвичей.
Георгий Иванович Челпанов воспитал целую плеяду учеников, внесших значительный вклад в решение задачи научного осмысления психологических явлений. Именно в стенах Психологического института, руководимого Г. И. Челпановым они обрели «магистральный сюжет» всей своей последующей научной деятельности. При этом рождались новые научные школы и новые направления отечественной психологии, но ученых, представлявших эти направления, при всем разнообразии спектра проводимых исследований, отличала общность методологического воззрения на предмет психологии - единство основания, сформированного Г. И. Челпановым. Продолжателям его традиции в науке принадлежит заслуга разработки самого широкого круга основополагающих проблем: философской интерпретации психологии (В. В. Зеньковский, В. П. Зубов, А. Ф. Лосев, Б. В. Холчев (архимандрит Борис), Г. Г. Шпет), индивидуальной психологии (В. М. Экземплярский, Б. М. Теплов, А. А. Смирнов), психофизиологии (С. В. Кравков, Н. И. Жинкин, H. H. Ладыгина-Котс, Б. М. Теплов), педагогической и детской психологии (В. В. Зеньковский, H. A. Рыбников, А. А. Смирнов, В. Е. Смирнов, В. М. Экземплярский), психологии искусства (С. Н. Беляева-Экземплярская, H. H. Волков, H. И. Жинкин, Б. М. Теплов), психологии труда и психотехники (В. М. Экземплярский, Б. М. Северный, П. А. Рудик) и др. Все это позволяет говорить о Г. И. Челпанове как о первом создателе оригинальной научной школы отечественной психологии.
Все изображения, размещенные на данном канале, взяты из открытых источников различных информационных ресурсов сети Интернет.
Все права на графические материалы, представленные на канале, принадлежат их законным владельцам.