Натаниэль Гарро: Первый мученик – Первый эйнхерий

Кровь непокорённых

Натаниэль родился на Терре, когда Объёдинительные Войны подходили к концу. Как и большинство рекрутов Четырнадцатого легиона, он происходил из древнего воинского рода Старой Альбии. Этот регион долго и упорно сопротивлялся Императору, так что Повелитель Человечества, признав мужество и стойкость альбийцев, предложил им союз и достойное место в зарождающемся Империуме.

Лидеры воинственных кланов сразу поняли, что альтернатива у них одна – противостояние до полного истребления, в финале которого – падение альбийской цивилизации и исчезновение их уникальной культуры. Фактически Император не покорил Альбию, хотя и мог это сделать, правда, лишь ценой невероятных потерь среди Громовых Легионов. Поэтому союз был выгоден обеим сторонам и альбийцы легко интегрировались в Империум, отдав ему лучших своих сыновей.

К сожалению, мы ничего не знаем о том периоде жизни Гарро, когда он служил в Сумеречных Рейдерах. К моменту открытия Барбаруса Натаниэль был сержантом штурмового подразделения, он имел внушительный боевой опыт и считался отличным воином. Впрочем, тогда о нём мало кто знал, но пройдёт совсем немного времени и имя Гарро будет упоминаться в одном ряду с такими именами как Улисс Теметер, который вскоре после интеграции примарха со своим легионом стал ротным капитаном. Не стремясь к славе и должностям, Натаниэль, тем не менее, не отставал от своего друга и боевого брата.

По воле Жнеца

Помимо Теметера у Гарро было много друзей в легионе. О нём говорили как о прямолинейном и честном человеке, доблестном бойце и умелом командире. Отделение Натаниэля шло за своим сержантом без тени сомнений. Старшие офицеры тоже уважали Гарро. Он долгое время сражался подле Веллиана Терсуса, одного из старших офицеров Четырнадцатого легиона, который после прихода примарха сохранил свой старый титул «Боевой капитан».

Веллиан Терсус наравне с Антавусом Барразином, Первым капитаном, командовал Сумеречными Рейдерами задолго до того, как пришёл Мортарион и переименовал легион в Гвардию Смерти, почтив память своих братьев, сражавшихся с ним за освобождение Барбаруса от гнёта нурглитских некромантов. Оба капитана легко нашли общий язык с примархом, он подкупал их тем, что ценил лишь дисциплину и результативность, ему было плевать на титулы и пафосные речи.

Кроме того, все они являлись генетическими потомками Бледного Короля и не могли не испытывать к нему привязанности. Вместе с тем, Барразин, Терсус, Гарро, Теметер и остальные терранцы никогда не скрывали того, что они идут за Императором ради Терры, а не за Мортарионом ради его Гвардии Смерти. Какое-то время это устраивало Жнеца, который лишь исполнял клятву, обманом полученную его отцом. Кроме того, примарх был отличным стратегом, его воины видели это, они уважали его за воинские умения, чистые мотивы и категоричные взгляды.

По той же причине Боевой капитан Веллиан Терсус уважал своего сержанта Натаниэля Гарро и держал его подле себя. Во время кампании на Галаспаре, когда Мортарион впервые заметил Натаниэля, Гарро тоже бился рядом с Терсусом. Они прошли весь Протаркос от места посадки «Четвёртого всадника» до управляющей башни Верховных Контроллёров. Когда тираны Галаспара обрушили башню, скрыв её под десятками метров железобетона, Веллиан и Мортарион одновременно пришли к единственно верному решению.

Небольшой отряд Гвардейцев Смерти должен был взобраться по шпилю башни и проникнуть в неё через крышу. Главная опасность заключалась в том, что отвесные стены башни свободно простреливались со всех сторон. Терсус лично возглавил отделение отчаянных бойцов, в которое включил и Натаниэля Гарро, как одного из наиболее умелых и опытных воинов.

В итоге из отделения выжили лишь трое. А потом погиб Терсус – его накрыло огнём зенитных орудий и капитан исчез в пламени взрыва. Натаниэль не представлял себе Седьмую роту под руководством кого-то ещё, кроме Валлиана Терсуса, однако времени на скорбь не осталось.

Ради Терсуса и Мортариона я исполню свой долг.

С этими мыслями Гарро вместе со вторым выжившим, Деросом, добрался до крыши шпиля и взорвал её мельта-зарядом. Затем воины установили ещё один заряд, уничтожив вторую защитную плиту. Они спустились по вентиляционной шахте прямо на головы Верховных Контроллёров.

Жнец Людской пришёл за Галаспаром и за вами. Вы предстанете пред ним и Смерть рассудит вас,

процедил Натаниэль и расстрелял Верховных Контроллёров из болтера. По приказу Мортариона так же поступили и со всеми остальными контролёрами. Весь верхний эшелон Режима был уничтожен, после чего на миры Галаспара пришли имперские итераторы и чиновники. Освобождённая цивилизация беспрекословно приняла Согласие.

Боевой капитан

На Галаспаре, после гибели Валлиана Терсуса, Натаниэль Гарро некоторое время исполнял обязанности капитана Седьмой роты. Как я уже отметил, со времён Сумеречных Рейдеров эта должность называлась «Боевой капитан», потому что именно так командиров высшего эшелона именовали кланы Старой Альбии периода Объединительных Войн. Это была старая традиция, одна из немногих, что продолжали жить в терранском ядре легиона.

Чтобы избежать путаницы в дальнейшем, сразу поясню: относительно должности / звания Натаниэля Гарро недавно введён реткон. Дело в том, что в новелле «Мортарион: Бледный Король» Дэвида Аннандейла нет сведений о том, что оборот «Боевой капитан» восходит к традициям Сумеречных Рейдеров. Однако Терсуса всё же иногда называют именно так, наряду с его официальным званием – капитан Седьмой великой роты. При этом у Антавуса Барразина нет особых титулов, он просто капитан Первой роты или Первый капитан.

К концу событий, описываемых в книге Аннандейла, как я уже упомянул, Гарро временно исполняет обязанности Терсуса, то есть – Боевого капитана. Дальше, к периоду событий «Полёта Эйзенштейна» Джеймса Сваллоу, он уже полноправный командир Седьмой великой роты. Однако в этом романе, который вышел в 2007 году, сказано, что Боевой капитан – это не должность, а титул, который Натаниэлю Гарро даровал лично Император ещё в период Объединительных Войн. Этот реткон хорошо известен и достаточно важен, чтобы остановиться на нём чуть подробнее.

Как мы вскоре увидим, для сюжета «Полёта Эйзенштейна» критически значим тот факт, что в прошлом Император особым образом отметил Натаниэля Гарро. Это подчёркивает связь между Боевым капитаном и Повелителем Человечества, на которую Натаниэлю укажет Киилер. Также эта деталь объясняет, почему Гарро относительно легко поверил Эуфартии и в конечном итоге принял «Лектицио Дивинитатус». Таким образом, Джеймс Сваллоу не зря упомянул, при каких обстоятельствах капитан получил свой уникальный титул.

Почему об этом забыл Аннадейл в сольнике Мортариона – вопрос интересный, но ответ на него, вероятнее всего, банален. С момента выхода «Эйзенштейна» до написания «Бледного Короля» прошло 15 лет. А Дэвид Аннандейл хотя и способен порой на невероятные финты (чего только стоит его Сангвиний в «Гибельном шторме»), всё же, на мой взгляд, не является тем писателем, который до мелочей разбирается в лоре вселенной, о которой пишет. Полагаю, он просто упустил этот нюанс, не посоветовался со Сваллоу, а потом и редакторы сработали с недостаточным вниманием к деталям.

Поэтому, как мне кажется, мы вправе объединить оба сюжета, тем более, что дальше нас ждёт арка Гарро из «Полёта Эйзенштейна». Пусть «Боевой капитан» будет традиционным для Сумеречных Рейдеров наименованием капитана Седьмой роты. Пусть Натаниэль получит это звание после Галаспара с подачи Мортариона, как признание его опыта и заслуг. И в то же время пусть он будет на особом счету у Императора, одарившего воина вниманием ещё в далёком прошлом (возможно – предвидя его судьбу).

Верное сердце

На предыдущих стримах про Гвардию Смерти я подробно рассказывал о том, что Четырнадцатый регулярно сражался плечом к плечу с другими легионами (даже с Пятнадцатым, который Сыновья Мортариона закономерно недолюбливали). Поэтому нет ничего удивительного в том, что у Натаниэля Гарро было много боевых братьев и даже друзей среди кузенов.

Он неоднократно бился в одном строю с Лунными Волками. Например, во время кампании на Крипте Гарро и Локен целую неделю обороняли свой бункер от нескончаемых орочьих волн, тогда два воина хорошо узнали друг друга и прониклись взаимным уважением. Также Натаниэль был знаком с офицерами легионерами из Детей Императора, в этом легионе у него даже имелся побратим – Саул Тарвиц. Они вместе сражались на Преаксоре и тогда Натаниэль Гарро увидел, что среди Сыновей Феникса оказывается есть те, кто предан в первую очередь Терре и Императору, а потом уже своему примарху и его идеалам абсолютного совершенства.

Во время Преаксорской кампании Гарро спас жизнь Тарвицу, но тот не остался в долгу и тоже уберёг боевого брата от гибели. После этого воины нанесли друг другу на налокотники символ Имперской Аквилы и стали побратимами. Натаниэль доверял Тарвицу даже больше, чем самому себе и вскоре это сыграет свою роль, фактически определив течение Ереси Хоруса.

Воин духа

Натаниэль Гарро отличался не только от барбарусцев, но и от других терранцев вроде Улисса Теметера, своего старого друга, капитана Четвёртой роты, с которым он был знаком ещё со времён Объединительных Войн. Гарро с гордостью носил свой традиционный титул, кроме того – он был одним из немногих воинов в легионе, кто по-прежнему поддерживал ещё одну традицию Старой Альбии – наличие оруженосца-денщика из числа смертных. Помощника Натаниэля звали Калеб Арин.

Барбарусцы не любили Боевого капитана, однако он пользовался расположением Мортариона, а его авторитет среди терранцев был непререкаем. Кроме того, в глубине души даже Игнаций Грульгор, откровенно ненавидевший Гарро, признавал, что Натаниэль – великолепный воин и отличный командир. Поэтому никто не смел бросить вызов Седьмому капитану. Хотя тот же Грульгор регулярно пытался устроить с Гарро словесную перепалку, раз за разом терпя поражение. Другие, вроде Тифона, проявляли больше дипломатичности и не высказывались в открытую, хотя Натаниэль, разумеется, видел их насквозь.

Интересно отметить, что Гарро всегда демонстрировал нетипичную для Астартес… эзотеричность. Например, он владел двуручным клинком Вольнолюбец (или Либертас), который был выкован во времена, предшествовавшие Долгой Ночи. К сожалению, мы не знаем, при каких обстоятельствах Натаниэль получил это уникальное оружие. Боевой капитан никому не говорил о том, что ощущает некую связь со своим клинком.

Перспектива идти в бой без Вольнолюбца вызывала тревогу, спрятанную в самой глубине сознания.

Гарро был не просто воином чести и преданным солдатом Императора. Он действительно отличался от других легионеров, особенно по меркам Гвардии Смерти, где, тем не менее, заслужил уважение примарха и боевых братьев.

На предыдущих стримах про Четырнадцатый легион я рассказывал о кампании против йоргаллов, которая для Сыновей Мортариона предваряла трагические события в системе Исстван. Во время генерального сражения Четвёртая рота Улисса Теметера отвлекала корабли прикрытия, пока основная группировка имперских сил штурмовала колониальное судно ксеносов. Первая рота Тифона вместе с примархом возглавила штурм, Вторая рота во главе с Игнацием Грульгором должна была прорваться к Управляющему центру, а Седьмой роте Натаниэля Гарро надлежало найти инкубаторы и зачистить их.

Примечательно, что к боевой группе Натаниэля был приставлен отряд Сестёр Безмолвия во главе с Рыцарем Забвения Амедерой Кенделл. Это было сделано потому, что молодые йоргаллы проявляли высокий психический потенциал и могли представлять серьёзную опасность для легиона, упразднившего Библиариум.

Кроме того, перед группой Кенделл была поставлена ещё одна, скрытая цель. Дело в том, что имперцам долго не удавалось перехватить колониальный корабль йоргаллов, но внезапно некий псайкер или даже целая группа псайкеров помогла Астартес напасть на след ксеносов и вычислить их местоположение. Так вот, Сёстры Безмолвия должны были отыскать этих псайкеров.

Мы – Гвардия Смерти. Нам ни к чему думать об искусстве. Мы ремесленники войны – и ничего больше, прямолинейные и жестокие. Мы не ищем славы и почестей, важно только выполнить свой долг.

С таким настроем Гарро вёл в бой своих воинов. Внутри колониального корабля он сразу после высадки вновь обратил на себя внимание Мортариона, когда легко просчитал тактический манёвр противника. В дальнейшем, когда боевые группы разделились, Седьмая рота быстро добралась до инкубаторов, где воинов ждало настоящее испытание – стражи. Эти огромные механоиды превосходили других йоргаллов силой и огневой мощью, они вполне составляли конкуренцию Астартес и Сёстрам Безмолвия вместе взятым.

Во время схватки с одним из ксеносских киборгов Натаниэль Гарро едва не погиб, но его спасла… вера. Боевой капитан, разумеется, не отдавал себе отчёта, не понимал, что совершил, но с этого момента его дальнейший путь был предрешён. На самом деле, он был предрешён уже давно, но мы, как свидетели этой истории, тогда впервые увидели истинную силу Натаниэля:

Лёгкие в его груди лишились остатков воздуха, а сердце бешено заколотилось. Гарро стал погружаться во тьму. В последний момент перед мысленным взором воина предстала призрачная фигура. Казалось, что это его примарх и он манит капитана в забвение.

В ту же секунду Гарро с отчаянием собрал последние силы. «Именем Терры, – говорил он себе, – ради моего мира и Империума Человечества, я не погибну!»

Мощный поток энергии возник в его теле. Гарро заглянул в себя и обнаружил источник веры, дававший возможность бороться со смертельными объятиями ксеноса. Гвардеец Смерти нарисовал себе образ могущественной Терры, Императора, поддерживающего её своей дланью, и по занемевшим мускулам разлилось тепло.

Он испустил бессловесный вопль ярости и последние капли энергии направил в Вольнолюбца. Энергетический клинок вонзился в стальное щупальце йоргалла и рассёк его, пройдя сквозь искусственные нервы и механические цепи. Киборг замер, потом пошатнулся, а Гарро, рассыпая обломки керамической брони, продолжал разрушать свою клетку. Горящие лёгкие рывком заполнились спасительным воздухом. Капитан, подняв сияющий меч, снова устремился вперёд, несмотря на все усилия механоида отшвырнуть его.

От Натаниэля не ускользнули эмоции, тронувшие ротовые части йоргалла, когда Вольнолюбец коснулся верха стеклянной колбы. В отличие от ксеноса, капитан не был склонен к излишней жестокости. Он не стал медлить и всем своим весом налёг на меч, разбил капсулу и погружал лезвие в плоть врага, пока оно вместе с фонтаном багровой крови не вышло из спины.

Гвардейцы Смерти и Сёстры Безмолвия зачистили инкубатор. Но прежде один из молодых йоргаллов коснулся разума Боевого капитана, сказав ему:

Гвардеец Смерти. Такой уверенный в своей правоте, и так боишься узреть трещину в этой вере. Конец близок. Мы видим завтрашний день. И ты тоже увидишь. Всё, чему ты поклоняешься, рассеется. Всё…

Похоже, йоргалльские псайкеры предсказали Ересь Хоруса. Но Гарро, конечно, не поверил мерзкому ксеносу. На самом деле, он его даже не понял и, следуя приказу своего примарха, не оставил в инкубаторах ничего живого.

После битвы Натаниэль рассуждает на любопытную тему, опять же – совершенно нетипичную для Астартес. Дело в том, что приказ, полученный от Императора перед началом кампании, был предельно прост – уничтожить чужих. Мортарион ни на йоту не отступил от него, хотя Механикум умоляли его дать им пару дней на изучение колониального корабля. И всё же Сёстры Безмолвия забрали с собой одного из молодых йоргаллов-псайкеров. Фактически их действия противоречили воле примарха, но они имели свои приказы – полученные от Сигиллита. Эта дилемма поставила Гарро в тупик, ведь он никогда не сталкивался с ситуацией, в которой кто-то из примархов поступал вразрез с велениям Повелителя Человечества или Регента Терры.

Кстати, о Сёстрах Безмолвия. Амендера Кенделл была впечатлена боевым мастерством Натаниэля и тем, что он смог сопротивляться психическому воздействию йоргалла. Рыцарь сказала, что обязательно упомянет о Боевом капитане, когда будет разговаривать с Сигиллитом. Также она отметила Натаниэля перед его примархом и после битвы Мортарион провёл вместе с Гарро старый ритуал Гвардии Смерти – Жнец и его чемпион выпили по чаше с ядом, полученным из атмосферы покорённого мира (в данном случае – колониального корабля йоргаллов). Причём ритуальное возлияние сопровождалось старым боевым кличем воинов Барбаруса:

Смерти вопреки.

После ритуала Мортарион наедине пообщался с Натаниэлем. Предметом разговора стали воинские ложи, которых Гарро и большинство воинов Седьмой роты избегали. То, как капитан относился к ложам, лучше всего показал его денщик Калеб, который в разговоре с Мериком Войеном сказал:

Секретность – враг истины. А Император и его воины стоят за правду!

Интересно отметить, что Калеб Арин в прошлом был рекрутом Четырнадцатого легиона. Во время семидневных испытаний, которые неофиты проходят перед имплантацией первых органов, Калеб сумел пройти «чёрные равнины» и «тоннель ядов», но сломался в «колючем саду». Практически все рекруты, которые останавливались на этом испытании, просто истекали кровью, но Арин смог выжить, хоть и провалил тест.

Обычно в таких случаях из несостоявшихся воинов делали сервиторов или просто убивали, используя их тела для производства питательной пасты. Но Гарро предложил Калебу должность денщика и тот согласился, хотя в последующие годы он продолжал считать себя неудачником. Нередко Грульгор подтрунивал над Арином, напоминая ему, что большинство неофитов, провалившихся на испытаниях, но оставшихся в живых, предпочитали смерть. Игнаций говорил, что Калеб просто струсил и некоторое время денщик тоже так считал.

Мерик Войен однажды напомнил денщику, почему на самом деле Калеб согласился на предложение Гарро. Потому что служить этому человеку было великой честью. Кроме того, так Арин продолжал приносить пользу легиону. Вера в боевого капитана со временем укрепилась, обрела глубину и превратилась в веру иного рода. Случайно получив копию «Лектицио Дивинитатус», Арин нашёл в этой книге откровение для себя и всего Человечества. Он поверил в Императора, живого бога.

Рубикон Гарро

Разумеется, всё это звенья одной цепочки – Арин не случайно провалился на испытаниях, не случайно выжил и не случайно стал денщиком Гарро. Он ещё сыграет свою роль, но пока вернёмся к Натаниэлю.

После того, как Мортарион не смог привлечь боевого капитана в воинскую ложу, он решил зайти с другой стороны. Для Жнеца было важно, чтобы во время мятежа Седьмой капитан принял сторону восставших. Ведь, как я уже сказал, Гарро уважали в легионе и многие пошли бы за ним, если бы он присоединился к примарху. Однако было ясно, что преданность Натаниэля принадлежит в куда большей степени Императору, чем генетическому отцу.

К тому моменту флот Гвардии Смерти уже получил сообщение о предательстве Варда Праала, регента системы Исстван. Для всех, кроме Мортариона и Тифона, сообщение было получено случайно. И сначала Жнец рассказал об этом именно Натаниэлю Гарро, чтобы подчеркнуть особый статус боевого капитана и выказать своё расположение. Мортарион взял его с собой на встречу с Хорусом, надеясь, что аура Воителя повлияет на воина. Кроме того, Гарро знал Гарвеля Локена и многих Лунных Волков, а в Шестнадцатом большая часть легионеров состояла в ложах.

А ещё Мортариону было известно, что на встрече будут Дети Императора, включая Саула Тарвица, с которым у Натаниэля установлены давние и крепкие узы. Бледный Король вряд ли знал все подробности взаимоотношений между этими воинами, но справедливо рассудил, что в такой обстановке Гарро скорее сделает выбор в пользу тех, кто решил присоединиться к Воителю. Однако ничто не могло пошатнуть веру Боевого капитана, тем более что Тарвиц не состоял в ложах, а Локен ходил на собрания лишь потому, что являлся членом Морниваля. То есть для Натаниэля ничего не изменилось.

А потом он узнал, что его старый друг и старший апотекарий Седьмой роты Мерик Войен тоже состоит в ложе. Я подробно рассказывал об этом на предыдущем стриме. Если кратко, Гарро сказал Мерику, что он потерял доверие других легионеров Седьмой, но всё равно остаётся их боевым братом. Капитан предложил апотекарию выбор – покинуть роту или же остаться в ней. Но если Войен решит остаться, он должен поклясться, что сразу покинет ложу, если кто-то в ней будет настраивать его против Императора. Мерик без промедления согласился и дал клятву.

В тот момент флот Гвардии Смерти уже направлялся в систему Исстван и примарх поставил перед Гарро новую задачу. Седьмая рота вместе с несколькими отделениями Сынов Хоруса и Детей Императора должна была принять участие в штурме пограничной планеты Исстван Экстремис. Натаниэль разъяснил своим воинам, что от них требуется, а потом уединился. В этот момент воспоминания овладели боевым капитаном и он, безотчётно попросив у Императора знак, внезапно получил его:

Память – любопытная вещь. Порой отрывочные воспоминания далёкого прошлого были отчетливее, чем картины сражений, произошедших всего несколько месяцев назад и оставивших след лишь в специальных ячейках памяти, вживлённых в головной мозг.

Гарро помнил себя альбийским мальчишкой, застывшим перед воинским мемориалом, который относится к десятому тысячелетию. Огромная арка из белого камня возвышалась над скульптурами воинов, выполненными из тёмного металла, отполированными временем, но затем покрытыми защитным слоем из синтетических алмазов.

И ещё он помнил ночь на Барбарусе, когда с вершины одного из высочайших пиков наблюдал за небом. На один короткий миг тучи разошлись, и глаза Натаниэля, как и сейчас, под куполом обсерватории, отыскали в беспросветной тьме одинокий огонёк.

Как и тогда, воин смотрел теперь на далёкую звезду и спрашивал себя, не его ли это дом. Мог ли Император в своей непостижимой власти обратить на него мельчайшую долю своих возвышенных мыслей? Или это было тщеславием со стороны Гарро – надеяться на даже мимолётное внимание Повелителя Человечества?

В следующее мгновение у Натаниэля перехватило дыхание – звезда, за которой он наблюдал, ярко вспыхнула и исчезла, пропав навсегда. Погасший огонь канул в бездну, оставив в душе Натаниэля тёмную пелену.

Во время битвы на Исстван Экстремис Гарро и его люди впервые столкнулись с псайкерами, известными как Певцы Войны. Психо-звуковой удар Певца вывернул ногу Седьмого капитана и разбил его шлем. Однако вскоре Эйдолон убил псайкера его же оружием (к тому моменту Байл уже модифицировал Лорда-командора, вживив ему уникальные органы, полученные в результате запретных экспериментов, проводимых Пауком над лаэранцами). Интересно, что именно Фабий спас Натаниэля, так как Мерик Войен был слишком далеко от боевого капитана.

Но хотя Паук стабилизировал состояние Гарро, тот всё ещё находился между жизнью и смертью. В апотекарионе на капитана обрушился поток видений, вот их апофеоз:

В этом царстве мёртвого сна, где всё казалось далёким, но одновременно более отчётливым, случались мгновения, когда Натаниэль Гарро испытывал что-то вроде давления. На самой границе сознания он замечал отблески сияния, доносившиеся за мириады световых лет, смутные признаки интеллекта, несоизмеримо превосходящего его собственный.

Холодная логика говорила, что он просто принимает желаемое за действительное, что это всего лишь отклики грубой животной составляющей его мозга. Но Гарро никак не мог отделаться от ощущения, от надежды, что на него воздействует чья-то воля. Если уж он не умер, то возможно, он спасён. Эта мысль казалась несерьёзной и даже опасной.

– Его рука касается каждого из нас, и все мы поклоняемся Ему.

Кто произнёс эти слова? Сам Гарро или кто-то другой? Они звучали таинственно и ново и доносились откуда-то издалека.

– Он ведёт нас. Учит нас, как стать сильнее, чем мы есть, – продолжал бесцветный голос. – Но главное – Император нас защищает.

Во вздымающихся и опадающих мрачных волнах мелькали какие-то тени, смутно знакомые цепочки символов, увиденных на стенах крепости Истваан Экстремис. Но чаще и отчётливее всего повторялась тройная икона, возникавшая повсюду, куда бы он ни обратил свой мысленный взгляд: триада черепов, пирамида из оскаленных лиц, три чёрных диска, три кровоточащие раны и разные другие варианты, но всё время в одном и том же порядке.

– Император защитит, – сказала женщина, и Гарро ощутил на своей щеке её руку, солёный привкус пролившихся слёз на её губах.

Слова пришли откуда-то издалека, они тянули за собой, вытаскивали из тумана надвигающихся штормов.

Натаниэль начал подниматься, всё быстрее и быстрее, окружавшее тепло сменилось прохладой, боль сконцентрировалась в животе и ноге. Там была… женщина, с короткой стрижкой, в накидке и…

Пробуждение было мучительным.

– Око Терры! – выдохнул Калеб. – Он жив! Капитан жив!

Денщик молился у тела капитана, который боролся за свою жизнь. Но Гарро услышал слова молитвы, произнесённые Калебом, из уст Эуфратии Киилер, Первой Святой, женщины, которая совсем скоро заложит основы Имперского Культа. Однако на тот момент Натаниэль никогда не встречался с ней.

Так или иначе, пока боевой капитан находился в апотекарионе, объединённый флот приблизился к Исствану III, где располагался дворец Варда Праала, и Воитель лично отобрал людей для Первой волны. Основной контингент Гвардии Смерти представляла рота Улисса Теметера, к которой должны были присоединиться воины Гарро. Но аугметическая нога боевого капитана пока не позволяла ему участвовать в полномасштабных битвах, поэтому Седьмую перевели в ограниченный резерв.

По словам Тифона, перевести Гарро в резерв распорядился сам Мортарион. Это интересно тем, что Жнец передал Хорусу исчерпывающие данные о проведённой в легионе проверке и Луперкаль закономерно намеревался включить Седьмую роту в Первую волну, которая должна была погибнуть под вирусной бомбардировкой. Вероятно, Бледный Король увидел в ранении Натаниэля своего рода знак и решил дать капитану ещё один шанс. Согласно его распоряжению, переведённая в резерв Седьмая должна была отправиться на фрегат «Эйзенштейн», на борт которого планировалось доставить бомбы с «Пожирателем Жизни». Таким образом Натаниэль должен был лично отдать приказ и присоединиться к бомбардировке, доказав свою преданность Мортариону.

Но Тифон несколько скорректировал планы генетического отца, отправив на «Эйзенштейн» Игнация Грульгора с отделением верных ему воинов. Если бы Гарро отказался начать бомбардировку, Грульгор должен был убить боевого капитана. Собственно, именно Грульгор тайно привёз бомбы с «Пожирателем Жизни» на «Эйзенштейн». Необходимость бомбить собственных братьев должна была стать для Гарро неожиданностью и, как надеялся, Игнаций, Натаниэль принял бы именно то решение, которое привело бы к его неминуемой гибели. Всё так и произошло, но прежде случилось другое, куда более важное событие.

На серии стримов про Детей Императора я подробно рассказывал о том, как Саул Тарвиц, узнав о грядущей бомбардировке, попытался предупредить своих братьев. Он угнал «Грозовой орёл», который направил к поверхности Исствана III через сектор, контролируемый «Эйзенштейном». Тарвиц успел связаться с Гарро и передать ему страшную весть. Одновременно Натаниэль получил приказ от Эйдолона уничтожить угнанный «Громовой ястреб». В тот момент Лорд-командор Детей Императора руководил объединёнными флотскими соединениями и Гарро обязан был выполнить его приказ, как своего непосредственного командира на поле боя.

Но капитан отказался поверить в то, что его побратим – предатель. Сложно представить весь масштаб и глубину той битвы, которая развернулся тогда в душе Натаниэля. В конце концов, он лично взял управление орудийными системами и выстрелил по «Грозовому орлу» Тарвица. Немногие поняли, что на самом деле произошло. В действительности, Гарро выстрелил не в десантно-штурмовой корабль, а в один из преследовавших его истребителей класса «Ворон». Истребители были уничтожены, а «Грозовой орёл» исчез с радаров, скрытый термическим всплеском от взрыва.

Примерно в то же время Калеб Арин узнал о том, что люди Грульгора привезли на «Эйзенштейн» бомбы для вирусного удара по планете. Денщик отвёл боевого капитана в грузовой отсек, где в тот момент находился и Мерик Войен – именно апотекарий послал Арина за Гарро. Натаниэль потребовал от Грульгора объяснений, но вместо ответа Игнаций спровоцировал боевого капитана и завязалась схватка. Грульгор не сомневался в победе, так как у него было больше воинов. Но он не учёл одного. Он не учёл, что Император защищает.

Пока Натаниэль сражался с бывшими братьями, на Калеба бросились грузчики, прибывшие с Грульгором. Арин сумел отбиться и увидел, как Игнаций целится в Гарро. Боевой капитан был занят схваткой и не мог защититься. Со словами «Бог мой, направь мою руку!» Калеб выстрелил из маломощного лазерного пистолета и попал в болтер Игнация за миг до выстрела. Болт прошёл на волосок от головы Гарро. Игнаций среагировал мгновенно, метнув в Калеба боевой нож.

Болт, выпущенный Грульгором, повредил одну из колб с «Пожирателем Жизни». Войен и Гарро успели выскочить из отсека, прежде чем умирающий Калеб Арин опустил противовзрывной щит, изолировав помещение. Вирус должен был в считанные мгновение уничтожить внутри всё живое, а потом и себя самого.

Перед вами великая цель! Такова воля Бога-Императора! Его рука коснулась вас! Император защитит!

Таковы были последние слова Калеба перед смертью.

Этот маленький человек пожертвовал собой ради нас и всего корабля,

ошеломлённо сказал Мерик Войен, но у них с Гарро не было времени на рассуждения о великой жертве денщика. Вскоре Натаниэль перехватил приказ, предназначенный для Грульгора. В приказе, поступившем от Тифона, говорилось, что как только Игнаций получит сигнал, он должен присоединиться к бомбардировке планеты. При этом Грульгор имеет право убить любого, кто попытается воспрепятствовать ему.

Гарро понимал, что «Эйзенштейн» не может ввязаться в открытый бой с предателями – это смертный приговор без надежды нанести врагу хоть какой-то урон. Поэтому боевой капитан принял решение бежать из системы Исстван, чтобы доставить на Терру весть о мятеже Воителя. Он всё рассказал команде корабля и потребовал от них клятву момента. Капитан судна и его люди беспрекословно подчинились.

Как только люди начали покидать зал, Дециус остановил своего командира.

– Прекрасные слова, – сказал он. – Но кто же был восприемником клятвы?

Гарро показал на звёзды.

– Император.

В глубинах ада

Как только Седьмая рота установила контроль над фрегатом, Натаниэль Гарро отправился в оружейную. Он хорошо знал, как отдают дань памяти погибшему космодесантнику, но что насчёт смертных? Боевой капитан понимал, сколь велика жертва его денщика, но он даже не представлял себе, как почтить Калеба Арина. Слова о том, что его гибель не будет напрасной, казались недостаточными, пусть даже в них искренности было не меньше, чем убеждённости.

Сначала Натаниэль хотел просто выбросить вещи Калеба, но тут же одёрнул себя, ведь это выглядело бесчестным по отношению к денщику. Осторожно перебирая его пожитки, Боевой капитан обнаружил томик «Лектицио Дивинитатус». Разумеется, он слышал об этом учении, которое уже довольно давно распространялось среди смертных. Гарро знал, что Арин что-то скрывает от него, но не думал, что денщик тоже верит в Бога-Императора. Инстинктивно Натаниэль раскрыл томик и начал читать.

– Перед вами великая цель, – Гарро монотонно повторил предсмертные слова своего денщика. – Такова воля Бога-Императора… Его рука коснулась вас. Император защитит.

Натаниэль знал, что не стоит продолжать, ведь всё это идёт против буквы Имперских Истин, которым он посвятил свою жизнь. И всё же воин не останавливался, впитывая слова с потрёпанных страниц трактата.

Хоть боевой капитан никогда и не признал бы этого открыто, несколько часов за чтением потрясли его до глубины души. Он всегда считал себя клинком в руке Императора, стрелой в колчане человечества, оружием, которое должно быть направлено на поражение врагов людского рода. Но кем он стал сейчас? Клинки затупились и обратились друг на друга, а древки стрел сломлены.

Основа былой уверенности в предначертанном пути превращалась в зыбучие пески под его ногами. Разум просто отказывался принимать произошедшие события. Против него обратились его боевые братья, его господин – и даже сам Воитель! На его мече кровь Гвардейцев Смерти, и ему предстоит пролить её вновь. А ещё гнёт тяжелых предчувствий, загадочное пророчество мёртвого младенца ксеносов, предсмертная мольба Калеба…

– Это слишком! – вскричал Гарро и упал на колени, крепко сжимая в руке листки бумаги.

Бремя знаний отравляло его мозг и грозило иссушить душу. Никогда ещё за столетия службы космодесантник не чувствовал себя таким беззащитным, и в этот момент он понял, что может воззвать о помощи только к одному человеку.

– Помоги мне, – крикнул он, обращаясь к бескрайней тьме космоса. – Я растерян. – Руки Гарро сами собой сложились на груди в знамение аквилы. – Император, – взмолился он, – дай мне веру.

Глубоко внутри своего существа капитан вдруг почувствовал, как что-то освободилось, вливая в его кровь потоки энергии. Он не мог найти явлению никакого объяснения, но в полутьме оружейной ниши его разума коснулось далёкое эхо. Голосом из грёзы его со слезами звала бледная, миниатюрная, хрупкая и в то же время очень сильная женщина.

«Спаси нас, Натаниэль».

Гарро вскрикнул и отпрянул, едва не потеряв равновесие. Слова прозвучали совершенно отчётливо и так близко, будто женщина стояла рядом с ним, в этой же комнате, и говорила ему прямо в ухо.

В воздухе пронесся тонкий, протяжный звон, исчезнувший, едва Гарро обратил на него внимание. И голос, и звон коснулись его разума, как и пророчество йоргалльского мутанта, и в то же время – совершенно иначе. Гарро поразился столь прямому воздействию, но он не ощутил враждебности, как при телепатической связи с ксеносом. Капитан с трудом перевёл дух.

И снова Киилер, которую Гарро не знал и которая не знала его. Может ли это быть совпадением? Едва ли. Кажется, первого эйнхерия Императора и первую святую действительно кто-то вёл. Им предначертано было встретиться, и хотя позже их пути разойдутся, они вдвоём сделают для Человечества куда больше, чем многомиллионные армии. Кроме того, Натаниэль и Эуфратия в очередной раз встретятся перед самым концом, перед тем, как дозор боевого капитана закончится… Впрочем, тогда до этого ещё далеко.

Вскоре люди на борту «Эйзенштейна» своими глазами увидели подтверждение слов Саула Тарвица. Армада Воителя начала орбитальную бомбардировку Исствана III. Одновременно с «Духа Мщения» сбежал «Грозовой орёл», который направился к фрегату Гарро. С кораблём связался Йактон Круз, но Натаниэль поверил не его словам, а её. Хотя Круз ничего не сказал о том, кто находится вместе с ним в десантно-штурмовом судне, боевой капитан знал, что среди них есть она – женщина из его грёз. Женщина, на которую ему указал Император.

Когда «Грозовой орёл» приземлился на палубе «Эйзенштейна», из него вышли хорошо известные нам Йактон Круз, Кирилл Зиндерман, Мерсади Олитон и…

Перед ним предстала женщина в простой одежде и Натаниэль изумлённо моргнул, не зная, реальный ли это человек или ещё одно загадочное видение.

– Ты, – выдавил он.

Гарро знал её, хотя и никогда не встречал. Он чувствовал соль её слез на своих губах, слышал эхо её голоса во время исцеляющего забытья и потом, в жилом отсеке.

– Моё имя Эуфратия Киилер, – представилась она, приложила ладонь к нагруднику его доспехов и тепло улыбнулась. – Спаси нас, Натаниэль Гарро.

– Спасу, – сдержанно ответил он, на мгновение утонув в её мерцающих глазах.

В то же время Тирин Маас, офицер-связист «Эйзенштейна», тайно связался с Каласом Тифоном и рассказал ему о том, что фрегатом теперь командует Гарро. Натаниэль вычислил предателя, но это уже не имело значения, потому что «Терминус Эст» снялся со своей позиции и двинулся к «Эйзенштейну». Гарро приказал уводить корабль и тут ему помогли два фактора.

Во-первых, флагман Тифона обладал невероятной огневой мощью, но был довольно медлителен. Во-вторых, помощник капитана «Эйзенштейна» по имени Ракель Воут являлась одарённым штурманом. Она смогла проложить оптимальный маршрут возле спутника Исствана III под названием Белая Луна. Благодаря этому фрегат оторвался от «Терминус Эст» и получил дополнительное ускорение. Однако залпы из носовых ленсов грозного линкора всё же нанесли «Эйзенштейну» серьёзные повреждения.

Приближаясь к Точке Мандевилля, Гарро должен был сделать выбор, который определял всё. Навигаторы предупредили о невероятных варп-штормах, да и сам корабль из-за полученного урона с высокой долей вероятности мог просто развалиться в Эмпиреях. С другой стороны, в системе Исстван шансов на выживание тоже было немного. С решением Гарро помогла Киилер:

Я пришла, потому что тебе нужна помощь. Если останемся здесь, то непременно погибнем. Мы должны совершить прыжок, опираясь на веру, Натаниэль. Вера в Императора принесёт нам спасение.

В варпе Игнаций Грульгор и его воины восстали из мёртвых, получив Благословение Нургла. Демоны, подвластные воле Дедушки, атаковали фрегат, у которого засбоило Поле Геллера, а корабельные астропаты обезумели, повторяя лишь, что «Скоро придёт конец!». Услышав их исступлённые крики, Гарро сразу вспомнил предупреждение йоргалльского псайкера, а затем уже лично ему явился Мортарион в форме Демон-принца и посулил скорую гибель. Но боевой капитан отказался принять такую судьбу.

Очередной удар по боевому духу Натаниэля нанёс его денщик, который тоже был возвращён к жизни. Но Боевому капитану хватило мужества не дать волю чувствам и отринуть былые привязанности ради людей, которые всё ещё живы и верят в него. Воины Седьмой роты доблестно бились с Чумными Десантниками, но не могли победить, потому что у них не было оружия, которое могло бы нанести врагу урон. Более того – Поле Геллера почти свернулось и через считанные мгновения корабль должен был окончательно потерять защиту от сводящего с ума влияния варпа.

Гарро понял, что чудовищ поддерживает Море Душ. Он приказал экстренно вывести фрегат из Имматериума и это спасло «Эйзенштейн». Причём Натаниэль своими глазами видел, как демон, контролировавший труп Грульгора, сбежал.

Вернувшийся в реальное пространство, корабль потерял тягу и лёг в дрейф. Тела Астартес и смертных, освобождённые от демонического присутствия, сожгли, а останки выбросили в космос. Но это мало что значило, ведь судно больше не могло запустить двигатели. Оно находилось в неизвестной точке за Провалом Персея, поблизости не было имперских маршрутов и у Гарро не осталось астропатов.

Источник веры

В какой-то момент Гарро решил встретиться с Эуфратией Киилер, которую смертная команда фрегата уже называла Святой. Она помогла метущему Натаниэлю заполнить пустоту в его душе, выжженную пламенем предательства, которое в системе Исстван распалил Луперкаль и которое теперь катилось по галактике.

На самом деле, боевой капитан и сам рассуждал о многом из того, о чём не должен был рассуждать. И он многое понял из того, чего не должен был понимать. Но я не могу с уверенностью сказать, дорос бы он до истинной веры самостоятельно или без катализатора в лице Эуфратии это было бы невозможно.

Так или иначе, Киилер определённо выступила этим катализатором. Она подтолкнула и ускорила процесс, который сделал из Натаниэля Первого эйнхерия Повелителя Человечества. Первого мученика, солдата веры. Апофеозом их общения на «Эйзенштейне» стал вопрос Эуфратии:

Разве ты не ощутил в себе Его дух?

Психондоктринация дала о себе знать и Гарро, в прошлом беззаветно преданный Имперским Истинам, но ещё готов признать многое из того, что постиг. Однако и солгать воин не мог:

Да, ощутил… Или мне это только показалось… Я не уверен.

И вновь я не берусь утверждать, что произошло бы с этой неуверенностью дальше, если бы рядом не оказалось Киилер. Думаю, Гарро в любом случае принял бы решение бежать из системы Исстван, но смог бы он добраться до Тронного мира? Завербовал бы его Малкадор? Или же Натаниэль, как и многие его братья, лишившись десятилетиями считавшегося нерушимым фундамента рационального мировосприятия, попросту сломался бы? Перестал быть мечом в руках Императора, стрелой в колчане Человечества?

Столь трагичный исход кажется весьма вероятным, ведь Джеймс Сваллоу через внутренние диалоги Гарро и арку его денщинка показывает нам, что Натаниэль – человек веры. Он всегда верил в Императора, но думал, что это, если можно так выразиться, светская вера. Гвардеец Смерти видел в Повелителе Человечества величайшего лидера, бесспорного пассионария, ведущего свою расу в светлое (во всех смыслах) будущее. Но эмпатичность капитана, его… рискну определить это как духовность – именно духовность Гарро всё время подталкивала его к рассуждениям, которые шли вразрез Имперским Истинам.

Вот почему Натаниэль позволял Калебу верить. Ведь, как он сам рассуждал в одной из вышеприведённых цитат, боевой капитан видел тысячи мелочей в поведении денщика, которые явно указывали на его причастность к зарождающемся Имперскому Культу. Но Гарро будто приказал себе не замечать этого, потому что был таким же, как и его верный помощник. Вероятно, по этой причине судьба и свела их. Или всё-таки не судьба? Эуфратия не сомневалась бы с ответом.

– Я завидую тебе, капитан Гарро. У тебя есть то, чего нет у меня.

– И что же это?

– Долг. Ты знаешь, что должен делать.

И он действительно знал. Понять это мешала психоиндоктринация, запредельный даже для космодесантника стресс и банальная инерция мышления. Ведь когда человек сталкивается с неизведанным, он инстинктивно стремиться к тому, что ему уже известно. Такова наша натура. И таков был Натаниэль Гарро, который действительно не сумел бы пережить эту духовную эволюцию без своей святой.

– Когда ты освободил корабль, кое-кто из членов команды мог бы поклясться, что это чудо. Они спрашивали меня, почему я не присоединилась к ним в молитвах Императору о спасении, но я ответила, что в этом нет необходимости. Я сказала: «Он уже спас нас. Нам остаётся только дождаться Его воина».

– Это я? – удивился Гарро. – Я облечённая в плоть воля Императора?

Киилер снова улыбнулась и выражение её лица оживило нахлынувшие чувства, испытанные во время исцеления.

– Дорогой Натаниэль, разве ты можешь быть кем-то другим?

Соглашусь, что Киилер в «Полёте Эйзенштейна» ведёт себя как откровенная фанатичка. Её почти маникальная идея о божественности Императора сглаживается разве что наивностью этой женщины и потрясениями, которые она пережила, став непосредственным свидетелем величайшего предательства из возможных.

Но о Первой святой мы поговорим в другой раз. Сейчас важнее подчеркнуть связь между Гарро и Эуфратией, которую, как мне кажется, мы вполне могли бы назвать любовью. Это была любовь мужчины и женщины. Это была любовь Его рыцаря и Его вестницы. Это была любовь двух душ, двух абсолютов и двух глубин. Это была любовь столь совершенная и всепоглощающая, что им даже не нужно было её демонстрировать или подтверждать.

И всё же Гарро делает именно это – подтверждает свои чувства к Киилер, отрицая их. Интересно, что, согласно «Лектицио Дивинитатус», отрицание божественности Императора лишь доказывает его божественность. В этом есть рациональное зерно и аналогия с парой Гарро-Киилер вовсе не случайна.

Тут я имею ввиду разговор между Натаниэлем и Яктоном Крузом на «Эйзенштейне». Обратите внимание, что Гарро довольно резко реагирует, когда Лунный Волк говорит «твоя святая», имея ввиду Эуфратию. И тут же Гвардеец Смерти начинает защищать её, когда Круз упоминает об идолопоклонничестве.

– Ты сделал из нас верующих, Натаниэль. Но эти хроники бесполезны.

– Как это?

– История рассказана лишь наполовину.

Иссеченное шрамами лицо Гарро осветилось улыбкой:

– И правда. Интересно, чем всё это закончится?

Он прошелся по залу, хрустя тонкими пластинками льда.

– А твоя святая ничего тебе не говорила? – спросил Круз с оттенком осуждения в голосе.

– Она не моя святая, – отрезал Гарро. – Но да… У неё бывают видения.

– Ты знаешь, всё больше и больше людей посещают её проповеди на нижней палубе. Я думаю, итератор Зиндерманн не зря перенёс их импровизированную церковь в более просторное помещение, неподалеку от оружейных залов – туда легче добраться.

Гарро обдумал его слова.

– Это ближе к внутренним помещениям. Там теплее и безопаснее.

– Капитан, там были замечены и космодесантники. Похоже, что твои отношения с этой женщиной придают законность её деятельности.

Гарро посмотрел ему в глаза:

– Ты этого не одобряешь.

– Идолопоклонничество не в обычаях Империума.

– Я не вижу идолов. Я вижу лишь людей, которые посвятили свою жизнь службе Императору, как ты и я.

– Цели, – вздохнул Лунный Волк. – Вот чем всё определяется, разве не так? В прошлом нам никогда не приходилось задаваться подобными вопросами. Перед нами всегда ставили определенную цель, исходящую от Императора, через примарха, к каждому космодесантнику. Теперь обстоятельства требуют от нас определяться самим и мы раскололись. Хорус нашёл свою цель в колдовстве, а мы… Мы ищем её в божественности. – Он невесело рассмеялся. – Вот уж не думал, что доживу до этого.

Обратите внимание, Сваллоу не случайно вкладывает эти слова в уста мудрого ветерана, который бился ещё во времена Объединения Терры. Конечно, Яктон Круз понимает, что вера необходима легионерам не меньше, чем смертным. И он не сомневается в действиях Натаниэля, не ставит под сомнение его решения. Лунный Волк лишь указывает Гарро на то, как происходящее может быть воспринято со стороны, особенно – с точки зрения Имперских Истин. И тут же ветеран подчёркивает, что к Киилер приходят все – и простые смертные и транс-люди. Кроме того, как отмечает Гарро, Круз не видит и не предлагает альтернативы. Почему? Потому что Яктон знает - альтернативы нет.

Хотя в дальнейшем сюжетные арки Гарро и Киилер будут постоянно пересекаться, Сваллоу вернётся к их отношениям лишь спустя много лет, в новелле «Рыцарь в сером», когда будет описывать финал истории Натаниэля. Но нам с вами до этого ещё далеко.

Кстати, в начале приведённого разговора между Гарро и Крузом Лунный Волк упоминает хроники. Дело в том, что Натаниэль описал всё, что видел в системе Исстван и позже, пока «Эйзенштейн» двигался через варп с повреждёнными генераторами Поля Геллера. Сам Натаниэль назвал документ «завещанием», но Яктон определил его именно как «хроники». Прочтя записи Гарро, Круз подтвердил их подлинность своим цифровым ключом. Но он ошибался, и Гарро тоже. Это была далеко не половина пути, а лишь его начало.

Меч во тьме

На предыдущем стриме, рассказывая про Мерика Войена, апотекария Седьмой роты, я описывал момент, когда Гарро принял решение сбросить субсветовые двигатели «Эйзенштейна» и взорвать их. Натаниэль понимал, что это чудовищный риск, но во время очередной атаки нерождённых фрегат был сильно повреждён, навигатор погиб и корабль экстренно вышел в реальное пространство. Он дрейфовал, запасов пищи оставалось максимум на семь месяцев. Учитывая, что судно больше не могло перемещаться в варпе, ситуация почти гарантировала гибель команды. Но главное – при таком раскладе вся их борьба и все их страдания оказывались бессмысленны, ведь даже если они чудом выживут, страшная весть, которую несёт фрегат, непоправимо запоздает.

На самом деле, мы точно не знаем, кто конкретно принял решение о сбросе двигателей. Озвучивает его Гарро, но прежде упоминается, что он находился на нижних палубах, вероятно – с Киилер. Затем, когда Натаниэль приказывает разогнать двигатели до максимальной мощности, едва ли случайно Войен упоминает «святую». Мимолётные детали, которые нам оставил Сваллоу, недвусмысленно намекают – Эуфратия поучаствовала в этом. Но я не думаю, что она подсказала Гарро выход, как минимум потому, что, ничего не зная об имперских кораблях, Киилер вряд ли могла даже предположить техническую возможность сброса субсветовых двигателей с их последующим взрывом для привлечения внимания.

Скорее всего, она в очередной раз направила Натаниэля на верный путь. Возможно – одним лишь своим присутствием. И до и после Киилер, будто античная муза, будет вдохновлять Боевого капитана на действия, которые мы с полным правом называем подвигами. Конечно, Эуфратия станет путеводной звездой не только для Натаниэля, а вот сам Гарро никогда не был и не будет частью её паствы. Но Киилер и не относилась к нему подобным образом. Как я уже сказал, это была истинная, абсолютная любовь (что бы это ни значило…).

Но вернёмся к Мерику Войену, который посчитал идею Гарро слишком рискованной. Апотекарий попытался остановить Боевого капитана, он даже выхватил болт-пистолет и направил его в лицо своему командиру. Но, конечно, не выстрелил. Натаниэль забрал оружие у боевого брата, двигатели были сброшены и взорваны.

План сработал – взрыв привлёк внимание псайкеров «Фаланги» и привёл звёздную крепость Имперских Кулаков к «Эйзенштейну». Однако до этих событий, во время разговора между Гарро и Крузом, который я уже упомянул, Лунный Волк настаивал на том, что Натаниэль должен сурово наказать Войена. Яктон посчитал, что Мериком двигал гнев, но Гарро верно рассудил, что это был страх.

Впоследствии, уже на Луне, он встретился с апотекарием, который признал свою ошибку. Этот эпизод я цитировал на предыдущем стриме, так что не буду повторяться. Скажу лишь, что Натаниэль по-прежнему видел в Войене боевого товарища и старого друга. Он понимал, что апотекарий боится, как и большинство его братьев. Воин был потерян, известный ему мир рухнул, а в новом мире ориентиров не нашлось. Самому Гарро в каком-то смысле повезло – он почти сразу обрёл устойчивый фундамент, веру, которая быстро заполнила вакуум, оставшийся в его душе после того, как привычная картина мира перестала существовать.

Но Гарро давно шёл к этому, сама судьба направляла его. Боевой капитан всё понимал, поэтому не винил Мерика, решив, что апотекарию просто нужно время. Натаниэль вновь проявляет эмпатичность, вдвойне удивительную для Гвардейца Смерти. Он не прощает Войена, потому что того не за что было прощать. Вместо этого капитан объясняет апотекарию, что в произошедшем нет его вины и чувства, во власти которых он сейчас находится, естественны. Гарро освобождает боевого брата от оков самобичевания и позволяет найти собственный путь в будущем, отпустив прошлое.

Но если с Мериком Войеном всё было просто, то Солун Дециус стал для Гарро настоящим испытанием, которое Боевой капитан должен был преодолеть в одиночку. Молодой воин был отравлен Чумой Нургла, но не превратился в чумного десантника. Он боролся, возможно (и даже вероятно) – потому что ему позволяли. Но это не умаляет мужества юного легионера, держаться которому помогал именно Гарро. Натаниэль часто посещал Солуна и беседовал с ним, старался подсказать выход.

Мы обретём спасение, брат, обязательно обретём! Ты должен верить!

Но Дедушка умеет ломать даже самые сильные души и у Солуна не было шансов выстоять в этой битве. Кстати, бедный Дециус на пороге смерти осознал одну простую истину – развязанная Хорусом война между братьями вечна и поэтому зло уже победило…

Тут не могу не вспомнить, как Нургл искал ключи к Мортариону через Тифуса. Похоже, с Дециусом он поступил так же, стараясь через него повлиять на Боевого капитана. Но Натаниэль выстоял. Он привёл своих людей к спасению и донёс весть.

Кстати, взрыв субсветовых двигателей «Эйзенштейна» не просто привлёк астропатов «Фаланги». Он каким-то образом пробил брешь в стене варп-шторма, окутавшего флот Имперских Кулаков. То есть ранее Рогал Дорн и его воины попали в ловушку имматериального штиля и не могли из неё выбраться – их спас Гарро. Преторианец справедливо отметил, что долг был оплачен, когда «Фаланга» в свою очередь отыскала «Эйзенштейн» и приняла его команду на борт.

А потом состоялся тот самый разговор, во время которого Дорн чуть не убил Гарро. Преторианец отказался верить в предательство Луперкаля и посчитал заявление Гвардейца Смерти гнусной клеветой. Хотя, нужно сказать, что Натаниэль был не особенно дипломатичен. Так или иначе, его спасла Киилер, которая каким-то образом заставила телохранителей Дорна пропустить её, Зиндермана и Олитон в покои примарха. У Олитон имелись записи, подтверждающие слова Натаниэля и после просмотра Рогал, наконец, осознал, что Боевой капитан говорит правду. Для него это было шоком, но он понимал, что его ослепила братская любовь. Гарро тоже это знал, поэтому даже не думал о том, чтобы обижаться на Преторианца.

Интересно отметить, что когда Дорн приказал всем покинуть свои покои, Гарро заметил на щеке Киилер одинокую слезинку.

– О ком ты плачешь? – спросил он. – О нас?

Эуфратия покачала головой и указала на тяжелую дверь:

– О нём, Натаниэль. Я плачу о нём, потому что сам он плакать не может.

Киилер демонстрирует эмпатичность ещё большую, чем Гарро, но, как я уже сказал, Эуфратии мы посвятим отдельный разговор. Сейчас для нас важно, что в тот момент, на «Фаланге», Натаниэль в присутствии своей святой, наконец, принимает собственную судьбу:

До того как он умер, мой денщик говорил, что передо мной стоит цель. В то время я не понимал, что это означает, но сейчас… Сейчас я в этом не сомневаюсь. Что, если Калеб был прав? Что, если и ты права? В ваших молитвах говорится, что Император защищает. Не для того ли Он меня защитил, чтобы я смог выполнить свой долг? Всё, что я видел и слышал, всё, что явилось мне в видениях… не для того ли, чтобы укрепить мой дух? Часть меня кричит, что это величайшее высокомерие, но тогда я оглядываюсь назад и вижу, что я, несомненно, был избран Им. Если это действительно так, то кем ещё может быть Император, как не… богом?

Вот только со стороны действия Натаниэля Гарро, каким бы героическими они не являлись, нельзя было оценивать пристрастно, ни в тех обстоятельствах. Дорн и Сигиллит просто обязаны были учитывать максимум вариантов, включая тот, при котором Гарро и семьдесят его братьев с «Эйзенштейна» являются шпионами. Тем более, что примерно в тот же момент Амендера Кенделл добралась до Солнечной системы и связалась с Дорном, приказав не отпускать Эуфратию Киилер до прибытия чёрного корабля.

Решение Преторианца (хотя, скорее всего, он лишь озвучил волю Регента) заключалось в том, чтобы поместить Натаниэля и его воинов в Сомнус, цитадель Безмолвного Сестринства на Луне, где их предполагалось держать в изоляции некоторое время. При этом Гвардейцам Смерти оставили их доспехи и оружие. Эуфратию забрали Сёстры и Гарро не начал с ними бой только потому, что Киилер попросила его, напомнив:

Верь. Император защитит.

Они больше не были рядом, но Его святая по-прежнему оберегала Его чемпиона. Например, когда Солун Дециус, наконец, сдался, не вынеся запредельных страданий, тело обречённого воина стало проводником, через которого в материальный мир явился Повелитель Мух. Киилер, узнав об этом, предупредила Гарро через грёзу. Натаниэль мгновенно проснулся и приказал своим воинам готовиться к битве.

В итоге, когда Гарро и Кендел остались вдвоём против демона, бывший Гвардеец Смерти выкрикнул Сестре Безмолвия, чтобы та открыла заслонку входного шлюза, и его вместе с Повелителем Мух выбросило на безмолвную поверхность Луны. Нерождённый пытался сыграть на чувстве вины Натаниэля, который мог освободить Дециуса от этой участи, просто убив его. Затем демон стал насмехаться над верой Боевого капитана. Но Натаниэль не дрогнул, ибо его вера, как и любовь Киилер, была абсолютной. Эуфратия незримо помогала капитану в бою, подсказывая ему, что демон намерен делать в тот или иной момент.

С мечом в руке и Богом-Императором в сердце Гвардеец Смерти понял, что ещё очень далек от выполнения своего долга. Ему не суждено умереть сегодня. Натаниэлю Гарро ещё предстояло достичь предначертанной ему цели.

Любопытно, что вера помогла Натаниэлю буквально. Незадолго до этой битвы Боевой капитан повесил на рукоять своего меча цепочку денщика Калеба с бронзовой иконой Императора. И когда Повелитель Мух выбил оружие из рук легионера, тот сумел подтянуть к себе Вольнолюбца, ухватившись за эту цепочку.

«Ты не в силах остановить распад».

Эти слова всплыли в его мыслях, и Гарро осторожно вложил меч в ножны.

– Посмотрим, – произнёс он и обернулся, чтобы увидеть восход Земли.

Шар Терры сиял в темноте, бог показал своё лицо и окинул взглядом окружающую Вселенную. Гарро поднёс руки к груди, раскрыл ладони и поднял большие пальцы в знамении имперской аквилы. Затем он поклонился.

– Я готов, Господь мой, – сказал легионер, глядя в небо. – Нет больше сомнений, нет страха, только вера. Яви мне свою волю, и она будет исполнена.

Agentia Primus

Не сегодня, возможно, через несколько месяцев, но вас непременно позовут. Действия Воителя показали, что Империум нуждается в пытливых мужчинах и женщинах, охотниках, которые способны выслеживать ведьм, предателей, мутантов и ксеносов… В таких людях, как ты, Натаниэль Гарро, как Йактон Круз и Амендера Кендел. Этим людям предстоит вырвать корни предательства – таков будет их долг. Долг бдительности.

Так Сигиллит сказал Натаниэлю в их первую встречу, вскоре после того, как Боевой капитан изгнал Повелителя Мух. Но прежде, чем Гарро станет Агентом Примус, Первым Странствующим Рыцарем Малкадора, он вновь встретиться с Киилер. Это будет последний раз, когда воин поговорит со своей святой, дальше она уже станет святой всех. Но и он к тому моменту изменится. Впрочем, до этого ещё далеко.

– Существует особая связь, – тихо сказала Киилер. – Я и сама только начинаю её понимать: между мной и тобой, между прошлым и будущим. – Она кивнула в сторону Терры. – Между Императором и его сыновьями. Но каждую связь необходимо проверять, чтобы убедиться в её прочности. Этот момент для нас настал, Натаниэль. Грядёт буря.

– Я готов. – Рука Гарро отыскала её ладонь и осторожно сжала. – Я был там, когда Хорус предал своих братьев. Милостью Императора, я буду там, когда его призовут к ответу за ересь.

В лучах Терры, оба они – солдат и святая – вместе посмотрели на родной мир своих народов и одновременно начали молиться.

Спустя несколько месяцев Сигиллит всё же пришёл к Натаниэлю и предложил ему отказаться от цветов Гвардии Смерти. Гарро без раздумий принял предложение Регента и серую броню Странствующего Рыцаря, на которой красовался единственный знак – Инсигния Малкадора.

Именем Его,

сказал тогда Гарро, поклявшись исполнять волю Малкадора и ничью больше. На этом пути главной задачей Агента Примус стал поиск тех, кому в будущем суждено будет основать Орден Серых Рыцарей.

Сначала Натаниэль отправился на Калт, атакованный Несущими Слово. В хаосе братоубийственной войны Гарро удалось отыскать свою цель – библиария Талоса Рубио, который ещё до предательской атаки Семнадцатого чувствовал приближающуюся катастрофу, но отказался поверить собственным ощущениям, так как чтил Никейский Эдикт (хотя и не понимал его). Гарро от лица Малкадора сделал Талосу предложение вступить в ряды Странствующих Рыцарей, но Рубио отказался – он не мог бросить свой отряд на смерть.

Тогда мой выбор – сражаться рядом с тобой. Мы вместе бросим вызов судьбе.

Библиарий удивился решению Натаниэля, ведь было очевидно, что никто из них не переживёт следующую атаку Несущих Слово, превосходивших лоялистов числом и огневой мощью.

Гарро и Ультрамарины сражались доблестно, но не выдержали натиска вражеских терминаторов и должны были пасть все до одного. Однако Талос высвободил свою психическую мощь, отбросил врага и обрушил железнодорожный тоннель, перекрыв предателям проход. Он спас своих братьев, но тут же был отвергнут ими за нарушение Никейского Эдикта.

Рубио, терзаемый чувством вины, осознал, что больше не может считать себя частью Тринадцатого легиона. Однако он остаётся воином Императора, его карающим мечом. В этих обстоятельствах предложение Гарро заиграло новыми красками и Натаниэль потребовал от библиария клятвы момента.

Талос поклялся отныне и впредь исполнять волю Малкадора в качестве его тайного агента. По иронии судьбы, примерно в то же время Жиллиман сражался с предателями на орбите Калта и принял решение отменить Никейский Эдикт, как только битва завершится…

На первый взгляд, то, как Гарро завербовал Талоса, кажется безумием или, в лучшем случае, неоправданным риском. Ведь фактически Натаниэль решил погибнуть рядом с библиарием, у них не было шансов в бою с терминаторами Несущих Слово. На самом деле, даже психические силы Рубио не могли подарить им победу. Гарро не мог знать, что в бою наступит момент, когда у Талоса появится шанс спасти братьев и выиграть им время. Но именно это и произошло.

Для Рубио нарушить волю Императора и своего примарха было немыслимо. Однако долг перед братьями перевесил долг перед Империумом. Талос понимал, что если он воспользуется своей силой, то навсегда потеряет себя прежнего, ибо не таков путь Ультрамаринов – они не нарушают приказов, даже глядя смерти в глаза. Но библиарий понимал и другое – у него ещё есть выбор. Тот, который ему предлагает Натаниэль.

Едва ли Гарро импровизировал, ведь мы уже достаточно хорошо знаем его – Боевой капитан никогда не действует без плана и взвешивает каждое решение. Вот только с недавнего времени во всех его уравнениях появился новый фактор, несомненно – ключевой. Вера. Думаю, Натаниэль не сомневался, что Император защитит его и направит в этом бою. Он действительно поверил.

– Ты вынудил меня. Из-за тебя я лишился братьев, а теперь ты требуешь ещё и клятву?!

– Эти люди больше не братья тебе. – Гарро покачал головой. – Ты призрак. Давай же, клади руку на клинок.

И вот Рубио, помедлив, прикоснулся к мечу. Гарро торжественно кивнул.

– Талос Рубио, принимаешь ли ты свою роль в этой миссии? Клянешься ли ты не повиноваться ничьим приказам, кроме тех, что отдаст Регент Терры? Готов ли ты принести этот особый обет?

Взгляд воина потемнел, и казалось, в нём промелькнула печаль.

– Клянусь долгом, возложенным на меня, и этим оружием. Больше мне ничего не остаётся.

Вскоре после того, как Гарро и Рубио вернулись на Терру, Натаниэль присоединился к кустодию Корарину, который отправился проверить небольшую группу судов, внезапно прибывших к границе системы. Разумеется, тут не обошлось без Сигиллита, очевидно, предвидевшего, что на ведущем корабле, который назывался «Кинжальная рана», находится ещё один воин с особой судьбой.

О событиях на «Кинжальной ране» я подробно рассказывал, когда мы говорили про лояльных Пожирателях Миров. Если кратко, на этом корабле из системы Исстван спаслась группа легионеров Двенадцатого, отряд Третьего и несколько отделений Пятого. Изначально предполагалось, что не все Астартес здесь лояльны и, учитывая, что Дети Императора предали почти в полном составе, подозрение легло на воинов Третьего. Но предателями оказались сыновья Хана.

«Кинжальной раной» командовал бывший капитан Двенадцатой роты Пожирателей Миров Мейсер Варрен, путь которого во многом повторяет путь Гарро, ведь в системе Исстван он тоже отказался от верности своему отцу, выбрав верность человечеству. И он тоже угнал боевой фрегат, по пути взяв под свою защиту несколько гражданских кораблей.

Из-за предательства Шрамов Дети Императора и почти все Пожиратели Миров на «Кинжальной ране» погибли, также был убит кустодий Корарин. Узнав правду, Варрен пришёл в ярости и бросился на целый отряд Шрамов, хотя с ним были всего два воина – Гарро и Рубио. Причём большую часть воинов Пятого тогда убил именно Мейсер.

Натаниэль настаивал на том, что они должны бежать с «Кинжальной раны», но Варрен отказался – обуянный в равной степени гневом и скорбью, Пожиратель Миров поклялся, что покинет фрегат, только когда умрёт он сам или все Белые Шрамы на борту. И тут в игру вступает Рубио – он ведёт Варрена и Гарро вглубь фрегата, где они находят предателей.

В критический момент неравной битвы Талос активирует телепортационный маяк, взятый с трупа Корарина, и воины возвращаются на «Ноландию», боевой крейсер, который в этот момент, следуя последнему приказу кустодия, расстреливает корабли беженцев (Корарин предполагал, что вся разношёрстная флотилия кишит предателями).

Гарро приказывает прекратить огонь и даёт право выбора Варрену – если Мейсер хочет, они могут попытаться захватить Шрамов на «Кинжальной ране», или же… не дослушав, Пожиратель Миров приказывает дать залп по фрегату и распылить его на атомы.

Впоследствии Натаниэль корил себя за то, что не сумел в полной мере исполнить свою миссию, ведь многие беженцы погибли из-за твердолобости кустодия. Малкадор успокоил воина, сказав, что он сделал главное – нашёл и уничтожил предателей, а остальное – сопутствующие потери, без которых не обходится ни одна война.

На Луне Мейсер Варрен, не раздумывая, принял серый доспех и Инсигнию Регента. Сигиллит сказал Гарро, Рубио и Варрену, что вскоре они узнают о своей истинной цели, но пока будут служить его «кинжалом во тьме». Воины отлично справлялись с этим, хотя случались и такие миссии, исход которых можно назвать в лучшем случае неоднозначным…

Вскоре после истории с «Кинжальной раной» Натаниэль по приказу Малкадора тайно проник на «Фалангу» и попытался завербовать Йореда Массака, бывшего библиария Имперских Кулаков. Йоред отказался от предложения вступить в Странствующие Рыцари, а Дорн после раскрытия Гарро намекнул ему, что с приказами Регента нужно быть осторожнее. Тем не менее, провал миссии дал неожиданный «побочный эффект» – в ходе операции Гарро узнал, что Мерик Войен собрал останки Солуна Дециуса и собирается перевести их на Ио для исследования. Натаниэль выбросил пробудившиеся останки вблизи Солнца, но Войен к тому моменту уже был заражён.

С тяжёлым сердцем Боевой капитан убил своего старого друга, который в прошлом не раз спасал ему жизнь на поле боя. Гарро знал, что другого выхода нет, но это едва ли смягчило его страдания. Он уважал Мерика и ему было жаль, что фанатизм апотекария, взращённый благими намерениями и желанием спасать жизни, обрёл столь разрушительную форму, которая и привела к его гибели.

В неизвестный момент времени к Странствующим Рыцарям присоединился Каллион Завен из Детей Императора, но мы не знаем, как именно Гарро его завербовал.

Вскоре Натаниэль, Каллион и Талос отправились на Оптеру IV, откуда бывший Боевой капитан отправил закодированный сигнал. На призыв ответил Серрон из Кровавых Ангелов, Нирун из Белых Шрамов и некий Немеец, Чёрный Щит, ранее являвшийся Тёмным Ангелом. Сбор был прерван атакой Альфа-легиона, но Гарро исполнил свою миссию – вместе с ним на Терру прибыл Немеец, который согласился сменить чёрный доспех на серый.

Последней задачей, которую на этом этапе Сигиллит поручил своему Агенту Примус, стало путешествие на Исстван III, где Гарро должен был найти Гарвеля Локена. Обезумевший Локен звал себя Цербером и говорил, что теперь он сам себе легион. Воин не понимал, где находится и что происходит, он нападал даже на смертных, которым чудом удалось пережить вирусную бомбардировку (впрочем, как минимум один раз он оказался прав, так как смертные тайно служили Нурглу). Гарвель в каждом живом существе вокруг видел предателя, поэтому, разумеется, он напал и на группу Странствующих Рыцарей.

Тут уже Варрен сыграл свою роль. После первой схватки с Цербером Гарро посчитал, что воин слишком глубоко увяз в пучине безумия и его не спасти. Натаниэль решил убить Локена и Рубио поддержал его. Однако бывший Пожиратель Миров воспротивился решению командира. Он не стал оспаривать лидерство Гарро, но довольно резко высказался против его позиции.

В дальнейшем, когда Агент Примус сошёлся в поединке с Лунным Волком, он понял, что Мейсер был прав. Однако также Гарро понял, что не сможет одолеть Цербера. Но и Локен не мог взять верх. Тогда Натаниэль вновь положился на веру, позволив Императору направлять себя.

Он напал, и оказалось, что ярость, которую воин выказывал мгновение назад, была лишь предвестьем огня, пылавшего внутри него. Их мечи встретились, зазвенели и столкнулись вновь, и Гарро увидел, чем на самом деле являлась эта потерянная душа.

В урагане ударов, в искрах, высекаемых металлом, скрежетавшим о металл, он замечал осколки человека, мелькавшие за ширмой безумия. Каждый выпад и каждое отражение удара подвергали боевое искусство Гарро доскональной проверке. Он мгновенно понял, что из всех, кого ему доводилось встречать на поле боя, этот противник был самым смертоносным. Все его атаки были отбиты, все выпады встречены вовремя.

Воин против воина, они сражались и сражались. Время исчезло, и, в конце концов, остались только мгновение и поединок, пойманный внутри него. Они боролись с переменным успехом, выискивая возможности для ничего не значащих порезов и ран, но не находя бреши для решающего удара.

– Я знаю, кто ты, предатель! Грязь! Шлюхин сын!

– Нет, это я знаю, кто ты. Адептус Астартес, как и я. Человек, которого Сигиллит послал меня найти.

– Лжец! Я Цербер, волкодав у врат преисподней. Мне отказано в смерти!

…

– Тебя зовут Гарвель Локен, а этот мир – Исстван III, где твой примарх и твои братья предали тебя и бросили умирать.

– Нет. Нет! НЕТ! У меня нет братьев! Остались только предатели! Я… я сам себе Легион, и я буду убивать вас…

– Тогда делай это!

Гарро разжал пальцы и Вольнолюбец выпал из его руки. Он откинул голову назад и открыл незащищённое горло. Покрытый шрамами воин поднял меч, медля на пике движения.

– Я не могу победить тебя, поэтому не даю отпора – лишь выбор, тот же самый, что встал передо мной, когда я оказался в этом мире. Убьёшь меня – погубишь брата по оружию, и это сделает тебя предателем. Присоединишься к нам – и докажешь, что ты всё ещё верен Императору.

– Императору?

– Император защищает.

– Истинно так.

Гарро вновь пошёл на невероятный риск, но, похоже, Император действительно защищал своего чемпиона. Для чего? Думается, у Натаниэля было ещё немало дел в этом мире. Вернуть Локена, помочь Малкадору, спасти Киилер, и наконец – исполнить свой собственный особый обет, о котором бывший Гвардеец Смерти рассказал Сигиллиту на Луне. Скоро мы подойдём к этому моменту, который станет апофеозом, но далеко не финалом истории Гарро.

Воин и святая

Параллельно с вышеописанными событиями и в перерывах между другими миссиями, на которые его регулярно отправлял Сигиллит, Натаниэль Гарро собирал слухи о Киилер, наводил о ней справки и старался отслеживать перемещения той, кого теперь уже все называли не иначе как Святая. Во время очередного витка поисков на одной из орбитальных плит Терры Странствующий Рыцарь наткнулся на Катану Таллери, излишне дотошного писца из Администратума.

Таллери обнаружила, что некоторые суда с припасами тайно откалываются от конвоев и совершают рейды к Титану. Писец решила, что это заговор Хоруса, который через Департаменто Мониторум хочет подорвать боеспособность Терры.

Катана, как и Гарро, читала «Лектицио Дивинитатус» и приняла веру в Бога-Императора. Это сыграло свою роль в том, что Натаниэль поверил в её доводы. Вместе они смогли пробраться на Титан, где тайно возводилось некое сооружение. Гарро и Таллери были поражены тому, что в конце пути их ждал… Малкадор.

Регент пояснил, что проект «Офрис» на Титане гарантирует выживание человечества после Ереси. Впрочем, он не рассказал Гарро ничего конкретного, мотивировав это тем, что они ещё не готовы – ни сам «Офрис», ни Гарро. Также Сигиллит нехотя признал, что делает всё это втайне от Повелителя Человечества (об этом я подробно рассказывал на стриме про Регента Терры).

Учитывая, что писец узнала слишком много, Сигиллит приказал Натаниэлю казнить её. Несмотря на то, что бывший Гвардеец Смерти принёс клятву верности Малкадору и поклялся исполнять все его приказы, в этот раз он воспротивился и предложил альтернативу. Регент неожиданно смягчился и сделал Катану своим агентом, как ему посоветовал Гарро.

Затем была миссия на Нолек Тримус. Тогда, после непродолжительной кампании лоялисты подвергли мир орбитальной бомбардировке, но некоторым предателям удалось спрятаться в сети подземных бункеров. Узнав о том, что на планете находится демон, Гарро отправился на его поиски и пропал.

Вслед за Агентом Примус отправился Хелиг Галлор, один из семидесяти с «Эйзенштейна». Галлора завербовал лично Сигиллит после того, как воин доказал свою ценность в совместной миссии с Амедерой Кендел. Галлор с отрядом смертных спустился на Нолек Тримус и обнаружил Натаниэля в старой базилике, построенной Несущими Слово. Гарро сидел у тела поверженного драконопободного демона и к чему-то прислушивался.

Сначала он просто игнорировал Галлора, который невольно задумался о разнице между терранцами и барбарусцами (сам Хелиг был с Барбаруса). Затем Галлор признался – его и других воинов из семидесяти уязвило то, что лишь Натаниэля Малкадор призвал на службу. Но бывшего Боевого капитана всё это мало волновало, он приказал Хелигу вызывать «Штормовую птицу», чтобы забрать смертных.

В этот момент барбарусец наконец понял, к чему прислушивался Гарро. Только после этого Натаниэль объяснил, что не смог полностью уничтожить демона. Нерождённый питался кровью и покинул своё физическое воплощение, когда понял, что ему не совладать со Странствующим Рыцарем. Но едва прибыл Галлор с отрядом смертных, это привлекло внимание твари, которая вновь пробудилась. Натаниэль и Хелиг плечом к плечу изгнали исчадье варпа обратно в ад.

После этой миссии Агент Примус вернулся на Терру и продолжил поиски Киилер. В своих странствиях он столкнулся с Сигизмундом из Имперских Кулаков, который тоже верил в Святую, хотя и не был связан с ней особыми узами, как Натаниэль.

Параллельно с Гарро Эуфратию искал Эристрид Келл, ассасин из Храма Виндикар. Тот самый, из «Немезиды» Сваллоу, который, как оказалось, не погиб, а был совращён лично Хорусом. Луперкаль сначала сломил волю ассасина, а затем впустил в его тело могущественного демона и приказал ему убить Святую.

Вместе с Хальном, оперативником из Альфа-легиона, Эристрид Келл выследил Киилер. Легионер смешался с толпой паломников, тогда как ассасин занял позицию для стрельбы. Но вовремя подоспевший Гарро сначала разрубил Хальна пополам, а потом сошёлся в бою с демоном-ассасином и изгнал его в варп.

После этого Вардас Исон из Странствующих Рыцарей взял Эуфратию под стражу, но Святая не сопротивлялась, сказав Натаниэлю, что его рука подарит ей свободу, когда придёт время (к слову, в итоге вовсе не Гарро освободил Киилер из Чернокаменки, хотя, возможно, Эуфтария говорила иносказательно и имела ввиду заключительный эпизод их истории).

Важно отметить, что тогда, на планетарной платформе «Геспериды», Святая коснулась разума Воина и показала ему бесконечное множество вариантов будущего, в каждом из которых она погибает. Киилер оставалась жива только в одном случае – когда её защищал Натаниэль. Гарро не сомневался в видениях Эуфратии, поэтому и стремился всегда находиться рядом с ней. Но у него были клятвы, данные Малкадору, у него был долг не только перед Святой, но и перед Человечеством. Впрочем, очень скоро эти клятвы превратятся в пепел на ветру…

Последнее задание

Перед самой Осадой Гарро занимался выслеживанием культистов Хаоса на Терре. А потом Сиггилит, наконец, раскрыл Странствующим Рыцарям правду о проекте «Офрис» и неожиданно освободил Натаниэля от всех клятв. Регент заявил, что судьба теперь уже бывшего Агента Примус связана не с Титаном, а с Террой. Неизвестно, знал ли Малкадор, что случится с Гарро в ближайшее время.

Вместе с Хелигом Галлором и Гарвелем Локеном Натаниэль продолжил очищать Тронный мир от порчи нерождённых, а затем бился с отступниками во время Осады Терры. В частности, он командовал одной из истребительных команд Сатурнианского гамбита.

Сначала отряд Гарро столкнулся с юстаэринцами Фалька Кибре. Сыны Хоруса были уничтожены и Натаниэль лично зарубил Фалька. Затем Гарро вместе с Белом Сепатом и Эндридом Хааром атаковал отряд Изэкииля Абаддона. Сепат и Хаар пали в бою с Чемпионом Хоруса, но когда труп Эндрида придавил Абаддона к стене, Натаниэль не упустил шанса. Он уже замахнулся Вольнолюбцем, ещё секунда и обездвиженный Абаддон будет мёртв… однако в этот момент Изэкииля экстренно телепортировали с поля боя, что спасло ему жизнь

Рождение эйнхерия

Я не буду рассказывать о том, как Эуфратия выбралась из Чернокаменки и как в итоге попала в бастион Мармакс, об этом мы поговорим в другой раз. Сейчас отмечу лишь, что даже без своих проповедей она являлась грозным оружием против Хаоса. Ведь смертные, оборонявшие обречённый бастион, благодаря присутствию Святой раз за разом отбивали атаки Гвардии Смерти, несоизмеримо превосходящей защитников числом и огневой мощью.

Именно там, в Мармаксе, Гарро наконец нашёл Киилер и круг замкнулся. Когда-то Боевой капитан Четырнадцатого легиона потерял цель и не знал, во что верить. Но женщина, связанна с ним судьбой, подсказала Натаниэлю – нужно верить в себя и Бога-Императора. Прошли годы, многим показавшиеся вечностью в кровавом аду, и теперь уже Святая испытывала неуверенность. Она не знала, сумеет ли исполнить свою миссию, ведь та казалась столь масштабной, что один человек на её фоне значил даже меньше, чем ничего. Но Гарро напомнил Эуфратии, что порой достаточно одной лишь веры – в себя и в Бога-Императора.

– Ни у кого из нас не было выбора на пути, проложенном судьбой. Но мы не вправе сомневаться. Мы должны идти вперёд, ибо альтернатива одна – конец и смерть. Ты научила меня этому, Эуфратия. – Он ощутил, как его грудь наполняет уверенность, а решимость крепнет с каждым словом, – холодная, чистая и сильная, словно воды горного ручья. – Я усвоил урок, который ты преподала мне, когда я впервые пришёл искать тебя. Помнишь, что ты мне сказала в тот день?

– У тебя есть цель, – кивнула женщина. – И долг перед Императором, который можешь исполнить только ты.

– И я наконец осознал, что это значит, – кивнул Гарро в ответ. – Я могу вдохновить людей так же, как и ты, по-своему, не словами, но вот этим. – Он возложил руку на рукоять меча. – Теперь я вижу ясно. Прими мою благодарность, от всего сердца.

Киилер отвела взгляд.

– Мне бы твою уверенность, Натаниэль.

– Она у тебя есть, – отозвался он. – Тебе просто нужно открыть её заново. Хелиг позаботится, чтобы у тебя было достаточно времени для этого.

Гарро повернулся к товарищу и протянул руку. Галлор принял её, и братья сжали наручи друг друга в традиционном приветствии воинов, лязгнув керамитом о керамит.

– Я не стану желать тебе удачи, – сказал младший легионер. – Подобные слова прозвучат... неуважительными. Скажу одно: если тебе предстоит пройти путь мученика, тогда бейся доблестно, боевой капитан.

– Мы Астасртес, – ответил Гарро. – Это то, ради чего нас создали.

Он уже собрался удалиться, как вдруг Киилер снова протянула к нему руки и вцепилась в воина.

– Я не хочу этого, – всхлипнула она, едва сдерживая рыдания. – Не хочу, чтобы ты уходил.

– Я тоже, – признался он, чувствуя, как в его груди разворачивается трепет незнакомых эмоций. – Но я должен сделать это.

Это был их последний разговор. Перед финальной атакой Гвардии Смерти, которую возглавили Тифус и Мортарион, Гарро попросил Хелига Галлора увезти Эуфратию как можно дальше в тыл. Он принял это решение за них двоих, потому что Киилер не хотела уходить. Она верила, что Император не позволит Мармаксу пасть и таким образом защитит её. Но Гарро понимал, что мысли женщины затуманены смятением и чувством непомерной ответственности. Воин не сомневался – Император действительно защитит свою Святую, но другим способом.

Натаниэль намеревался остаться в бастионе и оборонять Мармакс столько, сколько потребуется Галлору, чтобы увезти Эуфратию прочь. Но всё сложилось иначе. Бледный Король в одиночку вышел вперёд и бросил вызов своему некогда любимому сыну. Разумеется, Гарро не мог не принять его. Во-первых, потому что так он выиграл бы время для Хелига и Эуфратии. А во-вторых, когда-то давно, на Луне, Натаниэль поклялся Малкадору, что не успокоиться, пока не отомстит своему проклятому отцу.

Конечно, хотя Гарро был опытным и умелым воином, возможно – одним из величайших чемпионов Империума, он не мог рассчитывать на победу в поединке с примархом. Тем более с примархом, которому Нургл даровал своё благословение.

Я не буду пересказывать ход поединка, ведь очевидно, что большую его часть Мортарион просто играл с противником, осознавая своё полное превосходство. Интереснее отметить, что Жнец по-прежнему не терял надежды привлечь Натаниэля на свою сторону, хотя Дедушка советовал ему попросту убить непокорного воина.

Как и годы назад, на заре Ереси, Бледный Король ощущал внутреннюю силу Боевого капитана. Примарх признавал эту силу и хотел, чтобы такой воин находился рядом с ним. Вот только Мортарион больше не был тем, кому Гарро когда-то поклялся в верности. Для Натаниэля имел значения только один факт – его отец предал Императора, а значит – он враг.

Гарро встряхнулся от оцепенения, ощутив жар в крови, когда трансчеловеческие органы выбросили в его вены стимулирующие эндорфины и алхимические зелья.

Натаниэль выпрямился в полный рост, воспрянув из пыли. Вольнолюбец оставался крепко сжатым в руке.

И вдруг он что-то почувствовал.

Сначала Гарро подумал, что ощущение солнечного тепла на его лице было лишь побочным эффектом болевых шунтов, но оно принесло с собой странную ясность – почти умиротворение, одновременно новое и хорошо знакомое ему.

Не в силах сдержать порыв, Гарро устремил взор на верхние уровни разрушенного Мармакса, зная, что чьи-то добрые глаза смотрят на него оттуда.

«Киилер?»

Её имя застыло на губах, так близко, что он почти прошептал его. Чувствовал ли он то же, что и солдаты на зубчатых стенах, когда Эуфратия говорила с ними? В этом ли подлинная сила святости? Не в пламени воинственного красноречия, не в призывах встретить славную смерть... но в простом стремлении жить?

Тяжёлые шаги позади ощущались через щебень под сабатонами. Натаниэль обернулся и увидел, что Мортарион снова приближается к нему. Примарх бросил взгляд в том же направлении, что его сын, и кивнул самому себе.

– Придёт и её время, – прохрипел он. – Тебе не спасти эту женщину.

– Посмотрим!

Гарро ответил смертоносным ударом, что рассёк воздух на пути приближающегося Мортариона, но примарх уклонился от атаки. Он парировал меч своей косой, однако легионер развернул клинок, прежде чем Повелитель Смерти успел вырвать его.

Киилер действительно смотрела на него с вершины Мармакса в этот миг. И не только она. Ведь когда Мортарион, наигравшись, решил убить Гарро и впустить в его тело демона, что-то изменилось в бывшем Гвардейце Смерти.

– Ты не можешь сопротивляться мне, – прошипел примарх.

– Могу, – рычанием возразил Гарро, пылающей голубой дугой воздевая над собой Вольнолюбца. – И буду. Таков мой долг!

С криком ярости и непокорства он бросился в атаку.

Изумление Мортариона продлилось едва ли мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы объятый стремлением биться легионер оказался рядом с высоко поднятым мечом в руках.

Повелитель Смерти отреагировал молниеносно. Ржавая сталь громадного наконечника боевой косы с грохотом встретила силовой клинок. От столкновения вспыхнуло синее пламя, отбрасывая прыгающие тени на изуродованную землю.

Мортарион пытался парировать выпады противника, но Гарро стоял на своём, не давая отцу передышки, и сила его ни на йоту не уступала силе Бледного Короля.

«Невозможно...»

Странствующий Рыцарь был не более чем линейным солдатом – да, сильным и могучим по сравнению с любым смертным, но ни в коей мере не равным примарху. Мортарион должен был разрезать его пополам одним-единственным ударом косы... Да и вообще, Гарро уже должен быть давно мёртв! И всё-таки он продолжал сражаться, не уступая Мортариону в поединке клинков, – так, что Жнецу казалось, будто он сражается с собственным двойником.

Мортарион знает, что Гарро – не псайкер, поэтому ему просто неоткуда взять такую силу. Но Жнец уже кое-что смыслит в течениях варпа и ощущает влияние извне. Однако он ошибается, предполагая, что источником силы Натаниэля является Киилер. Эуфратия – лишь проводник.

И тем не менее, Боевой капитан всё ещё уступает своему отцу, ведь сколько мощи в него не вливай, он не может переступить через пределы своего физического тела. Поэтому его поражение – закономерно.

Находясь в шаге от смерти (и метафорически, и буквально) Гарро видит, как с вершины Мармакса срывается десантный корабль. Гвардейцы Смерти пытаются его сбить, но не могут. Натаниэль понимает, что победил. Ведь Киилер уцелела и Хелиг Галлор присмотрит за ней.

Вероятно, впервые за свою долгую жизнь Боевой капитан перестаёт бороться. Его руки больше не могут сжимать сломанный клинок, а ноги не в состоянии поднять воина с земли. Он пронзён Безмолвием, силовой косой Мортариона, и не может биться. Но этого и не требуется. Ведь воин исполнил миссию – спас свою Святую.

– Нет... – могильный хрип Мортариона перерос в яростный рык. – Даже в смерти своей ты продолжаешь мне мешать!

– Да, – выдохнул Гарро, собирая все оставшиеся силы до последней капли, прежде чем его разум истечёт из тела в алчущий прах вместе с кровью. – Я лишаю тебя твоей победы. Ты никогда не обретёшь... того, что желаешь. Таков удел... всех отступников.

А затем, с последним рёвом неповиновения, Натаниэль подтянулся на лезвии Безмолвия, пробив бритвенно-острым наконечником собственную плоть так, что тот вышел из спины. Теперь он оказался на достаточном расстоянии от Повелителя Смерти...

...чтобы нанести свой последний удар.

Остаток Вольнолюбца всё ещё оставался зажатым в руке Гарро, и легионер вонзил сломленный клинок прямо в горло Мортариона, погрузив его по самую рукоять. Ядовитая кровь выплеснулась кошмарным гейзером, залив гнусным ихором горжет покрытой ржавчиной брони примарха.

В этот короткий эпизод Джеймс Сваллоу помещает сразу две великолепные аллюзии. Во-первых, слова Гарро «Я лишаю тебя твоей победы» – очевидная отсылка к «Полёту Эйзенштейна», где почтенный дредноут Хурон-Фал прежде, чем перегрузить реактор саркофага, говорит:

Это наша смерть. Мы сами её выбрали и лишаем тебя твоей победы.

Хурон обращается к Хорусу, а Натаниэль к Мортариону, но смысл у этих посланий общий – предатели никогда не победят, даже если убьют лоялистов всех до последнего.

И второй момент – Гарро вонзает в горло отца сломленный клинок. Едва ли это случайная деталь, учитывая, что Мортарион всегда называл Гвардию Смерти «мои несломленные клинки». В таком контексте обломок Вольнолюбца, который наносит примарху хоть и несмертельную, но жестокую (и очень обидную) рану в последнем акте неповиновения боевого капитана, выступает метафорическим апофеозом пути, который прошёл Бледный Король. Ведь в конце концов он всё же сломался, и сломал своих сыновей.

Натаниэль перед смертью заявил, что если Мортарион убьёт его, то уже никогда не сможет искупить своё предательство. Интересно, что он имел ввиду? Гарро действительно верил, что в тот момент у Жнеца ещё были варианты? А верил ли в это Император? Думаю, да. Думаю, Император до сих пор в это верит, но сегодня мы говорим не про Бледного Короля, а про его самого стойкого сына, истинно несломленного клинка.

Темнота мягко заволокла поле зрения и окружавшая его сумятица исчезла, превратившись в далёкие отголоски. Сдвоенный стук основного и вторичного сердец, пульсирующая мощь жизни, что была спутником Гарро так долго, слились в единое ритмичное сокращение. А затем звук этот стал замедляться.

Солнечные лучи отразились от серебряной пылинки в небесах, отмечая успешное спасение Киилер. Странствующего Рыцаря охватила волна подлинной скорби по отношению к Святой. Как только минет этот день, ей придётся идти дальше – на сей раз без своего защитника – и нести тяжкое бремя Имперской Истины в одиночку.

Больше всего на свете Гарро желал быть рядом с ней и продолжать борьбу с могуществом Хаоса, но бывший Боевой капитан знал, что ему не суждено дожить до новой битвы. Он находил слабое утешение лишь в том, что война против еретиков не утихнет, даже если продолжит бушевать веками, тысячелетиями и дольше.

Смерть приближалась к нему, и тень её савана ниспадала на легионера. Натаниэлю и прежде доводилось балансировать на краю бездны, но до сего момента ему удавалось вовремя отойти от края. Теперь же обречённый воин падал. Промежутки между ударами сердца становились всё длиннее, их сила угасала.

Гарро поднял голову – и сквозь застилавшую зрение пелену он узрел образ Смерти. То, что люди ушедших эпох нарекли бы Танатосом, Азраилом или Жнецом Людей, Мортарион воплощал в реальности. Измождённый, скрывающийся в тени капюшона примарх олицетворял отнюдь не вечный покой, благородную гибель или достойный уход из жизни – он являл собой истинный ужас всего этого, разложение и распад, знаменующие окончательный итог бытия.

Но последним сознательным деянием Гарро стала решимость не поддаваться этому. Пока тени укрывали окружающий мир, а ход времени удлинялся, дух непокорства наполнил всё его существо, и пред взором Гвардейца Смерти возник свет – восхитительное золотое сияние. Мортарион со своим порченым легионом, развалины и панорама сражения – всё меркло по мере того, как свет набирал силу.

В самом сердце изумительного сияния появилась исполинская фигура в великолепных доспехах – она ступала сквозь свет, словно через открытую дверь. Образ воителя в безупречном переливчатом злате посмотрел в сторону павшего Астартес и встретился с ним взглядом.

«Неужели это правда?»

Мысли Гарро превратились в единый поток эмоций и впечатлений.

«Быть может, это мой слабеющий разум порождает последний отблеск жизни перед самым концом?»

«Или это действительно... Он?»

Слов не потребовалось. Облачённый во злато воитель по-отцовски кивнул Гарро и протянул ему раскрытую длань. Легионер знал, что если коснётся её, если по-настоящему примет и обретёт веру, свободную от сомнений и колебаний, то однажды наступит день, когда он возродиться.

С дрожью волнения сын Альбии и Терры, Сумеречный Рейдер, Гвардеец Смерти и Странствующий Рыцарь потянулся, чтобы принять длань золотого воина. Как только руки их сомкнулись, Гарро увидел, что металл его латных перчаток, равно как и плоть, и кости под ней, рассыпаются прахом и разлетаются на ветру. Но это больше не имело ни малейшего значения. Материальное вещество бытия не значило ровным счётом ничего. Отныне его душа обретёт вечную жизнь.

Он мог испугаться, но в этот момент Гарро испытал один лишь неподдельный восторг – ибо его предназначение, цель всей его жизни, наконец-то исполнилась. Бог-Император знал его имя, и теперь дозор Натаниэля Гарро окончился.

Позже о Гарро будут слагать легенды. Пойдут слухи, что он не погиб на Терре и пережил Осаду, до сих пор командуя элитной группой Астартес, выполняющей скрытые цели на службе Империуму. Другие будут говорить, что это Натаниэль, а не Мерик Войен ушёл служить в Главный Апотекарион и всю оставшуюся жизнь искал лекарство от Чумы Нургла. Найдутся и такие, кто поверит, будто Хаос всё таки добрался до боевого капитана и он переродился в Повелителя Мух.

И хотя во всех этих историях нет ни капли правды, они важны, потому что подчёркивают эпичность образа Гарро, который сиял столь ярко, что ни враги ни друзья не могли поверить в его окончательную смерть. Впрочем, Сваллоу без экивоков говорит нам, что хотя дозор Натаниэля окончился, его путь отнюдь не завершён. За гранью смерти абсолют веры обрёл для него целостность в облике Бога-Императора, который подарил душе чемпиона вечную жизнь. Но если отойти от витиеватых метафор, что это может значить?

Для меня трактовка очевидна – Гарро стал эйнхерием, которых мы уже видели в деле. Повелитель Человечества призвал их в самый тёмный час, когда род людской стоял в шаге от небытия и в арсенале его осталось лишь одно оружие, способное остановить орды нерождённых, прорывающихся из Паутины в сердце Терры.

Бушевавшие в пламени тени сражались с демонами, их силуэты выглядели нечёткими и постоянно меняющимися. Рождённые огнём воплощения павших Десяти Тысяч бились по колено в психическом шквале и пронзали врагов призрачными копьями. Образы преданных и убитых на Исстване космических десантников сражались секирами, клинками и когтями, символы расколотых легионов скрывал пепел почерневших доспехов. Гигант среди гигантов с огромными обнажёнными руками бросался вперёд на гребне огненного прилива. Десятый сын умирающей империи ненадолго возродился в жертвенном гневе своего отца.

Я уже много раз приводил эту цитату из «Повелителя Человечества» Аарона Дэмбски-Боудена, которая, как кажется, ставит последнюю точку в истории Натаниэля Гарро и тысяч других, истинно преданных, обретших абсолютную веру при жизни и после смерти, а потому не умерших по-настоящему, но возрождённых Богом-Императором в виде психических фантомов, ибо их долг служения человечеству не иссяк с гибелью тела и не иссякнет вовеки.

Разумеется, тут уместно вспомнить о Легионе Проклятых, но мы уже обсуждали эту тему на другом стриме. Возвращаясь к Гарро, я не сомневаюсь, что он действительно стал эйнхерием Императора, возможно – первым из них. И не имеет значения, что к моменту его смерти эпизод с Паутиной остался в далёком прошлом. Во-первых, время в варпе течёт иначе. Во-вторых, на отдельном стиме я подробно рассказывал о временных аномалиях в лоре и о цикличности вселенной Вархаммера.

В-третьих, у нас слишком мало сведений о том, как Император призывает павших воинов, чтобы утверждать или отрицать что-то наверняка. При этом гибель Натаниэля из «Рыцаря в сером» Джеймса Сваллоу всё же кажется мне прописанной достаточно подробно и однозначно, чтобы не оставить сомнений.

Хотя я уже не раз говорил об этом, во избежание поясню, что эйнхериями в скандинавской мифологии называли павших воинов, которые после смерти попали в Вальхаллу и во время Рагнарёка выйдут под знаменем Одина на последнюю битву с хтоническими чудовищами.

Слово «эйнхерий» с древнескандинавского можно перевести как «армия одного» или «сам себе армия». Конечно, тут нельзя не вспомнить рассказ «Легион одного» / «Сам себе легион» Джеймса Сваллоу, который повествует о том, как Гарро вербовал Локена на Исстване.

Позже вместо «эйнехрии» начало использоваться слово «асгардрейден», что дословно переводится как «Всадники Асгарда». А в позднем средневековье войско мёртвых, как яркий мифологический образ неодолимой силы, распространился по всей Европе и не без участия христиан был демонизирован до почти полной неузнаваемости, став хорошо известной Дикой Охотой.

Кирилл Зиндерманн называл Натаниэля Гарро первым мучеником. Конечно, Боевой капитан был далеко не первым и уж точно не единственным героем, павшим в неравном бою с предателями и с именем Бога-Императора на устах. Но он являлся первым и единственным, кто обрёл и сохранил свою… Его Святую. Кто провёл её чрез тернии войны и хаоса, защитил, уберёг ценой собственной жизни, ценой всего, что имел и мог иметь. Обретя веру, он ни на миг не терял её, за что был удостоен величайшей награды – Её любви, искренней, настоящей, абсолютной. Единственной любви, о которой можно мечтать.

За это же он занял место подле своего Бога. В одном ряду с Улиссом Теметером, Хурон-Фалом, Феррусом Манусом и множеством других, чьи имена будут отзываться в вечности до конца времён. Потому что до конца времён, в мире бесконечной войны, они будут оставаться последним оплотом Человечества. Верные души, пылающие столь ослепительно, что над ними не властна сама смерть. Те, для кого верность сама по себе награда. Эйнхерии Императора.

Источники

• «Полёт Эйзенштейна» Джеймс Сваллоу;
• «Клятва момента» Джеймс Сваллоу;
• «Меч истины» Джеймс Сваллоу;
• «Сам себе легион» Джеймс Сваллоу;
• «Щит лжи» Джеймс Сваллоу;
• «Пепел верности» Джеймс Сваллоу;
• «Обет веры» Джеймс Сваллоу;
• «Терпение» Джеймс Сваллоу;
• «Погребённый кинжал» Джеймс Сваллоу;
• «Сатурнин» Дэн Абнетт»
• «Повелитель человечества» Аарон Дэмбски-Боуден;
• «Рыцарь в сером» Джеймс Сваллоу;
• «Ересь Хоруса, Том VI – Возмездие»;
• «Индекс Астартес III: Потерянные и проклятые».

На сегодня все. С лоялиста – лайк, с хаосита – коммент, с обоих – подписка. Император защищает, Аве Доминус Нокс и Славьте Солнце!

Еще статьи по вселенной Вархаммера:

«Отголоски Вечности»: Вулкан и Магнус – кто стоит за кулисами?

Мортарион: Закланный Бог

Волчья стезя – все поединки Русса

Кархародон Астра: Сердце пустоты

True Aurelian – Part Two. Как Лоргар спас Императора… снова.

Эндрид Хаар: Клык Императора

Лотара Саррин: Наша убийца

Схизма Марса: предтечи и последствия

Тутеларии Тысячи Сынов: бойся своего ангела-хранителя

Лоргар и Ингефель, Часть 1 – Нефилимы

Трилистник Императора: Служить Человечеству

Севатар: Обрученный с Безумием, Вскормленный Смертью

Рунные жрецы не используют варп

Трудно быть богом: деконструкция целей и мотивов Императора Человечества

Последний иллюминат, или Как Малкадор Империум застраховал

Магнус Красный: ибо умножающий знание умножает печаль

Протопримарх: Ангел Смерти Императора

Феррус Манус: откровение железа

Конрад Кёрз – В начале был страх

Мечтаем о сериале по Ереси Хоруса: идеальный голливудский каст

Корпус Смерти Крига: закаленные в атомном огне

Ангрон Тхал’Кр – мертвые не предают

Робаут Жиллиман – Цезарь гримдарка, который знает, как надо

Леман, мать его, Русс – блиц-обзор Волка Шрёдингера

Сангвиний Аннандэйла: WTF?!

Хорус Луперкаль: лучшие уходят первыми…

Полистайте ленту канала - там ещё много интересного;)

Канал на Ютубе

Группа в ВК

Блог на Пикабу