Все говорили, что ей повезло. Очень повезло. Лотерейный билет, один шанс на миллион, и она его вытянула. Лиза не помнила первых суток, проведенных в маленькой местной больнице. Врачи были уверены, что до утра она не дотянет. что всё случится вот-вот. И единственное, что они могли сделать – по возможности избавить ее от страданий.
Поэтому в те сутки для Лизы не было ничего, кроме тьмы, глухой боли и чувства, что ей тяжело дышать. Пожалуй, из этого состояния она бы шагнула на тот свет, не очень бы заметив это.
Только на другой день, удивляясь тому, насколько крепким оказался ее организм – раз он все еще цеплялся за жизнь – медики поверили, что Лиза, пожалуй, перенесет переезд в областную клинику и вызвали сана-виацию. Нет, речь не шла о специальном «борте». Просто Лизу погрузили в реан=имационный автомобиль и очень быстро доставили в отделение травматологии в областной центр.
Там молодая женщина и пришла в себя. Тоже в реа-нимации. Когда она осознала, где она и что с ней, когда смогла говорить, и врач подошел к ней, первое, что она спросила:
- Как...мои?
Врач не понял ее. Это был пожилой человек, с большим опытом, он видел самые разные случаи. Видел как те, кто должен был поправиться, внезапно переходили в категорию «тяжелых», а затем покидали этот мир. Становился свидетелем и обратных случаев – когда почти безнадежные больные каким-то образом выкарабкивались и становились на ноги. В душе он думал, что с Лизой этого не произойдет.
Тем не менее, услышав, что его пациентка заговорила, он слегка улыбнулся ей:
- Как ваши дела? Ну, для начала, вы живы – это самое главное. Давайте пока не будем вдаваться в подробности, посмотрим, как пойдет дело.
А потом он покривил душой, добавив:
- Я думаю, все будет хорошо.
- Нет, – даже на то, чтобы облизать пересохшие губы Лизе потребовалось большое усилие, – Как ...мои? Соня...Андрей...Ира...
- Это о том, с кем вы были в машине? – врач развел руками, – Право, я не знаю. Вчера, говорят, приходили из полиции, о чем-то хотели вас спросить. Но, во-первых, была не моя смена. Во-вторых, мне ничего не передали. Надеюсь, что с теми, о ком вы спрашиваете, все в порядке. Во всяком случае, здесь их нет.
Лиза поняла, что он этого врача она больше ничего не узнает. Позже время, которое она провела в реа-нимации, показалось ей самым светлым на фоне того, что происходило дальше. Здесь, в этом большом светлом помещении, за самочувствием Лизы все время следила умная аппаратура. Тут было много хороших препаратов, и Лиза почти не ощущала боли. Но самое главное, молодая женщина верила, что из их четверки она пострадала сильнее всех. Слава Богу, если это так.
На другой день врачи решились, и сделали необходимую операцию. Еще некоторое прошло для Лизы в состоянии маятника: неизвестно, куда он качнется – будет ли она жить, или....
И, наконец, медсестра, которая за ней ухаживала, сказала с улыбкой:
- Завтра переведем вас в палату.
- Там ко мне смогут приходить родные?
- Конечно.И в часы посещений, и...Знаете, у нас очень не хватает санитарок, так что если кто-то из ваших близких сможет за вами ухаживать....мы разрешаем таким родным быть с больными хоть круглые сутки.
- Вы думаете...я сама уже не смогу? Никогда не буду себя обслуживать?
- Конечно, сможете, – сказала медсестра подчеркнуто уверенным тоном, – Но не сейчас. Главная ваша проблема – это позвоночник. Так что пока он не восстановится – пусть за вами поухаживают близкие.
Только теперь Лиза подумала об этом:
- Но потом...я же смогу встать на ноги... правда?
Медсестра подумала с некоторой досадой - почему ей выпало вести этот разговор? Рассказывать молодой женщине о ее состоянии и перспективах восстановления должен был врач. Но медсестра знала также, что даже неопределенный расплывчатый ответ мог привести к тому, что пациентка ночью не сможет спать, и состояние ее ухудшится. Медсестра знала мнение врачей о травмах Лизы, поэтому сказала твердо.
- Ну что ж. Инвалидная коляска вам не грозит, но от хромоты по видимому, избавиться не удастся. Считайте, что вы дешево откупились от судьбы, всё могло быть гораздо, гораздо хуже.
- А мои близкие? Как они?
- Из того, что мне известно - завтра в палате вас будет ждать муж. И, думаю, большой букет цветов....
- Разве их разрешают сюда приносить? – на глазах у Лизы появились слезы.
- Сюда, в наше отделение, нет. Но вниз, в палату – почему бы и не порадовать вас? Цветы, даже шарики – все это здесь, в больнице, не редкость...
...Медсестра не обманула Лизу. На другое утро, после того как молодую женщину осмотрел врач, ее переложили на каталку и повезли вниз, на второй этаж – туда, где находились палаты больных.
Огромным облегчением для Лизы было увидеть мужа – целого и невредимого. Он с улыбкой встал ей навстречу. А еще она поняла, что будет лежать в платной палате. Никаких соседей рядом – только две кровати. Одна из них предназначалась для Лизы, а вторая, вероятно, для Андрея или того, кто будет за нею ухаживать.
Лиза немедленно забросала мужа вопросами, но тут пришел врач, чтобы осмотреть ее, а потом настала пора лекарств и уколов. После них Лиза чувствовала себя одурманенной. Накануне ее предупредили, что таких сильных препаратов как раньше, она будет получать все меньше. Придется научиться терпеть боль, а когда врач разрешит, то и двигаться, несмотря на неё.
Но пока еще молодая женщина на испытывала сильных страданий, только все время хотелось спать, и Андрей убеждал ее, что не нужно сопротивляться этому желанию.
В голове у Лизы прояснилось только к вечеру, за окном уже стемнело.
- Расскажи мне наконец, – она взяла мужа за руку, – Как Ира? Как Сонечка? С ними все благополучно? Они придут меня навестить?
- Видишь ли, – сказал Андрей мягко, он сидел на краю ее постели, – Это была страшная авария...Ирина...спасти ее не смогли.... Ее не довезли до больницы... Все произошло там же, на месте. Соня тоже сильно пострадала. Она лежит в другой клинике, и медики пока не могут сказать точно... Я чувствую свою вину, но....
Голос мужа становился все более глухим, отдаленным....Дышать становилось тяжелее. Лиза осознала, что у нее бо-лит голова, так сильно, как до этого не бо-лела никогда в жизни. Она пыталась сказать Андрею, чтобы тот вызвал врача, но язык не подчинялся Лизе, вместо связных слов получилось какое-то мычание.
- Я понимаю, что тебя потрясла эта новость. Отдохни, – сказал Андрей, укрывая Лизу одеялом до самого подбородка, – Что ж, ничего теперь не поделаешь. Хорошо, хоть мы с тобой остались живы...
Среди ночи в палату заглянула медсестра. Андрей сидел возле постели жены.
- Тише, она спит, – предупредил он.
Но медсестра нагнулась над пациенткой, бегло осмотрела ее – причем лицо выражало все большую тревогу, а потом поспешила за врачом.
*
- Как же вы не поняли, что дело плохо? – врач-нев-ропатолог смотрел на Андрея с изумлением, – У вашей жены случился ин-сульт, и она несколько часов пролежала без всякой помощи. И это в больнице! Сегодня уже, кажется, все знают, даже дети, что первые часы – решающие, от них зависит – как повернется дело, сумеет больной потом восстановиться или нет.
Андрей пожал плечами, вид у него был очень виноватый.
- Я думал, что Лиза просто заснула....
- Но этого же не может быть! Чтобы она лежала так, без всяких признаков, тихо и спокойно....
- Ну, я же понимал, что ей больно после таких травм и думал, что она сто-нет во сне...
- Эх вы, – врач, не сдержавшись, махнул рукой, – Ваша жена и так уже одной ногой была на том свете, а теперь...Никаких гарантий, что она выкарабкается – нет, и уж точно она не будет прежней. Готовы вы годами ухаживать за пара-лизованной супругой? Нет? А ведь эта ваша вина, целиком ваша вина.... Скажите мне хотя бы – что послужило причиной? Пациентку что-то расстроило?
Андрей только руками развел:
- Понятия не имею....
А через несколько дней, стоя возле постели Лизы, он говорил ей:
- Извини, но я не могу из-под тебя таскать всю жизнь утки...Так что...
«Ты уходишь?» – хотела спросить Лиза, но не могла вымолвить ни слова. Однако муж ответил на ее незаданный вопрос:
- Так что я ухожу. У тебя будет пенсия по инвалидности. Квартиру я оставлю тебе, сможешь кого-нибудь нанять, так, кажется, делают – уход за бесплатное проживание. Но я всегда был с тобой честным – и сейчас говорю: это выше моих сил – посвятить жизнь тому, чтобы....
Теперь Лизу волновал только один вопрос «Как Соня?» – но даже если бы она могла говорить, она бы не задала его мужу.
продолжение следует
