Глеб Смирнов угрюмо уставился в монитор, где мигал курсор в пустом текстовом документе. Редакционное задание, полученное час назад, никак не желало обрастать буквами.
«Написать о местной знаменитости, — крутилось в голове. — Да еще с „изюминкой"! И где прикажете искать эту „изюминку" в нашем захолустье?»
Он раздраженно забарабанил пальцами по столу. Взгляд рассеянно скользнул по стопке газет, и вдруг Глеба осенило.
«А что, если... — он резко выпрямился. — Точно! Напишу-ка я об отце. Как-никак, известный археолог, кучу экспедиций провел. Читателям будет интересно».
Воодушевленный идеей, Глеб потянулся к клавиатуре. Для начала не мешает провести небольшое исследование, освежить в памяти отцовские регалии и достижения.
Однако спустя час он в растерянности откинулся на спинку стула. Поисковики выдавали массу информации об историке Андрее Степановиче Смирнове — научные статьи, упоминания в прессе, даже интервью. Но ни слова о раскопках за последние годы. Зато обнаружилось множество ссылок на лекции и семинары в МГУ.
«Ерунда какая-то, — подумал Глеб. — Может, однофамилец?»
Он открыл страницу университета и замер. С фотографии на него смотрело знакомое лицо, несомненно принадлежащее его отцу.
Глеб почувствовал, как по спине пробежал холодок. В висках застучала кровь. Что все это значит? Почему отец — известный археолог, чьими силами была собрана экспозиция местного исторического музея — вдруг оказался преподавателем в столичном вузе? И почему он ничего об этом не знает?
В памяти всплыли обрывки разговоров, странные нестыковки, которые он раньше списывал на рассеянность отца. Внезапные командировки, долгое молчание, путаница в датах...
«Нет, тут что-то не так, — Глеб решительно захлопнул ноутбук. — Надо ехать в Москву и во всем разобраться».
Он быстро забронировал билет на поезд и принялся собирать вещи. В голове роились вопросы, на которые он намеревался получить ответы — чего бы это ни стоило.
Уже стоя в дверях с дорожной сумкой, Глеб на миг заколебался. Может, позвонить матери? Предупредить о поездке? Но что-то его остановило. Интуиция подсказывала: лучше держать свои планы при себе. По крайней мере, пока он сам во всем не разберется.
Захлопнув дверь, Глеб решительно зашагал к лифту. Впереди его ждала Москва и — возможно — ответы на вопросы, которых он раньше даже не осмеливался задавать.
***
Московское утро встретило Глеба промозглым ветром и моросящим дождем. Он поёжился, сильнее запахивая куртку, и решительно направился к величественному зданию МГУ.
В просторном вестибюле царило оживление — студенты спешили на пары, преподаватели неторопливо беседовали, сверяясь с расписанием. Глеб огляделся, пытаясь сориентироваться.
— Простите, а где можно найти кафедру археологии? — обратился он к проходящей мимо девушке с стопкой книг в руках.
— Четвёртый этаж, — ответила та, не сбавляя шага.
Глеб поднялся по широкой лестнице, чувствуя, как с каждым шагом нарастает напряжение. Вот и нужный этаж. Он медленно двинулся вдоль ряда аудиторий, вглядываясь в лица проходящих мимо людей.
И вдруг застыл как вкопанный. Из одной из аудиторий вышел он — высокий мужчина с седеющими висками, в твидовом пиджаке. Отец!
Глеб инстинктивно отступил за угол, чувствуя, как бешено колотится сердце. Он осторожно выглянул, наблюдая за отцом.
— Папа, не забудь, что ты обещал посмотреть мой доклад сегодня вечером.
Глеб почувствовал, как у него перехватило дыхание. Папа? Он не ослышался?
Андрей Степанович улыбнулся:
— Конечно, Паша, не забуду. Встретимся дома после занятий.
— Отлично! — кивнул Павел. — Тогда до вечера. А сейчас мне пора на лекцию.
Он поспешил в аудиторию, а Андрей Степанович скрылся за дверью с табличкой "Кафедра археологии".
Глеб остался стоять, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Мысли лихорадочно метались в голове. "Папа"? "Встретимся дома"? Что здесь происходит?!
Он достал телефон и трясущимися пальцами набрал в поиске: "Павел МГУ исторический факультет". Соцсети выдали несколько профилей. Он всмотрелся в фотографии и узнал того самого парня, что разговаривал с отцом. Павел Ладейников.
Недолго думая, Глеб отправил сообщение:
"Здравствуйте, Павел! Я журналист, пишу статью о выдающихся преподавателях российских вузов. Не могли бы вы уделить мне немного времени для интервью о профессоре Смирнове? Буду очень признателен за помощь".
Ответ пришёл почти мгновенно:
"Добрый день! Да, конечно, я не против. Может, встретимся после занятий в университетском кафе?"
Глеб согласился, договорившись о времени. Теперь нужно найти гостиницу и хорошенько всё обдумать. Предстоит непростой разговор.
Через два часа Глеб сидел за столиком в уютном университетском кафе. Он то и дело поглядывал на часы, ожидая Павла.
— Здравствуйте! Вы, должно быть, тот самый журналист? — раздался рядом приветливый голос.
Глеб вздрогнул и поднял глаза. Тот самый студент, улыбаясь, протягивал руку:
— Павел Ладейников. Рад познакомиться.
— Глеб... эээ... Соколов, — выпалил Глеб первую пришедшую в голову фамилию, пожимая протянутую ладонь. — Спасибо, что согласились встретиться.
Они сделали заказ, и Глеб, стараясь унять дрожь в голосе, начал расспрашивать Павла об университете и преподавателях. Тот охотно рассказывал, то и дело упоминая "Андрея Степановича".
— А давно профессор Смирнов преподаёт в МГУ? — как бы между прочим поинтересовался Глеб.
— Да уже лет тридцать, наверное, — задумчиво ответил Павел. — Он пришёл в университет ещё до рождения моей старшей сестры. Знаете, Андрей Степанович не только преподаёт, но и активно занимается полевыми исследованиями. Каждое лето выезжает на раскопки.
Глеб почувствовал, как к горлу подступает комок. Тридцать лет? Раскопки каждое лето? Но ведь летом отец работал в их областном музее, проводя в экспедициях большую часть остального времени...
— А вы... вы его студент? — осторожно спросил он.
Павел рассмеялся:
— Ну, формально да. Но вообще-то я его сын. Хотя поблажек от него не дождешься!
Глеб почувствовал, что его сейчас разорвет от эмоций. Он поблагодарил Павла за разговор и уже собирался уходить, когда Павел неожиданно предложил:
— Слушайте, а может, зайдёте к нам домой? Отец наверняка уже вернулся с работы. Думаю, он будет рад пообщаться с журналистом лично.
Вот он — шанс увидеть всё своими глазами! Подавив нервную дрожь, Глеб кивнул:
— С удовольствием.
***
Дорога заняла около получаса.
— Ну вот мы и пришли, — объявил Павел, открывая дверь. — Мам, пап, я дома! И гостя привёл!
Глеб нерешительно переступил порог. Из глубины квартиры донеслись голоса:
— На кухне мы, сынок! Проходите!
Сердце Глеба забилось как сумасшедшее. Он узнал этот голос — голос отца.
Войдя на кухню, Глеб застыл как вкопанный. За столом сидели Андрей Степанович и незнакомая женщина лет пятидесяти.
— Папа, мама, — начал Павел, — познакомьтесь, это...
Но закончить он не успел. Глеб, не в силах больше сдерживаться, выпалил:
— Что здесь происходит?! Пап, кто эта женщина? Почему ты здесь, а не дома?
Андрей Степанович побледнел, узнав сына. Он медленно поднялся из-за стола:
— Глеб? Как ты...
— Кто вы такой? — резко перебила его женщина, вставая рядом с мужем. — И почему называете моего мужа отцом?
— Вашего мужа?! — Глеб почувствовал, как внутри всё клокочет от гнева и обиды. — Да как вы смеете! Он женат на моей матери!
В комнате повисла гробовая тишина. Павел растерянно переводил взгляд с Глеба на родителей. Андрей Степанович стоял, опустив голову и стиснув кулаки.
— Андрей, — тихо, но твёрдо произнесла женщина, — ты можешь объяснить, что происходит?
— Ира, я... — начал было Андрей Степанович, но Глеб его перебил:
— Да что тут объяснять! Всё ясно как день. Ты вёл двойную жизнь! Изменял маме, притворялся, что уезжаешь в экспедиции, а сам здесь... с этой...
— Помолчите-ка, молодой человек, — вмешалась Ирина, чеканя каждое слово. — Мы с Андреем женаты уже тридцать лет. У нас двое детей — Марина и Павел. И я понятия не имею, кто вы такой и почему выдвигаете эти нелепые обвинения.
— Тридцать лет?! — Глеб расхохотался, но в его смехе слышалась истерика. — Вы что, издеваетесь? Я сам появился на свет двадцать пять лет назад! В семье Андрея и Веры Смирновых!
— Смирновых? — недоуменно переспросил Павел. — Но как такое может быть, ведь папа женат на маме и...
— Хватит лжи! — закричал Глеб, чувствуя, как теряет контроль над собой. — Вы все врёте! Моя мать — Вера Смирнова, папа — Андрей Смирнов, а я — Глеб Смирнов!
Он повернулся к отцу, который стоял, словно громом поражённый:
— Как ты мог? Как ты мог так поступить с нами? С мамой? Со мной? Завел любовницу на стороне! Наделал ей детей! Врал, что ездишь в экспедиции!
Андрей Степанович сделал шаг к сыну, протягивая руку:
— Сынок, послушай...
Но Глеб отшатнулся, как от прокажённого:
— Не прикасайся ко мне! Ты... ты мне больше не отец!
С этими словами он развернулся и бросился к выходу. Отменив бронь в отеле, он этим же вечером выехал домой.
***
Ключ в замочной скважине провернулся с оглушительным скрежетом. Глеб замер, прислушиваясь к звукам из квартиры. Тишина. Затем — шорох и звяканье посуды на кухне.
— Глебушка, это ты? — раздался голос матери. — Как прошла командировка?
Глеб сглотнул комок в горле. «Командировка». Если бы она знала...
— Привет, мам, — он заставил себя улыбнуться, входя на кухню. — Слушай, нам нужно поговорить.
Вера обернулась, вытирая руки полотенцем. Улыбка на ее лице дрогнула и погасла, стоило ей взглянуть на сына.
— Что стряслось? — тревожно спросила она, откладывая полотенце. — На тебе лица нет.
Глеб опустился на стул, чувствуя, как подгибаются колени.
— Я был в Москве, — начал он, избегая смотреть матери в глаза.
Пауза. Тиканье часов на стене отдавалось в ушах барабанной дробью.
— В Москве? — переспросила Вера. — Зачем?
— Искал информацию об отце для статьи, — Глеб поднял взгляд, внимательно следя за реакцией матери. — И узнал... кое-что странное.
Лицо Веры застыло маской вежливого интереса. Но Глеб успел заметить, как дрогнули ее пальцы, все еще сжимающие край полотенца.
— Что же ты узнал? — тихо спросила она.
— Папа... — Глеб запнулся, собираясь с духом. — Он не археолог, мам. Он преподает в МГУ. Уже тридцать лет.
Он ждал удивления, возмущения, недоверия. Но Вера лишь медленно опустилась на стул напротив, не сводя с сына глаз.
— И это... это не всё, — продолжил Глеб, чувствуя, как предательски дрожит голос. — У него там... другая женщина. И дети. Папа изменяет тебе, мам.
Тишина, повисшая в кухне, звенела от напряжения. Вера сидела, опустив глаза, и молчала. И вдруг страшная догадка пронзила Глеба:
— Ты... ты знала?
Вера подняла на него полные слез глаза и едва заметно кивнула.
Мир вокруг Глеба закружился бешеной каруселью.
— Как... как же так? — с трудом выдавил он. - Почему?
Вера глубоко вздохнула, словно готовясь нырнуть в ледяную воду.
— Присядь, сынок, — тихо произнесла она. — Я расскажу тебе всё.
Глеб рухнул на стул, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха перед тем, что он сейчас услышит.
— Та женщина... Ирина, — начала Вера, и её голос дрогнул, — она не любовница твоего отца. Она его жена. Его настоящая, законная жена уже больше тридцати лет.
Она замолчала, давая Глебу время осознать сказанное. Затем продолжила, и каждое её слово, казалось, вбивало гвоздь в крышку гроба прежней жизни Глеба:
— А я... Боже, как же тяжело это говорить... Это я та самая "другая женщина". Любовница, родившая ребёнка от женатого мужчины.
Глеб почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
— Не может быть, — прошептал он. — Ты шутишь, да? Скажи, что это неправда!
Вера покачала головой, слёзы блестели в её глазах.
— Если бы, сынок. Если бы... Твой отец приехал заниматься нашим музеем, а я как раз там работала. И представляешь, какое совпадение? У нас оказались одинаковые фамилии — Смирновы.
Она невесело усмехнулась, вспоминая.
— Друзья постоянно подшучивали над нами. Говорили: "Вам и жениться не надо — фамилию менять не придётся!"
Вера замолчала, погрузившись в воспоминания. Глеб сидел, не шевелясь.
— А потом я забеременела, — тихо продолжила она. — И только тогда, представляешь, только тогда я узнала, что у Андрея есть семья. Жена, маленькая дочка... Мир рухнул в одночасье. Я не знала, что делать, куда бежать. Но одно я знала точно — я не могла отказаться от тебя.
Глеб сидел, оглушённый этими откровениями.
— Но почему? — выдавил он наконец. — Почему вы скрыли от меня?
— Я хотела, чтобы ты рос в иллюзии нормальной семьи. Чтобы ты мог с гордостью рассказывать о своем отце. Я так хотела оградить тебя от боли и разочарования...
— С гордостью?! — Глеб вскочил, не в силах больше сдерживаться. — Ты хотела, чтобы я гордился лжецом? Человеком, который предал свою семью?
— Глеб, умоляю, выслушай...
Но он уже не слушал. Ярость, обида, отчаяние — всё смешалось в душе, грозя разорвать изнутри. Глеб метнулся в прихожую, схватил куртку и выскочил за дверь.
Он брел по вечерним улицам, не разбирая дороги. В ушах все еще звучал голос матери, ее признания. Каждое слово, будто стрела, вонзалось в сердце, отравляя все, во что он верил, чем дорожил.
Ноги сами принесли его в парк. Глеб остановился, глядя на темную воду пруда. Он достал телефон, нашел контакт «Папа». Палец завис над кнопкой вызова. Один звонок — и можно услышать его версию, его оправдания...
Но в последний момент Глеб убрал телефон. Нет. Он пока не готов с ним говорить.
Он медленно побрел обратно. Впереди ждала жизнь, в которой придется заново учиться доверять, любить, прощать. Прежним уже ничего не будет. Но, может быть, однажды он найдет в себе силы понять и простить тех, кто был ему дороже всех на свете.
---
Автор: Снежана Морозова