Статья Антона Ананьева о камнерезной школе Идар-Оберштайна
Оригинал статьи: https://t.me/euleundspiegel/310
Поговорим, пожалуй, про Идар-Оберштайн. Не буду пересказывать вам немецкую брендовую легенду, возводящую традиции резьбы по камню в этом местечке чуть ли не к XVI веку, она, полагаю, и так всем известна. Однако, по последним сведениям, дело обстояло все-таки иначе. Да, исторически там оформился тот самый центр камнеобработки, занимавшийся эксплуатацией расположенного поблизости месторождения агата. Основным видом продукции, которую производили мастера из Идар-Оберштайна, была посуда из камня - всевозможные блюда, кубки и т.д. Резчики в Германии тоже имелись, но особенности эпохи для успешной карьеры подразумевали близость к центрам сосредоточения финансов. То есть, к столицам, к дворам правящих династий, к торговым кругам. Провинциальный Идар-Оберштайн, как вы понимаете, мало соответствовал таким критериям. Именно поэтому группа немецких резчиков, занимавшихся глиптикой, во второй половине XIX века оказалась в Париже, где молодая французская буржуазия щедро тратила деньги на предметы роскоши. Однако франко-прусская война резко изменила ситуацию. После ее завершения немецких умельцев выдворили назад, на историческую родину. И тогда семь мастеров с семьями перебрались в Идар-Оберштайн и осели там, основав полноценную камнерезную школу. Таким образом, немецкая школа ненамного старше русской, у нее примерно такая же путанная судьба. Уже к концу столетия немцы имели хорошую репутацию и процветали. Я вполне верю в то, что Фаберже располагал там какие-то заказы. Почему бы и нет, это был импорт технологий, закупка образцов, которые способствовали повышению культуры резьбы по камню в России. В 2012 году Герхард Шмидт, тогдашний директор камнерезного музея в Идар-Оберштайне, говорил мне, что у них в архиве хранятся документы, подтверждающие факт заказов. У немецкой школы славная история, например, в 1937 году камея "Арес и Деметра", сделанная талантливым резчиком Августом Рудольфом Вильдом, получила Гран-При на Всемирной выставке в Париже. Это серьезное достижение. Ни Первая, ни Вторая Мировая война не прервали развития камнерезной школы в Идар-Оберштайне, всякий раз она успешно возрождалась. Этому способствовала традиция передачи мастерства от отца к сыну в буквальном смысле слова. В Идар-Оберштайне существуют несколько фамильных династий, на протяжении четырех-пяти поколений занимающихся резьбой по камню. Самая известная среди них - династия Дрехеров. Представитель четвертого поколения этой династии, Герд Дрехер, сумел создать очень эффектную и убедительную версию немецкой анималистики, построенную на умелом обыгрывании цветовых переходов в бразильских агатах и некоторых других материалах. На данный момент его работы - визитная карточка Идар-Оберштайна. Безусловно, сейчас школа находится в шатком положении. Идар-Оберштайн - маленький анклав, его население чуть более 20 000 человек. В современных условиях затруднительно поддерживать специфическую традицию наследования профессиональных навыков, многие молодые немцы предпочитают выбирать другие области деятельности для карьеры. Идар-Оберштайн дряхлеет, средний возраст наиболее известных мастеров давно перевалил за пятьдесят. Тем не менее умелый маркетинг позволяет им по-прежнему сохранять крепкие позиции, продавая работы в США, главном рынке сбыта для немецкого камнерезного искусства. Резюмируя могу сказать, что это хорошая, классическая камнерезная школа с историей, успех ее вполне заслужен и закономерен. Ну а теперь разберемся с гипотетическим влиянием Идар-Оберштайна на Петербург.
"Арес и Деметра", та самая камея Августа Рудольфа Вильда, получившая Гран-При на Всемирной выставке. Это очень талантливый мастер с непростой судьбой, посвятивший всю свою жизнь глиптике. Его работы очень ценятся в Германии, отмечу - вполне заслуженно, на мой взгляд. Мастер действительно был высококлассный.
Оригинал статьи: https://t.me/euleundspiegel/312
Знали ли в Петербурге о существовании резчиков в Идар-Оберштайне? Да, знали, однако это знание носило характер каких-то расплывчатых слухов, основной смысл которых заключался, грубо говоря, в осознании того, что "мы не одиноки во Вселенной". Что было известно конкретно, какая информация была доступна? Сергей Станкевич рассказывал мне, что в 90-е годы в каком-то журнале по минералогии публиковались снимки пары работ Герда Дрехера. Не знаю, видел ли эту публикацию кто-нибудь кроме Станкевича. В 2001 году один знакомый, побывавший в Европе, закинул нам в "Каменный гость" небольшой рекламный буклет немецкого резчика Эберхарда Бэнка, ныне уже покойного. Там мы обнаружили снимок огромного рояля, сделанного Бэнком из горного хрусталя и драгметаллов. Произвело ли это впечатление? Конечно, и очень сильное. Мы много смеялись, это подтверждало наши стереотипные представления о немцах, о "сумрачном тевтонском гении". Позже, в 2007 году, в Петербурге побывал наш зарубежный соотечественник, Слава Тулупов. Он обладал какими-то знаниями о происходящем в Идар-Оберштайне и поделился ими со мной. Я узнал много нового, имена - Герд Дрехер, Манфред Вильд, услышал про модели мерседесов из цветных камней. Опираясь на эти знания, я быстро нашел информацию в интернете, мы связались с немцами и взяли несколько интервью для альманаха "Сизиф". Думаю, это были первые внятные сведения об Идар-Оберштайне, поступившие в Петербург. Потом произошел исторический визит в этот городок русской делегации в составе меня и Александра Веселовского под патронажем Максима Арциновича. Тогда-то мы увидели и потрогали руками все, что возможно. Но это был 2009 год, какое там влияние, друзья мои. В Петербурге все уже стояли на собственном пути, каждый стремился не под чьё-то влияние попасть, а сам повлиять на все, что только можно. Будь эта информация доступна в период становления, в 1989 или 1990 году - да, реакция наверняка бы была. Хотя, опять же, какая? Конёк немцев - работа с крайне высококачественным материалом, который в Петербурге недоступен резчикам и по сей день. Немцы тесно связаны с рынком коллекционной минералогии, работают, например, с берилловой группой. Это такие гигантские деньги, которые за камнерезное искусство в России никогда не платили, не платят и, скорее всего, не будут платить и в будущем. С художественной же точки зрения у немцев в арсенале всего несколько формул, основываясь на которых они делают работы. Раскусить их просто, это происходит сразу, как только глаз привыкает к экзотической для русского человека красоте камней. После этого немецкая резьба начинает утомлять однообразием приемов. В этом и сила, и одновременно слабость школы в Идар-Оберштайне - они зашорены, холят и лелеят удачные находки, сделанные их отцами, раз добившись успеха стремятся пользоваться его плодами до упора. Нам нечему учиться у них, мы ушли гораздо дальше и как мастера, и как художники. Оказал ли влияние Петербург на Идар-Оберштайн? Конечно нет. Немцев интересует в России не удивительные, отличные от них камнерезные школы, а рынок сбыта, возможность найти новых клиентов в загадочной стране медведей и снежных сугробов. Относительно преуспел в этом отношении только Патрик Дрехер, сумевший продать здесь десяток-полтора как своих работ, так и работ отца. Прочие его коллеги, за исключением, может быть, Альфреда Циммермана, потерпели фиаско. Что, безусловно, очень хорошо - порочная традиция искать пророков где угодно, но только не у себя в Отечестве, никогда Россию до добра не доводила. Немецкая школа есть, она состоятельна, на ее образцы любопытно взглянуть. Иного практического интереса для нас она не представляет...
