Причиной разгрома Западного фронта были комплексные ошибки: от неверного определения направления главного удара противника до провала разведки, не вскрывшей замысел противника и реальный потенциал его вооруженных сил.
Реорганизация и переоснащение войск на новые виды техники не были завершены к началу войны. Любая армия, которая находится в процессе подобных реорганизаций, входит в период резкого понижения боеспособности. Именно в такой период Германия начала войну.
Красная Армия была упреждена в развертывании и не отмобилизована, что также сильнейшим образом ударило по способности сдержать вермахт в июне сорок первого. Наконец, противник превосходил Западный округ по всем показателям: от общей численности войск до тактических, организационных, технических аспектов, в уровне управления и командных структур, и наличия актуального боевого опыта. В этих условиях никакого другого исхода того, что началось 22 июня, быть не могло.
Судьбы генералов
В котлах под Минском в общей сложности погибли или пропали без вести 13 советских генералов, 10 генералов попали в плен. Судьбы попавших в плен сложились по-разному:
- Генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Карбышев попал в плен при попытке выйти из окружения и был зверски убит в немецком плену в феврале сорок пятого года.
- Попавший в плен командир двадцать девятой моторизованной дивизии генерал Бикжанов пережил плен и вернулся в СССР. После войны продолжил службу в армии.
- Командир четвёртого стрелкового корпуса генерал Егоров в плену вступил в Русскую освободительную армию. После войны осуждён и расстрелян.
- Начальник автобронетанковых войск десятой армии полковник Антонов, который также в плену примкнул к Власову, сумел избежать репатриации, жил в ФРГ и умер в Мюнхене в 1963 году.
Суд над командованием Западного фронта
Самая известная генеральская история произошла с командованием фронта. 4 июля генерал Павлов и его начальник штаба генерал Климовских были арестованы.
Затем был произведён ещё целый ряд арестов руководства Западного фронта. Всего на скамье подсудимых оказались восемь генералов. Их обвинили в трусости, бездействии власти, отсутствии распорядительности, развале управления войсками, сдаче оружия и складов противнику, самовольном оставлении боевых позиций. После скорого суда шестерых из них, включая Павлова, расстреляли.
Среди расстрелянных оказался и молодой генерал авиации Сергей Черных. Дискуссию об их виновности развязывать смысла нет. В настоящее время все расстрелянные официально реабилитированы. Можно совершенно точно сказать, что никто из них не проявил трусости, а "самовольное оставление позиций", вероятно, имеется в виду отданный Павловым приказ об отходе из белостокской ловушки, отданный на свой страх и риск в обстановке, требующей принятия решения, а не согласования с высшим начальством. Это абсолютно обоснованное решение позволило спасти много жизней.
Возможно, из-за этого приказа Павлова, командующий 3-й армией генерал Кузнецов успел прорваться из двойного котла, а затем стал командующим 3-й ударной армии, бравшей Берлин и Рейхстаг.
Изменение подхода к наказаниям командного состава
Реальные мотивы казни всех этих командиров можно прочесть в последнем абзаце приказа Сталина от 28 июля сорок первого года, который по его инициативе зачитали всем командирам от командиров полка и выше:
"Предупреждаю, что и впредь все нарушающие военную присягу, забывающие долг перед Родиной, порочащие высокое звание воина Красной Армии, все трусы и паникёры, самовольно оставляющие боевые позиции, сдающие оружие противнику без боя, будут беспощадно караться по всем строгостям закона военного времени, не взирая на лица".
То есть казнили их для примера остальным, казнили их, по сути, за поражение, а не за нарушение воинской присяги, сделав крайними в назидание остальной армии. Это тогда понимали все.
Характерны воспоминания Жукова о реакции Сталина на Вяземский котёл в октябре сорок первого. Их разговор, затронувший тему расстрела Павлова:
"Сталин был в нервном настроении и в страшном гневе. Говоря со мной, он в самых сильных выражениях яростно ругал командовавших Западным и Брянским фронтами Конева и Ерёменко.
Он сказал мне, что назначает меня командующим Западным фронтом, что Конев с этой должности снят и после того, как посланная к нему в штаб фронта правительственная комиссия сделает свои выводы, будет предан суду военного трибунала.
На это я сказал Сталину, что такими действиями ничего не исправишь и никого не оживишь и что это только произведёт тяжёлое впечатление в армии. Напомнил ему, что вот расстреляли в начале войны командующего Западным фронтом Павлова. А что это дало? Ничего не дало.
Было заранее хорошо известно, что из себя представляет Павлов, что у него потолок командира дивизии. Все это знали, тем не менее он командовал фронтом и не справился с тем, с чем не мог справиться".
Конев, как известно, уже не повторил судьбу Павлова и впоследствии стал одним из самых известных советских военачальников. Видимо, этот удачный пример окончательно убедил Сталина в целесообразности изменения подхода к наказаниям командного состава и кадровой политики в армии.
Изменение подхода к оценке командиров
В мае сорок второго года было нанесено сокрушительное поражение Красной армии под Керчью, где был разгромлен Крымский фронт под командованием генерал-лейтенанта Козлова. Многое из того, что вошло в приговор Павлову, можно увидеть в действиях генерала Козлова, за исключением того, что Козлов руководил фронтом на одиннадцатом месяце войны. Никакой внезапности и неразвёрнутости не было, а фронт Козлова превосходил количественно наступавшие на него немецкие войска, но итог оказался таким же катастрофическим, как и в Белоруссии.
Тогда главный политрук Красной Армии Лев Мехлис, один из инициаторов расстрела Павлова и других командиров Западного фронта, находился в составе Крымского фронта и писал Сталину донесение с такой же негативной оценкой деятельности Козлова, какую когда-то давал Павлову, и просил отстранить Козлова.
В ответ Сталин дал известный резкий ответ:
"Вашу шифровку № 254 получил. Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымского фронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте вы не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования.
Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга, но вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов".
По итогам разгрома с должностей были сняты как сам Мехлис, так и генерал Козлов. Козлова понизили в звании и должности и поставили на менее ответственные направления, но в армии он продолжил служить и после войны.
Эволюция подхода к командованию
За 11 месяцев войны Сталин прошёл путь от показательного расстрела за поражение до гибких кадровых решений в отношении генералов, которые не справились и не тянули свои должности.
Надо понимать, что разгром Западного фронта и падение столицы Советской Белоруссии - Минска произвело сильнейшее впечатление как на советский народ, так и на советское руководство. Поражение казалось беспрецедентным, и именно из политических соображений исходили, когда публично и жестоко делали крайними Павлова и его подчинённых.
Но очень быстро даже это поражение поблекло на фоне Киевского и Вяземского котлов, и стало понятно, что если просто расстреливать за каждый такой случай генералов, войну не выиграть. Лучшей реакцией оставалось учиться у немцев и совершенствовать квалификацию тех командных кадров, которые есть. Гинденбургов в Красной Армии действительно не было, ими нужно было учиться становиться самим.
Так что очевидно, окажись на месте Козлова Павлов, то и он бы тогда остался жив. А окажись на месте Павлова тот же Жуков, то в сорок первом расстреляли бы и его. Не вина, а беда Павлова в том, что он оказался на своей высокой должности.
Да, он, вероятно, больше бы сделал для страны в более подходящей должности командира танковой дивизии, как и Черных больше бы сделал для страны в должности командира истребительного авиаполка или даже просто эскадрильи.
Но эти люди, среди которых, напомню, два Героя Советского Союза, заслуживших эти звания в бою, попали под молот безжалостных исторических событий, перемалывающих судьбы миллионов людей, как щепки. Справедливость на войне - вещь эфемерная и неуловимая. На войне исходят из целесообразности, она далеко не всегда пересекается с моралью, правовыми нормами или справедливостью.
Понятно, что и сегодня находятся граждане, называющие расстрелянных командиров вредителями и даже открытыми предателями. Ведь на этом держится версия о заговоре генералов и твердая вера, что при Сталине невиновных не расстреливали.
Судьбы генералов после суда
Поэтому стоит сказать пару слов о тех генералах, которых признали виновными в деле Павлова, но вместо расстрела приговорили к 10 годам тюрьмы:
- Генерал Иван Семёнов, начальник оперативного отдела штаба Западного фронта. В сорок втором году Семёнов освобождён из лагеря без снятия судимости, назначен командиром шестнадцатого Гвардейского стрелкового корпуса. В Восточной Пруссии освобождал Пиллау (ныне город Балтийск Калининградской области). После войны дорос до командующего Одесским военным округом.
- Генерал Иван Лазаренко, командир сорок второй стрелковой дивизии (той самой, части подразделений которой сражались в Брестской крепости). Также в сорок втором освобождён из лагеря. Летом сорок четвёртого вернулся в Белоруссию командиром 369-й стрелковой дивизии. 26 июня сорок четвёртого года погиб в бою в ходе проведения операции "Багратион". Удостоен звания Героя Советского Союза посмертно.
- Наиболее драматичным образом сложилась судьба командира 208-й моторизованной дивизии полковника Владимира Ничипоровича. Он не смог вырваться из окружения, но смог организовать на базе своей части партизанский отряд. В дальнейшем установил контакт с белорусским подпольем и стал одним из лидеров всего партизанского движения в Белоруссии.
Осенью сорок второго советское командование организовало целую спецоперацию по вывозу опытного и незаурядного комдива из немецкого тыла. Его на самолёте доставили в Москву, где направили на курсы при академии сухопутных войск, присвоили звание генерал-майора и назначили заместителем командира четвёртого Гвардейского кавалерийского корпуса. Ничипоровича явно готовили на должность командира крупного подвижного соединения уровня корпуса.
Но в мае сорок третьего Ничипоровича внезапно арестовали, обвинив в работе на немецкую разведку. По версии следствия, Ничипорович попал в плен в Минском котле, был завербован немцами, а затем специально внедрен в белорусское подполье. Данное обвинение основывалось на доносе одного из деятелей белорусского подполья, с которым у Ничипоровича, видимо, не сложились отношения. Все подчинённые и сослуживцы, кто вместе с ним сражался в окружении, это отрицали, как и сам генерал. Дело так и не успело дойти до приговора. 31 января сорок пятого года генерал Ничипорович умер в тюрьме. Посмертно все обвинения с него были сняты в 1952 году.
Продолжение: