Все части детектива здесь
В жуткой ночной тишине я вдруг слышу по коридору чьи-то очень тихие шаги... Медленные, словно тот, кто идет, останавливается и раздумывает, стоит ли ему идти дальше. Я кидаю косой взгляд на телефон – три часа ночи, кто может шариться по дому в это время? Тихо отодвигаю ящик стола и нащупываю травматический пистолет.
Успеваю подумать о том, что не нужно включать свет и слышу, как шаги останавливаются рядом с моей дверью.
Часть 3
Руслан
Я тут же звоню Климу:
– Ты еще в комитете? Я сейчас приеду – кое-что есть.
– Похититель вышел на связь?
– Нет, кое-что другое, полагаю, что очень интересное. Мне кажется, это от Маргариты.
– Тебе кажется или это так и есть?
– Слушай, хватит задавать тупые вопросы! У меня в ограде, за забором, лежит коробка, явно с какой-то целью переброшенная через забор. Полагаю, что кто-то что-то хочет донести до меня, понимаешь? Что-то важное и касающееся моей жены!
– Так – Клим задумывается – там точно не взрывчатка, так как она бы взорвалась от такого динамичного движения – если коробку действительно через забор кинули. Слушай, у тебя же стоит видеонаблюдение? Вези сразу записи.
– Да, сейчас перекину их на флешку и сразу приеду.
Я вхожу в дом и иду в то помещение, где у нас стоят мониторы, на которые выходит видеонаблюдение. Навстречу мне спешит Галина.
– Руслан Богданович...
– Галина, я занят пока, сейчас уеду и буду, скорее всего, поздно.
– Руслан Богданович, а Маргарита Николаевна...
Я застываю на месте.
– Почему ты спрашиваешь про Маргариту Николаевну?
– Просто... Просто Сонечка... Она сегодня капризничает с тех пор, как я ее из садика забрала. Просится к маме.
Черт! Только этого мне не хватало! Дочка словно чувствует свою мать, чувствует, что что-то случилось! Как же все это непросто!
– Галя... Постарайся успокоить ребенка, прошу тебя! Я пока не могу тебе ничего сказать про Маргариту Николаевну...
Она с удивлением вытягивает губы трубочкой.
– Что-то случилось, Руслан Богданович?
Вид у нее такой, словно она сейчас заплачет. Да, все, кто знает Марго, очень любят ее... В том числе и эта девочка успела привязаться к ней.
– Пока не знаю, Галя... Маргарите Николаевне пришлось... срочно уехать.
Я прохожу в комнату дочери. Сонечка сидит среди своих игрушек, задумчиво прижимая к себе щенка, пушистого и мягкого, которого совсем недавно ей подарила Маргарита. Увидев меня, она бросается ко мне и обнимает меня за ноги.
– Папочка! Папа! А мамочка? Где она?
Беру малышку на руки, крепко прижимаю к себе, с удовольствием вдыхая запах нежной детской кожи.
– Сонечка, маме пришлось ненадолго уехать по работе. Ты же знаешь, правда, какая у нее ответственная работа?
– Да! – дочка важно поджимает губки – мама плеступников ловит! Папа, а скоро она вернется?
– Как только поймает очередного плеступника!
Кажется, малышка временно приободряется, но тут же ее подбородок начинает дрожать снова.
– Папа, а Юлчик? Он скоро приедет?
– Крошка, ну, а разве с папой тебе плохо?
– Нет, но я люблю, когда все вместе – мама, ты, я и Юлчик! А тут только мы вдвоем остались!
– Малыш! – всеми силами стараюсь ее успокоить, убеждаю, что и мама, и Юрчик скоро вернутся. Надо только немного подождать, и мы будем снова вместе.
Передаю ее Галине, у той тоже слезы на глазах от нашей сцены. Грожу ей пальцем, тихонько прошу ее не показывать свои слезы перед Сонечкой. Она понимает меня и всеми старается взять себя в руки.
Быстро перекинув записи с камер на флешку и забрав коробку, подкинутую нам во двор, выхожу из дома.
В машине, немного подумав, набираю телефон сына.
– Алло, Юрчик, привет!
– Привет, пап! – голос довольный и счастливый – как дела? Как мама?
Словно тоже чувствует что-то.
– Юра, тебе нужно вернуться домой.
Интуиции сына я всегда удивлялся.
– Что-то случилось? Что-то с мамой?
– Да, но давай не будем об этом сейчас, когда приедешь – все расскажу. Ты нужен Сонечке, она скучает, но дело не только в этом. Боюсь, что не справлюсь один со всем этим, потому прошу тебя приехать.
– Я вылетаю завтра, пап! К вечеру буду дома!
Наш понимающий сын. Ему и объяснять ничего не надо, сам осознает, что что-то произошло. Эх, а верно ли я поступаю?! Может быть, в связи с похищением Марго, опасность грозит и детям? Может, это удар вовсе не по Маргарите, а по мне? Ведь в моей практике тоже было много тех, кто желал бы мне зла. А что худшего может быть для мужчины? Правильно – только если отнять у него жену и детей! Возможно, стоило отправить детей вместе с Галиной за границу? Но все равно не будет покоя. Лучше, когда все вместе, рядом... Тогда тяжелые времена переживаются легче. От того, что детей не будет рядом, мне точно лучше не станет. А вот об охране стоит подумать. Охрана дома и Галины с Соней – это важный фактор. Хотя бы на время до возвращения моей жены домой. А в том, что она вернется, я даже не сомневаюсь. Просто Галина, если вдруг что-то, точно не сможет защитить себя и дочку, так что и их вполне могут похитить.
Вот же засада – и ничего не известно! Пока никаких фактов о похищении моей жены!
Я подъезжаю к комитету, быстро прыгаю по ступенькам и скоро оказываюсь в кабинете Клима. Там уже сидит Даня. Оба смотрят на меня с сочувствием и вопросительно – что я принес?
– Вот эта коробка – кладу перед ними коробку с неизвестным содержимым.
Они переглядываются между собой.
– Что? – спрашиваю я.
– Просто дело Соловья тоже начиналось с коробки – осторожно замечает Клим.
– И что? Это повод задуматься, по-вашему?
– Наверное, да. Ладно, не будем терять время. Хорошо, что ты брал ее в перчатках, Даня потом проверит ее на отпечатки пальцев.
– Интересно, что там? – Даня потирает руки – надеюсь, там не палец Марго!
Клим смотрит на него с презрением и дает подзатыльник.
– Че ты? – обиженно спрашивает тот.
– В смысле – че я? Это ты тут берега попутал! Ты о чем думаешь, придурок?! Еще при Руслане такое говорить!
– Да ладно, проехали! Я же не специально!
– Да открывайте вы уже! – сержусь я.
Клим медленно вскрывает коробку.
– Слава богу, нет еще одной внутри – бубнит он – как в деле Соловья.
Внутри лежит флешка.
– А вот и требование похитителя! – резюмирует Клим и вставляет ее в компьютер.
Я начинаю сомневаться в его словах, когда вижу на ней всего лишь одну аудиозапись. Даже не видео!
«Раз, два, три, четыре, пять... Ты иди меня искать!» – это единственное, что слышно на аудиозаписи. Голос тяжелый и тягучий. Прослушиваем еще раз, потом еще и еще.
– Ну, и что все это значит? – Клим разводит руками – что это за народное творчество и что хочет нам сказать тот, кто это говорит?
– Это голос Марго – внезапно вставляет Даня.
– Да ну? – недоверчиво отзывается Клим – ты гонишь, что ли? И совсем голос не похож на голос Маргариты.
– Да погоди ты! – Даня забирает у него клавиатуру, стучит яростно по клавишам, открывает какие-то программки, потом заверяет нас – я говорю вам – это голос Марго, я сравнил. Просто он здесь растянут, словно она во сне это бормочет. Похоже, ее чем-то опоили...
– Черт! – я нервно хожу по кабинету – что все это значит? Что нам хотят сказать?
– Рус, не дергайся! – останавливает меня Клим – ты флешку принес с записями с камер? Давай посмотрим сегодняшний день, там явно будет что-то интересное – как-то же эта коробка попала за забор.
Мы внимательно смотрим на экран, Даня потихоньку отматывает записи.
– Стоп! Вот оно! – говорит Клим.
Мы видим, как к камере медленно, широкими шагами приближается фигура во всем черном. Словно в замедленной съемке, в один из моментов, фигура поднимает руку и что-то бросает через забор. Складки просторного одеяния колышутся по ветру, фигура все ближе и ближе к камере, голова ее опущена, вниз свисает капюшон, но при этом часть лица можно разглядеть. Мы переглядываемся, когда вдруг понимаем, что на лице у неизвестного маска белого цвета с жуткой улыбкой.
– Как в фильме «Крик» – тихо говорит Даня.
Фигура удаляется, а мы остаемся в полном недоумении.
– И что это за театр? – спрашивает Клим – Даня, отмотай назад, посмотрим еще раз, вдруг обнаружим что-то интересное.
Даня мотает запись на начало действа, и мы еще раз внимательно смотрим за фигурой.
– Он словно надутый – говорит Клим – такое ощущение, что человек хочет прибавить себе объема. Смотрите, у него худые руки, потому на самом деле это совсем не толстый человек. Черт! Следы не возьмешь – кругом тротуарная плитка... Потребуются записи с камер на других домах. Кстати, зря я сказал тогда, что дело Соловья и похищение Марго не могут быть связаны. Еще как могут. Если запланированы одним лицом.
Мы внимательно смотрим на поднимающуюся руку человека, видно только запястье, так как неизвестный в перчатках. Обычная рука с действительно худым запястьем. Маска эта нелепая... Наверняка он так не пешком шел всю дорогу. Либо где-то скинул это все и спокойно пошел дальше, либо сел в машину и уехал.
– Посмотрите на его обувь – говорит Даня – обувь на очень высокой платформе. Такую носят только женщины.
– Мужчины тоже могут, если пошить на заказ.
– Слушай, Даня, ты можешь по этой записи сконструировать модель обуви? Мы могли бы тогда хотя бы понять – приобрел он ее или сшил, и может быть, отследить как-то?
– Конечно, сделаю – отвечает Даня – ради Марго и не на такое пойдешь.
Мы на всякий случай еще раз просматриваем запись, но кажется, мы выжали из нее все, что могли.
– И не поймешь – баба или мужик – резюмирует Клим.
– Да, кстати – говорит эксперт – я проверил телефон Маргариты и не нашел там чего-то существенного, за что можно было бы зацепиться. Все звонки – по работе и близким. Но... Неделю назад она получила вот такое смс-сообщение.
Он показывает нам смс с телефона моей жены – в нем мы видим ту же самую считалочку, что слышали несколько минут назад с флешки из коробки.
– Я сейчас пытаюсь вычислить номер, с которого пришло смс-сообщение. Видимо, она подумала, что кто-то ее разыгрывает, не придала этому сообщению значения и удалила его. А я восстановил. И еще – опера опросили всех жителей близлежащих домов – конечно, это в основном старики и старухи, которые живут там сто лет. Так вот – никто из них ничего не видел и не знает.
– Чего и следовало ожидать – говорю я грустно.
Даня хлопает меня по плечу:
– Не расстраивайся, Рус! Мы ее найдем.
– Самое главное, чтобы было не слишком поздно.
– Даня – Клим кидает на меня какой-то странный взгляд, словно подозревает в чем-то – у тебя еще что-то есть? Дощечки с шипами проверены?
– Да. Преступник, создавая сей «зубастый шедевр» работал в перчатках. Тонких латексных перчатках. На одном из шипов я обнаружил кусочек этого самого латекса и сейчас исследую его на предмет ДНК и отпечатков. Не знаю, смогу ли что-то выжать из всего этого, учитывая, что изнутри такие перчатки обрабатывают тальком.
– Рус, ехал бы ты домой – устало говорит Клим – у тебя там ребенок маленький. Поезжай. Мы еще останемся и поработаем. На мне ведь еще дело этой Ватрушкиной. Ох, что-то не дает мне покоя во всем этом... Подозреваю я, что Марго похитили именно в связи с этим делом.
Я киваю, прощаюсь с ними, оставляя им флешку с записями и коробку с содержимым, и выхожу за дверь.
Конечно, когда я отхожу от двери кабинета, я даже не подозреваю того, что Клим, глядя мне вслед, говорит Дане:
– Этот дружок, Даня, тоже у меня «на карандаше», ибо вполне может быть причастен к исчезновению Маргариты. А вот почему – я объясню тебе позже.
Марго
День сейчас или ночь? Впрочем, это абсолютно неважно. Мне кажется, под действием укола в шею я проспала несколько суток и теперь сна нет ни в одном глазу. Кажется, я окончательно пришла в себя, но что-то меня это совсем не радует, так как придя в себя, я начинаю вдруг осознавать масштабы катастрофы, которая со мной случилась.
Итак, меня похитили. Для чего? Уж явно не для того, чтобы убить, иначе давно бы уже сделали это. Шантаж? Вполне возможно. Тогда они выставят требования либо Русу, либо на работу, если дело касается работы. Может быть, надо кого-то освободить? Или уничтожить какие-то улики? И такое может быть... Да, вполне возможно, что похитили меня из чувства мести – тогда освобождения придется ждать очень долго, потому что похититель может продержать меня здесь неизвестное количество времени.
Осматриваю себя – грязные волосы, скорее всего, грязное лицо, белая рубашка, китель, насколько я помню, остался в машине, телефон, скорее всего, забрал похититель, хотя... зачем он ему нужен, по нему на раз-два наши эксперты вычислят его. Хорошо, что я в брюках, а вот туфлей нет – забрал преступник, оставив меня в тоненьких капроновых носочках. Что еще? Нет ремня на брюках. Остерегается, падла, что я смогу его как-то использовать в своих целях.
Да, кстати, я помню, что когда очнулась, на мне были... кандалы... Ну да, вон они, валяются вместе с цепями, прикованными намертво к полу. Видимо, похититель думает, что ему незачем меня остерегаться, потому освободил от пут.
Еще на холодном сером полу лежанка из матраца и грязного одеяла. Боже мой! На этом мне предстоит спать! Да, мы слишком привыкаем к комфорту, настолько, что потом боимся вот такого... В принципе, для любого человека это нормально, мы, люди, сами для себя создаем условия, в которых нам будет хорошо, а когда оказываемся в чем-то подобном – испытываем ужас...
Я внимательно осматриваю помещение. Лампочка под потолком, очень высоко, само помещение и стены добротные, сделаны на совесть. Интересно, что это такое, и где я вообще нахожусь? Судя по запаху сырости и плесени, где-то рядом вода или болото, или что-то вроде того... Лампочка совсем под потолком, а потолок довольно высокий, да и что будет, если я доберусь до нее? Что смогу сделать? Тем более, она старинная, овальной формы, с очень толстым стеклом и забрана в такую словно решетку, как защиту. Где-то я такие лампочки видела – у них словно нафонарник из плотных металлических прутьев. Но свет все равно бьет в глаза, нещадно и болезненно. Высоко под потолком окно, но оно снаружи забито досками. И еще один важный момент – в этом помещении нет камер наблюдения, что мне, в принципе, на руку: я могу быть спокойна за то, что никто круглосуточно не наблюдает за мной.
В дальнем углу отхожее место, именно в виде унитаза со смывом, и это хорошо, иначе здесь бы нещадно воняло. Унитаз плотно вмонтирован в бетон, опять же, с той целью, чтобы я не смогла его использовать каким-либо образом. Все... больше ничего.
Да, в другом углу несколько одноразовых тарелок и пластиковых бутылок. Еду мне подают через маленькое окошко в двери, почти на уровне пола. Оно закрывается на замок. Тот, кто приходит меня кормить, отмыкает его, приподнимает небольшую прямоугольную дверцу, просовывает в него одноразовую тарелку с едой и бутылку воды, и уходит.
Я решаю, что сейчас, когда я окончательно пришла в себя, я попытаюсь поговорить с этим незнакомцем – нужно хотя бы попробовать выяснить, зачем я здесь. Жить вот так, в неведении, да еще в таких условиях – это обрекать себя на дальнейшее постепенное сумасшествие.
Когда в маленькой дверце звенит ключ, я подхожу ближе к двери и говорю:
– Подожди! Не уходи! Послушай, поговори со мной! Для чего я здесь?
Надежда тает ровно тогда, когда ключ звенит в замке и маленькое окошечко закрывается. Я затихаю и прислушиваюсь внимательно. Шаги удаляются все дальше, и я понимаю, что они двигаются по какому-то коридору – узкому, но с высокими потолками, потому такое эхо.
Почему похититель не хочет говорить со мной? И неужели он сидит в этих «казематах» целый день? Или это лишь тот, кто охраняет меня, а не сам похититель? Тогда конечно, ему запрещено разговаривать со мной. Ох! Голову сломаешь от всех этих вопросов!
Я опускаюсь на грязную лежанку на полу и вспоминаю малышку Сонечку, Руслана и Юру. На глаза тут же наворачиваются слезы. Господи, ну почему все вот так? И за что мне все это? Мысль о близких сводит меня с ума – как они там? Моя дочь совсем еще малышка, как она будет без мамы?
Руслан наверняка мечется – хочет поскорее найти меня и делает все для этого, я даже не сомневаюсь. Мой Рус – он такой, он не оставит меня здесь навсегда, да и мои коллеги тоже. Земной шар перевернут, но найдут того, кто меня похитил.
А мне ни в коем случае нельзя расслабляться и впадать в отчаяние – мне обязательно нужно самой постараться выбраться отсюда, только вот как?!
Я встаю с лежанки и начинаю бездумно ходить по помещению. В голову вдруг приходят воспоминания о том деле, когда мы искали пропавших девушек. Выяснилось, что они просидели запертыми у похитителя больше десяти лет. При мысли о том, что со мной может быть то же самое, я покрываюсь холодным потом. Ничего не может быть страшнее этого... Мои дети совсем вырастут, Руслан, отчаявшись найти меня, женится еще раз, меня признают пропавшей без вести, Юрчик закончит «вышку» и тоже обзаведется семьей. Постепенно память обо мне сотрется с лица земли, и все забудут маленько следователя Марго Жданову, которая когда-то раскрывала самые тяжелые дела и прятала за решетку самых отъявленных маньяков, убийц и насильников.
Нет, нельзя этого допустить ни в коем случае! Нужно что-то делать! Нельзя вот так сидеть на месте!
Руслан
Я возвращаюсь домой разбитым и уставшим. Тяжелый день... Маргариту похитили утром, а такое ощущение, что ее нет со мной уже несколько месяцев.
Больно скорее даже не за себя – больно за детей. Сонечка совсем малышка, Юрчик – подросток. До этого у нас с ним не было проблем, он наоборот радовал нас своими успехами, но вдруг этот случай что-то сломает в нем. Молодежь – она сейчас такая, ранимая, переменчивая...
Я ужинаю в гостиной, со мной устраивается Сонечка, и чтобы не было так одиноко я прошу Галину присоединиться к нам.
– Галя, завтра прилетает Юра – говорю ей – нужно будет подготовить его комнату, сделать там уборку.
– Простите, но мне кажется, он должен был вернуться позже?
– Да, ты права, но в связи с обстоятельствами мне пришлось вызвать его, оторвать от отдыха. Соне плохо без мамы, Юрчик станет ей поддержкой. Я постоянно на работе, тем более, сейчас забот прибавилось в связи с...
Я замолкаю. О том, что Марго пропала, надо молчать, тем более, здесь Соня. Да и Галине знать об этом совершенно необязательно, шеф намекнул, что информация о исчезновении Марго не должна просочиться в прессу. Еще бы – такая сенсация и пятно на репутации СК! Похищен следователь, который довольно известен в городе! Пресса из этого такое раздует!
– Я поняла – тихо говорит Галина, опуская взгляд в тарелку с супом – завтра, после того, как отведу Сонечку в детский сад, сразу займусь подготовкой комнаты.
– Ула! – дочурка хлопает в ладоши – мой Юлчик плиедет!
После ужина я отправляюсь в нашу с Марго комнату. Нужно отдохнуть, хотя находится здесь без жены мне сейчас очень больно. Не могу я, не имею права отдыхать тогда, когда она там... В голову начинают лезть ужасные мысли. Нет, только не все это! Моя Маргарита этого не заслужила! Только бы похититель не причинил ей вреда!
Я раздеваюсь и ложусь поверх покрывала немного отдохнуть. Сам не замечаю, как засыпаю, и вижу во сне свою жену. Сон тревожный и беспокойный, моя Марго уходит по длинному серому коридору от меня и хохочет, безумно и страшно. А я никак не могу ее догнать.
От этого ужасного сна я просыпаюсь. Лицо покрыто бисеринками пота, вокруг страшная ночь, за окном ветер – портится погода, деревья из окна кажутся какими-то чудовищно-устрашающими монстрами. Что за ребячье поведение? Откуда такие страхи? Конечно, это в связи с похищением жены. Нужно бы встать и закрыть окна портьерами, но все мышцы скованы страхом.
В жуткой ночной тишине я вдруг слышу по коридору чьи-то очень тихие шаги... Медленные, словно тот, кто идет, останавливается и раздумывает, стоит ли ему идти дальше. Я кидаю косой взгляд на телефон – три часа ночи, кто может шариться по дому в это время? Тихо отодвигаю ящик стола и нащупываю травматический пистолет.
Успеваю подумать о том, что не нужно включать свет и слышу, как шаги останавливаются рядом с моей дверью.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.
