В Ромку я влюблена со школы. В старших классах мы встречались каждый день, всюду ходили вместе, держась за руки. Все одноклассники были уверены, что после выпускного есть шанс погулять на нашей свадьбе. Но… Не сложилось. Ромка не поступил в университет, потому что не хватило пары баллов. А денег на коммерцию не было. Он из неполной семьи, и все тянула на себе мать, работающая воспитателем в детском саду. Откуда у нее деньжищи на вуз? Да и кредит отдавать нечем.
В техникум Роман тоже не пошел. Решил, что нечего терять четыре года. Намеревался после армии пересдать ЕГЭ и поступить в вуз на бюджет. Я плакала по ночам, чувствуя вину, что это наши свидания отвлекали его от подготовки к экзаменам. То в кино хочу, то вечером на набережную, то в зоопарк сходить. А Рома не мог отказать. Да и вообще не мог без меня. С трудом переносил даже кратковременные разлуки. И утром, выходя из подъезда, первое, что я видела – его счастливое лицо. Такая любовь бывает только в книжках да в кино. Такая была и у нас.
Предстояла долгая разлука – служба в армии. Я обещала, что дождусь. Поступила учиться в универ соседнего города. Ездить было далеко: три часа туда, три обратно. Каждый день – это нереально. На семейном совете мы решили, что мне пора повзрослеть, и я должна переехать в общагу.
Наступил сентябрь. Меня ждала студенческая жизнь, Рому – осенний призыв. Когда приехала провожать, стояли с его мамой на холодном ветру у военкомата, и у обеих из глаз текли слезы. Потом долго махали ему, глядящему на нас грустными глазами из окна автобуса, после чего разошлись по домам. А в воскресенье я вернулась в общагу.
Активная жизнь
Я часто писала Ромке о том, как прошел день, о вредных преподах. Летела на почту, как на крыльях. Дни пролетали незаметно, все как один, похожие друг на друга. Когда приходила с учебы, сил оставалось лишь на то, чтобы сделать домашку, перекусить и лечь спать. Старалась учиться хорошо, ведь мои родители немало заплатили за обучение, и я обязана была оправдать их ожидания. Приходилось неустанно штудировать толстенные учебники, с усердием писать на лекциях конспекты, проявлять активность в жизни вуза. А к концу недели мечтала только об одном – выспаться. Но звонок студорга мгновенно разрушил планы:
– Лисичкина, завтра едем волонтерить, – голос Алексея звучал властно, он привык руководить. – Надо принять и погрузить гуманитарку. Работы всего на два-три часа. Записываю тебя?
Это был даже не вопрос. Мне несложно поработать немного на благо общества. Я чувствовала себя такой ответственной, важной и нужной, что сама не знаю, откуда силы брала.
В общем-то, я никогда не отказывалась помочь. И нас таких было человек пять на курсе. Раньше у меня не наблюдалось тяги к активной общественной жизни. Только учеба и Ромка. Все свои планы строила сама. А тут меня затянул водоворот неугомонного студента. Мне это нравилось. Но, к большому сожалению, времени на все не хватало. И я все реже и реже писала письма.
Снимок на стене
И вот во время одной такой субботы мы разгружали гуманитарную помощь. По цепочке передавали из рук в руки коробки для эффектных кадров телевидения. Мы, разумеется, так никогда не делали. Подобные действия бессмысленны и неудобны. Да и переноской тяжестей занимались парни, а девушки вели учет на складе и сортировали, что куда. Но журналисты сказали сделать именно так и позвать девчонок, чтобы кадры были интереснее.
Мы смеялись и неуклюже передавали друг другу картонные упаковки. И тут моей руки коснулся студорг Лешка. Не знаю почему, но меня как током долбануло. Гормоны, что ли. Или еще что. Мы встретились глазами. Какие они у него красивые – яркие, голубые, улыбающиеся. И я улыбнулась в ответ.
На следующий день фото, где мы счастливо смотрим друг на друга, было напечатано в газете, которых я купила пять штук. Одну – чтобы отвезти родителям, другую – себе на память. Третью – Ромке, пусть порадуется за меня. И еще парочку – на всякий случай.
– Мое фото – в газете! Буду своим детям показывать! – сказала я с гордостью соседкам по общаге.
– А ты на стену повесь, – ответила Маша.
А что, хорошая мысль. Я взяла ножницы и, вырезав фотографию, прикрепила булавкой к стене. Завтра куплю рамку. Взглянув на снимок еще раз, и осознав, как загадочно мы с Лешей улыбаемся друг другу, передумала отсылать парню.
Сердцу не прикажешь
Ловлю на себе взгляды Алексея. Когда мы работаем вместе, вижу, что он по-особенному внимателен ко мне. Однажды, пока я ехала на очередное мероприятие, начался такой ливень, что я вся промокла, пока бежала от автобуса к ангару. Джинсовая куртка была хоть выжимай. Когда вошла и сняла ее с себя, он подошел ко мне, накинул на меня пиджак и приобнял за плечи:
– Ты совсем замерзла, Лен, даже губы синие. У меня там в подсобке шоколад и горячий чай в термосе. Сейчас принесу.
У меня и правда зуб на зуб не попадал, но мне было так хорошо в его пиджаке. А когда он принес термос и шоколадку, то и вовсе оказалась на вершине блаженства. Как мало нужно юной девушке для счастья! Просто, чтобы кто-то ее согрел. И я сама не заметила, как влюбилась в Лешу.
Первую сессию праздновали бурно. В эту ночь мы оказались с ним в постели. С Ромкой у нас такого никогда не было. То есть было, но все как-то по-детски стыдливо что ли. А тут я почувствовала себя настоящей женщиной. И поняла, что хочу любить этого властного третьекурсника, который мне показался совсем взрослым мужчиной. Я стала еще реже писать Роме. Не о чем было ему рассказывать, точнее – незачем. Человек в армии, а я такая-сякая. В общем, не надо ему это знать.
К моей боли и разочарованию оказалось, что я не одна Лешей согретая. К весне поняла, что он крутит постельные романы как минимум еще с двумя девчонками. И каждая из наивных дурочек считала, что это – настоящая любовь. А, может, подобное положение вещей их устраивало, но меня – нет.
Первый учебный год я закончила успешно. К Леше остыла и снова стала часто писать Роману.
Год пролетел незаметно, он отслужил и вернулся, затем поступил в университет. А когда я была на третьем курсе, решили пожениться. Мы были счастливы. Он такой нежный, внимательный, заботливый. Мечта, а не мужчина!
После учебы я устроилась в газету, где вела коммерческую полосу. Брала интервью у известных влиятельных людей, даже сама стала ощущать себя очень важной. Детей у нас не было, не сложилось. Обегали кучу врачей – а подвижек все нет, хотя все анализы в норме. И ЭКО пробовали, тучу денег отвалили. Я уже думала смириться: живут же как-то люди без детей. Может, так даже проще. Все только для себя и никаких забот. Но когда видела на улицах мам с малышами, на глаза наворачивались слезы.
А муж был зациклен только на работе. Не знаю, что подстегивало его покорять вершины служебной лестницы, но он карабкался все выше и выше. К тридцати годам стал исполнительным директором крупной IT компании. Мы купили новый дом, две машины. Но его я почти не видела. Даже в выходные. И по ночам все чаще вспоминала Алексея – единственного в моей жизни мужчины, с которым было просто и хорошо. Пусть и бабник, но какой!
Постепенно начала остывать к мужу, а затем и сама стала пропадать на работе. Дома меня ничего не держало. Романа тоже все устраивало, он даже не думал ничего менять.
Я уже готова была забеременеть от кого угодно, но не решалась. Скрыть кто я – сложно, а потенциальный отец ребенка может начать шантажировать. Мой муж слишком известен, и засветиться в новостях было крайне нежелательно.
Привет из прошлого
Сижу как-то на работе, листая сайты в поисках интересных известий. И вдруг с экрана монитора глядят знакомые улыбающиеся голубые глаза. Неужели он? Быстро пробегаю глазами: «Миллиардер Алексей Комов приезжает в свой родной город на открытие центра одаренных детей, строительство которого он спонсировал». Вот так дела!
Со всех ног бегу к главному редактору.
– Лариса Васильевна! Мне нужна аккредитация на открытие центра одаренных детей, обещаю интервью с Комовым!
– С Комовым? – поднимает бровь редактор. – Насколько я знаю, он довольно редко дает интервью. Но если сделаешь, сразу получишь повышение до шеф-редактора отдела новостей.
Затерявшись в толпе корреспондентов, смотрю на сцену. Выходит он, щелкают вспышки фотоаппаратов. Сердце начало биться часто-часто. Почти не изменился. Все также привлекателен, как и в студенческие годы.
Торжественная речь, выступления детей – все как в тумане. Наконец люди расходятся, а я ищу организатора.
– Здравствуйте! Я Елена Котенко, договаривалась об интервью с Алексеем Владимировичем.
Красивая блондинка приветливо улыбается мне:
– Пойдемте, я вас провожу.
Идя за ней и глядя на ее игривую походку, невольно задаюсь вопросом, спит ли с ней Комов. Хотя, какое мне дело. Девушка стучит в дверь, а затем распахивает ее. В глубине комнаты широкоплечий мужчина стоит ко мне спиной и смотрит в окно.
– Алексей Владимирович, к вам журналистка!
Он оборачивается и видит меня. Вглядывается – и челюсть у него отвисает:
– Лисичкина?!
– Котенко.
– Ленка! – он обнимает меня.
– Поговорим?
– Не здесь, поехали в ресторан!
За столом пьем вино, болтаем. Я записываю разговор на диктофон. И вдруг Леша выключает его.
– Твой муж – Роман Котенко?
Киваю.
– Я с ним встречался как-то по работе. Счастлива с ним?
Я пожимаю плечами.
– Мы слишком давно вместе…
Вечер закончился тем, что я написала мужу в Телеграм, будто фуршет и интервью затянулись, а я переночую в гостинице. Муж ответил коротко «ок». Я даже не соврала, мы и правда пошли в гостиницу. А через месяц тест показал наличие беременности. Вот оно так. Я сразу поняла, что не от Ромы. И это было очевидно.
Когда у нас родился ребенок, муж предложил назвать Александром.
– Александр-р-р Р-р-романович, – протянула я. – Слишком рычаще, тебе не кажется? Давай назовем как-то помягче. Например, Алексеем.
Муж снова окружил меня заботой и лаской, как в первые годы замужества. Малыш вдохнул в нашу семью новую жизнь. Роман перестал задерживаться на работе и вечерами спешил ко мне. К нам. Я летала на крыльях от счастья. И до сих пор летаю, глядя на сына. Когда-нибудь я покажу ему то самое фото в газете. Пусть посмотрит, какой я была в юности. Моя жизнь обрела смысл. А теперь, если хотите, осуждайте. Мне все равно.