— Мне нравится, что ты молчишь, — обратился он ко мне. — Не ревёшь, как другие сучки. Есть опыт подобного общения?
Я не ответила. Рассказывать о тяготах своей жизни человеку, собирающемуся меня прирезать, не хотела. Да и едва ли я была способна разговаривать. Страх не прекращал сжимать горло крепкой хваткой.
В этот момент в деревянную дверь постучали и внутрь сунул голову какой-то парень.
— Арбат, у нас гости! – нервно выдал он и тут же скрылся обратно.
А я вспомнила. Вспомнила отвратительное состояние и голоса.
«— Трофимыч сказал, что Арбат отдал чёткие распоряжения. Катю должны были выбросить утром у института».
«— С-сука… Найди мне его, Саня»
Из-за дверей раздались хлопки. Слишком знакомые хлопки, чтобы не понимать, что огнестрельное оружие.
Меня скрутило от страха. Не за себя, нет. Я очень испугалась, что там Макс. Что его могут ранить или вовсе убить. Дёрнулась, безуспешно пытаясь освободить руки, но только хуже себе сделала. Кожа на запястьях неимоверно горела.
Просить Арбата о помощи — верх идиотизма. Я и не стала. Сжала зубы и продолжила издеваться над собственными руками, пытаясь их высвободить. Сердце стучало как сумасшедшее, а я сама вся обратилась в слух, потому что оттуда разносились не только выстрелы, но и крики, среди которых я пыталась распознать голос Картера.
Арбат вскочил с места и каким-то звериным взглядом посмотрел на меня.
— Б...ть! – выдохнул он, поднял руку и с силой сжал пальцами свою лысую макушку. – Хренов сосунок. Он не здесь должен находиться.
Мужик схватил телефон и быстро набрал чей-то номер, а когда ему ответили, рявкнул в трубку:
— Ты кто? Где Яцушко?!
И ответ услышала даже я, потому что он раздался слишком близко.
— Я твоя казнь, ублюдок, — дверь приоткрылась и в помещение с ухмылкой и пистолетом на перевес вошел Макс. Мой Макс!
От охватившей паники я попыталась вскочить, но едва не рухнула вместе со стулом. Арбат не стал вести светских бесед, он, словно одичавший зверь, даже не взглянул на оружие. Взяв поудобней клинки, он бросился на Картера. Выстрел! Арбат не отреагировал, острый металл летел прямо в цель, но Макс успел. Перехватил его руки и провернул какой-то приём, отчего один нож со звоном упал на бетонный пол, а бандит оказался прижатым к стене с воткнутым в его шею кончиком второго. Я видела, как на его футболке увеличивается в размерах кровавое пятно, но была откровенно рада случившемся. Что Макс смог.
Ровно в этот момент в комнату влетел Костик. Он взглянул на Арбата и бросился ко мне, чтобы развязать тугие верёвки и внимательно осмотреть.
— Кэти, цела? – спросил Картер хрипло, продолжая держать головореза.
— Д-да, — выдала дрожащим голосом, чувствуя, как подступают к глазам слёзы. Как только верёвки были развязаны, Костик сжал меня в объятиях и выдохнул на ухо:
— Всё хорошо, Малая. Уже всё хорошо.
Я попыталась подняться, но тело едва ли слушалось. Оно было перенапряжено и трудно поддавалось контролю. Костик, заметив это, подхватил меня на руки и понёс прочь. Только и успела, что глянуть на Макса. Понимала, что всё позади, но продолжала переживать, как бы не произошло чего плохого.
— Он остаётся? – спросила я, когда брат вынес меня и прикрыл ногой дверь. Внимание тут же было обращёно на толпу, что стояла у дальней стены тёмного широкого коридора. Помещение оказалось подвалом, как я и предположила.
— Да, Кать. Нам нужно разрешить это недоразумение.
— Малая, ты как? – тут же услышала знакомый голос Даника. – Нигде не болит?
Сильные пальцы пустились ощупывать руки и ноги, не слушая заверений, что всё в порядке и ноют только запястья из-за тесного контакта с верёвкой. Костик передал меня ему в руки и потребовал, чтобы увёз домой, но я клещом вцепилась в его руку.
— Костя, нет! Я с вами останусь!
Брат потрепал мою макушку и улыбнулся.
— Кать, ну мы тут почти закончили. Сейчас уладим кое-какие вопросы и тоже домой поедем. Даник тебя развлечет.
Я не хотела, чтобы Даник меня развлекал. Не хотела, чтобы Костик и Макс оставались в этом ужасном месте, но кто бы меня спрашивал. Друг пронёс меня мимо татуированных парней, толкнул дверь и умело закрыл мне обзор, прижав к своей груди.
— Не смотри, Катюх. Здесь не прибрано.
Я догадывалась, о чём он, поэтому не стала сопротивляться, зная наверняка, что всё увиденное, может и будет преследовать меня в ночных кошмарах. Друг вынес меня на улицу, и я поняла, что находилась во дворе многоэтажного дома. Быстро усадив на пассажирское сидение своего Субару, Даник пристегнул и быстро занял своё место.
— Поспи, пока мы едем, Кать, — попросил меня верный друг. – У тебя гематома на виске. Вижу, что ударили сильно. Отключалась?
— Угу, — ответила заторможенно. – С ними же всё в порядке будет?
Не отпускала мысль об опасности. Как-то всё разом навалилось, сдавило, зажало в тиски. Меня всё ещё потряхивало, но я старалась держать себя в руках.
Я не знала, чем парни занимаются. ОПГ — это всегда что-то противозаконное, а учитывая, что Костя так спокойно признался мне в убийстве целой банды… Я просто понимала, что Арбат не единственный, кто хотел бы с ними разобраться. И если меня признали слабым местом Картера, то покоя не будет. Не будет до тех пор, пока я его слабое место. И это тот вопрос, перед которым я сейчас стояла. Могла ли отпустить Картера после стольких лет безответных чувств? Могла ли забыть о том, что моё сердце бьётся только для него? Одно я знала точно: решить сейчас я была не готова.
***
Если не тревожить затянувшуюся недавно рану, она перестаёт саднить. Так же и с чувствами. Если убрать источник их раздражения, они стремительно черствеют.
И я чувствовала себя каким-то биороботом. Существом, которому выключили способность осознавать себя как живое. С Костиком на контакт особо не шла, но игнорировать факт его существования не могла. Что бы он не сделал в своей жизни, он мой брат. Человек, который большую часть своего времени, пока мы росли, посвящал мне, оберегал. И мне проще сдохнуть, чем оттолкнуть его окончательно. А Макс… возможно ли вообще отказаться от человека, которого безоглядно любишь на протяжении многих лет?
Нет.
Но и переступить через себя всё равно что свободно войти в болотную жижу и позволить ей поглотить, сомкнуться над головой и навсегда утянуть на дно.
Сняв джезву с плиты, я в тысячный раз прогоняла перед глазами сценарий наших дальнейших отношений, но никак не видела белого света в конце тоннеля. Чтобы всё было хорошо, чтобы я не была подвержена опасности. Но для этого ему нужно выйти из игры. Но как выйти из состава «семьи» тому, кто являлся сыном основателя банды?
Я вздохнула и разлила кофе по кружкам.
— Сегодня утром стало известно о смерти главы организованной преступной группировки, Самохина Николая Степановича по кличке «Арбат». Напомним, что два дня ранее на Большой Тульской на полной скорости вылетел с моста на парковку автомобиль «Митсубиси Паджеро». В машине обнаружены два тела: мужчины и молодой женщины. Личность девушки была установлена на месте. Тамилова Татьяна Викторовна, уроженка города Подольск, студентка института международных отношений. Личность водителя была опознана только сегодня. Экспертиза выявила, что оба находились в состоянии наркотического опьянения, что и стало причиной неосторожного вождения и аварии впоследствии…
Обернулась и посмотрела на Костика, а тот на меня. И не было в его взгляде ни чувства вины, ни триумфа. Просто взгляд. Ничего не выражающий и абсолютно спокойный. Увидишь этого парня в толпе и никогда не подумаешь, что он приложил руку к убийству Арбата и Тарзана.
И нет, я не винила. Совесть кусалась и бесновалась, что я жестокая сука, но… Тарзан ведь столько «добра» мне и другим людям сделала. Страшно подумать, что могло случится не будь Макса рядом в день моего рождения. Дамир бы меня использовал, растоптал. Смогла бы я после смотреть Картеру в глаза? Никогда. И я могу сколько угодно убеждать себя, что рассказала бы всё Костику, но… я бы никогда не рассказала о том, что произошло за закрытыми дверьми чилаут-зоны. Потому что Костик и Макс нашли бы Дамира и расправились. Меня бы остановила угроза их наказания за месть.А если бы Картер не успел, когда Игнат меня на блюдечке предоставил ублюдкам, которые выполняли приказ Арбата? Утром меня нашли бы у института. Раздавленную и… возможно, мёртвую.
Так должна ли я мучится совестью за то, что мне не жалко Тамилову? Я знаю, Костик с Максом защищают меня. Всегда защищали.
— Осуждаешь? – спокойно спросил брат, когда я поставила на стол его чашку с крепким свежесваренным кофе.
— Нет. Как ни странно, я понимаю.
Я села на стул и снова посмотрела в глаза парня. Костик выглядел уставшим и даже подавленным.
— Ты собираешься что-то делать с этим? – спросила, даже не надеясь на положительный ответ.
Но, к моему удивлению, он был. Брат склонил голову на бок и улыбнулся так, как улыбался с утра после ночных гулянок в клубах. Совершенно удовлетворённо.
— Не я, но все будут довольны. Ты тоже.
— И о чём ты говоришь? – хмыкнула я, действительно пытаясь понять.
Вот только Костик промолчал, одарив меня новой загадочной улыбкой, которую поспешил спрятать за кружкой.
— Макс расскажет, — Костя сделал паузу, задумчиво взглянув в окно. — Наверное. А если нет, то это сделаю я, но несколько позже.
Я промолчала, с новой силой осознавая, как же сильно вляпался мой брат. Ведь если их поймают, то это срок. А я не смогу подобное пережить. Моё сердце разорвётся от боли.
Неожиданно раздалась трель телефона. Я взглянула на часы, пока брат доставал мобильный. Было семь вечера. То время, когда он обычно уходил из дома. Но я знала, что сегодня, как предыдущие дни, он никуда не пойдёт, потому что я всё ещё оправлялась от событий.
— Да, — резкое, как всегда. – М-м, уверен, что стоит?
Я подняла на него взгляд, догадавшись, кто собеседник, и Костик протянул мне смартфон. Сердце ёкнуло, но я… да, я взяла гаджет.
— Алло, — произнесла тише, чем хотела, словно боясь, что услышит.
— Кэти… мы можем поговорить?
— Говори.
— Не по телефону, Малая, — хмыкнул Макс в трубку.
— Тогда где?
— Выходи, — сказал и сбросил вызов, будто был уверен, что выйду.
Но я и впрямь вышла. Машина Картера стояла у наших ворот, а он сам курил, прислонившись к пассажирской двери. Знакомый табачный запах ударил в нос, когда я приблизилась, и парень тут же двумя пальцами отшвырнул окурок на дорогу, рассыпав искры в сумерках.
Он замер, глядя на меня, и не торопился усадить в тёплое нутро автомобиля. Просто смотрел. Будто запоминал.
— Будешь здесь говорить? – я отвела от него взгляд, потому что не хотела видеть его таким грустным и задумчивым. Я хотела обнять. Прижаться к крепкой груди и ещё раз услышать, как громко стучит его сердце, когда я рядом. – Я думала…
— Садись в машину, — Макс отстранился и открыл мне дверцу.
Кивнула и заняла пассажирское сидение. Пристёгиваться не стала, рассчитывая, что мы никуда не поедем. И мы действительно остались на дороге. Картер молчал, сжимая руль до побелевших костяшек, а я не знала, что говорить. Да и нужно ли что-то говорить? В салоне тихо играла «Deep end» от певицы Ruelle, и я повторила про себя три короткие строчки из припева, соглашаясь с каждым словом:
I'm slipping into the deep end. I'm in over my head. I can't catch my breath.*
— Как ты? – спросил всё же, нарушая безмолвие.
В воздухе витало густое напряжение, от которого можно было телефоны заряжать. И я даже не знаю, с чем это связано.
— Только что услышала из новостей про Тамилову, — ответила тихо.
И Макс в очередной раз доказал, что он лучший друг моего брата:
— Осуждаешь?
Я вздохнула, собираясь с силами и всё же развернулась, чтобы смотреть ему в глаза. Макс тоже повернул голову и… мы оба замерли, попав в ловушку взглядов. В груди мгновенно сжало тоскливым спазмом, а горло засаднило. Макс сглотнул, но продолжал смотреть на меня потемневшей от голода коркой льда.
— Не осуждаю, — выдохнула я наконец. — Знаю, ради кого и ради чего. А ещё знаю, что, несмотря на всю мою доброту, чувствую уверенность: она того заслуживала.
— Ты не представляешь даже насколько, — усмехнулся он, и мы снова погрузились в напряженное молчание.
Прямо здесь и сейчас, наверное, решалась наша судьба. Я не была готова сделать выбор, а Макс… он не мог сказать мне то, зачем позвал. Мы оба оттягивали тяжелый момент разговора. Оба варились в котле мыслей и тяжелых чувств. Картер любил меня. Я уверена, любил своей странной любовью. Чего стоит вспомнить только такую мелочь, как гель для душа на полке в его ванной. И это не вызывало отторжения. Мне приятна мысль, что он мучился ещё хуже, чем я. Ведь сам отталкивал, зная, что может притянуть.
Горько улыбнулась, осознав масштабы лжи в своей жизни. Крайне неприятное чувство, что тугой верёвкой стягивало душу.
— О чём ты хотел поговорить?
Макс снова сжал руль, вздохнул поглубже и потянулся к внутреннему карману куртки. Я не против, когда он курит. Мне всегда это нравилось, поэтому спокойно смотрела, как он обхватил губами фильтр, подкурил и знакомо щёлкнул зажигалкой, отчего я мгновенно вспомнила, как лежала на кожаном диване и умирала от возбуждения.
Тут же пошла удушливой волной смущения, но взгляда от его губ не отвела.
— Почему ты не показался мне в клубе? Я… догадывалась, что тогда был не Дамир.
Картер снова растянул губы в усмешке и сделал новую затяжку.
— Я до сих пор помню твой вкус, Кэти… — произносит таким низким голосом, что я тут же сжимаю бёдра от прострелившего возбуждения. – Твои стоны, мольбы, милые угрозы и досаду, когда не получалось кончить.
О, Господи!
Мне стало невыносимо жарко, и я поспешила открыть окно со своей стороны, а он, словно издеваясь, продолжил:
— Помню твёрдость твоих сосков на языке и мягкость тела.
— Прекрати, — прошептала, чувствуя невыносимый жар в низу живота.
Картер обернулся, посмотрел в моё красное лицо и ещё раз усмехнулся. Невесело.
— Ты же моя, Кэти. Моя с самого начала, неужели не поним
аешь?
— Это ты не понимал этого очень долго, Макс. Почему? — с трудом проговорила я. – Откуда такое рьяное желание защищать то, что тебе никогда не принадлежало? Я ведь…
— Посмотри, что сейчас из нашей близости получилось, Малая.
— Ты мог ещё тогда отказаться от «семьи», — уверенно заявила я. – Мог ведь. Сколько тебе было?
— Пятнадцать, Кэти. И я не мог.
И я только сейчас поняла, что ничего толком о Картере не знала. О том парнишке, что однажды появился на баскетбольной площадке. О том, кого я возненавидела в первую же встречу, лишь бы не признавать, что он способен затрагивать мои чувства. О том, кому в итоге принесла их на блюдечке с голубой каёмочкой.
Мы снова замолчали, разделяя напряжение, ставшее уже привычным, а потом…
— Сегодня ночью я улетаю. В Америку. Насовсем.
От этой фразы внутри всё стынет.
И я не спрашиваю почему. Не могу спросить. Мне не хватает сил.
Макс поворачивает голову, ожидая ответа. Или хоть какой-то реакции, а я понимаю, что не получается и слова из себя выдавить. Я умерла. Меня не хватит даже на вдох.
— Промолчишь? — усмехается он.
И словно в насмешку в салоне заиграла песня "Say something" в исполнении Boyce Avenue. Но я не попрошу остаться. Это его выбор. Его желание. И я не уверена, что так не будет лучше для нас обоих. Ведь я не могу быть с преступником. Не могу, даже если люблю его больше всего на свете. Я не выдержу. Не выживу. Сама себя уничтожу, разобрав остатки того кирпичного нечто, что ещё выполняет функцию внутреннего стержня. Выполняет функцию меня.
Киваю и на автомате дёргаю ручку двери. Молча встаю, но Макс резко хватает меня за пальцы и дёргает на себя так, что я валюсь обратно на сидение.
— Я могу забрать тебя с собой! – говорит он с глухим отчаянием, которое разрывает моё сердце.
— Я не хочу, — отвечаю тихо. — Отпусти.
И он отпускает. Мы оба понимаем, что это самое ужасное прощание, но я не могу находится рядом с ним ни секунды, потому что… Я не хочу признавать, но мне больно. Мне так больно, что я дышать не могу. Что-то царапается в груди и рвёт душу на ошмётки. Что-то, что способно оставить меня пустой.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Скиба Елена