Опостылевшая жена 2
Степан и после свадьбы не больно разговорчивым оказался. Но Марию любил, она и без слов это чувствовала. Внимательно присматривалась к мужу, искала в нем изъяны и не находила их. Всем хорош - высокий, статный, сильный. Умом Бог тоже не обидел. А что молчаливый - тоже неплохо, ругани промеж ними поменьше будет. Маруся и сама не любила шум да скандалы. Мать ей с ранних лет говорила: "Старайся, чтоб в доме все тихо да благо было. Тогда и детей разумными да послушными вырастишь".
Жили в доме свекра. И здесь Марусе повезло. Андрей, старший брат Степана, несколько лет назад в город вместе с семьёй перебрался. Так что скоро она в доме полновластной хозяйкой сделалась, никто не мешал. Но и не помогал - свекровь, Василиса Мелентьевна, женскими болезнями маялась, все на печи лежала да охала. Невестку не обижала, понимая, как много сейчас зависит от Маруси. Свекор же, Трофим Ильич, на редкость душевным оказался человеком. Жалел Марусю, относился к ней, как к родной дочке.
Таким же заботливым и добрым был Степан. Целыми днями хлопотал по хозяйству, лишь бы только его семья ни в чем не нуждалась. Все спорилось в его крепких руках. Казалось, все умел, а чего не умел, тому учился охотно. Журналы читал про сельское хозяйство, специально за ними в город ездил. Ещё о колхозах и речи не заходило, а уже засевали они свое небольшое поле отборной пшеницей, которую выменяли на мед у зажиточного соседа. Однажды еще больше удивил и обрадовал. Привез домой пару породистых козлят, козочку и козленка, передал с рук на руки Марусе.
- Держи, жена! Владей! Длинношерстные это козы, будешь потом из их пуха шали да шарфы вязать.
Радовалась Мария, что муж у нее такой хозяйственный, но и сама без дела не сидела. К 30-м годам крепко на ноги встали, хотя работников в доме только трое и было - сама да свёкор со Степаном. Дети пошли, двое мальчишек, Николай да Роман и Настя-последыш. И ещё бы рожала Маруся от такого-то мужика, да только уже не могла.
Подвела ее чрезмерная старательность. Как-то выдалось сильно засушливое лето, трава лишь после августовских дождей поднялась. Мужики сено аж в сентябре косили, целыми днями на сенокосе пропадали, картошка стояла неубранная. Маруся решила - не буду дожидаться.
Целый день копала картошку на усадьбе, сушила, спускала в подпол. К вечеру от тяжелой работы аж руки тряслись. Ночью проснулась от боли в животе, случился у нее выкидыш. Ну, обошлось, только вот детей больше уже не было. Ругал ее после Степан сильно, да что поделаешь, если так все нескладно получилось.
Свекровь-матушка недолго зажилась, лет через семь после свадьбы унесли ее на погост. Перед самой кончиной подозвала к себе Марусю, расплакалась. Серьги свои серебряные с яркими камушками подарила невестке, благодарила ее за заботу, за ласку, за внучат, здоровых да умненьких. Маруся тоже не выдержала, расчувствовалась. Жалко было Мелентьевну, привыкла к ней за эти годы.
Ну, проревелись обе, успокоились. Потом свекровь зашептала на ухо: "Ты, девка, за Степаном-то смотри. Если он в батьку пошел, то непременно зазнобушку себе заведет. Порода у них такая, неверная, и дед Илья таким же был. Я по молодости-то сколько слез пролила из-за Трофима. Помнишь Агнею Лаушкину, возле леса-то жила? Вот к ней он через забор все лазил, кобелина, пока я ей все стекла в избушке не выхлестала. А его, змея, братья мои уму-разуму не раз учили, из синяков не вылезал".
Маруся только глазами хлопала, слушая откровения свекрови. Та продолжала: "Ты на отца-то не смотри, это он сейчас такой тихий да благостный, все в семью да все в семью. Змей он, змей и есть бессовестный, состарился, вот и присел на хвост. А за тебя-то, невестушка, и заступиться некому будет, ежели что. Родни, почитай, нет, отец-то твой тоже на ладан дышит. Как у вас сейчас со Степкой-то, хорошо ли?"
- Да все ладно, матушка, не обижает он меня, не примечаю за ним плохого.
- Ну и добро, может, напраслину возвожу на сына, может, и вправду тебе повезло. А мои слова все-таки помни, веры ему сильно не давай.
Умерла Мелентьевна. Первое время Маруся часто думала об ее словах, потом забыла о них. Верила, что у них со Степаном другая любовь, верная, одна на двоих. Да и когда было сильно-то об этом размышлять? Вставала чуть свет - да за работу. Крестьянским трудам конца-края нету, если хочешь жить хорошо, только успевай руки подставлять. Тогда и в доме, и на дворе порядок будет. Хорошо, дети подрастали, настоящими помощниками становились.
