Автор Эльмира Ибрагимова
28 глава
– Наверное, думаешь, у нас заработки высокие? Людей у нас бывает довольно много, но платит нам хозяин не щедро. Ему надо налоги платить, за аренду, за крышу отстегивать, ментам, и много еще всяких дыр – потому, говорит, что ему мало остается. А тут обычное кафе, заказы дешевые, потому народ и валит сюда. Доходы – соответственно. Мы все здесь по совместительству работаем – я, например, и администратор, и барменша в одном лице. И другие так же, иначе не разживешься.
– Может, и я могла бы по совместительству делать еще что-то, кроме мытья посуды? Например, убирать, скатерти стирать, может, еще какие-то поручения будут?
– Не знаю, придет Артур, хозяин, с ним все и решите. Пока иди и приступай уже к своей посуде, она тебя заждалась. А то посуду наспех, по необходимости то повариха моет, то официантка, больше некому. Не успевают, народу много.
– А можно я завтра к работе приступлю? – попросила Фатима. – Я, если честно, рассчитывала сегодня только договориться.
– Не нравятся мне твои отговорки, девочка. Рано начинаешь от работы отлынивать! Одежку свою модную испачкать боишься, что ли? Так мы тебе спецодежду выдадим – халатик новенький сатиновый с клеенчатым фартуком и даже перчатки, чтобы ручки твои не испортились.
– Понимаете, я себя сегодня неважно чувствую. Думала, начну работать завтра.
– Так ты больная? И вправду, чего такая бледная? Артур тебя уж точно на медосмотр пошлет, прежде чем на работу принять. А то вдруг у тебя болезнь какая-нибудь нехорошая, мы тут с людьми работаем. И вообще, Артур больных и хилых не любит, тут работать надо в полную силу. Не советую тебе ему плакаться.
– Не больная я, просто ослаблена немного после недавней операции, а еще устала сегодня больше обычного, потому и хотела приступить к работе завтра. Тем более, уже полдня прошло, скоро вечер.
– Зря артачишься! Часа три поработаешь, и я тебя отпущу. А трудодень запишу полный, так уж и быть, скажу хозяину, что с утра работаешь. Хотя как знаешь. Но учти, многие работу сейчас спрашивают. Придешь завтра, а место уже и занято, и такое может быть.
– Хорошо, я поработаю, – сказала Фатима, и сама не зная, как она сможет это сделать. – Только, если можно, вначале я сладкий чай с булкой или пирожком заказать себе хотела бы. Мне бы перекусить, я с утра не ела.
– Понятно, на что намекаешь, – ухмыльнулась администратор, – по условиям найма тебя в обед и ужин мы должны бесплатно кормить.
– Нет-нет, что вы, Наталья! Я пока и не работала, потому сама куплю у вас чай с булочкой…
– Ладно, чего уж там мелочиться. Садись, поешь, а потом приступай к работе. Там уже гора посуды накопилась. А люди идут и идут, и кормить их уже не из чего.
Фатима совсем не чувствовала голода, но заставила себя съесть принесенное ей второе – макароны с котлетой – и выпить стакан сладкого чая.
Вскоре она, рассортировав сваленную в кучу посуду, начала мыть тарелки, ложки, вилки, бокалы – казалось, им не будет конца. Перемыв гору посуды, девушка стала искать глазами место, куда можно было бы присесть – у нее не было больше сил стоять на непослушных от слабости и усталости, гудящих ногах.
– Рано ты, девочка, отдыха захотела, – улыбаясь, сказала повариха и поставила перед ней две огромные кастрюли. – Вымой и вычисти их срочно, нам на завтра в них заготовки надо делать.
Пока Фатима отмывала и чистила кастрюли, на столе опять набралась посуда, ее, не сортируя, не очищая от объедков, сваливали на большой стол.
Фатима держалась на ногах усилием воли, периодически чувствуя головокружение и темноту в глазах.
«Неужели так будет каждый день? И сколько же за такой адский труд платить будут?» – с грустью думала девушка, превозмогая сильную усталость.
Фатима, машинально выполняющая свою работу, вздрогнула, почувствовав на своих плечах чьи-то руки, а потом и тело человека, прижавшегося к ней. Девушка попыталась высвободиться, но руки крепко держали ее теперь уже за талию.
– Не надо дергаться, девочка. Я не чужой, я Артур, хозяин этого кафе, а это значит, что тебе со мной лучше дружить. Зайдем ко мне в кабинет, поговорим, – сказал мужчина и расслабил объятия.
Фатима, увидев перед собой мужчину лет шестидесяти, растерялась, подумала: может, все ей только показалось, глупая она, повсюду ей насильники и подлецы мерещатся. Конечно же, Артур всего лишь по-отечески положил на ее плечо руку, а все остальное ей дорисовало больное воображение. Девушка прошла за Артуром в кабинет, как он назвал маленькую, не очень прибранную душную комнату с письменным столом и диваном.
– Садись, – показал ей мужчина на стул, приставленный к столу. – Итак, меня зовут Артур. Работать будешь у меня, только посуда – это не твое дело.
– Почему? Я не справилась?
– Нет, ты, как я посмотрел, работать умеешь. Только зачем тебя на таких работах использовать, когда ты с твоей внешностью и молодостью можешь официанткой поработать, это и легче, и доходнее. Какой же дурак такую красоту в подсобном помещении прятать будет? Нет, тебе лучше радовать глаз наших клиентов. Симпатичные официантки у нас прилично зарабатывают, особенно если характер у них покладистый.
– Я не хочу быть официанткой даже за хорошие деньги. Может быть, у вас для меня еще что-нибудь найдется, кроме посуды, я могла бы совмещать. Успевать я буду, не беспокойтесь.
Мужчина насмешливо посмотрел на Фатиму, подошел к ней ближе, и девушка под тяжестью его странного скользкого взгляда как по команде поднялась со стула.
– Я найду тебе работу по совместительству, обязательно найду. Давай прямо сегодня и приступим. И заплачу я тебе за работу неплохо, ты будешь довольна.
– А что надо будет делать? И нельзя ли отложить эту работу на завтра, сегодня я устала и не очень хорошо себя чувствую, – ответила Артуру Фатима, запоздало вспомнив, как Наталья не советовала ей жаловаться на здоровье хозяину.
– Значит, в целом ты поняла меня? – многозначительно улыбнулся Артур. – Вот и хорошо, я люблю понятливых. Работа несложная, надо будет прибраться у меня в квартире.
Увидев испуганный взгляд Фатимы, Артур перестал улыбаться и сменил тактику: видимо, с этой девочкой надо действовать иначе. Главное – не спугнуть ее и заманить в квартиру, а потом – куда она от него денется. Он деловито сказал:
– Я временно живу на даче, и тебя во время уборки никто стеснять не будет. Довезу тебя, покажу, что и как в моей квартире и тут же уйду. Там немного работы, полы вымыть надо, пыль протереть, пропылесосить. Завтра с утра жена из Москвы приезжает, она на лечении больше месяца была, хочу ее порадовать. Потому и прошу, чтобы ты прибралась к ее приезду уже сегодня, квартира у меня не запущенная, только освежить надо и проветрить.
Ответ Артура успокоил засомневавшуюся в его намерениях Фатиму, и она опять отругала себя за подозрительность: человек предлагает ей дополнительную работу, конкретно определяет фронт работ, а ей в голову всякие тараканы лезут.
Лучше бы спросила, сколько он будет ей платить за труд в кафе. Хотя, может, ей за уборку у Артура и деньги не брать, неудобно. Он теперь ее начальник, к нему больная жена приезжает, почему бы не помочь?
– Ладно, как знаешь, – сказал Артур, заметив замешательство Фатимы. Он понимал: его настойчивость сейчас может спугнуть девушку, а Фатима Артуру не на шутку понравилась: молоденькая, красивая, стройная, совсем не похожая на его многочисленных разовых подружек. Наталья, администратор, с которой Артур на безрыбье проводит свободное время последние полгода, этой новенькой и в подметки не годится. Не первой свежести, вульгарная, корыстная. Но она была удобна – всегда под рукой, и дело доверить можно на правах своего человека. Это обходилось ему недешево, хотя Наталья денег, на нее потраченных, однозначно не стоила. А вот такую, как Фатима, Артур с удовольствием бы содержал в качестве постоянной любовницы. Ни в чем бы не отказывал, одел бы как куколку, разъезжал бы с ней по курортам, в рестораны водил! Друзья обзавидуются. Надо только, чтобы Наталья раньше времени ни о чем не догадалась, а то со свету сживет девчонку! Хотя он ей такого не позволит: будет Наташка зарываться – свято место пусто не бывает, администратора сменить легче, чем купить пачку сигарет.
Фатиме и в голову не могли прийти мысли, которые вихрем пронеслись в голове хозяина и выстроились в определенный план действий. Она по-своему расценила его задумчивое молчание: обиделся, наверное. Девушка посмотрела на часы, они показывали половину пятого.
– Давайте поедем прямо сейчас, я успею все в вашей квартире сделать часа за три, – сказала Артуру девушка, а сама подумала: «Если, конечно, не умру до конца уборки».
– Спасибо, милая. Не беспокойся, я хорошо заплачу тебе за работу, ты не пожалеешь. Поехали? Я жду тебя в машине.
Фатима сняла халат и фартук, помыла руки. Наспех собравшись, она подошла к Наталье, та сразу предупредила: надо отмечаться у нее, приходя и уходя с работы.
Девушке очень хотелось спросить об оплате, но она постеснялась и вместо этого сказала:
– Я ухожу, Наталья. Всю посуду уже вымыла.
– А чего так рано уходишь? Артуру это не понравится!
– Так ведь я с ним и уезжаю, он попросил в квартире у него прибраться. Только думаю: разве удобно будет у него деньги за это брать?
Брови Натальи удивленно поползли вверх. Еле сдерживая ярость, она сказала:
– О-о, ты делаешь успехи, девочка. И Артур Самвелович для тебя уже просто Артур! Браво! А притворялась таким несмышленышем! Дерзай, далеко пойдешь!
«Что означают ее слова? – подумала Фатима и решила: – Наверное, и в самом деле, о деньгах говорить было неудобно. Ладно, решено, сегодня я уберу квартиру Артуру просто так, ради его больной жены. А дальше попрошу у него дополнительную работу в кафе».
Они ехали молча, в машине тихо играла хорошая музыка. Для Фатимы она была до боли знакома, «Одинокий пастух» Эннио Морриконе, они с Маратом очень любили эту мелодию. Фатима подумала: как точно композитор выразил состояние пронзительного одиночества, сверлящее сладкой болью душу! Нет, нельзя расслабляться, ей этого сейчас никак нельзя – впереди работа, надо найти в себе силы пройти и это испытание! А потом она пойдет в гостиницу, примет душ и, наконец, ляжет спать. Если в квартире и в самом деле надо сделать только то, что сказал Артур, это совсем не трудно. Артур открыл дверь и пропустил Фатиму в прихожку. Девушка уже с порога обрадовалась – в квартире чисто, полы блестят, как будто их вымыли сегодня. Сантехника и кафель в ванной и туалете – тоже. Кухня сияет чистотой. Артур был прав, здесь все убрано, надо лишь протереть пыль, вымыть полы и проветрить комнаты.
– Артур Самвелович, а где у вас тряпки, ведро? – спросила Фатима. Он удивленно посмотрел на нее:
– Откуда тебе мое отчество известно, я ведь представился тебе как Артур? С чего это ты решила изменить обращение? Границы между нами строишь?
– Мне Наталья сказала ваше отчество. Только не сразу сказала, потому я вас вначале Артуром называла. Показалось, что в кафе вас все так зовут. Но правильнее будет обращаться к вам по имени-отчеству, этого требует и ваш возраст, и ваш статус. А теперь скажите, где тряпки и ведро, порошки и пылесос?
– А ты сказала Наталье, что уходишь со мной?
– Конечно, она предупредила, что я буду работать в ее подчинении и говорить ей о приходе и уходе. Вот и сегодня, она не хотела меня отпускать. Сказала, вы будете недовольны. Пришлось сказать, что ухожу по вашему поручению.
– Сказала – куда и зачем?
– Да, сказала, – ответила Фатима.
Увидев, что девушка растерялась, Артур поспешил ее успокоить:
– Ничего страшного, сказала, и правильно сделала. Тем более, работать ты будешь не в ее подчинении, а в моем. Весь персонал кафе я передоверил ей, но для тебя я сделаю исключение.
– Не надо, все нормально, у нас с Натальей проблем нет и не будет. Простите, Артур Самвелович, но у меня не очень много времени. Скажите, пожалуйста, где я могу взять тряпки, ведро, пылесос?
Артур, улыбаясь, молча смотрел на девушку, и она опять почувствовала в его молчании и взгляде неладное. И не напрасно. Выдержав некоторую паузу, Артур ответил:
– Глупышка, ты и вправду подумала, что я позвал тебя убирать? Думаешь, Артур совсем дурак, или у меня для такой грязной работы других людей нет? Нет, милая, ты здесь не для уборки. У тебя в моей жизни будет другая миссия.
– О чем вы? – испугавшись его тона, сказала Фатима, хотя все уже поняла по красноречивым взглядам Артура.
– У меня к тебе нормальное, серьезное и вполне выгодное предложение. Руку и сердце предложить не могу, в свое время их уже отдал. Но деньги, возможности, хорошее содержание дать тебе могу без ограничений. От тебя ничего сложного не потребую – украшай мою жизнь и при этом сама наслаждайся. Я для тебя сделаю все, что ты захочешь. Такая куколка не должна работать посудомойкой, и вообще не должна работать. Дорогой бриллиант дорогой оправы требует, – уже раздевая Фатиму маслеными глазами, сказал Артур и нетерпеливо направился к ней.
– Не подходите ко мне, пожалуйста, дайте мне уйти. Мне не подходят ваши условия, Артур. Не хочу ничего такого слышать. Я пришла к вам в кафе работать, а не развлекать вас.
– Странный выбор. Посудомойкой ты работать хочешь, а быть украшением моей жизни нет? Не глупо это с твоей стороны, ты ведь уже большая девочка? Многие бы на твоем месте сочли бы за честь.
Фатима разозлилась:
– Не вижу чести в том, чтобы быть подстилкой пожилого ловеласа, уж лучше посудомойкой. Ищите тех, кому это действительно в радость. А меня отпустите, и на этом наш разговор окончен.
– Ты, оказывается, не так проста, какой кажешься на первый взгляд. И мне это нравится, твоя строптивость меня заводит, – стараясь казаться спокойным, сказал Артур, хотя позеленел от злости. Напомнив о возрасте шестидесятидвухлетнему донжуану, Фатима нанесла ему сильный удар. В последнее время, и особенно с тех пор, как Артур разменял седьмой десяток, он и без того переживал по поводу приближающейся старости. Хотя и не менял свое поведение в соответствии с возрастом.
Фатима попыталась пройти к двери, но Артур схватил ее за руку и попытался силой притянуть девушку к себе. Фатима увернулась и больно укусила его за руку, которой он удерживал ее.
– Ах ты дрянь, дикарка сумасшедшая! – взревел от боли Артур и, размахнувшись со всей силы, ударил девушку по лицу. Фатима упала, ей показалось, что она ослепла и оглохла. В голове шумело, перед глазами некоторое время было темно, а потом все поплыло. Фатима попыталась подняться с пола, но тут же последовавший второй удар опять свалил ее с ног. Артур был вне себя от злости: эта наглая девчонка не только отвергла его, но и оскорбила, унизила, откровенно посмеялась над ним. Ну уж нет! Он ее не простит.
Фатима и сама не знала, откуда в ней нашлись силы, но она, с трудом встав на ноги, поднялась на подоконник и открыла окно. Артур посмотрел в безумные глаза девушки, горящие огнем ненависти, отвращения, презрения, и испугался: эта Фатима и в самом деле ненормальная, вполне может прыгнуть, не посмотрит, что с седьмого этажа лететь будет. А зачем ему отцу семейства такой скандал?
– Слушай меня внимательно, – стараясь говорить спокойно, обратился Артур к Фатиме. – Я не собираюсь держать тебя здесь насильно, нужна ты мне! Слишком много чести для тебя, ты меня недостойна. Да и кто знает, с какой панели ты ко мне в кафе приползла. Или, думаешь, я поверил, что девушка модельной внешности всю жизнь мечтала о работе посудомойки в кафе? Короче, разговор с тобой окончен, скажи мне спасибо, что так мирно. Другой на моем месте не стал бы с тобой церемониться, за твою дерзость и неуважение в асфальт бы тебя закатал для улучшения его состава. Но я добрый, отпускаю, пошла вон! И даже мимо моего кафе чтобы не проходила, иначе пожалеешь. Все, спускайся с подоконника, каскадерша, и иди на все четыре стороны. Я не хочу больше тратить на тебя время.
Фатима недоверчиво посмотрела на Артура и стала медленно спускаться с подоконника. Артур продолжал сидеть на диване и смотрел на нее с презрительной усмешкой: эта дура еще пожалеет о своем решении, и не раз. А сейчас пусть катится, он устал от ее истерики. Не захотела – не надо, таких, как она, красивых, только посговорчивее и поумнее, полно вокруг.
Фатима вышла из квартиры Артура и спустилась вниз. У подъезда на скамеечке сидела местная «полиция нравов» – несколько беззаботных старушек, от скуки перемывавших кости всем, кто проходил мимо.
– Глядите-ка, опять Артур малолетку привел. Вы только посмотрите на ее вид, сразу видно, что за штучка. Пьяная в стельку, на ногах еле стоит, качается. Смотреть противно, убивать таких шлюшек надо, чтобы землю не пачкали, – услышала за собой Фатима, проходя мимо старух.
У девушки не было ни сил, ни желания возражать им, говорить что-то в свою защиту. Откуда им было знать, что она и в самом деле еле стоит на ногах от событий сегодняшнего дня, от усталости, слабости, переживаний, горькой обиды и от ударов Артура, добивших и без того обессиленную девушку.
Фатима с трудом добрела до прилегающего к дому скверика и села на пустующую скамейку. Ей надо было прийти в себя и немного передохнуть. Фатима чувствовала, как от нервного напряжения и усталости дрожит все ее тело. Она горько подумала о том, как в считанные дни резко изменилась ее жизнь, и девушке стало нестерпимо жаль себя. Почувствовав набегающие на глаза и готовые уже щедро пролиться слезы, Фатима взяла себя в руки.
Фатиме вдруг вспомнилась Скарлетт из «Унесенных ветром» и ее знаменитая фраза «Об этом я подумаю завтра». Но сейчас Фатиме было трудно следовать примеру волевой героини бестселлера – мысли и переживания не отпускали.
Девушка, превозмогая усталость, с трудом добралась до ближайшей гостиницы. В фойе, за столом с табличкой «Администратор Амина Магомедовна» сидела полная женщина лет пятидесяти и не спеша говорила с кем-то по телефону. Фатима, не желая перебивать ее, терпеливо ждала окончания разговора, но он, не имеющий по сути темы и смысла, длился довольно долго. Наконец женщина положила трубку и оценивающе посмотрела на Фатиму. Гостья показалась ей странной: одна, без вещей, только с маленькой сумочкой. Одета прилично, но вид измученный, с трудом на ногах стоит – скорее всего, пьяная. И, по всему видимому, местная.
– Сколько будет стоить номер в вашей гостинице на сутки? – засмущавшись от столь откровенного разглядывания, спросила Фатима.
– Номера бывают разные, уважаемая. Одноместные, двух– и трехместные. Люкс, полулюкс, обычные. Что вас конкретно интересует?
– Мне все равно, подойдет и обычный, могу разместиться и в трехместном, с соседями, если это недорого.
«Странно, одета девушка вполне прилично, в фирму. Но почему-то без вещей и одна. Как это понимать?» – подумала администратор и попросила у Фатимы документы.
Открыв паспорт на странице прописки, она удивленно спросила:
– Значит, вы местная?
– Да, – ответила Фатима.
«Ах, вот в чем дело. Ясно! – пронеслось в голове администраторши. – Этой девице надо просто проникнуть в гостиницу, потому и не выбирает, согласна на любой номер. Как только я сразу не догадалась, что это девушка из категории ночных бабочек. Прикинулась наряднее, пришла сюда на промысел. Всех здешних гостиничных девочек для отдыха я хорошо знаю. А эта, видно, дань платить не хочет, ни мне, ни ментам, которые одних «бабочек» крышуют, а других вылавливают и доставляют в отделение».
– С какой целью вы заселяетесь в гостиницу? – спросила администратор Фатиму, пристально глядя ей прямо в глаза.
Девушка отвела взгляд и застеснялась, не сразу найдя слова для объяснения. Но той не нужны были объяснения. Администратор была уверена в том, что правильно определила гостью. И потому подозвала к себе сидевшего неподалеку полицейского:
– Подойди, Заур, разберись с этой девушкой.
Полицейский от скуки разгадывал кроссворды, но тут же поднялся и подошел к столу администратора:
– В чем дело, Амина? Девушка порядок нарушает?
– Вот и разберись – нарушает она порядок или нет, за это тебе платят. Ты просил местных сразу к тебе отправлять для выяснения – кто, откуда и зачем заселяется в гостиницу, вот я тебе ее и сдаю.
– Отойдем, поговорить надо, – сказал Фатиме парень в форме и с интересом посмотрел на девушку. Ничего не понимая, она отошла с ним в сторонку.
– В чем дело? – спросила Фатима. – О чем мне говорить с вами? Документы у меня в порядке, я ничего не нарушила. Мне нужен ночлег, и я пришла в гостиницу. А вы тут при чем?
– Ух ты, какая грамотная! Думаешь, мы кукурузу охраняем и таких, как ты, мало видели? Короче, хватит дискуссий. Плати, как все, положенный налог и иди, работай, если для этого пришла. С местными девчонками сама разбирайся. А мне отстегни положенное.
– Вы о чем? – еще больше запутавшись в непонятных объяснениях полицейского, спросила Фатима
– Ты чего притворяешься, дурочку ломаешь? По-твоему, я дурак и не вижу, кто ты такая и зачем здесь? Все я вижу, а потому делиться надо. И Амине надо уважение оказать, иначе она тебя не пропустит.
– С кем и почему я должна делиться? О каких налогах речь идет?
– Ты меня достала! Речь идет о налогах с денег, которые тебе мужики за услуги платят. Делиться надо, поняла теперь?
– Что? – задохнулась от возмущения Фатима. – Да как вы смеете мне говорить такое? Вы меня совсем не знаете. Мне просто негде ночевать, я не успела снять квартиру. Причем тут мужики?
– Оставь эти басни для других, нам они неинтересны. Мы не полиция нравов, а просто полиция и должны девушек этой самой профессии в отделение доставлять. У нас проституция не легализована.
Фатима бессильно прислонилась к стене, чувствуя, как силы – моральные и физические – покидают ее. Все вокруг поплыло, потемнело в глазах.
– Эй, ты чего спектакль устраиваешь? – это было последнее, что услышала девушка перед тем, как потеряла сознание.
Продолжение следует...