Вечером когда Ольга шла от своей подруги Паши Позняковой, у плетня дома Солдаткиных увидела толпу баб, в центре стояла Валька и что-то рассказывала, активно размахивая руками. Подходя, она услышала несколько фраз.
— Иду я значит, только повернула с проулка, глядь, а она бежит. Ни свет ни заря, солнце только показалось. Откуда спрашивается, не иначе как у любовника была.
— А полюбовник то, полюбовник кто? — нетерпеливо переспросила бабка Макариха.
— Откуда мне знать, — отмахнулась было от неё Жорына, а потом вдруг произнесла, — только сдаётся бабы, это Сашка Смоляков, ну точно он. Майка эта, у них из дома не выводится. Ну ладно раньше к Алевтине приходила, так сказать по-родственному, а нынче, она в ведь город укатила. С тёткой что-то там плохо, эта, тогда зачем у них была, едва рассвело. Ещё и врёт, девка говорит у меня заболела, за лекарством к Смоляковым бегала. С Сашкой она ватажится, вот как пить дать, с ним.
— И что ж теперь будет? — уперев руки в бока, спросила Матрёна Заикина.
— Да Серёга узнает, прибьёт обоих, — Махнула рукой довольная тем что произвела фурор на соседок, произнесла Жорына, — он ведь у Надьки бешеный.
— Ну так Алевтине этой и надо, — поправляя платок на голове, сказала Матрёна.
— А Алька то тут причём? — не поняла Валентина.
— А притом что выскочка твоя Алька, — пождала губы Заикина, — явилась из города, специалистка великая, из-за неё нам с Доркой пришлось из столовой уйти. Вот теперь пускай похлебает досыта. Завеется муженёк с этой Майкой, а может и того хуже, братик прибьёт за шашни с его женой, вот тогда она и хлебнёт полной ложкой сладкого, да так что через край полезет.
— Чего ты злобишься, дура, — одёрнула Заикину бабка Макариха, — попёр тебя Трубников из столовой и правильно сделал, вы там с Дониной такой бардак развели что люди стороной столовку обходили. Обедать никто не хотел. Зато теперь там порядок, ну прямо как в церкви, — Макариха довольно сощурилась, — я иной раз сама поесть захожу, пока жду когда в магазине хлеб подвезут. Девчата ласковые, обходительные, за стол усадят, угостят, а готовят так что пальчики оближешь. И вообще сплетни всё это, не променяет Сашка свою Алевтину и на десять таких Маек, не такой он человек, чтобы от жены гулять. Ты наверно Валька спросонья была, показалось тебе всё это.
— Да прямо там, показалось, — воскликнула возмущённая Жорына, — тоже мне заступница выискалась.
— Вот, вот, — поддакнула ей Заикина.
Валентина в этот момент обернулась, увидела стоящую неподалеку Ольгу, и осеклась.
— Ну, продолжай дальше языком молоть, он ведь у тебя без костей, — подходя ближе произнесла Смолякова, — чего замолчала.
— А я что, я ничего, — опустив вниз бегающие глазки, стала оправдываться Валентина, — я вот только бабам рассказала что родственницу твоей невестки рано утром встретила, бежала откуда-то. Может дело какое на вашей улицы было.
— У меня Майя была, лекарство для ребёнка понадобилось, а тебе лишь бы сплетни по селу разносить. Сама где в такую рань шастала, может тоже от любовника шла?
— Ну ты то думай что говоришь, Ольга, — оторопело произнесла Валентина, — скажешь тоже, от любовника, в мои то годы. Белку я, собаку свою разыскивала, скинула ошейник и сбежала зараза. Вот я и пошла её искать, сами бы потом ругались что птицу ваша разогнала, а то и курицу у кого стащила.
— А ты думаешь, когда такое языком своим поганым мелешь? Прокукарекала, а там хоть не рассветай. Ты бы хоть башкой своей покумекала о том, что в семьях после твоих сплетен произойти может. Или что, у самой постоянно собачник, и другим того же желаешь. А ты, — Ольга повернулась к Матрёне и двинулась в её сторону, — ещё хоть раз имя Алевтины произнесёшь, или чего дурного ей пожелаешь, придушу, вот честное слово, собственными руками придушу.
— Только попробуй,— Матрёна опасливо отступила в сторону, — ладно, пошла я, некогда, заболталась тут с вами совсем, Митрий мой сейчас с работы вернётся, ужин готовить надо.
— Беги, беги, пока твой Митрий, пустые кастрюли на башку твою дурную не надел. И помни, хоть слово про Альку вякнешь, несдобровать, тебе, — крикнула ей вслед Ольга. — А ты Валентина, — обратилась она к Жорыной, — прежде чем небылицы выдумывать, узнала бы как всё на самом деле было, а то взяла моду, народ баламутить.
— Да я что, я ничего, — пожала плечами Валентина, — просто увидала её в такую рань, вот и подумала.
— Нечем там у тебя думать, — к Жорыной подошла бабка Макариха и постучала скрюченным пальцем по лбу, — балаболка, и есть балаболка, ох Валентина, доведёт тебя твой язык до цугундера,— и пошла в сторону своего дома, тяжело опираясь на палку.
Вслед за бабкой и остальные женщины стали расходиться. Ольга, вернувшись домой, и пока Василий играл с Тёмкой недавно купленной машинкой, принялась готовить ужин. Вертелась на кухне, а у самой из головы не шло то что недавно услышала. “Разнесла эта зараза сплетни по всему селу. Теперь на каждом углу станут трепать, да Майку Сашке в любовницы приписывать. Прав Сашка, нужно чтобы он Альке сам рассказал, иначе плохо может всё закончится. Сейчас мужиков своих накормлю, и пойду поговорю с ним, обмозгуем как лучше это сделать”. Собрав на стол она сказал мужу чтобы покормил внука, а сама пошла к Сашке. Сын возился во дворе, поправлял покосившийся заборчик между летней кухней и баней.
— Саш, — окликнула на сына, — оставь свою работу, потом доделаешь, поговорить нужно.
Сашка отложил в сторону молоток и гвозди, подошёл к матери и с тревогой поглядел на неё.
— Что-то случилось мам?
— Случилось, — Ольга опустилась на стоящую рядом скамейку, — сплетни про тебя и Майку, того и гляди по селу гулять начнут.
Она быстро пересказала всё что услышала у дома Солдаткиных.
— Да, дела, — Сашка тяжело вздохнул, — я же тебе сказал, что лучше всё Але сразу расскажу. Ну Майка, ну зараза, я её больше на порог не пущу, не надо нам таких родственников.
— Как говорить то будешь?
— А скажу всё как было, я Альку никогда не обманывал, думаю она мне поверит. А вот если от кого постороннего услышит. Вот тогда не знаю, как она себя поведёт. Она послезавтра приезжает, в столовую звонила, просила Марьяну, чтобы мне передала. Светлану на следующей неделе выписывают, всё слава Богу обошлось. Поеду её на станцию встречать, и всё расскажу.
— Правильно, вот так и сделай. Она женщина не глупая, думаю всё как надо поймёт.
Через день, Сашка встретил жену на автовокзале, забрал сумку с гостинцами и помог усесться в кабину машины. Аля рассказывала как чувствует себя тётя, как дела у двоюродного брата Михаила.
— Слава богу всё обошлось, камень ей в почке удалили. Миша с женой завтра в отпуск приезжает, присмотрят если что, — Алька посмотрела на мужа, и спросила, — Саш, а ты почему такой озабоченный, случилось чего?
— Случилось, не знаю, как и сказать тебе.
— Говори как есть, а то я уже переживать начала.
Саша как смог, всё рассказал Алевтине о случившемся. Какое-то время они ехали молча, Смоляков с тревогой поглядывал на жену, наконец не выдержал и произнёс.
— Аль, ты не молчи, скажи хоть что-нибудь, я тебе всю правду рассказал, поверь, я к ней даже пальцем не прикоснулся.
— Да верю я тебе Саш, просто в голове не укладывается, что она на такое способна. А ведь я предупреждала, давно ведь заметила что она к тебе липнет, и всё ей в лицо тогда высказала. Так она клялась, уверяла что всё совсем не так. Теперь больше в нашем доме ей не место. Не появится больше. Пускай они там с Сергеем хоть поубивают друг друга, пальцем не пошевелю. Родня называется, хуже врагов. От тех хоть знаешь чего ожидать, а эти в глаза одно говорят, а за спиной другое делают. Лерочку только жалко, ну да ничего. Я сама буду её к себе забирать, а потом домой отводить, Тёма ведь так любит с ней играть.
— Фу, — выдохнул Саша, — у меня гора с плеч свалилась, боялся что ты мне не поверишь.
— Саш, ну как я могла тебе не поверить, ты единственный человек, кому я верю, и доверяю, а ещё люблю.
— Спасибо тебе родная, — Саша взял Алькину руку и поцеловал.
Когда они подъехали к дому, у калитки их ждала Ольга и с тревогой вглядывалась в лица. Увидев что молодые улыбаются, поняла что всё в порядке и тоже заулыбалась.